Жемчужный блеск луны

Мэй открыла глаза, когда её легко тронули за плечо. — Вставай, прекрасный цветок сакуры. Нам пора в путь, — Такао улыбнулся, провёв по ее волосам. Девушка сонно приподнялась. Только сейчас она сообразила, что лежала у мужчины на коленях. От осознания этого она невольно залилась румянцем. Над ухом раздался серебряный приглушенный смех. Девушка удивлённо обернулась. Она прежде ни разу не слышала, чтобы дзёнин смеялся. — Мэй, я понимаю, что гейш обучают этикету и правильному поведению в определённых ситуациях, но мы тут только вдвоём. Тебе нет необходимости притворяться кем-то рядом со мной. Я видел твою душу, лисичка, и я полюбил тебя настоящей, такой, как есть, — колдун вежливо подал ей руку, помогая встать на ноги. — Что ты сказал? — в голове девушки эхом отдавалось лишь одно слово: «…полюбил…». — Что? Поторопись, говорю, я хотел бы сегодня добраться наконец до деревни, — в суетливых движениях дзёнина Мэй заметила скрытое смущение и тихо хмыкнула. Миссиро тронулся с места, вновь набирая скорость. Тропинка становилась всё уже. Копыта жеребца стучали по камням скал, по которым бежала их дорога. — Я хотела спросить кое-что… Надеюсь, ты не посчитаешь это бестактностью… — девушка опустила ресницы вниз, придирчиво рассматривая свои ладони. — Я заинтригован. Спрашивай всё, что пожелаешь. Я на тебя просто не смогу обижаться, — колдун натянул поводья, пуская лошадь медленным шагом. С тропинки то и дело слетали в ущелье мелкие камни. Мэй старалась не думать, что один неверный шаг или резкое движение, и они могут полететь вниз. — Твой цвет глаз… Я знаю, что ты не простой синоби, но… Мне кажется даже колдунов с таким цветом невозможно найти. От чего… это зависит? — девушка сама покраснела от своего вопроса, чувствуя как неловко это прозвучало. Но Такао негромко хмыкнул и ответил через минуту: — Признаться, не ожидал я такого вопроса… Но, если честно, я сам не знаю. Белоснежные волосы — это метка колдуна, которая отличает меня от других. А глаза… я не знаю, Мэй, никогда не пытался узнать почему так. — Говорят, что глаза- зеркала души. У тебя очень светлая душа… Это словно летнее безоблачное небо… Словно… словно маленький рай, — девушка тут же прикрыла лицо ладонями и уткнулась в гриву Миссиро. Пролегла тишина. Спустя какое-то время ладонь Такао сильнее обвила её талию и он наклонился к самому её уху: — Знаешь, почему ты привлекла моё внимание? Я не могу назвать тебя наивной, но ты единственная, кто несмотря ни на что не видит во мне ничего отрицательного. Почему, Мэй? Просто интересно. — Но как же остальные синоби? Кадзу? Ты ведь дзёнин. Они ведь искренне уважают тебя, — девушка недоуменно подняла брови. — Да, но это другое. Я отвечаю за своих людей и беспокоюсь об их благополучии и защите. Но Кадзу отлично знает, на что я шёл ради этой цели. Я больше всего сейчас боюсь, что не оправдаю твоей веры в меня… — колдун тяжело вздохнул. — Ты думаешь, что я изменю к тебе отношение из-за того, что ты убивал? Ты ведь сделал это с теми, кто этого заслужил, Такао. Ты готов пожертвовать всем, ради тех, кто тебе небезразличен. Разве это не стоит веры? — рассудительно заметила Мэй. Беловолосый с нотками восхищения взглянул на свою спутницу. Юная кицунэ понимала его лучше, чем многие в его жизни. Даже больше. Она словно заглядывала в его душу. Они оба снова замолчали. Жеребец медленно и осторожно ступал по невероятно узкой горной тропинке. Мэй с замиранием сердца следила, как он один за одним минует обледеневшие участки дороги. — Не стоит переживать, Массиро привык к такому маршруту, — рука Такао неожиданно опустилась ей на плечо, будто бы он прочёл её страх. Девушка невольно прижалась ближе к нему. В его тёплых объятиях она чувствовала себя защищённой и более уверенной. Вся фигура дзёнина внушала какое-то мирное спокойствие, которое разливалось по каждой клеточке тела. Прошло часа два, может и больше. Сложно было сказать точно, сколько они ехали. Но постепенно пейзаж стал меняться. Тропа расширилась, уползая извилистым ужом между деревьев. Покрытые золотом и медью, они бросали блики от своих листьев на камни, поросшие мхом, и местами пожелтевшую траву. Казалось, путники пересекли какую-то невидимую черту между зимой и осенью. Здесь время от времени была слышна возня мелких зверьков в корнях и ветвях леса, а тёплый осенний ветер нежно гладил кожу. — Мы почти на месте, не так ли? Не перестану никогда восхищаться чудесами здешней природы… Мне кажется, будто зима сюда никогда не доберётся, — Мэй зачаровано следила взглядом за всей этой идиллией. — Природа — это лишь природа, моя маленькая лисичка, и она не всесильна, а вот это всё, — Такао сделал демонстративный жест рукой, — творение моей магии. — Но ведь за такое колдовство цена выше? Зачем идти на такое ради, казалось бы, такого пустяка на фоне других забот? — девушка робко подняла на него глаза. — Наш клан живёт довольно высоко в горах, как ты могла заметить… Подумай, легко бы приходилось моим людям искать себе провизию и выживать в сильные морозы и снега? А во-вторых… цена, которую я плачу, стоит твоей улыбки, когда ты любуешься этим прекрасным видом… — колдун наклонил голову к ней, почти касаясь носом шелковистых волос. Мэй смущённо опустила голову вниз. Сердце стучало так быстро, что казалось сейчас вырваться наружу. Она из последних сил пыталась не дать себе признать, что беловолосый дзёнин окончательно и бесповоротно пленил её…