Save me....Hug me....

      - Отпусти! Зачем ты меня защищаешь? Для чего ты это делаешь? Я не из тех наивных омежек! Я никто! Я ничто….. – накатившие эмоции выплёскивались наружу, словно прибоем. Феликс насильно разжимает чужие пальцы, забирая почти согнувшуюся пополам кассету таблеток, быстро выбрасывая в урну.       - Возьми себя в руки, Чанбин! – младший плюёт на формальности, пытается успокоить разбушевавшегося Бина, хватая за плечи, не давая сдвинуться с места. Когда людей ломает, они становятся раздражительными, но Ёнбок не ожидал именно такой реакции. Может, всё дело в самих подавителях, а может и в том, сколько сдерживался Со, копил внутри эмоции, которые сейчас вырывались наружу в виде истерики.Бин упирается руками, извивается всем телом, но без толку. Постепенно парень устаёт от тщетных попыток; Только глухо ударяет кулачками в чужую грудную клетку, в то время как под собственной лёгкие сжимаются - они все….оно снова начинается……меня снова все ненавидят……..и я опять останусь не нужным. – ноги перестают держать, но Ли придерживает за предплечья, мягко опуская Чанбина на пол. У того по щекам мокрые дорожки, бережно стираемые веснушчатым.       - Ты нужен мне. – низкий голос обволакивает, словно облако, в мягкости которого разум тонул - И не как омега, а как человек. – старший укладывает эту фразу в голове, а саму голову на периодически вздымающуюся грудь Ликса - Выбрось из головы все эти стандарты. Я ведь выбросил. – трясущиеся пальцы цепляются за кофту младшего, безжалостно комкая – И сейчас смотрю на тебя не глазами альфы.       Чанбину хотелось кричать из-за собственной беспомощности, но сил хватило только на громкие всхлипы. Феликс рядом, обнимает, защищая от внешнего мира, полного жестокости и предвзятости. Хотя в теле сил поубавилось, эмоции продолжали хлестать, однако некуда было их выплеснуть. Бин решает долго не думать о будущих сожалениях, прижимаясь к чужим губам своими; тычется наугад, потому что веки зажмурены. Первый поцелуй парней получился каким-то отчаянным, с привкусом слёз, но от того не менее приятным. Ликс на некоторое время просто застыл, поэтому старший чуть отстраняется, приоткрывая глаза и заглядывая в лицо напротив. У Ли тёмно-медовая радужка потемнела до карего, но в этой темноте проглядывались загорающиеся огоньки. Феликс подаётся вперёд, смотрит так, будто вглубь души, сначала мягко припадая, после сминая нижнюю губу и чуть прикусывая.       - Хён. – кожу лица опаляет жарким дыханием.       - Ещё…. – шепчут в ответ – Хочу ещё.       Слова действуют на младшего, словно спусковой крючок, поэтому долго омеге ждать не приходится, уже через секунду почувствовав, как руки давят на поясницу, прижимая теснее. Чанбин хватается за чужую шею, позволяет всем своим эмоциям перейти в совершенно другое русло. Оказывается, целоваться с Феликсом жутко приятно. Так же как ощущать тяжесть где-то в районе живота, нарастающее желание и стремительно сбивающийся с привычного ритма пульс. Парни прерываются, когда вспоминают о важности наличия воздуха в лёгких. Без того пухлые губы покраснели ещё больше из-за терзающего их Ликса, а к последнему запоздало приходит понимание: запахи клубники и кофе перемешались друг с другом, создавая безумный коктейль. Сладко настолько, что можно от одного короткого вдоха получить сахарный диабет. Феликсу мало раскрасневшегося хёна, мало его сбивающегося дыхания. Всего мало. Он проходится мелкими поцелуями по линии челюсти, опускаясь вниз, по изгибу шеи. Ощущает, как Бин дрожит, зарываясь пальчиками ему в волосы на затылке. Ли оттягивает ворот чёрной футболки, оголяя чужое плечо, покусывая кожу светло-карамельного оттенка, стараясь не задевать клычками. В кармане вибрирует телефон, но в такой хрупкий момент совсем не хочется брать трубку. Парень ведёт рукой вдоль поясницы, сильно сжимая бедро старшего. Чанбин тихо шипит, но закусывает губу, выпуская наружу первый полузадушенный стон.       - Ответь или я разобью его о стену. – угрожает Со, услышав очередную вибрацию. Младший нехотя лезет в карманы кофты, выуживая оттуда телефон.       - Знай, ты прервал лучшие мгновения моей жизни. – говорит Ликс с недовольным лицом, всё ещё сжимая рукой чужое бедро. Со безбожно краснеет, но руку не скидывает.       - Мне, конечно, жаль, - раздаётся из динамика голос Сынмина – но дело очень срочное.       Разговор длится около минуты, Бин не может разобрать, о чём и с кем говорил Ли, поэтому в абсолютном замешательстве. Особенно из-за выражения его лица, которое становись всё более и более мрачным. К концу звонка оно уже могло соревноваться в хмурости с самой тёмной тучкой на небе.       - Хён, - обращается к старшему Феликс, немного смягчаясь, когда встречается с ним взглядом – как ты себя чувствуешь? – в словах ощущалось так много беспокойства, что невозможно было ответить на вопрос отрицательно.       «Ты не представляешь, как мне сейчас хорошо» - Чанбин сглатывает первую мысль, пришедшую в голову. Сложно сосредоточиться на чём-то одном, особенно если ощущаешь поглаживания на своей филейной части тела.       - Нормально. – выдыхает вслух, замечает, что эмоции и вправду больше не плещут через край. «Это прилипала так на меня влияет?» Если раньше парень отгонял подобные мысли, теперь хватался за них, словно за последнюю спасительную соломинку, способную вытащить его из океана пролитых слёз.       - Тогда…. – Ликс мешкается, думает над тем, стоит ли озвучивать телефонный разговор.       - Что-то случилось? – Бин тоже испускает лучи беспокойства.       - Нам надо будет прямо сейчас кое-куда поехать. – выпаливает Фел, всем своим видом просит старшего согласиться. И тот кивает, хотя и не понимает, зачем подписывается на такую пугающую неизвестность.

***

      Если вы спросите у Чанбина, какого он забыл в полицейском участке на другом конце города утром выходного дня с соседом, с которым обжимался в своей квартире всего какой-то час назад – не надейтесь на ответ, он сам не в курсе.       - О, наконец-то, не прошло и года! – восклицает Сынмин, появившийся на горизонте, чем сильно удивляет Чанбина.       - Почему ты здесь? – вопрос повисает в воздухе, а замешательство возводится в крайнюю степень, когда друг притаскивает Бина и Феликса к допросной комнате, где их, похоже, уже давно ожидали.       - Давно не виделись, Бинни. – улыбается женщина в форме и Со узнаёт в ней старшую сестру Кима – Жаль, что встретились вновь именно при таких обстоятельствах. – залёгшие под глазами тени, замазанные тонким слоем косметики, собираются в микроморщинки, будто также расплываясь в улыбке.       - А это…. – Бин указывает на стекло, за которым видит знакомую девичью фигуру – Черён? – он вспоминает имя, возвращаясь взглядом к Феликсу и Сынмину, стоящим позади – Я требую объяснений.       - Не горячись раньше времени, Бинни. – спохватывается друг, выставляя руки в защитном жесте.       -Не так давно я нашёл письмо с угрозами. – начинает Ликс – Оно было зажато в дверном проёме твоей квартиры. Ты тогда ушёл куда-то, поэтому не знаешь.       - Нам показалось странным, что в последнее время к тебе так много внимания. – подхватывает Мин – Моя сестра - госслужащая, вот и попросили о помощи. Так выяснилось, что Черён – младшая сестра ДжунХо. Видимо, она зла на тебя из-за брата.       - ДжунХо вместе со своими дружками отбывают срок в тюремных камерах за проведение нелегальных боёв и нанесение телесных увечий. – встревает женщина в служебной форме - Думаю, что тебе лучше поговорить с Черён без чьего-либо вмешательства. Нам она уже во всём созналась. – добавляет перед тем, как проводить к «пакостнице».       Помещение намного меньше и выглядит не так опрятно, как это показывают в фильмах. Черён давит вымученную ухмылку, сверлит Чанбина покрасневшими от бессонной ночи глазами, пока тот присаживается за стол напротив неё. Комок из впихнутой в мозг информации разбухал с каждой минутой всё больше и больше, а неспокойное чувство, засевшее в груди, лишь усугубляло ситуацию.       - Сначала я хотела заявить на тебя о домогательстве, даже записи на камерах почти подделала. – сразу же, пропустив обоюдные приветствия, заговорила «пакостница» - А потом выясняется, что ты не альфа. – фыркает она, зачем-то смотрит на стекло за спиной Чанбина - Тогда я, конечно же, была поражена, но это только облегчило мне задачу. Тот поцелуй на сцене, фотографии на доске, слухи…это всё жалкие семечки, но во что они обещали прорости, если бы не та грёбаная стерва! – последние слова девушка злостно выкрикивает, от чего Бин чуть ли не подпрыгивает на жёстком металлическом стуле. Он смотрит на запутанные грязные волосы Черён, слышит её шипение сквозь сомкнутые зубы - Знаешь, ты и вправду должен быть ей благодарен, иначе слухи о том, какая ты шлюшка Бин~аа~, подтвердили бы компроментирующие фото. – снова та ухмылка, с которой она встретила парня - Сможешь угадать, насколько сложно было найти человека, похожего на тебя внешне хоть немного?! А сколько я отвалила ему нулей за какие-то парочку снимков?! Ты сможешь это угадать?! – девушка со злостью, распирающей её изнутри, стучала ладонями по столу - Поверь, узнай мой брат намного раньше, что ты омега, обычными пинками твоё тело не отделалось бы. – кажется, ещё немного и на лбу Черён вздуются вены - Я жалею лишь об одном….. Жалею о том, что наняла какого-то актёришку, вместо того чтобы…….       - Хватит! – резко прерывает её парень. Он не знает, но Феликс, наблюдающий за допросной с другой стороны, еле сдерживается, чтобы не ворваться туда. Ликс думает о том, что, возможно, зря привёз сюда хёна.       - За собирание и распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия, либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации – наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трёхсот тысяч вон. – усмиряет Ли служащая, опережая суд приговором – Либо принудительными работами на срок до четырёх лет с лишением прав заниматься определённой деятельностью на срок до пяти лет. Либо арест на шесть месяцев. – последнее озвученное предложение заставляет парня облегчённо выдохнуть скопившийся гнев.       - И всё это ради брата? Твоя месть и его злость на меня ничто по сравнению с тем, какие чувства ДжунХо испытает, увидев, куда ты скатилась, Черён. – Чанбин чеканит каждое слово - И самое главное – никто из вас не сможет спокойно спать по ночам, вспоминая, насколько глупые поступки вы оба совершили и к чему они привели. – не желая более находиться в одной комнате с обозлённой девушкой, Бин вскакивает со стула, направляясь к железной двери - Надеюсь, мы с тобой больше никогда не встретимся.       У всех людей в сердце есть и частичка жестокости, и доля справедливости, а если всё это приправить кисло-сладким соусом... Жутка хрень получается. Она зовётся жизнью. Живут люди не выбирая сторону, поскольку нет ни очевидно плохого человека, ни абсолютно хорошего. Потому что таким образом всё снова вернётся к теме, что правильно, а что не правильно. Точнее КТО из нас правильный, а КТО не правильный. Неважно, относится ли это «правильно» к внешности или же поведению, ведь есть только обстоятельства. Это они делают людей, вылепляют их личности, словно пластилиновые фигурки, пока те не умрут. В свою очередь человек создаёт мнимую важность деталям своей жизни, гордо обзывая их секретами. Но если не будет секретов, будет ли что-то действительно важное? То, о чём хорошо знаем только мы? Или только ты? Да, именно ты, тот, кто сейчас это всё читает, впитывая мои слова, будто губка. У каждого есть секрет и не один, однако не каждый наш секрет являет собой то, что мы о нём представляем.