Эдем

I'm trying it's the only way I told you I can not be saved I'm waking up I can see it all I'm waking up Can I breath in the love from you? 'Cause I know you and I we're through Let me breath Let me breath MJ Cole & Freya Ridings - Waking Up

Целуя Беллами, Кларк полностью отдаётся ощущениям, старается запомнить их, чтобы навеки уберечь в памяти. Она до конца не уверена, что будет дальше. Несмотря на его признание, понятия не имеет, что он сделает. Примет или оттолкнет? Кларк даже благодарна за замешательство, в котором Беллами пребывает от её поступка: из-за него момент растягивается в мучительно-сладкое, долгое мгновение. Она вкладывает в поцелуй всё, что чувствует, всю себя до последней капли: свои горечь и сожаление, свою многолетнюю тоску по нему, по ним такими, какими они были и никогда уже не станут. Свою непонятно откуда взявшуюся нежность и свою испепеляющую злость. Вкладывает этот противоречивый, стихийный поток эмоций в его мягкие неподвижные губы, совсем немного прикусывая нижнюю зубами. Целует его горячо и смело, медленно, бережно - почти трогательно. Не открывая глаз, удерживает за подбородок кончиками пальцев. Внезапно Беллами с силой отрывает их от своего его лица - отчего её сердце от ужаса проваливается куда-то вниз - а потом заводит их Кларк за спину, так, что их тела оказываются ещё ближе. Снова зарывается свободной рукой ей в волосы и тянет их назад. - Смотри на меня, Кларк, - приказывает рычащим шёпотом, посылая электрический ток по её венам. - Я хочу, чтобы ты видела. Её глаза шокировано распахиваются, встречаются с его - и Кларк обнаруживает в них столько темного необузданного голода, что почти забывает, как дышать: Его глаза не обещают Кларк ни крохи нежности, ни капли тепла. Только испепеляющее пламя. И если Беллами думал, что этим напугает её, то он еще никогда так не заблуждался: она носит такое же у себя внутри. Кларк даже не пытается вырвать ладони из его хватки, только смотрит в упор, гневно, не менее огненно, принимает его правила, его невысказанное предупреждение о том, как это будет. Тишина в комнате стоит предгромовая. Такая густая, что, кажется, ее можно потрогать. Беллами на секунду гасит пожар ресницами, и, наконец, отпускает себя. Обрушивается на нее сразу всем: губами, руками, весом своего тела. Впечатывает Кларк в опору кровати, но почти сразу, не разрывая поцелуя, вместе с ней разворачивается. Приподнимает над полом, будто она ничего не весит, сажает на стол. Целует жестко, голодно, больно - но, кажется, Кларк того и нужно, потому что она с упоением отвечает ему тем же, забывает глотать ставший ненужным воздух. Скрещивает ноги за его спиной, прижимается вплотную, тянет его футболку через голову вверх. Раздаётся жалобный треск - Беллами одним движением рвет на части майку её пижамы и слепо отбрасывает обрывки на пол. Зарывается губами, зубами ей в шею, утробно рычит, ведя ими вверх к её уху. Каждым прикосновением посылает волны пламени, опаляющие её вены. Кларк путается ослабевшими пальцами в его волосах, и, оглушенная ощущениями, теряет какую-либо ориентацию в реальности. Позволяет Беллами делать всё, что пожелает, и задыхается, плавится, горит в его руках. Не успевает заметить, как он лишает её остатков одежды и еще ближе, жарче притягивает кожа к коже. Снова поднимает в воздух, проносит несколько шагов по комнате, швыряет на одеяло. Когда руки Беллами, не церемонясь, дергают её колени на себя, Кларк выгибается спиной, кажется, до хруста позвонков - так она хочет его - до острой, вспарывающей внутренности, выламывающей кости необходимости. Что его грубость в сравнении с этим? Она только распаляет Кларк еще больше, как брошенная в огонь бутылка с бензином. Она садится на постели, опять сталкивается с ним губами, зубами, языком. Слепыми, поспешными движениями стягивает с него джинсы вместе с бельём. Любая прелюдия сейчас кажется ей пыткой. Ненужной помехой, отделяющей от решающего-неизбежного момента, который, как ей сейчас кажется, она ждала много лет, сама не зная, что ждёт. И, судя по тому, как перекатываются его напряженные мышцы под её ладонями, по его бездонным, словно пропасть, глазам - ему прелюдии не нужны тем более. В лице Беллами плещется хищное, первобытное неистовство. Снова проваливаясь в него, Кларк чувствует, как кружится голова, но так и не разрывает зрительного контакта. Говорит с ним горящими в полумраке глазами, мол, хочешь, чтобы я смотрела? Так получай. Потому что, видит бог, она тоже хочет смотреть.