***
За последнюю неделю я успел заделаться параноиком. Я ждал… какого-то хода от Родиона или разговора, однако паренёк вёл себя как обычно, никоим образом не упоминая произошедшее, будто его и вовсе не было. Но я упорно пытался подловить Бэмби, ища скрытый подтекст в каждом его действии. Может, минет в его исполнении вообще был разовой акцией, а я почему-то запарился над этим? Ведь хорошо же было? – да просто охуенно! И отбросить бы все мотивы с его стороны – зачем ему это было надо? меня же удовлетворили! – забить на всё и двигаться дальше, но я всячески пытался развести Родиона на какие-то действия. Может, меня настолько зацепило, что я хотел повторения? – определенно! Но я не знал, хочет ли он… Вот и выплыл истинный мотив, почему я последнюю неделю вёл себя как клинический придурок, – играл роль соблазнителя, блядь! Впервые в жизни я охмурял парня! Причем конкретного, до других мне и дела не было! Именно Родион вызывал во мне мужское любопытство. Он сексуален и беззащитен, а еще, как оказалось, – нежен и ласков. Глядя на Бэмби, у меня всегда возникали какие-то мимолетные желания: красота – она такая, манит! С первых минут знакомства меня невольно тянуло к нему. А когда я разгадал его игру с чулками и кружевными трусиками, когда понял, что Бэмби, ревнуя, переживая, желая, специально выдернул меня от Даши, чтоб обломать секс с девушкой, моё сексуальное влечение к нему стало непреодолимым. Я хотел, чтоб он подчинялся мне, смотрел только на меня и принадлежал только мне – хотел обладать им полностью! Это озарение будоражило и возбуждало. Останавливало только одно – хочет ли этого Родион? Или для него всё это – лишь игра в соблазнение? Да, я подхватил его игру и делал это как умел – я же впервые в жизни подкатывал к парню! Постоянно маячил перед Бэмби то в полотенце, бормоча, что забыл чистую одежду, то ходил без футболки, отсвечивая голым торсом, или в одних боксерах, демонстрируя подтянутое тело. Нет, конечно, раньше я тоже щеголял перед Родионом в одних трусах, переодевался перед ним, но так это было без всякого подтекста! Просто до того я не обращал на это внимания, а теперь медленно сходил с ума, зацикливаясь на всём. Чудо стоически терпело все мои клоунские выходки, никак не реагируя. Или действительно его ничего не трогало? От этой мысли на душе становилось дерьмово... Изначально я вообще думал, что будет весело поддержать игру Бэмби: помаячу перед ним полуголым телом, как красной тряпкой перед быком, и он на меня набросится, а там уже ему будет не отвертеться, когда я прижму его к стенке… Но всё, как обычно, пошло хуёво, и я погряз во всём этом цирке, причём с собой в качестве главного клоуна, отчаянно ища выход. За последнее время стоило только раз дать волю своему воспалённому воображению, и теперь его просто невозможно было затолкать обратно или запретить ему играть со мной в свои игры. Навязчивые картинки порнографического характера сами лезли в голову и доводили до такого состояния, что я стал задумываться о курсе седативных препаратов.***
Выкинув окурок, я сел в прогретую машину – пора отправляться восвояси. Припарковавшись возле облюбованного мусорного бака, спокойно пошел домой, ни о чем не думая. Зайдя в квартиру, я был крайне удивлён звукам весенней капели в моей обители. — Саша! — сразу послышался отчаянный крик Родиона из ванной комнаты. Дверь была нараспашку. Даже не успев раздеться, бросив рюкзак, я метнулся в ванную и, мягко говоря, прихуел: с потолка со всех щелей хлестал не хилый такой дождичек, а чудо, ползающее на коленках по плитке, пыталось устранить этот потоп с помощью единственного пластикового тазика в доме, пары моих футболок и полотенца, вытащенных из корзины с грязным бельём. — Бля-а-а, — протянул я, не зная, что делать сперва, – то ли звонить в аварийку, то ли бежать к соседям. Пиздатое начало отпуска! Времени для раздумий не было, поэтому, резко стартанув, я помчался по лестнице вверх, попутно набирая номер аварийной службы. Остановившись напротив соседской двери, вдавил палец в кнопку звонка – та мучительно заскрипела, но руку я не убрал. Через пару секунд дверь открылась и на пороге появилась нервная раскрасневшаяся соседка. — Здрасьте! — рыкнул я. — Можете ничего не говорить, — резким тоном начала она. — В квартире лопнула подводка к радиатору. Это не моя вина, а управляющей компании. Аварийную службу я уже вызвала. — Давайте с концами мы позже разберёмся. Думаю, после составления акта осмотра в управляющей и без нас смогут разобраться и найти истину, — выдохнул я, убрав телефон в карман куртки. — А до приезда аварийки стояк перекройте, а то мне в ванной потребуется Ноев ковчег строить. — Миша только что перекрыл вообще-то. Такое ощущение, что это я её квартиру затапливаю, а не наоборот. — Тогда передайте спасибо Мише, — процедил я и, дабы не портить себе настроение, поспешил к себе устранять последствия потопа. Сняв обувь и верхнюю одежду, я отправился на помощь к Родиону. Тот ползал всё в той же коленно-локтевой с махровым полотенцем в руках уже грязно-оранжевого цвета, которое он отжимал в ванную. Я с грустью посмотрел на свои футболки, которые, возможно, не переживут этого события, и нагнулся, подбирая их с пола, выполняя те же манипуляции, что и Родион. — Вроде почти прекратило течь, — сказал запыхавшимся голосом парень. — Я сначала не понял, что происходит, как будто дождь пошёл, а потом прислушался и как в ванную заглянул, так и… — Охуел, — констатировал я. — В общем, да, — усмехнулся он. — В поле зрения попалась корзина с бельём, ну я на автомате и покидал на пол всё, что под руку подвернулось, — виновато проговорил он. — Хорошо, что ты почти сразу подоспел. — Не парься, всё ты правильно сообразил, — ответил я, заметив в углу одинокую швабру, которая ничем бы не спасла в данной ситуации. Промучились мы ещё около часа, может, чуть больше, пока убирали воду подручными средствами, а потом закинули всё в машинку, чтобы поставить стираться. — Воду дали, — включив кран, я проверил напор. — Снимай, — кивнул на промокшие вещи чуда, — бросай в машинку. Изрядно вымотанный, я без всякой задней мысли тоже стянул с себя футболку и подошёл к стиралке. Бэмби стоял рядом и расправлялся со штанами. Только после того как он выпрямился и чуть придвинулся, чтобы положить вещи в машину, я почувствовал прикосновение обнаженной кожи плеча и руки. Я тут же забыл о потопе и мокрой одежде, отмечая только свое учащенное дыхание от едва уловимых тактильных ощущений. Повернулся в сторону Родиона, залипая на его взлохмаченных кудряшках у виска, бьющейся жилке на шее и, словно повинуясь каким-то неведомым инстинктам, которые отключили ясность ума и взяли бразды правления, потянулся к его завиткам, убирая влажные волосы от лица. Бэмби посмотрел на меня и так и застыл с мокрыми носками в руках, широко распахнув свои дымчато-карие глаза олененка. Влажный и липкий воздух забивал лёгкие, стало трудно дышать. Секунда на решение… и я сдался. — Саш… — начал Родион. Я не дал договорить, повернулся к парню всем корпусом и, схватив ладонями его лицо, заткнул ему рот поцелуем, каким-то агрессивным и поспешным, боясь, что он в любую секунду может оттолкнуть меня, что он не захочет, что из нас двоих только мне сейчас рвёт крышу. Но когда я попытался толкнуться языком сквозь губы Бэмби, то он не отстранился, а послушно впустил меня внутрь. И это вдруг принесло невыразимое облегчение! Через несколько секунд я ощутил, как его прохладные пальцы скользнули по моим плечам, шее, сцепились на затылке, – и я словно получил то, что на самом деле мне было нужно всё это время. — Как насчёт душа? — прошептал я, медленно расстёгивая молнию на своих джинсах. Родион сначала замер, неверяще глядя на меня, а потом, улыбнувшись, расцепил руки и одним движением избавился от последней части своего гардероба. Ещё секунда – и мои джинсы вместе с бельём упали на кафельный пол рядом с его черными кружевными трусиками. Я забрался в ванну, утягивая Бэмби за собой и открывая воду. Прижавшись к парню, потянулся к его волосам, снял резинку, отчего они мокрыми густыми волнами упали на плечи. В голове галопом пронеслась мысль, что его волосы стали для меня уже каким-то фетишем. Потом, взяв его за подбородок, склонился к нему и накрыл манящие губы своими, на этот раз неспешно и наслаждаясь. Ощущение влажного поцелуя под теплыми струями воды, которые стекали с волос и кожи, возбуждало ещё сильнее и приносило особое наслаждение. Разорвав поцелуй, я достал с полки гель для душа и, выдавив небольшое количество прозрачно-зелёной субстанции, стал медленно намыливать кожу Бэмби, скользя ладонями по телу. — Мне нравится, — со смешинками в глазах произнёс Родион. Мыльными пальцами я прошёлся по шее, плечам, острым лопаткам. Я скорее исследовал его тело, чем в действительности мыл. Мне хотелось изучить его всего. Внезапно границы все стёрлись, и я ничего не воспринимал, кроме этих прикосновений. Не помню, чтобы чувствовал когда-то нечто подобное. Это не было похоже лишь на простое физическое удовольствие, было ещё что-то неуловимое, непонятное мне, какие-то глубинные ощущения, которые тянулись наружу, разливая горячее тепло по грудной клетке, и этим теплом хотелось поделиться с Бэмби. Ладонями я провел маршрут по спине, очерчивая выступающие позвонки, затем спустился к пояснице и, скользнув по чувствительной коже живота, вовлек в новый поцелуй, тем самым глуша его рвущийся стон удовольствия. Прижав Родиона и упершись одной рукой в стену позади него, другую опустил ниже, обхватывая его возбужденный член, медленно проходясь по всей длине. Глаза Бэмби прикрылись, дыхание стало более учащенным, он протяжно промычал что-то мне в губы, а я довольно улыбнулся сквозь поцелуй, продолжая ритмичные движения внизу. Сейчас он был особенно красив, доступен и уязвим – головокружительное сочетание. Я наклонился к нему и прошептал на ухо: — Хочу тебя, — в подтверждение своих слов прижимаясь, словно дразня, своей усилившейся эрекцией к его бедру. Бэмби разлепил глаза с мокрыми ресницами и прерывисто выдохнул. Его руки ожили и начали бродить по моей спине, спускаясь вниз, сминали мои ягодицы, потом вновь очерчивали рельеф спины и, достигая верха, царапали кожу на коротко стриженном затылке. Чудо уткнулось мне в шею, потираясь о неё своим носом. Его ладонь легла на мой пах. Нежно зажав шов между яичками большим и указательным пальцами, он медленно и осторожно начал скользить ими вдоль, выбивая из меня хриплый стон своими манипуляциями. Возбуждение импульсивно нарастало – хотелось прямо сейчас развернуть его к стене, войти в него одним слитным движением, оказаться внутри и почувствовать жар его тела. — Я ждал, когда ты наконец-то признаешь это и скажешь мне, — ответил Бэмби, после чего несильно прикусил чувствительную кожу на шее. Я вмиг покрылся мурашками блаженства. Он продолжал скользить по моему телу, одновременно толкаясь мне в руку. Его бешено сверкающий взгляд выдавал дикое желание. Обхватив меня за шею обеими руками, он вырисовывал большими пальцами только ему известные иероглифы. — Сними её, — вдруг послышалось жаркое дыхание. — Ты о чём? — опьяненный, млея от ласк и обрушившегося на меня шквала эмоций, спросил я. — Родной, мы абсолютно голые, если ты не заметил, — улыбаясь, я коснулся его припухших, искусанных губ своими. — Давай снимем её, — повторил Родион, отстраняясь и дразня меня, не давая сомкнуться нашим губам. Я почувствовал, как его пальцы прихватили цепочку на моей шее, заостряя внимание на крепеже. — Что ты делаешь? — напрягаясь, я отстранился. — Перестань. Мне не нравилось, когда кто-либо трогал эту вещь. Я не снимал кулон с тех пор, как Вика несколько лет назад надела его на меня, щёлкнув замочком. — Зачем жить воспоминаниями, которые держат тебя в прошлом? Освободившись от них, ты сможешь жить настоящим и строить будущее… Не обращая внимания на его слова, я схватил кисти его рук, задрал их вверх и, прижимая к стене, вновь потянулся к его губам. Но Бэмби вдруг резко повернул голову в сторону, уворачиваясь от поцелуя. — Родион? — я не понимал его поведения. — Неужели для тебя этот кулон так важен? — взгляд парня вдруг сделался серьезным. — Да, — ответил я, отпуская из захвата его руки. Прежний запал и боевой настрой лопался на глазах, как мыльные пузыри. Он медленно отодвинулся от меня, на несколько секунд подставляя лицо и тело под струи воды, а затем просто выбрался из ванной, снимая полотенце с крючка. Я охуел… — Что за бабский всплеск эмоций ты тут устроил? — резко спросил я, стоя в ванной, словно ничего не понимающий идиот, чувствуя, как вода продолжает рассекать мою спину, ни хрена не принося никакого расслабления. — Извини, — Родион обернулся и посмотрел на меня. — Я, видимо, ошибся. — Да, блядь, в чём? — я вспыхнул как спичка. — В себе, — ответил он и вышел, оставляя меня наедине с собой, голого – вероятно, наслаждаться ёбаным душем Шарко. Я со злостью ударил по рычагу смесителя, выключая воду, задел рукой полку с шампунями и гелями. Пластиковые баночки с глухим звуком попадали к моим ногам. Я даже не стал ничего поднимать, просто выбрался из ванной, стянул с крючка полотенце и яростно стал вытирать тело, оставляя на коже красные разводы. Я продолжал видеть перед собой его янтарные глаза, лицо, обрамлённое ореолом волнистых волос шоколадного цвета, чувствовать аромат его тела, ощущать его прикосновения, его губы на своих губах… Тяжело дыша, я сжал челюсть и закрыл глаза. «Это всего лишь игра, не так ли?» — спросил я себя самого. «Игра, которая слишком далеко зашла…» — прошелестел ответ в голове.