Лишь вор желает Вам благополучия

Продолжая свой путь на закате, Моё тело с собой не берите. Я хотел умереть во Флориде, Вы, раз надо, в Нью-Йорке умрите. Авт. Эпиграф Беглеца

За всю свою жизнь Клинт не смог бы представить, что на мероприятие со словом «научный» в названии может стечься такое ошарашивающее количество людей. Научная Выставка Нео Экспо могла бы разубедить его, если бы он не был готов поставить на то, что половина из присутствующих пришла попросту поглазеть на задницу Старка вживую. Стиву, впрочем, об этом говорить не стоило. Он стоял там, на сцене, в углу, словно статуя, терпеливо ожидая, когда его дражайший начальник и, по совместительству, объект пламенного обожания закончит выступление перед тысячами людей, растёкшихся по всей выставке, чтобы наблюдать его великолепие со сцены и экранов, расставленных на каждом углу. Спустя год после того, как вся сеть CTE была сожжена или перехвачена башней, реактор чистой энергии Старка был готов, как и обученный для работы с ним Искусственный Интеллект — на самом деле, Джарвису стоило отдать должное, он провёл половину выставки из-за того, что Тони счёл отсутствие ведущего эффектным ходом, искореняющим любые недоразумения с процессом презентаций и формулировками. Вот только Старк сказал, что перевёл его в практический резерв, обновив центральные объекты выставки, и Клинт не совсем понял, что это значило и какими грозило последствиями. Стоя за сценой, Бартон подглядывал на софиты из-за щитов, то и дело бросая взгляд на толпу. На удивление, в большом количестве людей он уже давно не ощущал прежнего беспокойства от собственной неприкрытости и невозможности уследить за всеми. Толпы его обнадёживали. Умудряясь окинуть взглядом десяток-другой собравшихся, он выпускал из внимания целую кучу народа, в которой было легко спрятаться и не попасться ему на глаза. На сердце это оставляло странную надежду, хотя Бартон и старался не даваться во власть подобным глупостям с тех пор, как приставил дуло к голове, которую должен был снести по уму, но хотел бы сохранить по чувствам. Доверять кому-то, впускать его в свою душу, открываясь, становясь покладистее и мягче, было проявлением слабости. — Я слышу, как ты дышишь. Что ж, Клинт Бартон, как оказалось, был слаб. Но он всё же демонстративно не стал оборачиваться, когда ему в плечо сзади мягко ткнулся чужой нос. На лопатке он почувствовал порыв невесомого тепла — нежный смешок. Тонкие руки ласково пробежались по его спине, пытаясь привлечь внимание, заставить его развернуться. Клинт хотел разозлиться, вспыхнуть и велеть идти прочь. Он не хотел думать о том, что превратило его в безликий затасканный мусор сейчас, но высказать это, отчего-то, не получалось. Наверное оттого, что это было неправдой. Не будь у него этих рук, он бы сломался и пропал окончательно, безвозвратно, ещё в тот момент, как в последний раз вышел из здания CTE, уставший, сломленный и лишившийся куртки. — И что, мне не дышать? — слова сопроводило шутливое фырканье. — Когда подкрадываешься — возможно. — Брось, тебе нравится, что я дышу. Это, рискну предположить, одна из тех вещей, которые ты во мне больше всего любишь. — Придурок. — В противном случае у меня были бы к тебе большие вопросы. — Почему ты здесь? — Клинт, — на миг почти все прикосновения пропали, и лишь кончики пальцев левой руки мягко скользнули вдоль лопаток. Три шага описали полукруг рядом с Бартоном. Он закрыл глаза, сосчитал до трёх и вновь открыл, стараясь напустить во взгляд побольше холода. — Где мне ещё быть? Ты здесь, а у меня больше никого нет. Скотт улыбался. Скромно и по-доброму, так просто и бесхитростно, как делал это сотни раз прежде. В этом были робость и свет, покорность и воля, сила, смешанная с хрупкостью так гармонично, что Клинт порой забывал обо всём, через что им вместе пришлось пройти. На Лэнге хорошо сидел бежевый костюм-тройка поверх белой рубашки. Вокруг расстёгнутого ворота не было галстука, и это принесло Клинту какое-то странное, необъяснимое удовольствие — бледная шея была выдержанно приоткрыта двумя распущенными пуговицами. Но это не было похоже на ту одежду, в которой он заставал Скотта весь этот год. Впрочем, виделись они мало. Разговаривали — ещё меньше. За редкими встречами пару раз в месяц в отелях на окраине им едва удавалось нормально дышать. Скотт знал, что Клинт продолжал работать на Старка. Клинт не спрашивал, где работал Скотт — не хотел знать, решив, что на этот раз разделит его жизнь на то, во что ему можно лезть, и то, во что нельзя. Так становилось значительно проще и безопаснее. Во всяком случае, в Бартоне цвела уверенность, что никогда впредь ему не придётся от смятения приставлять дуло пистолета к этой бестолковой рыжей голове. — Ты псих, Скотт Эдвард Харрис Лэнг. — Называть полным именем куда эффектнее, когда оно не грозит травматическим заиканием, — Скотт тихонько хихикнул, положив руки Клинту на грудь и в сахарно мягком позыве столкнувшись с ним кончиками носов. — Мои родители, кажется, боялись, что забудут, как меня зовут, и решили назвать половиной имён сразу, чтобы не прогадать в очередном запое, а? — У длинного имени тоже есть свои плюсы, — елейно рыкнул Бартон, склонив голову, чтобы на миг прижаться губами ко лбу Скотта. Лэнг выдохнул и в трепете момента закрыл глаза. — Секрет хорошего поцелуя — повторяю его без голоса, когда мой язык находится в твоём рту. — Гадость какая, — вновь рассмеялся Скотт. В очередной улыбке между губами выскользнул кончик розового языка, и Лэнг, лишь едва приоткрывая рот, шутливо промямлил: — Квинтон Флэнфиф Балтон. — Облизнулся. — Так это должно выглядеть, а, гуру поцелуев? Уверен? — Давай, остряк, тебе нужно скрыться, пока Тони не закончил выступление. Не знаю, как он отреагирует, если увидит тебя здесь. — Всё будет в порядке. — Он с ума сойдёт. — Всё хорошо, клянусь тебе. — Скотт… — Да брось! — Я. Не. Шучу. Твёрдые пальцы сжали плечи Лэнга, вынуждая отстраниться. Теперь Скотт смотрел прямо Бартону в лицо своими безмерно синими, полными сияющего восторга глазами. Клинт замер. Этот взгляд, такой бездонный и настойчивый, с каждой секундой всё глубже и глубже ввинчивающийся в него, был настолько же приятен, насколько невыносим. Под ним Бартон чувствовал, что рассыпается. В эти моменты как никогда ясно становилась, что жизнь, которую ему удалось создать для Скотта, совершенно не подходила. Лэнг был образован, смекалист, добр и душевен. Острота в нём проявлялась лишь редкой, и при том честной дерзостью, подающейся прямо и буквально. Но после всего произошедшего Скотт не подпускал Бартона к делам CTE, и, пытаясь удостоверится, что больше никто из прежних сторонников старшего Кросса не угрожает ему или Разу, был вынужден прятаться в тени. Благо, как выяснилось, тень Клинта отлично подходила. Та, что прежде при каждой возможности вцеплялась Скотту в горло, теперь, успокоенная обоюдным доверием, обволакивала его каждую ночь, проводимую вместе, подпитывала эмоциями и успокаивала, давая новые силы на дальнейшую работу. Лэнг не любил шпионские игры, и сошёл бы с ума за минувший год, если бы Клинт не поддерживал его, то и дело словно бы вскользь пряча за запылившимися историями из жизни дельные, удобные советы. Что ж, заявляться на выставку бывшего начальника, который считает тебя мёртвым, в перечень этих советов не входило. — Не закипай раньше времени, — голос Лэнга, как и всегда в подобные моменты, вдруг оказался обезоруживающе умиротворяющим. — Слушай. Клинт застыл, как по команде без раздумий превратившись в одно сплошное внимание. Это слово, сказанное тихо и доброжелательно, почти что шёпотом, вызывало в нём неизбежную реакцию прежде, чем Бартон успевал подумать. Что уже в следующий миг весьма огорчило его, спровоцировав позыв удариться головой о заслон, отделяющий сцену от технического прохода за ней. Судя по всему, Тони заканчивал вводную про реактор и вот-вот должен был взять перерыв, чтобы позже представить общественности Джарвиса. Клинт не интересовался планами выступлений Старка, хотя бы потому, что их не было — Тони предпочитал импровизировать, на гневные тирады мисс Поттс неизменно отвечая, что и без бумажек знает, для чего нужны его изобретения и как они работают. Но длинные выступления он всегда делил на части, из-за многомерной рассеянности собственного разума время от времени нуждаясь в двухминутном перерыве, чтобы собраться. Он вот-вот мог двинуться сюда, и Клинт уже хотел схватить Лэнга в охапку и утащить прочь, как вдруг услышал то, что, похоже, заставляло Скотта с таким удовольствием улыбаться. — Я стою здесь, презентуя вам реактор, который может прокормить целый Бруклин безотходной энергией, но вот единственное, что мне есть об этом сказать: весь путь, который прогресс сделал за последние годы, однозначно привёл лишь к выводу о том, насколько люди несовершенны, — Старк выдержал паузу, приподняв руки с апломбом растерянности, но на деле лишь сильнее концентрируя на своих словах внимание толпы. — Мы страдаем от ошибок, чужих и собственных. Обстоятельства влияют на нас так, как не влияют ни на один другой вид на планете. Мы сложные, непредсказуемые, склонные к хаосу существа… Но каждый из нас способен делать что-то прекрасное, — Тони хмыкнул. — Ну, или не делать чего-то ужасного. Так что попрошу не ломать скамейки на Экспо, да? — люди взбудоражено загудели. — И вот, что я вам скажу… Если я ни за что не доверю человеку управление этим реактором, я определённо знаю людей, которые могут сделать для него идеального нечеловеческого диспетчера. Наш будущий интеллектуальный энерго-алгоритм проверен лично мной и полностью безопасен, но, увы, я не обещаю, что он вам не нахамит. И всё же попрошу тепло встретить создателя этого электронного трудного чада. Гордый папочка проекта «Механик» и один из немногих моих друзей, кого я по праву уважаю — или недавно начал, обновляйте информацию, — Скотт Лэнг! — Что за хрень? — ошарашенно выдавил Бартон, когда Скотт, игриво поцеловав его в щёку, развернулся и вышел на сцену, скромно, но изящно махнув рукой. Они с Тони обменялись объятиями и, кажется, парой реплик, прежде чем Клинт понял, что совершенно потерял нить происходящего и, кажется, не заметил, как случайно оказался в параллельной вселенной. Ведь он сам убедился, что Старк считает Скотта мёртвым. Создал это ложное, но безопасное впечатление, и старательно поддерживал его, не встретив в процессе ни одного признака проблем. И всё это время, как он мог не замечать, что Лэнг работал с Тони? — Я уж думал, что он опоздает, — вырвав Клинта из размышлений, заметил вставший рядом с ним Старк. Растерявшись, Бартон совершенно не заметил, как он и Стив ушли со сцены, дав Скотту пространство, чтобы он мог подробно и со всех сторон презентовать своё творение, а Тони мог немного отдохнуть. — Что? Неужели ты удивлён? — Он будет шутить над тобой, но, на деле, это не стыдно, — заверил Стив. — Я сам узнал только вчера. — Какого чёрта? — сперва только и смог выдавить Бартон, сбивчиво переводя взгляд от фигурки Скотта на просторной сцене к Старку и обратно. — Как ты узнал, что он жив? Этот гадёныш просто взял и бросил прикрытие? — Вообще-то нет, — голос Тони, как и всегда, был бархатным и исполненным невозмутимости. — Не он сдал дело, Клинт, а ты. Прямо в тот момент, когда приплёлся на кухню весь из себя горем убитый, и сказал, что Скотт умер. А на тебе не было ни царапины. Думаешь, я поверил бы, что ты без драки и непосильной тебе угрозы допустил бы смерть нашего флоридского мальчика? — тёмные брови скептически взметнулись вверх. — Я хоть раз давал тебе повод считать меня идиотом, Клинт? Конечно, я сразу понял, что ты его спрятал и никому не доверишь. Но с моей стороны было бы кощунством дать простаивать парню, слившему единственную брешь в алгоритме моего искусственного интеллекта, чтобы спасти мою же жизнь. Так что я перепрограммировал Джарвиса для личных нужд, а ему дал сделать нового диспетчера для реактора. И дружка его подрядил, этого… С непостижимой фамилией. — Раза Мальотру? — Ага, — Тони сдержанно закивал. — Славный парень, но такой нигилист, даже не верится. — Почему Вы не сказали мне, что знаете? — Ты бы сдурел и прогнал Скоттиша вон. — Конечно, я бы сделал это! Он вертелся под рукой у самого прославленного гения современности! Это не то, что нужно делать, когда скрываешься от горстки фанатичных психов! — Но он сделал это, и отлично справился. Так, что не заметил даже ты, а? Старк шутливо свистнул и, спрятав руки в карманы, без дальнейших пререканий удалился в гримёрку. Стив не последовал за ним. Он остался стоять на месте, глядя на Бартона с виноватой, но наполненной дружелюбием улыбкой. Клинт чувствовал, что хотел разозлиться на него, как делал это много раз год назад, но не мог. Сердце не вспыхивало, билось ровно и спокойно, с умиротворением принимая исходящую от Стива, неизбывную доброжелательность. — Он будет в порядке, — первым подал голос Роджерс. — Он стоит на открытой сцене перед огромной толпой, когда за ним, вполне вероятно, могут охотиться фанатики почившего Кросса. — Даже после всего случившегося не можешь поверить, что он знает, что делает? — Стив капитулирующе хмыкнул, бросив короткий взгляд в сторону гримёрной, где скрылся Старк. — Знаешь, а ведь я тебя понимаю. После того, как Тони заперся в ангаре с реактором, я месяцами не мог спустить с него глаз, всё боялся, что он что-то выкинет. — И как тебе удалось перестать? — Никак, — виновато пожал плечами Стив. — Я всё ещё боюсь. В ужасе, если честно. Но держать это при себе помогает один простой факт. Ты ловок, быстр и скрытен. Я силён, вынослив и, хочется верить, честен. Но мы с тобой вместе и вчетверть не так умны, как Скотт, а про Тони я вовсе молчу. — Стив замолк на миг, прежде чем лаконично добавить: — Мы можем, не волнуйся. С площади перед сценой раздались аплодисменты, каскадом разорвавшие приглушённый разговор. Кажется, Скотт чувствовал себя вольно и хорошо. Конечно, он не был так блистателен и уверен в себе, как Старк, но ему определённо нравилось не прятаться по тёмным переулкам в сомнительных районах Мидтауна. — Что? — сорвался с его губ запоздалый вопрос. — Доверять им, — без единого колебания объяснил Роджерс. Клинт сам не заметил, как улыбнулся.