It's Our Pleasure

Прошло пять недель, перед тем как Тони обнаружил себя, снова стоящим перед зданием, в котором была квартира Стива и Баки. Ну, не совсем пять недель. Прошло четыре недели и три дня, и вот, такси, за которое он расплатился украденной у Тая кредиткой, привезло его к зданию, и вот уже как час он стоит перед дверью, потому что боится в неё постучать. Не то чтобы он боялся стучать. Хотя… Да, он боялся. Тони присел у стены напротив их двери, оперевшись об неё головой, закрыл глаза и принялся ждать. Сам он боялся стучать, а Баки и Стив рано или поздно должны прийти домой или выйти, и тогда они в конце концов увидят его здесь. То, что Тай не замечал его, не означало, что его не замечают другие. Баки и Стив точно заметят.

***

В квартире Стива и Баки был странный угол в основной спальне. Неудобно построенный, он делил пространство между эркером и мягкой скамьёй. Его решил оставить собственник здания во время капитального ремонта много лет назад, когда две маленькие квартиры были соединены в одну обычную угловую. В результате здесь были очень большие спальни, просторная гостиная и случайные странные углы, иногда подходящие для достройки рядом с ними шкафов, а иногда такие, как этот — со слишком небольшим отступом от стены для кладовки, но слишком длинным для лампы или стола. Однако, это было идеальным местом для подушки Баки для стояния на коленях. Это место также идеально подходило для огромных откидных зеркал на специальных петлях, которые крепились на двух сторонах угла, так что не имело значения, где будет стоять Баки — его Дом всё равно сможет разглядеть каждую частичку его тела. В конце концов, это было идеальным местом для него, чтобы проваливаться в своего сорта эйфорию, которую мог ему подарить только Стив. Оно было идеальным. Стив раскрасил стены кропотливыми штрихами, как только они сюда въехали. Его взгляд блуждал тогда по стене, но слух был направлен на его саба, когда Баки прошептал:  — Голубой, как твои глаза, Капитан. И красный, как то вино, что мы пили на первом свидании. Зелёный. Фиолетовый тоже, раскрась меня чем-нибудь фиолетовым… Это место было уголком Баки, его пространством для тех моментов, когда он нуждался и хотел, о чём Стив спрашивал каждый раз, перед тем как заняться им. Баки никогда не отвечал ему «нет». — Ты такой красивый, — Сегодня Стив проходился пальцами по серебристой веревке, проверяя её на любую зацепку или слабое место. — И такой сильный. Иисусе, посмотри на себя. — Не могу, — Баки глубоко вдохнул воздух и потянулся руками вперёд, отлично зная, что это движение заставит его Дома охнуть. — Я слишком занят смотрением на вас. Голубые глаза Стива засверкали и потемнели, когда верёвка натянулась поперек груди Баки и обернулась вокруг его бицепса. Одно движение — и на шее Баки был застёгнут ошейник, а голова запрокинута назад. Самого процесса связывания Баки было достаточно для Стива, чтобы сходить каждый раз с ума. Неприкрытое доверие брюнета, которое он показывал Стиву, когда тот связывал на его теле замысловатые узлы, одновременно уничтожало и заряжало их обоих. Но Баки, с его откинутой назад головой, беззащитной шеей и вздымающимся телом из-за его попыток вдыхать побольше воздуха, мириады тату, располагающиеся вдоль всей его левой руки, впивающиеся в мышцы верёвки, смуглая в контрасте с серебряными веревками кожа… …Стиву пришлось прикрыть свой рот и заставить себя остановится, перед тем как он мог бы испортить всю сцену своими жадными и слишком резкими движениями. Великолепный. — Я тоже не могу оторвать от тебя взгляда, дорогой, но всё же подойди сюда и посмотри, — Стив повернул подушку таким образом, что он оказался стоящим сзади Баки и смотрел в угловое зеркало. — Посмотри, какой ты сильный, только посмотри сюда… — Стив провёл пальцем вниз по его животу, чувствуя под кожей твёрдые мышцы, отчего он громко простонал. — Ты так хорошо ухаживаешь за собой. Я такой счастливчик. — Хочу быть красивым для вас, — Баки весь вытянулся под прикосновениями Стива, разводя ещё шире свои колени и выгибая спину настолько, что серебристая веревка уже практически сливалась с его кожей, поблёскивая в слабом свете. Его волосы упали на плечи из-за того, что он снова поднял свой подбородок. — Прикоснитесь ко мне. — Боже, ты такой красивый, малыш. Но скажи мне, где именно, — Дыхание Стива еле коснулось уха Баки, а слова казались неправдоподобно сдержанными. Стив еле удерживал на себе штаны от такого выставленного напоказ и крепко связанного Баки, он с трудом мог такое переносить. — Где ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? Баки сделал вид, что проверяет веревки и крепость узлов, напрягаясь, и изо всех сил потянул их в разные стороны, а затем снова расслабился. — Вы знаете где. — И ты знаешь, как об этом нужно просить, — Стив добавил совсем немного приказного тона в свой голос. — Проси меня. Иногда на сессиях Баки хотел всего этого, сильных и рявкающих приказов, всего Капитана. Он хотел крепких узлов и удовольствия, граничащего с болью, хотел плыть от приказов Капитана и быть согретым ощущениями расцветающих синяков. Иногда он хотел словесной игры в кошки-мышки, дразнящей игры за подчинение и доминирование между свитчем и Домом, которая могла продолжаться до тех пор, пока Стив либо сдастся и прикажет, либо пока не сломается Баки и не начнёт умолять своего Дома. Но обычно ему хотелось такого — твёрдых прикосновений и простых приказов, когда они оба разрываются от отчаянных чувств друг к другу. Это было в топе и у Стива. Попытки Баки к сопротивлению делали его подчинение ещё слаще, лёгкие поддразнивания и понимающие улыбки из-за того, что они делали это уже тысячу раз и успели выучить друг друга наизусть, не делали их сессии устаревшими. Им никогда не наскучит это. — Попроси меня дотронуться до тебя. — Прикоснитесь ко мне, — Баки представлял собой идеальную картину мольбы, стоя на коленях на своей подушке в ошейнике, плотно прилегающим к шее. Верёвки обвивали его грудь и руки, соединялись с ошейником и обхватывали его талию, затем оплетали мощные бедра и проходили в острых местах бедер, обхватывая его член, который уже стал твёрдым и раскрасневшимся и постукивал по его животу с каждым прерывистым вздохом. Баки был идеальной картиной мольбы, но его взгляд всё так же был острым, а ухмылка вызывающей. — Пожалуйста, потрогайте меня, Капитан. Стив улыбнулся медленно и уверенно и отошёл от него ещё дальше, складывая руки на груди и встречаясь с Баки глазами в зеркале. — Попроси меня ещё раз. На этот раз правильно. — Я… — начал Баки, но Стив прервал его быстрым покачиванием головы. — Смотри на меня, пожалуйста. И не только из зеркала. — Смотрю на вас, — повторил Баки и вместо того, чтобы спорить, что было бы затруднительно и, скорее всего, невозможно в его положении, просто кивнул. Это было акробатическим трюком для Баки — выгнуть спину настолько, чтобы достать связанными руками до подушки и расслабить мышцы ног, затягивая верёвки до заметных следов, и в итоге разворачивая своё тело. Натяжение верёвок дёрнуло за ошейник, и Баки позволил себе откинуть голову максимально назад, да так, что его тёмные волосы практически стали касаться пола, когда он начал смотреть на своего Дома наверху. — Пожалуйста, Капитан, — прошептал он хрипло от натуги. — Пожалуйста, вы коснётесь меня? — Умоляешь? — Буду умолять, если вы этого хотите. Их отношения даже близко не были традиционными. Стив не был обычным Домом, а Баки был свитчем, что означало, что подчинение не было его второй натурой, как у большинства. Порой это было борьбой Баки за уход в спейс, а иногда это было борьбой Стива за свою верхнюю позицию, но на самом деле все их несоответствия традиционным ролям делали их моменты вместе только интимнее, уникальнее и особеннее. Баки подчинялся, поэтому сейчас Стив должен заботиться о нём, быть хорошим Домом и направлять своего саба к золотой середине — ближе к краю, туда, где они заведомо договорились быть. Так что Стив встал на колени позади Баки и принял некоторую часть веса саба на свою грудь, и Баки облегчённо простонал. Это был стон, что перерос сразу же в крик, когда огненная ладонь Стива понимающе обернулась вокруг его члена, скользя от основания до кончика, и прилагала достаточного давления, чтобы Баки начал видеть сплошную пелену перед глазами. — Тихо, — приказал Стив, проскальзывая глубже в свою сторону Капитана. И Баки послушно открыл рот, когда Дом сделал ещё одну петлю из более толстой серебристой верёвки, которая была отрезана и сглажена для того, чтобы идеально подходить ко рту Баки. — Если ты уронишь её, я остановлюсь, и мы начнём всё с самого начала. Баки кивнул и дал своим глазам закрыться. Начать всё с начала не было реальной угрозой. Баки хотел бы, чтобы его Дом останавливался и развязывал его, а потом делал всё заново хоть сотни раз, если бы этого хотел сам Стив. Это не было угрозой, но он всё равно подчинился, не задавая лишних вопросов, и позволил Дому вложить кусок верёвки в свой рот, прижимая его к языку. — Смотри в зеркало, — ещё один приказ, и глаза Баки резко открылись, чтобы тут же увидеть своё отражение и то, как Стив гладит его. — Не отводи взгляд и не говори ни слова. Я хочу от тебя тишины и хочу, чтобы ты смотрел только на меня, когда будешь кончать. Баки ничего ему не ответил, а только лишь кивнул, и поцелуи, что оставил Стив на его щеке, лбу и шее были нежными и благодарными. — Такой красивый, — прошептал Стив и начал постепенно разбирать своего саба на части, медленно и целенаправленно. — И я люблю тебя.