***
Альфы в черных костюмах, стоящие у входа, опускают головы в поклоне. Двоим, следующим за ним тенью, он велит остаться снаружи. В собственном клубе ему уж точно ничего не грозит. Это место заполнено даже в будни. Те, кто бывает здесь часто, смело могут назвать его своим. Так оно и есть. Клуб принадлежит мафии, он предназначен для всех людей Намджуна. А они, проживая каждый день, как последний, любят развлекаться. В развлечениях их смысл, это единственное, к чему они стремятся. Статус клуба вырос вместе со статусом его хозяев. Лучшая наркота, лучшее обслуживание, лучшие омеги. Красивые и разные – под любой вкус и взгляд – самые дорогие шлюхи в столице. Они примечают каждого, перешедшего порог клуба, чтобы не упустить ни одного богатого клиента, готовые выполнить любое его желание. Намджун, не пройдя как обычно в вип-зону, садится за свободный столик на первом этаже. К нему тут же подбегает официант и получает поручение принести любимый виски альфы. Ким сразу же притягивает внимание большинства омег. Еще бы, кто не хочет заделаться фаворитом лидера? Только вот уже почти год Намджун не спит ни с кем, кроме Юнги. Многие это знают, но все равно испытывают судьбу, пользуясь тем, что Мина нет рядом. Смотрят из-под накрашенных ресниц, нацепив самые соблазнительные взгляды, флиртуют блестящими от алкоголя глазами, на дне которых словно написано, как много удовольствия они могут принести. Украшения из драгоценных камней, стройные тела, утонченные черты лиц – один лучше другого. Такая красота подкупает. Многие готовы выложить большие деньги, чтобы хоть на одну ночь вообразить, что смогли подчинить себе нечто такое невероятно прекрасное. В свое время Ким тоже перепробовал достаточно. Но это быстро надоело. Все легкодоступное быстро надоедает. Сквозь толстый слой напыщенной красоты и роскоши практически невозможно ничего увидеть. Все, что они говорят и делают наполнено фальшью. Ты никогда не узнаешь, что эти омеги чувствуют по отношению к тебе и по отношению к чему-либо в принципе. Никогда не пробьешь маску. Можно только представлять, через что эти люди прошли, чтобы она образовалась. Вряд ли с такой рождаются. Секс за деньги Намджуну давно не интересен. Юнги же, в обычное время не пропускающий в себя никого, в постели с ним становится открытым настолько, насколько может. Показывает всю свою уязвимость, доверяет. Внутри у каждого скрывается целый мир, каким бы он не казался снаружи – пустых людей не бывает. Он тоже видит Кима насквозь в их ночи. И это состояние взаимной уязвимости – то, что позволяет не потеряться в мире, в себе. Когда ты открываешься перед кем-то, ты открываешься перед собой. К тому же, Юнги умеет такое, что этим шлюхам и не снилось. Все они вместе взятые не стоят и одного раза с черноволосой бестией. Между ними нет чувств, как и обязательств. Мин, в отличие от него, любит заниматься случайным сексом. Он из тех, кто делает, что ему вздумается. Такого не удержишь и не подчинишь. Да он и не тот, к кому хочется привязываться. Намджун знает его настоящего, но это не значит, что омега ему таким нравится. Лидер проводит незаинтересованным взглядом по высокому смуглому брюнету, хрупкому пареньку в нежно-розовой блузке, переключается на платинового блондина в голубых линзах, наперед зная, что ни за кого не зацепится. Но цепляется. Слегка растрепанные каштановые волосы, ключицы, выглядывающие из-под расстегнутой на несколько пуговиц черной рубашки, тонкая талия и стройные бедра в кожаных брюках. На пухлых губах улыбка, а полные шоколадные глаза смотрят на альфу, не отрываясь ни на секунду. Но он смотрит, не как остальные. В этом взгляде столько уверенности – парень словно знает, что после него альфа в этом зале никем не заинтересуется. Не предлагает себя, а сам будто глазами раздевает. Смотрит, словно ровня, хотя таковым он Намджуну быть не может – никто не может. Точно не из тех, кто продает свое тело. Да и шлюхи не бывают такими красивыми. Ким видел много омег, но никогда с такой идеальной внешностью. Таких печатают на обложках журналов и поклоняются им всем миром. Эта красота от природы: Намджун уверен, тому ничего не нужно делать, чтобы все оборачивали на него восторженные взгляды. Лидер смотрит в ответ, но парень этого не пугается. Улыбается еще слаще и не отводит больших глаз, искрящих смелостью. Только смел ли он сам? Смелее, чем ты думаешь. Омега встает с диванчика, останавливает проходящего рядом официанта, несущего виски Намджуну, и выхватывает из рук растерявшегося паренька бутылку с бокалами. Шагает к нему. Садится напротив, ни на секунду не мешкая – можно подумать, они друг друга знают всю жизнь. Он наливает бардовую жидкость в один из бокалов и двигает его по столу в сторону альфы. Откидывается на спину и кладет ногу на другую. - Кто ты? – не дождавшись никаких слов, лидер спрашивает первым. - Меня зовут Сокджин,- парень улыбается уголками губ, оживившись – Не нальешь мне тоже? – указывает головой на виски. Намджун наполняет дно второго бокала и так же протягивает омеге. - А твое имя я знаю,- продолжает тот, сделав глоток – Не думал, что такие люди, как ты, тоже могут сидеть вот так в одиночестве. - Ты пришел сюда один? – Ким бросает взгляд на диванчик, на котором сидел парень, и не находит там никого. Омеги обычно не приходят в логово змей одни. Тем более, такие красивые. - С друзьями. Но эти двое встречаются и, должно быть, трахаются сейчас где-нибудь в туалете. Так что, можно сказать, что и один, - Сокджин допивает все залпом и со стуком ставит бокал на стол. Он смешно дует порозовевшие щеки, и только сейчас Намджун понимает, что омега уже не мало выпил, - Увидел тебя и решил, что мы могли бы составить друг другу компанию. - А ты не боишься? – сам не зная, почему, спрашивает альфа. Уже в первую секунду было ясно, что этот не боится. Хотя страх может быть разным. - А я должен? - Многие боятся, - пожимает плечами лидер и подливает им в бокалы обоим. - Я не многие, - Сокджин зарывается пальцами в свои волосы и широко улыбается - Обычно альфам нравится проводить со мной время. И мне просто хочется повеселиться в свой единственный в неделю выходной! Омега выуживает из кармана брюк пакетик с белым порошком и высыпает последнюю оставшуюся дозу на стол и оттуда же достает уже закрученную купюру. Разочарованно хмыкает, видимо, не найдя карты или что он там использовал для этого, и принимается выравнивать кучу в дорожку мизинцем. Намджун благородно протягивает ему свою черную. И изумленно, даже затаив дыхание, наблюдает за тем, как парень принимает кокаин. Он даже это делает чертовски привлекательно и сексуально. Альфа устраивается поудобнее и начинает разглядывать того, откровенно скользя взглядом по длинным изящным ногам и открытой шее. Сокджин же от этого не чувствует себя неудобно. Ему с каждой секундой на все становится все больше и больше пофиг. - Я никогда не был тут раньше. Сюда сложно попасть. Но мой друг замутил с моим дилером, и вот я здесь. Всегда хотел потусить в черной русалке. Правда не думал, что встречу тут кого-то, вроде тебя. Почему ты не там? – указывает на лестницу на второй этаж. - Там нет настолько красивых омег. - Ты в целой Корее не найдешь никого более красивого,- сообщает, заглянув прямо в глаза. Будто бы кто-то спорит. По мере того, как действует наркотик, Сокджин говорит все больше. Но это не раздражает. Он веселится по-настоящему. Сам по себе. Намджуну кажется, уйди он сейчас, тому бы не стало и на толику скучнее. Такое ощущение, что его ничто не беспокоит, что он не думает и не переживает: ни о том, что было вчера, ни о том, что будет завтра. Этой беззаботностью хочется заразиться, однако, альфа половину всей своей жизни был связан по рукам и ногам нерешенными проблемами. Да и вообще, мало кто так может. Не фальшивить, не притворятся счастливым. Это завораживает даже больше, чем его красота. Можно решить, что все дело в кокаине, но Ким почему-то уверен, что омега такой всегда. Намджун слушает, не перебивая, но не особо запоминает услышанное. Тот говорит о не очень полезных вещах, вспоминая все подряд. О том, как перед уходом из дома почему-то послал своего отчима, о том, что его за сегодня два раза штрафанули за превышение скорости и все тому подобное. Куда интереснее наблюдать за тем, какой он оживленный, когда говорит. У Кима он ничего не спрашивает, видимо, понимая, что многое ему попросту нельзя знать. - Черт, еще хочу,- он шуршит пустым пакетиком. - А много не будет? Тот отрицательно мотает головой: - Сегодня же выходной. Намджун встает и протягивает ему руку. Омега улыбается и, хватаясь за нее, тоже поднимается. Ким ведет его к лестнице, Сокджин послушно идет следом, так и не разжав ладонь и медленно покачиваясь под ритм музыки. Они минуют второй этаж и поднимаются на третий: в кабинете у Намджуна должен быть порошок. Он редко что-либо принимает и хранит его скорее для Юнги, который любит секс под наркотой. Омега с интересом осматривает кабинет, а Ким достает из полки под столом заветный пакетик. Тот, увидев это, подходит, шагая от бедра, и забирает с игривой улыбкой на губах. Он садится за кресло лидера и, освободив место перед собой, делает две дорожки и снюхивает сразу же одну. Встает и подталкивает к креслу лидера: - Теперь ты. Давай же, я скоро совсем перестану соображать, а ты стоишь совершенно трезвый. Это совсем не честно! – добавляет он, видя, что альфа не отнесся к предложению с таким же энтузиазмом. И Намджун сдается. Раньше он делал это гораздо чаще, но с возрастом к наркотикам тянет все меньше. Но все же время от времени необходимо проверять собственный товар. Этот омега ему понравился, и его он сегодня получит в любом случае. Он сразу же чувствует легкое расслабление, заставляющее предвкушать эйфорию, что скоро наступит. - Расслабься,- Сокджин подходит к нему сзади и снимает, стягивая за рукава, с него пиджак. Бросает его на кресло и, встав уже спереди, расстегивает две пуговицы на чужой рубашке. Заглядывает в глаза, гипнотизирует своими, большими и блестящими. Намджун сокращает между ними расстояние, сделав шаг, и не разрывает зрительный контакт. С каждой секундой, что он сдерживается, омегу хочется больше. Но альфа дает парню поцеловать его первым. Они целуются медленно и аккуратно, смакуя друг друга по капелькам, хотя Ким был уверен, что набросится на него при первой же возможности. Еще больше он удивляется, когда омега отстраняется и с улыбкой, уже скорее издевательской, произносит, что хочет танцевать. Намджнун даже осознать услышанное не успевает, как тот уже направляется к двери. Останавливаются они на втором этаже. Лидеру ничего не остается, кроме как опуститься на свой диван и наблюдать за тем, как омега заказывает себе коктейль у барной стойки, где для всех вип-клиентов напитки бесплатные. После он умудряется заговорить с двумя омегами и даже утаскивает их с собой на танцпол. В вип-зоне мало кто танцует, поэтому Намджун его отчетливо видит. Двигается он совсем не так, как Юнги, даже немного неуклюже, но совершенно раскрепощенно, прикрыв глаза и забив на всех присутствующих. Когда он скользит руками по своему телу и зарывается в волосы, Киму хочется сорваться и унести его на руках, но альфа заставляет себя терпеть. Для этого еще обязательно будет время. И оно не заставляет ждать долго. Сокджин танцует еще минут пятнадцать и, подойдя уверенными шагами, опускается на колени Намджуна, расставив ноги от него по обе стороны. Киму окончательно сносит крышу, всякая сдержанность испаряется в ту же секунду: он кладет одну руку на бедро парня, а второй придерживает за талию – прижимает к себе со всей силой, уничтожая последние сантиметры между ними. Остатки дури в голове только подбрасывают дров в костер. Они оба замирают на несколько секунд, затаив дыхание, перед тем, как начать целовать друг друга. Уже намного настойчивей, переплетая языки и напрочь забывая о воздухе. Пухлые губы омеги на вкус как сладкий коктейль, Ким пробует и верхнюю, и нижнюю по очереди, кусает и обсасывает, оставляя их красными и израненными. Они целуются долго, как пятнадцатилетние подростки, улыбаясь друг другу и не собираясь останавливаться. Намджун изучает его под разными углами, хочет разглядеть со всех сторон, открывая с каждым прикосновением к нежной коже что-то новое, хочет узнать его всего. Ему нравится предугадывать, пробуя самое разное. Альфа отрывается от губ и оставляет невесомый поцелуй на белоснежной шее, от чего Сокджин вздрагивает всем телом и выпускает изо рта мягкий стон. Этот невинный жест становится для обоих последней каплей. Омега первым поднимается на ноги и, схватив Кима за руку, ведет через весь зал обратно к лестнице. Набрасываются друг на друга, как только переходят порог кабинета. Сокджин быстро справляется с пуговицами на рубашке альфы, отшвырнув ее куда-то в сторону, целует, положив ладони на плечи лидера. Его приподнимают, подхватив под бедрами. - Когда ты улыбаешься, у тебя – вот тут – появляются ямочки,- пьяно хихикает омега, тычет двумя указательными пальцами Намджуну в щеки, перестает держаться и чуть не падает из-за этого на спину, потеряв равновесие. Альфа успевает его удержать и прижимает к себе сильнее, а тот только смеется. Они оказываются на небольшом неудобном диване, Ким нависает над Сокджином, встав между разведенными ногами и, одновременно покрывая его грудь болючими поцелуями, пытается расстегнуть на нем ремень. Его прерывает зазвонивший на всю комнату собственный телефон. Первые несколько гудков он игнорирует, но, когда они не прекращаются, недовольно фыркнув, отрывается от парня и подходит к столу. Он не из тех людей, что могут позволить себе не отвечать на звонки. Звонящим оказывается Хосок. Ким отвечает, выйдя в коридор. Чон звучит недовольным (кому бы тут быть недовольным) и сообщает, что товар, который им должны были доставить сегодня, прибыл не в том качестве и не в том количестве. Такое случается редко, но походу должно было случится именно сегодня и именно сейчас. Заказывал эту партию лидер лично сам, поэтому и разбираться приходится на месте. Сначала он звонит посреднику, а потом и самому производителю. С последним договориться так и не удается, но первый уверяет, что уладит все к завтрашнему дню и долго оправдывается, нарвавшись на злого Намджуна. Все это занимает минут пять, а может и чуть больше. Успокаивает только то, что в кабинете его ждет невероятно сладкий омега. Лидер глубоко выдыхает, пытаясь унять раздраженность, чтобы ни коим случаем не вывалить ее на парня. Заходит обратно и, осознав увиденное, прикрывает лицо ладонью и тихо смеется. Сокджин спит, неудобно извернувшись на маленьком диване, положив голову на локти и тихо-тихо посапывая. Он хоть вообще хотел секса? Хотя было бы странно, не усни он, выпив и приняв столько за пару часов. Странно, что не оказался где-нибудь в уборной в обнимку с унитазом. Но утро у него еще впереди. Альфа несколько стоит, наблюдая за милой и конкретно обламывающей картиной, смеясь над самим собой. А ведь все еще такой красивый. Он только что лишился возможности переспать с самым красивым омегой Кореи. Намджун накрывает его своим пиджаком и сразу же набирает Юнги.***
У них всегда было много врагов. И правительство, и мафия. Но теперь, когда они сами стали мафией, серьезных конкурентов осталась всего парочка. Наиболее опасный из них решил собрать вокруг себя тех, кому невыгодно правление Намджуна. Одного они уже убили. А второго решили не убивать. Они попадут одной стрелой в двух зайцев, если им удастся убедить его перейти на их сторону и помочь уничтожить бывшего союзника. Всего то на всего надо показать, что победа в любом случае будет на стороне Кима. На встречу с этим Кеном Ридом Хосок решил отправиться сам лично. Чон никогда не любил так церемониться с врагами, но политика Джуна «сначала переговоры, потом кровь» доказала свою действенность. С ним должен был пойти Тэхен, но как ему сообщили, тот «снова куда-то пропал». - Тоже рад тебя видеть, - издевательски улыбаясь, сообщает развалившийся на спинке соседнего сидения омега с черными, как смоль, волосами, и снова присасывается к трубочке своего напитка. Глупо было бы объяснять Намджуну причину, по которой его выводит из себя омега, с которым тот спит. Хосок решил, что потерпит эти несколько часов, но вот не прошло и двух минут, как он понимает, что явно себя переоценил. Альфа сам задается вопросом и не может понять, что именно его так отталкивает в этом парне. И главное, почему только его? Почему все остальные не замечают того, что его в этом Юнги так сильно бесит? Омега минут пять молчит, смотрит через лобовое стекло на дорогу, шумно потягивая что-то из пластикового стакана. Чон было решает, что до Мина, наконец, дошло, что с ним тут не желают разговаривать, но, конечно же, ошибается. О том, что Хосок не хочет с ним общаться, Юнги понял уже при первой встрече, но все это время его это никак не останавливало. - Я тебе не нравлюсь. Почему? – он щурит и без того маленькие лисьи глаза и поворачивает голову в его сторону. Вот оно. Этот омега всегда смотрит так, будто все знает. - А ты должен мне нравиться? - А не должен? – тот коротко усмехается в ответ и нова отводит взгляд. - Почему ты тут? – следующим напрягающую тишину нарушает сам Хосок. Раз уж им все равно придется провести время вместе, он хоть попытается выяснить. Юнги вопросительно сводит брови,– Ты единственный омега, работающий на Намджуна. Как ты здесь оказался? - Каждый делает то, что у него получается, - пожимает плечами. - Но почему именно это? Ты хорошо танцуешь. Например. - Тут больше платят. - Ты спишь с самым богатым человеком страны. Зачем тебе вообще беспокоиться о деньгах? Мин старается скрыть это и остаться непринужденным, но Хосок успевает заметить по поменявшемуся всего на мгновение выражению лица омеги, что он его словами оскорбился. Альфа мысленно усмехается. Шлюхам всегда не нравится, когда их называют шлюхами. - Я начал работать на Намджуна прежде, чем стал с ним спать, - припечатывает серьезным тоном, с которым Чон уже успел познакомиться на совещании – Я тебе не нравлюсь, потому что сплю с Намджуном? – снова, как ни в чем не бывало, возвращает свою дурацкую провоцирующую улыбку – Продолжаешь отшивать меня, потому что не хочешь трахаться с омегой своего друга? Я не его омега. И сплю, с кем хочу. Чон поворачивается, чтобы обвести его долгим взглядом с ног до головы. После чего снова сосредотачивается на дороге и равнодушно выдает: - Ты мне не интересен. Я же говорил. Мин на это не обижается. Скорее, просто не воспринимает его слова всерьез. Снова строит из себя всезнающего. И взгляд он выдерживает стойко, даже будто наслаждается. Любит быть в центре внимания и привык там находиться. И от Хосока добивается того же. Юнги сексуальный. А когда он танцевал, альфа даже успел представить, как отымел бы его во всех возможных позах, как представляли и все остальные, находившиеся в зале. И он бы точно трахнул его, будь тот хоть наполовину не такой сукой, каким является. Этот омега привлек его, когда танцевал на барной стойке, еще при первой их встрече, но, заговорив позже, тут же оттолкнул. - Ты все еще встречаешься с красивым братом Джуна? Этот вопрос прилетает неожиданно и заставляет Чона нахмуриться еще сильнее, сжимая в руках руль. Мин не должен говорить про Чимина. Никто в целой мафии не должен про него говорить или думать. Они этого недостойны. Как недостоин и сам альфа. Он сначала решает не отвечать, но потом все же произносит: - Нет. Тот хмыкает: - Я бы на его месте тоже не выдержал такого нудного хрена. Омега, видимо, понимает, что наступил на мину, и до самого приезда сидит тихо. - И каков план? – спрашивает шагающий рядом Юнги, когда они направляются в ресторан, в котором и назначена встреча. - Я буду разговаривать, а ты стоять и следить за тем, чтобы нас не убили, - отвечает Хосок и мысленно усмехается, посмотрев на парня. Он не сомневается в его способностях, но как же, должно быть, смешно это выглядит со стороны. Эта мелочь, что ниже его на голову, должна его прикрывать? - Их будет много,- произносит омега. Он не пугается, а скорее просто размышляет вслух. - Мы идем заключать мирный договор, поэтому не могли взять с собой людей. Но мне сказали, что ты расстреляешь всех, сколько бы их ни было. - Об этом можешь не волноваться. Кен Рид – высокий и неплохо слаженный альфа со светло-русыми с выглядывающей кое-где сединой волосами. Он американец наполовину, что можно заметить и по большому прямому носу, и по непривычным для корейцев голубым блеклым глазам. Ему около пятидесяти лет, но выглядит он где-то на сорок два-сорок три не больше. На его светлом лице почти нет крупных морщин. Он занимается ресторанным бизнесом, держит сеть гостиниц и перевозит в страну легкие наркотики, вроде травы и тому подобному. Большие деньги Рид начал зарабатывать лет пятнадцать назад. Тогда он был одним из ведущих торговцев кокаина и героина в Корее, пока его, как и многих других, не вытеснил Намджун. Ему пришлось сдать позиции и перейти на более дешевый товар, на который всегда спроса было больше, но все же это, мягко говоря, не очень благоприятно отразилось на его бизнесе. Они остались молчаливыми врагами, далее не мешая вести друг другу дела, но Ким продолжал держать всех потенциальных недоброжелателей под контролем. А исходящая от Кена в последнее время активность дала понять, что мирному сосуществованию пришел конец. Кен Рид – мерзкий тип, который превозносит себя черти кем, стоит ветру хоть немного подуть в попутную с ним сторону. Хосок не пересекался с ним уже несколько лет и успел подзабыть, почему презирал его всей душой. Тот хороший бизнесмен, но идиот в роли стратега. Слишком уверен в себе и в своей удаче, чтобы долго что-либо обдумывать. Он может вытворить такую хуйню, о которой и не догадаешься, и в этом его основная опасность. О том, что миру не бывать, Чон понимает сразу же. - Право на торговлю кокаином – единственное, что заставит меня принять ваше предложение. Это не сильно отразится на ваших продажах, и то, что вы не хотите пожертвовать даже такой мизерной частью, заставляет усомниться в намерениях на сотрудничество, - старик говорит, состроив предельно умное выражение лица, при этом нарезая на кусочки замысловатое блюдо перед собой. Отправляет кусок в рот, и от этой картины к горлу Хосока подступает тошнота,- Притащил с собой шлюху Намджуна, прирезавшую половину врагов мафии, включая моего бывшего союзника. Чего вы хотите? Юнги от комментария с свой адрес дергается, сжимая сквозь ткань куртки ствол, но вовремя себя останавливает. Хосок мысленно просит не глупить, бросив на него взгляд через плечо. Омега ограничивается уничтожающим взглядом, направленным на Рида, и представлением того, как в один прекрасный день спустит ему в глотку всю обойму. А этот день, судя по всему, обязательно наступит. Он еще раз пересчитывает охрану. Двое бугаев в костюмах стоят прямо позади Кена, подобно ему самому, еще трое раскиданы по ресторану – Мин их стразу вычисляет – еще двое снаружи. Жалкий подонок. А может он и прав. Хоть кто-то в этом мире цепляется за свою жизнь. Если дойдет до перестрелки, то их с Хосоком шансы отнюдь не высоки. Сюда бы Тэхена… - Ты не будешь поставлять товар, который вы продаете под названием кокаина. Ты хоть знаешь, сколько из твоих клиентов умерли от передоза? – Чон в отличие от старика сидит, расслабленно откинувшись на спинку стула и крутя в руке бокал с виски – Намджун не хочет с тобой войны, и, если ты поможешь нам, все останется, как прежде. Ты и сейчас вроде не бедствуешь. Но честно, я совсем не понимаю, к чему все эти церемонии, ибо победа будет на нашей стороне, какое бы решение ты ни принял. - Ну раз уже сам все рассудил, думаю, нам больше не о чем разговаривать. Хосок скалится, смотря старику прямо в глаза, своей уверенностью показывая, что тот обязательно пожалеет. Он не скрывает радости, появившейся несмотря на то, что договор не удался. Альфа и вправду доволен – с самого начала надеялся на такой исход. Ну не любит он оставлять под ногами подобных ему и тем более заключать с ними мир. Кен может ударить в спину в любой момент, от его бизнеса один урон – нет ни одной причины оставлять его. Старик должен гнить под землей. - Я убью его! – произносит омега так, будто уже в мелочах продумал план убийства. Сидит рядом, яростным взглядом поглядывая через лобовое стекло, и агрессивно крутит пистолетом. Надо же, как легко оказалось его можно возмутить. Этот парень привык оставлять последнее слово за собой, а тут пришлось промолчать. Будь у Кена хотя бы вдвое меньше охраны с собой – Хосок уверен – его бы выносили вперед ногами с продырявленной головой. - Ага, в очередь встань, он мой. Я его еще пять лет назад хотел убить,- отвечает Хосок, внимательно следящий за дорогой, и затягивается. - Ну так чего тогда так долго тянул то? – хмыкает Юнги и, наконец, убрав пушку, тоже тянется за пачкой на бардачке, не задумываясь о том, чтобы спросить разрешение. - Не до него было,- припечатывает альфа серьезным тоном и смотрит на Мина так, что тот на мгновение даже задумывается об опасности игры, которую затеял. Но Юнги нравится. За эти секунды он успевает уловить искры в глазах Чона, такие, что в зеркале каждый день видит, и приходит от этого в восторг. Настоящий Хосок именно такой. Тот, про которого омега так много слышал и которого хотел увидеть еще с того дня в клубе. Он такой же игрок, как и Юнги – Мин чувствует в нем страсть, чувствует огонь, запертый где-то глубоко, но от этого не менее опасный- и не смирится с маской, что альфа напялил на себя непонятно из-за чего, пусть все остальные и ведутся. Он знает насквозь каждого и Хосока тоже узнает.***
Омега выпускает изо рта член и едва улыбается, наблюдая за ниточкой слюны, что протягивается от головки до его губ, проводит языком по всей длине и шумно облизывается, чтобы ее прервать. Всего на секунду пьяно засматривается на мужчину, расслабленно лежащего с прикрытыми глазами и мягко зажимающего ладонью его волосы, и снова заглатывает настолько глубоко, насколько только можно. Водит головой вверх-вниз, втянув щеки и плотно обхватив губами ствол. Минет у них бывает разный. Когда его, схватив за загривок, грубо трахают в рот до слезящихся глаз и онемевшего горла, Юнги тоже нравится, но он буквально мурлычет от счастья, когда удается взять контроль в свои руки, играясь с чужим членом медленно, сладко растягивая им обоим удовольствие. Безумно нравится обводить кончиком языка каждую вену, подолгу и вкусно облизывать головку, оставлять на ней невесомые поцелуи. Нравится чужая реакция, когда он резко заглатывает, упирая член в самые гланды или когда томно и совсем не наигранно стонет с ним во рту, потому что у самого ноги сводит от затянувшегося внизу живота возбуждения. Намджун прерывает, не дав дойти до самой интересной части, и тянет к себе. Раздвигает одну ногу в сторону и входит в него на всю длину сразу, заставив вскрикнуть. Юнги двигается навстречу, положив руки на чужие крепки плечи, стонет сдержанно, закусив нижнюю губу. - И что теперь?- сквозь тяжелое дыхание шепчет Мин – Убьем его? - Если придется. Прямо сейчас будем об этом говорить? – альфа подбирает парня полностью под себя и, зарывшись носом в его волосы, толкается до самого основания. - Почему нет? – упрямо гнет свою линию омега, после его тут же одним движением переворачивают на живот, заставляя опираться на локти. Ким нависает над ним, прорычав хриплое «заткнись, котенок», и трахает уже без намека на нежность. Юнги пытается удержаться на дрожащих из-за грубого напора коленях и стонет во весь голос, вжимаясь лицом в кровать. Позу сменить не пытается, понимая, что нарвался – не то, что бы ему не нравится. Намджун кусает его за загривок, приправляя удовольствие болью, когда кончает, валится рядом и притягивает уже несколько минут назад сорвавшего голос омегу к себе в охапку. Они лежат в тишине, переводя дыхание, несколько минут, пока Мин не поворачивается к альфе лицом и не заговаривает: - Я хочу его убить, поручи это мне. Ким усмехается над его настойчивостью, но, подумав совсем не долго, отвечает: - Не будем убивать его пока. Убьем его, Хесон решит, что он следующий, и сам пойдет в наступление. А он вполне способен создать нам проблемы. - Но это все равно когда-нибудь случится. - Да, но когда мы захотим. Сейчас нужно разобраться с китайцами. Думаю, нужно еще раз поговорить с Кеном. - Да о чем еще с ним говорить? Он же ясно дал понять, чего хочет, - Юнги выпутывается из объятий Кима и взбирается на его бедра. - А мы попробуем поговорить по-другому. Лицо Мина тут же расплывается в довольной улыбке. Он наклонятся, чтобы поцеловать альфу. - Я сделаю это. -Да чего ты так привязался к нему? – усмехается лидер, нежно проводя пальцами по щиколоткам парня. - Он плохо обратился ко мне сегодня. Он мне не нравится, - омега дует губы, перечисляя – Я хочу. - Возьмешь с собой двоих. - Я и сам справлюсь! Мин возмущенно раскидывает руки в стороны, но Намджун хватает его за запястья и скидывает с себя, снова оказываясь сверху. - Я сказал, возьмешь двоих. Значит, ты так и сделаешь,- шепчет в ухо, скрещивая кисти парня над его головой, и вгрызается поцелуем в шею.***
- Миленько,- заключает Тэхен, осмотрев комнату со всех сторон. Двуспальная кровать, покрытая пушистым на вид одеялом, с двумя белыми подушками, тумбочки с лампами по сторонам, огромный телевизор на стене напротив, маленький круглый столик со стульями рядом с зашторенным окном, по другую сторону – стеклянный шкаф с книгами и закрытый для одежды, еще одна дверь, видимо, в ванную. В общем, все что нужно для более чем комфортного времяпровождения. Судя по всему, гостевая, намного больше и вместительнее спальни Тэхена и почти полностью выполнена в серых тонах. Стены, паркет, шторы на окнах, постельное белье – все в мягко-сером цвете. Немного уныло, но вполне себе эстетичненько, прямо как сам Чон. Парень проходит вглубь и, захватив со стола ярко-красное яблоко, валится спиной на кровать. -Это третий этаж, но во дворе и во всем доме полно охраны. Дверь будет заперта снаружи, попытаешься сбежать через окно, привяжу к батарее или сломаю ноги,- произносит стоящий у порога Чонгук. Выглядит, как всегда, серьезно со скрещенными перед собой руками, в черных штанах и футболке, так хорошо обтягивающей накаченную грудь. Тэхен ведет взглядом по сильным, покрытым венами рукам, останавливается на костяшках, что без единого живого места, потом переходит к нахмуренному лицу: темные брови сведены к переносице, губы чуть сжаты, в глазах стальной холод, и скользит к его самому любимому – к блестящим иссиня-черным волосам, которые так хочется потрогать. Сексуальность майора прибавляет лишний плюсик к образовавшейся не самой удачной для парня обстановке. Маленькая часть него, падкая до горячих и сильных альф, даже радуется тому, что он оказался здесь и убивать Чона не придется. Надеется, не придется. Будет жалко, если он умрет. - Надо же, я прям как запертая в башне принцесса. Я думал, мы союзники, - Тэхен с хрустом откусывает от яблока. - Ты еще не доказал свою честность. Я тебе не верю. Вдруг ты вообще ничего не знаешь? - И что ты хочешь? - Мне нужно оружие. Подумай, как его достать. Как только Чон уходит, Тэхен решает на удовольствие попользоваться условиями новых апартаментов. Смывает с себя под душем всю мерзость, с кайфом расчесывает волнистые волосы, долго рассматривает в зеркале синяки на пол лица. Вместо своей одежды надевает любезно оставленные в шкафу белые треники, которые отвратительно скрывают все тонкости его фигуры. Включает телек и минут тридцать смотрит первую попавшуюся дораму с замысловатым названием на английском: «The most beautiful moment in life», пока ему не приносят еду. Странновато посматривающий парень в джинсах и безвкусной футболке вряд ли передаст повару, что он не любит грибы, но в целом обед оказывается очень даже неплохим (ну или это из-за того, что он сутки ничего не ел). Об охране: ее и вправду довольно много – Тэхен поглядывал в окно время от времени и насчитал девять разных человек, и это по любому не все. Небольшой шанс сбежать есть всегда, но, если его поймают, он больше не будет контролировать ситуацию, потеряв свой единственный способ оставаться на плаву. И риск вряд ли этого стоит. Хотя он рассмотрит варианты того, как можно будет покинуть особняк в случае непредвиденных обстоятельств. Решение проблемы с оружием продумывается почти сразу. Чонгук приходит за ответом вечером того же дня. - Его зовут Квон Дженван. Клуб, в котором он зависает все время, называется «Burnt rose». Этого чувака уже много лет назад кинул Чон Хосок, чтобы присоединиться к Киму. У него можно закупиться чего угодно – Намджун об этом не узнает. - Я уже был у нескольких продавцов, но они отказывали мне сразу, стоило назвать свое имя. С чего бы этому мне продавать? – и майор, и парень, который снова с ним пришел и стоял сзади, к идее отнеслись скептически. На мгновение Тэхену показалось, что его не воспринимают всерьез. - Этот продаст. Просто скажи, что хочешь убить Намджуна, и предложи в полтора раза больше его цен. Он мог бы рассказать намного больше – за пять лет службы успел узнать многое, но расскажет ровно столько, сколько необходимо Чону, чтобы попытаться отомстить. Даже со всей этой информацией шансы майора не будут обнадеживающими, а в случае его смерти, нужно будет по-тихому смыться с деньгами, поэтому незачем создавать лишние причины, по которым лидер мафии захочет оторвать Тэхену голову. К тому же Ким уже объявил охоту на Чонгука, значит, по его душу скоро придет Юнги. Намджун, Хосок, Чонгук, Юнги – список имен этой игры намного больше, но вычеркивать Мина в нем хочется меньше всего. Хотя омега та еще живучая сучка. Он, пожалуй, единственный, кого хочется уберечь. После самого себя, разумеется. Если выбирать человека, которого нужно опасаться больше всего, то, конечно же, в общем случае это будет Намджун, но прямо сейчас самую большую угрозу для Тэхена представляет именно майор. - Если я узнаю, что это подстава, ты умрешь, больше ни разу не выйдя из этой комнаты,- процедил тогда, перед тем, как уйти, Чонгук. Тэхен смотрел на свое отражение в блеске черных глаз и верил каждому слову. Сам Чон себе не верил, но он знал, что это правда. Майор никогда не был тем, кто может убить без необходимости. Но для каждого человека есть черта, перейдя которую, он уже никогда не станет прежним. Чонгук своей черты достиг.***
Раздается взрыв, небольшой, но способный проломить блок контроля пропусков на железных воротах – те распахиваются, позволяя войти на территорию особняка без специальной карты. Юнги вылезает из автомобиля, пальцами зачесывает волосы назад и удобнее перехватывает автомат в руках. Он проходит внутрь, где по периметру уже разбросано три трупа в одинаковых черных костюмах. Омега направляет оружие на парня, не успевшего заметить появление еще одного человека, и тот падает к остальным четвертым. Пока Мин обходит мертвые тела на забрызганной кровью каменной дорожке, не бросив на них ни одного взгляда, в особняке раздается еще несколько выстрелов. Всю интересную работу выполняют за него. В воздухе во дворе семьи Кена Рида застывает запах гари вперемешку с ароматом белых роз, цветущих на выстроенных перед всем зданием клумбах. В гостиной еще три трупа, включая тело пожилого альфы с пробитым черепом в одежде прислуги. Еще одного, в таком же темно-синем костюме, держат на прицеле. Омега лет двадцати дрожит в истерике с поднятыми перед лицом руками и глотает стекающие по лицу черными разводами слезы, невнятно произнося слова с просьбой сохранить жизнь. Юнги кивает, приказывая оставить парня, и, заглянув тому в лицо, подносит указательный палец к своим губам. От убийства беззащитной прислуги никакой пользы. Омега оглядывает красивое помещение и даже на секунду задумывается о том, что жалко будет здесь все разрушить. Но это чувство рассеивается с первой выпущенной пулей. Та попадает аккурат в лоб нарисованного на картине мальчишки, кто бы это ни был, а за ней следует вся обойма. Сначала по, несомненно, дорогой хрустальной люстре, потом по разноцветным бутылкам в баре, потом по стенам и снова по картине, что, в конце концов, открепляется и падает на пол. Мин осматривается, оценивая свою работу, и цепляется за красную мигающую точку у потолка в углу. Улыбается своей самой ослепительной улыбкой, смотря прямо на нее. Пусть знают, как выглядит их смерть. Времени остается не много. Юнги, бросив автомат на пол, вытаскивает из-под пояса кольт и движется к лестнице. Открывает двери в несколько комнат подряд, все из которых спальные, пока не находит нужную. Самую интересную и милую. На полу рядом с большой кроватью со смятым одеялом сидит, обхватив свои ноги, омега. Единственному сыну Кена двадцать один год, но выглядит это ангелоподобное существо где-то на семнадцать-восемнадцать. Тот роняет на пол телефон и дышит часто-часто маленькой столкнувшейся с погибелью мышкой. Крупные капли стекают по блестящей белоснежной коже и собираются на остром подбородке. Мин засматривается на большие ярко-голубого цвета глазки и длинные взлохмаченные каштановые волосы. И как у таких мудаков, вроде Кена Рида, могут рождаться такие красивые дети? Комнату поджидает та же участь, что и гостиную. Пули дырявят полороидные фотографии на стене, книги, раскрытый экран макбука, лампы на столе и на тумбочках. Парень на полу прикладывает ладони к ушам и плачет уже навзрыд, некрасиво искривляя прекрасное лицо. Юнги вдруг становится очень мерзко от того, насколько человек перед ним беспомощный. Как вообще можно жить, совсем не умея себя защищать? Ему приходится подождать несколько секунд, пока парень хоть как-то не возьмет себя в руки. - Кто ты такой? – наконец, получается произнести у омеги, все еще всеми силами прижимаясь к кровати, будто он сможет слиться с ней воедино и исчезнуть – Почему ты это делаешь? Не убивай меня, пожалуйста,- успевает он сказать, перед тем как снова сорваться на слезы. - Будет немного больно, - сообщает Юнги, шагая к нему ближе, но его останавливает заработавший в ухе наушник. «Пора уходить»- сообщает один из оставшихся внизу альф. Мин смиренно вздыхает, понимая, что тот прав, и направляет оружие в сторону плачущего омеги. Выстреливает под раздирающий слух вопль сначала в левую ногу – чуть выше колена, после в правую – по щиколотке. Он пришел не за головами. Сегодня.