Сборник #writober2020

Этого никогда не было достаточно. Дженна начала заниматься танцами в раннем детстве. Ее подружки еще разрисовывали раскраски с Золушкой и Русалочкой, а мама вела ее в танцевальный класс. Каждое утро начиналось с приготовленного мамой завтрака, выбранного ею платья, с поездки на машине — всего 17 минут — и затем занятия, занятия до самого вечера. Дженна обожала танцевать — перед телевизором или под веселую песенку, что крутили по громкой связи в супермаркете. Девочка обожала ходить туда с папой. Папа всегда разрешал ей танцевать так, как Дженне хотелось, — кривляться и прыгать, кружиться у стеллажа с консервированным зеленым горошком, когда внезапно начиналась классная песня. Танцевать на парковке, то и дело перекладывая продукты из тележки в багажник. Ерзать на заднем сидении папиного автомобиля, когда он позволял девочке самой выбирать радиостанцию. Заниматься танцами она не любила. Танцы любила ее мама. Мама говорила, что Дженна высокая, Дженна пластичная, гибкая, у девочки хороший слух, отличный шаг и… Этого не было достаточно. Дженна просто обожала танцевать, но ненавидела — танцы. И любила свою маму. Дженна шла на сделку с собственной совестью, всякий раз собираясь на очередное занятие. В танцевальный класс приходилось ходить почти каждый день, начиная с тех пор, как ей едва исполнилось пять лет. Девочки, что жили по соседству, носили в своих школьных рюкзачках кукол и плюшевых мишек, а Дженне приходилось брать с собой чешки, гетры и кучу шпилек для волос. В двенадцать девочка договорилась сама с собой — она решила, что как только мама похвалит ее за что-то, никак не связанное с танцевальными занятиями, Дженна тут же их бросит. Скажет маме, что она устала, что она терпеть не может этот танцевальный класс — любой танцевальный класс. Что хочет кривляться между стендами в супермаркете и на парковке, кружиться с папой в гостиной и с мальчиком из восьмого класса на школьной дискотеке. Она заключила с собой пари — правда маме была ее ставкой, и в случае проигрыша Дженна теряла право на эту самую, такую желанную правду. В двадцать семь, оступившись на паркете под светом софитов, Дженна понимает, что проиграла свой односторонний спор. Мама больше не похвалит ее даже за то, как она танцует. Дженна и не думает вставать, игнорирует призывно протянутую руку партнера. Она видит, даже закрыв глаза видит, как мама сердито, разочарованно поджимает губы. Дженна ненавидит не только танцы.