Втроём?

      — Ты выглядишь уставшим, — после недолгого наблюдения тихо вздохнул Феликс.       Сынмина выдавали даже не тёмные круги под глазами и болезненная бледность, сколько отсутствующий взгляд и непривычная нервозность, обычно ему не свойственные.       Ким лишь усмехнулся:       — Так заметно?       — Нет, только когда ты думаешь, что тебя никто не видит. Что-то случилось?       Парень как всегда был на удивление проницателен.       — Нет, всё прекрасно, — убедительно, как ему казалось, произнёс младший, подкрепляя свои слова мягкой улыбкой, которая внезапно дрогнула, а по лицу Мина пробежала едва заметная тень. — На самом деле нет. Мы отдаляемся друг от друга, и меня это пугает.       Ли поражённой застыл. Он не мог не заметить, что с его другом что-то происходит, но уж никак не ожидал, что причина может крыться именно в этом, поэтому одернув себя, он спросил первое что напрашивалось на ум:       — Может ты себя просто накручиваешь?       — Я думал об этом, но Хёнджин тоже замечает это. Я не понимаю, что происходит с Минхо.       Новое открывшееся обстоятельство немало удивило старшего. Он никак не ожидал, что проблема была именно в Минхо. Феликс скорее подумал бы на Хвана, так как это больше вязалось с его представлением об этом трио.       — Вы не пытались как-то исправить это? Проводить вместе больше времени, например?       — Недавно мы с Джинни пытались устроить романтический ужин для хёна...       — Ну вот, — оживился Феликс. — И..?       — Но прождали его весь вечер, пытаясь до него дозвониться, а когда он приехал, то был слишком усталым и сразу же заснул, — закончил Ким.       Блондин невольно охнул, никак не ожидая подобного.       Сынмин прикрыл глаза, и потирая переносицу, продолжил:       — Он потом объяснился. Произошло небольшое недоразумение, и ему пришлось задержаться у знакомого, а телефон сел. Он долго извинялся за то, что испортил сюрприз и пообещал, что тоже устроит для нас свидание.       Если бы Феликс не знал Минхо, то подумал бы что Сынмин выгораживает его, значительно приукрашивая действительность, но с большой вероятностью всё именно так и было.       — А что Хёнджин?       — Он все ещё обижается на него и ждёт, когда Минхо попытается загладить вину, но хён будто бы не видит этого. Не понимаю, как всё вдруг могло так измениться.       — Вы так и не поговорил с ним об этом?       — Я пытался, но он только отшучивается и сразу меняет тему, — ещё больше поник младший.       — Думаю единственное, что может помочь вам это разговор. Нужно понять, почему он вдруг стал так вести себя, и вместе попытаться решить эту проблему.       — Да, ты прав, — взяв себя в руки, уже как ни в чём не бывало улыбнулся Ким.       Сжав руку младшего, Феликс вдруг вспомнил о недавней переписке с Чаном и решив, что это будет неплохой идеей, спросил у Мина:       — Минхо же сегодня работает?       — Да, а что такое?       — У них в кафе сегодня вечеринка, и всем, кто придёт в костюме, полагается бесплатный коктейль.       — Но у нас нет костюмов, — понимая к чему клонит старший, заметил Сынмин.       — Думаешь, я не с могу договориться на парочку коктейлей? — подмигнул ему Ли. — Так что собирайся и едем. Проведёшь время со своим хёном в непринужденной обстановке. Это пойдёт вам на пользу.       Чего парни совсем не ожидали, так это встретить там Чонина с Чанбином, которые, кажется, наконец помирились. Они в отличии от Сынмина с Феликсом были в костюмах и уже попивали свои честно заработанные коктейли. Харли Квин и Вуди из истории игрушек были колоритной парой, и кажется, все вокруг сумели оценить и брови Бина, и биту Чонина, которую тот любовно прижимал к себе. Перекинувшись с ними парой слов, Феликс оставил Кима с парнями и отправился на поиски своего хёна, которого он почти сразу нашёл болтающим с барменом.       — Чани, вот ты где, — обняв его со спины, промурчал Ли.       — Я думал, ты не приедешь, — развернувшись к Ликсу, ответил Бан, тут же обвивая руками талию младшего и оставляя поцелуй на его лбу.       — Ты же написал, что соскучился по мне, — довольно жмурясь в тёплых объятиях, произнес Феликс. — К тому же мы с Минни быстро освободились и решили заехать к вам. Чем занят?       — Слежу за тем, как бы это кафе не было опорочено моим же другом, — хмыкнул Бан.       На лице младшего отразилось недоумение, и Чан поспешил всё разъяснить:       — Кажется, Джисон всё-таки сумел растопить сердце Минхо.       — Что?!       Реакция младшего оказалась совсем не той, что Бан ожидал увидеть, поэтому настороженно спросил:       — Чего ты так реагируешь? — и заметив Минхо в компании Хана, кивнул в их сторону. — Да вон же они.       Дальше всё происходило слишком быстро. Феликс вдруг вырвался из объятий старшего и бросился в ту сторону, где чуть ранее оставил Сынмина. Пробираясь сквозь толпу, отделяющую его от Мина, Ли несколько раз споткнулся и в конце концов налетел на Кима, едва успевшего его поймать.       — Сынмин, там... — взволнованно начал Ли, с испугом глядя в глаза друга.       — Что случилось?       — Там... Я только что видел... Минхо, он...       — Что с ним? — нахмурился Ким.       — Похоже, он напился и теперь целуется с каким-то парнем.       — Что? Это же шутка?       — Прости, но нет.

***

      Минхо не планировал оставаться на вечеринку после работы, но Чан и Чеён были более чем настойчивыми. Все протесты Ли были успешно проигнорированы, к тому же сыграл авторитет Бана, который являлся практически его начальником, так что у Минхо не было ни единого шанса отказаться.       Он собирался тихо отсидеться в раздевалке, чтобы потом незаметно улизнуть, но Ли уж точно не ожидал, что Чан не будет спускать с него глаз и заставит сидеть с собой рядом по другую сторону барной стойки, иногда милостиво отпуская друга потанцевать.       Вечеринка не планировалась быть грандиозной, впрочем она такой и не была, просто количество людей готовых напялить на себя любые тряпки ради халявных коктейлей поражало, поэтому подливаемый Чаном алкоголь был едва ли не спасением от полчища зомби, вампиров и других мифических существ окружающих его.       Выпивка была как нельзя кстати. Минхо нужно было о многом подумать, а полный стакан значительно помогал в этом нелёгком деле. То что происходило с ним в последнее время пугало и просто взрывало мозг. Ли уже сам не понимал, что хочет и что ему действительно нужно.       Ещё никогда прежде ему не приходилось мучаться от угрызений совести из-за собственных чувств. Даже когда его отношения с младшими были неопределёнными, он ни разу не испытал вину за то, что влюбился в своего друга и брата, а то что испытывал к ним смог осознать быстро и без потерь для своей психики.       Но то что происходило с ним сейчас, ставило в тупик. Джисон заставлял его проходить через это. Парень, с которым он не должен был знакомиться, сближаться... и влюбляться.       Ли понимал, что проебался по всем фронтам. Он чувствовал, что даже думая о чём-то таком предавал Сынмина и Хёнджина. Будь в его силах отключить «неправильные» чувства, он бы уже давно сделал это. Но он не мог. Минхо слишком поздно осознал, что действительно влюбился. Тактика игнорирования того, что происходило между ними, оказалась в корне не верной и привела к закономерному финалу.       С такими вот нелегкими думами парень незаметно для себя осушил уже шестую по счёту рюмку, пока внезапно чья-то рука не накрыла его запястье, не давая влить в себя и седьмую, а определенно знакомый голос не прозвучал одновременно удивленно и взволнованно:       — Минхо-хён?       — Ты-ы... — заплетающимся языком протянул Хо, растерянно оглядывая того, кто посмел так нагло прервать его.       — Не узнал? — хохотнул парень, чуть крепче сжимая запястье старшего прежде чем отпустить его. — Жнец смерти, но к твоему счастью, сейчас я не на работе.       — Джисонни? — расплылся в пьяной улыбки Ли, наконец найдя в нём знакомые черты. Чёрные пальто и шляпа создавали загадочный и немного пугающий образ ангела смерти, но лишь до тех пор парень не улыбался, мгновенно избавляясь от своей пугающей ауры.       — У-у-у...— протянул Хан, подхватывая его под локоть, когда Минхо чуть не свалился со стула, пытаясь повернуться к нему. — По-моему тебе уже хватит. Ты куда так напился, чудо?       Старший тут же насупился, забавно хмуря брови, что в целом выглядело довольно комично, но Хан через силу сумел подавить смешок.       — Я не пьян. Я просто запутался.       — У тебя что-то случилось?       — Да, — и выдержав трагичную паузу произнёс. — Кажется, я влюбился в одного Хан Джисона.       Будь Минхо чуть менее сосредоточен на себе, то сумел бы заметить, как мгновенно побледнел парень, в следующее же мгновение заливаясь алым, но Ли даже не до конца понимал, что перед ним тот, о ком он сейчас говорил.       Вспомнив о позабытой выпивке, Минхо потянулся к так и непритронутой рюмке, но вновь потерпел неудачу. Джисон не говоря ни слова перехватил ладонь старшего, и приблизившись вплотную, поцеловал. Мягко так, почти невесомо, отчего Ли хихикнул прямо в губы и сам углубил поцелуй.       Минхо чувствовал, как тяжело вздымалась грудь Хана, а чужие руки немного дёргано пробежались по его телу, чтобы в следующий момент обнять за плечи. Даже музыка, казалось, стала тише, играя где-то на задворках сознания, а всё вокруг просто исчезло, уступая место тому, кто так сладко целовал его.       Единственное, что теперь хотел Минхо — это успеть раствориться в этом моменте, пока у него ещё была такая возможность.

***

      Никогда ещё желание придушить собственного брата не было таким сильным и неконтролируемым, но именно его теперь Хёнджин стремился воплотить в жизнь. Цель проста, задача ясна, а в голове бегущей строкой — три важных пункта, придерживаться которых Хван планировал этой ночью, а точнее уже утром.       Первое — найти этого урода, судя по рассказам Чана, уехавшего с тем самым неизвестным мудачьём, догадаться зачем совсем несложно. Пункт номер два — посмотреть в эти бесстыжие карие глаза, когда-то заставившие поверить, что никто и ничто не сможет разрушить их отношения. Надо же как иронично. И последний самый важный из трёх — выбить из него всё дерьмо, что однозначно Джин сделает с превеликим удовольствием.       Парень впервые чувствовал такую сильную злость, когда единственным что останавливало от совершения преступления были его принципы, которыми ещё чуть-чуть и он готов был поступиться. Но если бы это было единственным чувством, которое двигало им в тот момент, то вряд ли бы он так сорвался и поехал по незнакомому адресу уже под утро, когда Сынмин наконец уснул. Сильнее всего в нём была обида. Горькая и кислая, комом застрявшая в горле, мешающая сделать малейший вдох, а с каждых бесполезным глотком делающая её вкус лишь острее и горче. Не будь Хёнджин на взводе, лежал бы сейчас в ванной на холодном полу и плакал бы от обиды и несправедливости, размазывая по щекам слёзы и сопли, повторяя, как же подло с ними обошлись, и как сильно он теперь ненавидит любимого когда-то хёна. Но опять же никто не мешает заняться этим немногим позже.       Но если злость находила свой выход в разбитой кружке и сбитых об стену костяшках пальцев, то обида заполняла его без возможности освободиться, неумолимо повышая свою концентрацию. Ещё чуть чуть и он просто не выдержит и взорвётся, поэтому ему было необходимо как можно быстрее найти брата, чтобы выплеснуть на него все эти эмоции.       Измена. Хван никогда не думал, что сможет когда-нибудь с ней столкнуться, ведь его парни самые любящие и ценящие его люди, в ком он был уверен больше чем в себе, но похоже Хёнджин где-то жёстко проебался.       В какой момент всё пошло не так? Ведь очевидно же что это произошло не сейчас, когда Минхо так по тупому спалился, а многим раньше. Когда пропустил их ужин-сюрприз? Когда стал меньше времени проводить с ними? Когда устроился в то дурацкое кафе? Он уже тогда изменял им? Может Минхо никогда не воспринимал их отношения всерьёз, а все его слова не более чем красивая ложь, которой они сами же хотели верить? Может всё дело в том, что трахаться сразу с двумя парнями интереснее и удобнее?..       Удар головой об окно такси смог вырвать его из водоворота мыслей затягивающих в никуда. Если он сейчас же не остановится, то накрутит себя то такой степени, что усомнится даже в Сынмине, а этого он просто не вынесет.       Даже сам факт измены Ли до сих пор не укладывался в голове. Хёнджин бы просто не поверил, что старший способен на такое, если бы Сынмин не видел всё своими глазами.       Джин жутко испугался, когда младший вернулся домой в сопровождении Ликса бледным и будто бы разбитым изнутри. Сбивчивый рассказ Феликса казался злой шуткой, но лишь до тех пор, пока Сынмин сипло не произнёс:       — Я видел их. Это правда он. Хён, как он мог?       У Хёнджина не было ответа. И даже знай он его, вряд ли бы у него нашлись силы сказать это Мину, глядя прямо глаза. Было ли хоть что-то, что могло бы оправдать поступок старшего? Джин уже тогда понимал, что нет. Для него точно нет.       Он снова и снова задавался вопросом, что могло заставить Минхо сделать это. Могло ли ему чего-то не хватать в их отношениях, того что он смог найти на стороне? А может это просто минутная слабость, Минхо просто поддался атмосфере, и на самом деле он не хотел этого? Да, и целовался он, потому что его силой заставили, и поехал к нему, потому что насильно затащили. Сколько бы Джин не пытался, он не мог придумать ни одного нормального оправдания, всё упиралось в чувства, которых судя по всему у Ли к ним уже совсем не было.       Сидя тогда на полу и прижимая к груди самое дорогое, что у него осталось, содрогающееся в надрывных рыданиях, Хёнджин чувствовал, как его неумолимо накрывает волной ужаса перед тем, что теперь с ними будет. Нет ни единого шанса на то, что всё останется как прежде, их с Сынмином не спрашивая лишили этой привилегии. Так жестоко и мелочно. Даже если Сынмин и сможет со временем смириться и простить Минхо, то Хёнджин — нет. Он не сможет забыть как едва ли не умер сначала от жестокого предательства, а затем от боли застывшей в глазах Мина. Это выше его сил.       Хёнджин вынырнул из собственных мыслей только, когда дверь перед ним наконец открылась, а на пороге показался немного помятый парень.       Не тратя на него своё время, Хван не говоря ни слова вошёл в квартиру, беспрепятственно отодвинув парня в сторону, который знатно так охренел от происходящего, что даже не сразу понял, что произошло. Очнувшись, он кинулся вслед за Джином, догнав его лишь на кухне, где он и оставил Минхо.       — Вот ты где, любимый, — ядовито протянул Хёнджин, наслаждаясь произведённым эффектом, и не давая старшему опомниться ударил.       Резкая боль в скуле отрезвила Ли лучше многочисленных попыток Хана привести его в чувства. Минхо успел перехватить руку брата замахнувшегося в очередном ударе, и не понимая, что на того нашло, выкрикнул:       — Хёнджин, какого...       — Хочешь сказать не за что? — перебил его Джин, вырывая свою руку из чужой хватки.       Джисон наконец опомнился и вклинился между ними двумя, пока они не разнесли его кухню.       — Эй, ребята, брейк. Давайте вы просто поговорите.       Хван тут же переключил своё внимание на него, оглядывая с ног до головы. Не увидев ничего особенного, парень пренебрежительно вскинул бровь.       — И это на тебя он нас променял?       — Что? — совсем растерялся Хан. Мало того что этот ненормальный ворвался в его квартиру, решив по всей видимости устроить тут свои разборки, так ещё и втягивает в это его самого. Джисон перевёл на Минхо вопросительный взгляд, по лицу старшего пытаясь понять стоит ли уже вызывать полицию или пока рано.       Но Ли было совсем не до Джисона. Такое эффектное появление Хёнджина вызывало массу вопросов, но Минхо был бы счастлив узнать хотя бы то, за что получил по лицу.       — Что ты несёшь? Как ты здесь вообще оказался?       — Чан рассказал, и ещё много чего ещё, например как ты целовался с ним, — с удовольствием ответил Хван, кивнув в сторону Хана, у которого от взгляда и интонации парня по спине пробежал холодок. — Просто скажи, оно стоило того? Неужели оно стоило того?       — Хёнджин, прекрати. Дай мне все объяснить, — слабые попытки старшего, казалось, только больше бесили Джина. Он стоял всего лишь в паре шагах от Минхо, из последних сил стараясь сдержаться и снова не наброситься на брата. Его била крупная дрожь, а сам он был лишь в шаге о того, чтобы не разреветься.       — Объяснить? Какие объяснения тут нужны? Сынмин видел, как вы целовались. Ты хоть представляешь, как ему сейчас плохо? Почему он должен плакать из-за тебя? — сорвался на крик младший.       — Он... он видел? — побледнел Минхо.       — Не смей говорить о нем с таким лицом! Как будто тебе жаль. Как ты мог так с ним поступить? Так поступить с нами? Твои обещания и слова ничего не стоят? Неужели ты никогда нас не любил? Ненавижу тебя и себя за того, что всё ещё люблю тебя. С этого дня не приближайся к нам. Заберёшь свои вещи, когда нас с Сынмином не будет дома, — закончил Хёнджин, и пока ещё был в состоянии, быстро покинул квартиру.       Он думал, что испытает радость, удовлетворение или же облегчение от того, что сможет задеть Минхо, но ничего из вышеперечисленного не ощутил. Те растерянность и боль что отразились на лице брата, когда он узнал, что Сынмин всё видел, отозвались тупой болью где-то за грудиной. Это было почти так же, как и когда Джин успокаивал Мина, с той лишь разницей, что Минхо теперь этого не заслуживал. Не заслуживал ни капли жалости, сочувствия или понимания в свою сторону, уж точно не от Хёнджина. Минхо сам отказался от этого. А кто такой Джин чтобы навязываться.