Сборник #writober2020

Ему говорили — деньги тебя не спасут. Адам не верил, считал, что ему завидуют и потому не могут понять. Деньги не решили бы все его проблемы — не могли вернуть к жизни его отца и мать, не были способны сделать Адама снова двадцатилетним. Не помогли они получить прощение его бывшей жены Кэрол. Со всеми остальными проблемами деньги (их количество, а также нанятые на них люди) прекрасно справлялись. Сейчас деньги (в основном, купленные на них вещи) помогали Адаму выживать, в буквальном смысле. Пять месяцев назад все население Земли почувствовало сильный толчок. Мир на мгновение замер, качнулся, случилось множество аварий и обрушились большое количество домов. Этот день был назван одним из самых трагичных в истории человечества, потому что вместе со зданиями и машинами, вместе с автострадами и подвесными мостами, словно качнулась и сама земная орбита. На короткий миг, меньше секунды, мир потерял привычные ориентиры, и результатом этого стали не только автомобильные аварии, но и крушения поездов, авиакатастрофы, затопления круизных лайнеров. Все, что только могли пойти не так, — пошло не так. Погибших оплакивали в новостях, дороги восстанавливали, убирали обломки и проверяли уцелевшие конструкции. Адам, воспользовавшись своими накоплениями, укрепил дом, подземный бункер и пополнил запасы продовольствия и медикаментов. При желании, он мог укрыться под землей и провести там несколько десятков лет, ни в чем особо не нуждаясь, — разве что в свежем воздухе или чьей-то компании. Ученые говорили, что толчок был вызван движениями тектонических плит. Глобальное, одновременное землетрясение по всему миру. Потом, когда другие ученые эту теорию опровергли, заговорили о необычной активности земного ядра. Затем о проведении секретных военных испытаний и массовом гипнозе. О столкновении с необычайно большим метеоритом. Об изменении положения Земли в космосе. О божественном вмешательстве, происках инопланетян, агентов русской разведки, и много о чем еще. Ни одна версия, ни одна теория так и не подтвердилась. Словно для того, чтобы помешать людям разбирать завалы и спорить на счет причин, скорбеть по умершим друзьям и родственникам, и поносить в новостях правительства разных стран, случился еще один толчок. Ровно через месяц после первого, в тот же день и час, и мир снова на мгновение замер. Это событие повлекло за собой — новые споры, новые научные теории и теории заговора, новые слезы и панику. По миру прокатилась волна самоубийств среди тех, кто потерял родных, а затем — среди фанатиков из только что образовавшихся сект имени «Первого толчка» или как-то так. Адам не следил за сводками новостей. Терять, кроме Кэролл, ему было некого. Оставленные родителями деньги и те, что он сам заработал в молодости, удачно вложившись в покупку акций, позволяли ему жить безбедно еще две сотни лет. В тот день, когда случился второй толчок, Адам играл в гольф в частном клубе, и разве что промазал мимо лунки. Адам бы промазал в любом случае, гольф не был его излюбленным занятием, но так можно было отговориться не вовремя качнувшейся землей под ногами. К третьему толчку люди начали готовиться заранее. Сейсмологи и ученые-тектоники, метеорологи и шарлатанки-гадалки подготавливали оборудование, раскладывали карты таро и ждали. В день, когда толчок все же случился, по всему миру были остановлены заводы, авиасообщение и гражданам убедительно советовали оставаться в своих домах. По всей планете, ровно в срок, привычный уклад жизни качнулся снова. Тогда началась настоящая истерия. Люди были в ужасе, правительства больше не могли сдерживать их беспокойство, потому что ни у кого не было объяснений. После четвертого такого толчка мир погрузился во тьму. Оборвалась связь со спутниками и космонавтами на орбите Земли. Перестал работать интернет, затем телефонная связь. К тому моменту, как люди начали готовиться и ждать пятого толчка, отключили электричество. Адам все эти месяцы провел на территории своего особняка. Он распустил большую часть слуг и помощников, — много ли людей нужно, чтобы обслуживать одного человека? Его работники хотели провести как можно больше времени со своими семьями, и Адам не стал возражать. В конце концов, он всегда мог нанять кого-то еще. И все же, ему было как-то немного неспокойно. Дом опустел, собаки почти непрерывно выли и норовили сорваться с поводка. Пока работала связь, Адам пытался дозвониться до Кэрол, чтобы еще раз услышать ее голос или, может быть, попросить прощения, но ему ответил только автоответчик. Что же, приветственные слова тоже были записаны голосом бывшей жены, и пришлось довольствоваться малым. — Прости, что я тебя подвел, Кэролл, — искреннее сказал Адам ее автоответчику, когда позвонил, наверно, в сотый раз за месяц. Он решил продержаться три дня и потом набрать ее снова, но в конце вторых суток телефоны по всему миру заглохли, и Адам не стал перезванивать. Во время пятого толчка, все такого же резкого и сильного, Адам был в своем доме совершенно один. Он спустился в бункер, хотя и не стал запирать за собой дверь. Просто решил проверить запасы, перебрать серийные номера и сроки годности. Ему было невыносимо скучно, ведь пару дней назад уволился последний из его работников. Одну из собак пришлось усыпить, так как его любимица, старая и пухлая такса, внезапно начала вести себя дико, словно бы заразилась бешенством. Остальные собаки сумели выбраться через дыру, что выкопали в углу своего загона, и куда-то убежали. Адам помнил, как проснулся посреди ночи от их воя и все удаляющегося лая, но поделать с этим уже ничего не мог. Толчок застал Адама в бункере, он сортировал консервы на мясные и содержание сою и растительный белок, и мужчина даже не прервал своего занятия. Генератор позволял ему пользоваться электричеством, коробок с консервами было еще много, и выполнить эту работу, кроме Адама, было уже некому. Странные толчки его почти не волновали. Адам укрылся на территории своего поместья, удаленного от автострад и других жилых домов. Он давно не говорил с кем-либо и совсем не интересовался, что происходит с другими людьми. Начали ли они усиленно молиться или грабили магазины, принялись ли запасаться едой и питьевой водой, на случай конца света, или делали что-то еще. Весь следующий месяц, после пятого толчка, Адам провел в доме. Он перебрал дизайнерскую одежду, сломал антикварную мебель и старинный рояль, доставшийся Адаму еще от его прадеда. Он вытащил из всех сейфов и тайников документы, картины, деньги и ценные бумаги, и принялся сжигать эту гору мусора прямо посреди гостиной. У Адама не было иного занятия, а бумаги и сломанная мебель горели так завораживающе, так приятно грели, что он все продолжал и продолжал поддерживать костер. Может быть, в мире давно наступил порядок, и все вернулось на круги своя, и только в его особняке никто об этом не знал. Адаму было все равно. Впервые за долгое время, с тех самых пор, как он понял, что деньги могут дать ему слишком много, но не то, чего он хотел, мужчине было легко. Без электричества дом больше не отапливался, и горящие миллионы сейчас позволяли Адаму не замерзнуть насмерть в своем собственном доме. Уничтоженные документы, фамильные реликвии и фотографии, грели уже не тело, а душу, словно Адам становился свободнее, с каждым новым разожженным костром. К тому времени, как до нового, шестого толчка, оставалось всего лишь несколько дней, у Адама закончились бумажные деньги и сломанные вещи, и он решил сжечь весь дом целиком. Огонь захватывал особняк медленно, постепенно пожирая комнату за комнатой, и в лицо Адаму дышало жаром, и он предпочел спуститься в бункер, прежде чем и сам сгорит вместе с особняком. На этот раз он запер дверь, законсервировался внутри своего защитного бункера, способного выдержать атомный взрыв и поддерживать жизнь Адаму на протяжении двух десятков лет. Если этого не будет достаточно, возможно, мужчине станет настолько невыносимо одиноко или скучно, что уж лучше будет выйти наружу, что бы там, наверху, ни творилось. Когда качнуло в шестой раз, Адам читал в тусклом свете единственной лампочки и ел прямо из банки консервированный суп с фасолью. На толчок мужчина не обратил ни малейшего внимания, лишь крепче сжал банку в руке, чтобы не скатилась со стола. *** К тому времени, как количество толчков перевалило за пять десятков, Адам успел перечитать почти все книги в своей подземной библиотеке и посмотреть большую часть фильмов. Ему нечем было заняться, кроме как бесцельно тратить время на продукцию индустрии развлечений, или же молча созерцать потолок. Кажется, в последний год он даже перестал разговаривать сам с собой. Сработал таймер, напоминая о том, что до нового толчка остался всего один час. Адам по-прежнему не знал, как появились эти толчки или что происходило сейчас наверху. Он все еще был уверен, что ему стоит оставаться в бункере, — деньги, заработанные им и его родителями, обеспечили мужчине безбедное существование до конца дней. Сейчас это означало, что у него был личный бункер с запасами продовольствия, питьевой воды, скудным электричеством и отоплением, и бояться здесь было совершенно нечего. Адам лежал, укутавшись в одеяло, и смотрел, как медленно сменялось на часах время. В комнате было тепло так, что можно разгуливать голышом, но Адам почему-то постоянно чувствовал, что замерз. Деньги спасли его и спасали до сих пор, от переохлаждения, голода, дизентерии или чего еще, что было на поверхности. Адам заворочался под одеялом, подтянул его поближе к лицу. Он подумал, что было бы здорово снова услышать голос Кэролл. Она всегда была предприимчивой женщиной, и какие-то регулярные землетрясения не могли бы ее одолеть. Адам потянулся было к телефону, лежащему на столе, чтобы набрать ее номер и наткнуться хотя бы на автоответчик, но… — Холодно, — пробормотал Адам, отвернулся к стене, перестав следить за тем, как стрелки часов приближали мир к очередному загадочному толчку. Телефон не работал уже несколько лет, интернет и электричество тоже, и Адам в последний раз виделся с Кэролл задолго до первого толчка. Они поженились, едва им исполнилось по двадцать лет, и были так счастливы вместе, что Адам думал — это было навсегда. Их хватило ровно на десять лет, а потом Кэрол сказала, что не хочет ждать дальше, пока он заработает все деньги на свете, и подала на развод. За следующие десять лет они встречались едва ли пару раз, и Адам всегда говорил что-нибудь, от чего лицо Кэрол превращалось в застывшую маску. В последний раз, когда они виделись, за год до первого толчка, она сказала, что собирается снова выйти замуж. Адам высунул руку из-под одеяла и протянул к регулятору на стене, прибавил температуру. Комната и весь бункер прогрелись, наверно, уже до 35 градусов, но никакой жары мужчина не чувствовал. Ему было так одиноко, так тоскливо — так холодно, что никакие 35 градусов по Цельсию или сгоревший особняк, или все сожженные им до того сбережения, не могли больше Адама согреть. Мир вздрогнул и снова замер на месяц в ожидании. Адаму было уже все равно.