***
Намджун водит ладонью по голове расслабленно лежащего на его коленях парня, зарывается в мягкие волосы пальцами и расчесывает их. Юнги покачивает в воздухе худыми ножками под ритм негромкой музыки, довольно улыбаясь с закрытыми глазами. Уставшие после секса в салоне роллс ройс, они остановились на первом этаже клуба, на кожаном диванчике, и ждут, когда им принесут алкоголь: альфе, стандартно, виски и один из приторно-сладких коктейлей для омеги, которые он тут все время пьет. - Тэхена до сих пор нет. Странно это,- сонно бормочет Юнги. - Разве? Я думал, все привыкли к его внезапным исчезновениям. Нагуляется и вернется,- сам Ким тоже звучит очень устало. День был особенно длинным. - Он не пропадал так часто. - Переживаешь? - Нет. Тэхен, пожалуй, последний человек, за которого стоит волноваться. Проблемы скорее могут возникнуть у тех, кто с ним столкнется, но не у него самого. Огорчало только то, что он ушел в момент, когда мог здорово пригодиться в делах. Этот парень пропадал так же резко, как и появлялся, иногда через неделю, иногда через месяц, и никогда и никому не рассказывал о своих похождениях. Им приносят напитки. Юнги поднимается и садится, положив голову на плечо Кима, и лениво присасывается к трубочке. Омега говорил, что хочет спать, но от предложения отвезти домой отказался. После секса ему обязательно нужно понежиться в чужих объятиях, где бы они ни были. Без этого он просто не заснет – альфа его выучил. Намджун переносит ладонь на его талию и продолжает поглаживать, сам при этом выискивая в зале Хосока, который вот-вот должен подойти. Чон никак не появляется, но зато Ким натыкается на кое-что не менее интересное. Точнее, на кое-кого. По другую сторону помещения в компании нескольких парней разного пола сидит омега с пушистыми темно-каштановыми волосами, оживленно со всеми болтая. Выглядит ангельски в белых прямых брюках и нежно-розовом свитшоте. Парня по имени Сокджин, который так жестко обломал его на секс неделю назад, лидер забудет еще не скоро. Тот, то ли чувствует на себе взгляд, то ли это происходит случайно, тоже смотрит на альфу. Их перепалка глазами затягивается на долгие секунды: омега не улыбается и уж точно не флиртует, как в прошлый раз. Сначала изучает его самого, потом переводит взгляд на Юнги рядом с ним. Последний же, видимо, заметив заинтересованный взгляд на себе, притягивается к Киму еще ближе, переместив голову на его грудь, и закидывает ногу на его колени. Сокджин сразу же отворачивается, как ни в чем не бывало продолжив беседу. Намджуну остается только усмехнуться. Хосок косится на ладонь лидера, гладящую Мина по голове, перед тем как сесть напротив них, и переходит к делу. - Они согласны подписать все, но для начала хотят встретиться с тобой,- самодовольно сообщает он, откинувшись на спинку – Переговоришь с Ли на этой неделе, и, думаю, больше проблем не возникнет. - Быстро ты их уломал,- улыбается Ким и жестом руки подзывает официанта. Тот без слов понимает и несет еще один бокал. - Они обеспокоены Хесоном. Уже все пронюхали,- продолжает тот, принимая из рук лидера виски – Надо бы с ним уже разобраться. Он как заноза в заднице. -Это лишь вопрос времени. Сейчас оно не самое подходящее. - Мне доложили, что сын Кена попал в больницу с простреленными ногами,- сосредоточенный взгляд Чона плавно перетекает с Намджуна на Юнги – Зачем? Тот, поняв, что обращаются к нему, отрывает голову от груди альфы: - Всего лишь небольшой намек,- улыбается одними уголками губ, выпустив изо рта трубочку. - Это ребенок! Ты мог не трогать его,– Хосок сдерживается, не переходя на крик, но от его стального тона даже у лидера по спине пробегается холодок. Он всегда чувствовал напряжение между этими двумя, но старался игнорировать. Ким и сейчас предпочел бы испариться в воздухе, не становясь свидетелем их разборки. Кажется, своего друга таким он не видел с самого освобождения. - Хосок прав, котенок,- осторожно добавляет Намджун, и поток горячих стрел в глазах омеги сразу же направляется на него – Необязательно было стрелять в мальчишку. Он не виноват в том, что его отец плохой человек. - И поэтому я прострелил ему ноги, а не башку! – отвечает Юнги, снова смотря на Чона. Этот омега сделает что угодно, но свою неправоту не признает. - А если он останется инвалидом? Ты хоть немного думаешь перед тем, как пролить чью-то кровь?- Хосок вымещает в голосе все свое отвращение. Возможно, и у него был тяжелый день. Лидер уверен, будь на месте его друга кто другой, омега давно вцепился бы в его горло. - Строишь из себя гребаного праведника?! Хочешь сказать, вы все Божьи одуванчики, а я один тут дохуя плохой? – Мин переходит на крик, и на них начинают оборачиваться люди. И кажется, это уже переходит границы. - Не забывай, с кем разговариваешь, Юнги,- строго произносит Намджун и получает еще один возмущенный взгляд. Омега сжимает губы, смотрит обиженно и зло, как на предателя, а потом спрыгивает с дивана. Отдаляется, не повернувшись больше ни разу, и по пути к выходу всучивает пустой бокал из-под алкоголя проходящему рядом официанту. - Давай сразу перейдем к делу,- просит лидер у Чона, больше не желая возвращаться к этому инциденту. Обсуждение нюансов договора с китайцами отвлекает обоих. Хосок втянут в работу, как никогда раньше. Он в разъездах с утра до вечера, редко появляется в клубе с целью отдохнуть, Ким ни разу не видел его с омегами, которые буквально драться за него готовы. Чон отмахивается от всех предложений, оправдываясь тем, что насиделся сложа руки в тюрьме. Лидер и не помнит, когда в последний раз обсуждал со своим другом что-либо, кроме дел, и для него становится неожиданностью, когда тот заговаривает о Юнги. - Ты влюблен в него? – не церемонясь, прямым текстом спрашивает Хосок. Намджун ищет на его лице усмешку – хоть какой-либо намек на шутку, но тот остается предельно серьезным. - В кого? – для ясности переспрашивает Ким. - В Юнги. - Нет. Мы с ним просто спим. Я же говорил,- отвечает Ким и выжидает, когда тот продолжит вести туда, куда начал. - Но со стороны выглядит так, будто вы встречаетесь. Ты держишь его за руку или… гладишь по волосам… насколько я тебя знаю, ты не станешь вести себя так с омегой, от которого тебе нужен просто секс. Что, черт возьми, между вами? Намджун устало выдыхает, понимая, что тот настроен разобраться в этом, хоть и не совсем понятно, почему. Возможно, дело в их с Мином взаимной неприязни. - Юнги он…- не сразу получается подобрать нужные слова - Он не похож на других омег, ты, должно быть, заметил, он… - Дикий,- заканчивает за него Хосок. И не то чтобы он не прав. - Да. И он расцарапает лицо любому, в ком почувствует опасность. Но даже дикие котята любят, когда их гладят. А стоит такого приласкать хотя бы один раз, то он будет ходить за тобой везде и просить еще. Понимаешь? Не понимает. Чон смотрит на него, как на идиота. - Ты убедишься в этом, когда узнаешь поближе. А пока просто постарайтесь не поубивать друг друга.***
- Десять миллионов баксов, - произносит Тэхен и улыбается ангельски. Это раз в тридцать больше того, что платил ему Намджун за одно убийство, но ведь и риск здесь совсем другого характера. Он не только потеряет покровительство мафии, но и, вполне возможно, станет ее врагом. Нужно будет перебираться в другой город или даже страну. Чонгук приподнимает брови с неозвученным «Не жирно ли будет?», но в итоге никак это не комментирует. Денег у него много – не обеднеет. - Хочешь их наличными? – спрашивает он, привычно скрестив руки перед грудью. - Лучше переведи на мой счет,- Тэхен откидывается на спинку стула, положив книгу – «Отверженные» Виктора Гюго - на стол. - У тебя есть счет? - Да. Что?- это даже оскорбляет. Он же не какой-нибудь уличный воришка – У меня все в порядке с документами. - Хорошо,- Чон пожимает плечами, проходя вглубь комнаты. Он опускается на незаправленную кровать Тэхена, и у последнего от такой картины загораются глаза. Ему определенно нравится видеть Чонгука на своей постели. - Как я понимаю, оружие ты достал? Майор в ответ сухо кивает, и Тэхен засматривается на его лицо. Выглядит Чон, на самом деле, паршиво. Паршиво - в смысле уставшим. Светлое лицо еще больше осунулось, линии на нем заострились, под глаза легли тени. Стресс, неудача или еще что, но отразилось это на нем довольно ярко. Даже как-то не по себе – будто все его отчаяние может передаваться по воздуху. Но несмотря ни на что Чонгук все еще остается обалдеть каким сексуальным. - Что они будут делать?- спрашивает майор, беспечно упав спиной на кровать. Смотрит на потолок и подкладывает ладони под голову. Так удобно, чтобы подкрасться сзади и вцепиться ему в шею. Но, даже если бы не свора охраны внизу, Тэхен не уверен, что справился бы с ним. Чон сильный, его так просто не одолеешь. - Будут пытаться тебя убрать, - парень перекидывает одну ногу через другую – И, так как я здесь, за тобой будет охотиться Юнги. Скорее всего, он будет не один. - Юнги? Омега, который был с тобой тогда? - Ага, но не советую тебе его убивать или брать в заложники. - И почему же? - Он омега лидера,- ухмыляется Тэхен, и Чонгук приподнимается на локтях, недоверчиво смотря в его сторону - Ага. Намджун с ума сойдет, если с ним что-то случится. Страшно представить, что предпримет лидер, если его драгоценного Юнги кто-то тронет, но Тэхен решает все равно немного приукрасить правду, чтобы подействовало наверняка. Чтобы хоть как-то защитить единственного человека, на которого не наплевать. Мин не умрет в войне этих двух альф. Не должен умереть. - Как они меня найдут?- спрашивает Чон, снова расслабившись на кровати. А вот это уже хороший вопрос. - Либо выследят особняк, либо узнают про твои передвижения и утроят где-нибудь западню. У мафии везде есть глаза и уши. Люди Намджуна повсюду: среди врагов, среди друзей. Набирая людей, следи за тем, чтобы каждый был проверенным. Даже больше, чем проверенным. Они не найдут тебя сразу, если твоя охрана будет держать язык за зубами. Чонгук отчего-то усмехается, но больше никаких вопросов не задает. Тэхен хватает лежащий на столе листок с записями, которые делал все утро, и тоже перебирается на кровать. Всучивает бумажку удивившемуся майору в руки и, пока тот читает, ложится на бок рядом, повернувшись к нему лицом – очень близко. У него маленький шрамик на щеке, а его губы вблизи донельзя милые и розовые - совсем детские. - Что это?- прочитав список, Чон отвлекает парня от разглядывания. На удивление, он даже не отодвигается, либо полностью увлеченный информацией, либо уже просто на все забивший от усталости. - У меня есть одно предложение, но для начала мне нужно узнать про все действия этих личностей за последние две недели. Все новости, передвижения, что можно. Думаю, тебе это под силу, - отвечает Тэхен, оперевшись головой на ладонь. - Кан Хесон? Он разве не съехал в Японию полгода назад? - Он вернулся недавно. Чонгук убирает листок в сторону и, прикрыв глаза, хмурится. Опять о чем-то думает. - Почему ты все время такой серьезный? Тебе самому не надоело? – снова начинает Тэхен, поглядывая на чужие подрагивающие ресницы. Кажется, его игнорируют, но какая разница, ведь тот все равно услышит – Ведешь игру и, возможно, погибнешь в ней, но по тебе не скажешь, что ты как-то наслаждаешься. А ведь в это время твои враги развлекаются и получают удовольствие. - Пусть развлекаются, пока могут. Это только на руку- спокойно отвечает Чон, и Тэхен, не ожидавший получить хоть какой-либо ответ, распаляется еще сильнее. - Позволяешь себе страдать, пока твой враг наслаждается жизнью. Разве это уже не своего рода проигрыш? - Я не страдаю. - А выглядит как раз так. Ты такой отчаянный,- переходит на полушепот, завороженный тем, что альфа почти засыпает на его постели – Думаешь, после убийства Намджуна что-то изменится? Думаешь, тебе станет легче?.. Внешность, деньги, возможности… что еще нужно?.. Секс? У тебя есть омега? Чонгук резко открывает глаза, а на его лице вмиг нарисовывается раздраженность. Тэхен внутренне восклицает, понимая, что дернул за правильную нитку и, хоть и не знает, что именно это значит, делает для себя пометку. Останавливаться он, конечно же, не собирается. - Ваау, если тебе хочется классно потрахаться, то я могу по... – договорить ему не дают. Как только кончик указательного пальца касается чужого подбородка, его опрокидывают в сторону и придавливают к матрацу, больно вцепившись за грудки. Майор смотрит особенно яростно, прищурив глаза и сжав губы в тонкую линию, но внимание Тэхена больше концентрируется на ощущении тяжести чужого тела на себе. Если бы не готовность Чонгука задушить его в любую секунду, у него бы точно встал. - Только еще один раз...,- цедит сквозь зубы Чон, приподнимая его к себе, и выглядит при этом завораживающе бешеным. Тэхен поднимает перед собой ладони, принимая правило. Тот смотрит потемневшими глазами еще немного, перед тем как резко отбросить обратно и слезть с кровати, прихватив лист со списком.***
Тэхен оказывается прав. Чонгук передает список с именами Донуку, который, до сих пор находясь при должности и являясь сыном министра внутренних дел, имеет доступ к любой информации, что есть в органах, и ничем при этом не рискует. Он единственный друг Чона и так же единственный, кому тот доверяет. Парень достает нужную информацию уже ко следующему дню. - Хесон уже почти как два месяца в Корее, но это не обсуждалось ни разу. За ними приглядывают на всякий случай, но никто ничего даже не попытался предпринять, - Донук бросает нетолстую папку на стол, обращаясь к бывшему коллеге, что сидит на диване и обматывает вновь разбитые в мясо костяшки на руках. - Легче подождать, когда это сделает Намджун,- хмыкает тот, не отрываясь от своего занятия. - Поверить не могу: один из самых главных преступников вернулся в страну после нескольких лет жизни заграницей, а полиция в его сторону даже не дышит! Я хочу съебаться из этой страны, Чонгук,- альфа звучит окончательно разочаровавшимся. Сам майор проглотил это разочарование уже давно и теперь мало чему удивляется. А ведь их растили яростными патриотами: тогда казалось, что не существует чувства сильнее любви к родине. - Думаешь, есть место, где все по-другому? - Хотелось бы верить… Информация добывалась по старым каналам, - Донук снова переходит к делу – Уверен, это не все, но тут уже много интересного. Чонгук помогает себе зубами, завязывая бинты, прикосновения к коже которых ужасно жгутся. - Думаю, на первое время хватит. Спасибо,- тот на благодарность, как и всегда, только отмахивается, а следующий вопрос Чона предугадывает, начиная отвечать, еще даже его не услышав. - Ким Тэхен, 26 лет, родился в Тэгу,- альфа берет папку обратно в руки и пролистывает в поисках нужной страницы – Все, что я нашел, из содержания архива двадцать четвертой детской психиатрической больницы в Тэгу, в которой парень проторчал три с половиной месяца, когда ему было восемнадцать. Не то чтобы я удивлен. Тут целый букет. Биполярное аффективное расстройство первого типа и пограничный тип расстройства личности, - Донук читает диагноз по словам, а потом тихо матерится – Поебень какая-то. После освобождения он будто в воду канул: не учился нигде, больничные, банковские, административные – все истории абсолютно пустые. Он ни разу не попадался полиции, даже скорость не превышал. - А что было до? У него есть семья? – нетерпеливо подгоняет Чонгук. - Отец пропал без вести, когда ему было двенадцать, папа отсидел три года за хранение наркотиков – вышел два года назад и сейчас живет в Тэгу,- Донук хмыкает – Первого, скорее всего, тоже грохнули из-за наркоты… А еще младший брат-омега: вышел замуж девятнадцатилетним, родил через четыре месяца, а через пять лет его лишили родительских прав – белая горячка и попытка суицида. Чонгук откидывается на спинку дивана и невольно выдыхает, переваривая поток информации. Это даже представлять неприятно, а от знания того, что человек с такой жизнью находится в этом же доме этажом выше, становится совсем не по себе. Отвратительное чувство возникает всегда, стоит услышать о людях, которым заведомо повезло меньше, чем тебе. Будто ты здесь как-то виноват. - Я ожидал что-нибудь более интересное,- признает майор. Было бы куда легче считать Тэхена последним отморозком, никак не задумываясь о причинах и прочей фигне. К тому же, все, что узнал Донук, практически бесполезно – они даже не знают, как парень с психическими расстройствами из провинции стал приближенным лидеру мафии, они не знают о нем ничего, что можно было бы использовать. - От ублюдков рождаются ублюдки,- бесцеремонно заключает второй – Эта целая гребаная система: наркоманы рожают детей, и те в последствии пополняют армии таких, как Намджун или Хесон. Не знающие жалости, без чести и достоинства, без денег – чем тебе не идеальный убийца? – несчастная папка снова летит на стол – Ему нельзя верить, Чонгук. «Ублюдок». Тэхен себя явно ублюдком не считает. Скорее всего – Чон уверен – фразу Донука многие применяют и к ним самим и не редко. - Я не верю ему,- отвечает майор – Но я верю, что он знает то, что может нам… мне помочь. Других вариантов все равно нет. - Я не знаю… стоит ли сейчас вообще рисковать? Разумно ли это будет? Возможно, и вправду стоить подождать. Дождемся удобного момента и сделаем … - Мы дождемся только того, что он завладеет страной окончательно,- выслушивать сомнения друга становится невозможным. У него и так кроме этих сомнений ничего нет – не хватало еще того, чтобы об этом все время напоминали,- Если я не убью его сейчас, то вряд ли убью когда-либо. От резкого рыка Чона Донук пристыженно опускает глаза. Его можно понять. В нем нет и толики той одержимости, что переполняет Чонгука: он не хочет умирать, не хочет терять друга. Он боится смерти. Чонгук тоже боится – не отомстить, не наказать, не добиться справедливости. Если он это не сделает, то все, во что Чон верил, потеряет смысл. Он жил зря, его отец жил и погиб зря, если сердце Ким Намджуна не перестанет биться от его руки. - Это мой единственный шанс,- добавляет отставной майор уже спокойно – И я все сделаю – ты же знаешь. А этот Тэхен действительно может ему помочь. Чонгук будет проверять каждое сказанное им слово, а тот достаточно умен, чтобы понимать это и не врать. В конце концов, жизнь альфы сейчас полностью в его руках.***
Юнги себе ни в чем не отказывает. Рядом никогда не было никого с волшебной палочкой, поэтому он о себе заботится сам, к тому же в жизни предостаточно дерьма, чтобы отказывать себе в желаниях, которые вполне возможно реализовать. Мин не говорит себе «нет»: он танцует, когда хочет, ест, что хочет, спит, сколько хочет. Трахается тоже, с кем захочется. Омега это или альфа, если кто-то ему приглянется, Юнги его обязательно получает. Только вот сейчас тот, кого он захотел при первой же встрече, сидит, приобняв за талию - не его, собираясь переспать - не с ним. И от этого у омеги начинает дергаться уголок глаза. Мин уже час как развалился на кожаном диванчике, в одиночестве заканчивая с пятым по счету красиво украшенным сладким коктейлем – Намджун сегодня занят, а всех, кто пытался к нему подсесть, он сразу же разгонял. Никого другого рядом не хочется. Юнги увидел его, как только оказался на этаже, и с тех пор не спускает взгляда. Хосок за столиком, что в нескольких метрах от него, разговаривает с тупой (ослепительной) улыбкой на лице с двумя другими альфами из мафии, а на коленях у него - очаровательный омега, сидит, вцепившись в чужие руки на своем животе. Омега красивый: высокий и стройный, с прелестными пухлыми бедрами и задом. Хихикает все время, прикрывая ладонью рот, и то и дело откидывает голову на плечо альфы. Отстой. Мину то, что он видит, совсем не нравится. А он ведь почти смирился с тем, что Чон его не хочет: альфа никогда не появлялся с омегами, и Юнги даже начал подумывать о том, что тот до сих пор общается с братом лидера. Но сегодня Хосок не один, а парень на его коленях с огненно-рыжими и кудрявыми от природы волосами вряд ли является Ким Чимином – на Намджуна он даже отдаленно не похож. Привел сюда какую-то уличную блядь, а в нем, значит, не заинтересован? Разве Юнги чем-то хуже? Что в нем Хосоку так не нравится? Да по сравнению с ним этот рыженький бревно полное в постели – по-другому быть не может! Пока эти двое миленько беседуют, Юнги давится горьким возмущением (и алкоголем), не упуская ни одного раза, когда рука Чона скользит под тонкую блузку омеги или сминает его задницу, и начинает думать над тем, как занять себя этой ночью, чтобы не провести ее в мыслях о дурацком Хосоке и его новой сучке. А потом те покидают столик: альфа за руку ведет паренька к лестнице, но пройдя где-то половину пути, второй останавливается и шепчет ему что-то на ухо, после чего они расходятся – Чон поднимается на третий этаж, а тот направляется к двери в противоположной стороне зала, в уборную. Юнги себе ни в чем не отказывает. Танцует, когда хочет, ест, что хочет, спит, сколько хочет. Хосока он захотел еще при первой встрече. Хоть где-то глубоко внутри и чувствует, что лучше бы ему это желание засунуть куда подальше. Но сейчас он не догадывается о предстоящих последствиях, поэтому, долго (совсем) не думая, направляется вслед за омегой. Мин поправляет укладку на волосах и засматривается на свое отражение в большом подсвечиваемом зеркале: белая тонкая рубашка с тремя расстегнутыми верхними пуговицами спадает на одно плечо, открывая взору тонкие изгибы, синие прямые джинсы отлично сидят на попе и подчеркивают талию, а черные волосы шикарно блестят на свету, как и длинная золотая сережка с небольшим камнем под цвет глаз. Из макияжа только еле заметные стрелки, и минимум украшений – выглядит он сегодня по-особенному естественно и охренительно, да еще и пахнет любимым шоколадным гелем для душа. Любой, обладающий хоть каким-то вкусом и нормальным зрением, захочет с ним, в меньшем случае, переспать. Рыжеволосый не заставляет ждать долго: спешно выходит из кабинки и принимается мыть руки. Юнги опирается об стену и терпеливо наблюдает за тем, как тот подправляет на себе одежду и подкрашивает губы, а когда омега шагает к двери, подхватывает его под локтем, насильно поворачивая к себе. - Куда собрался? – усмехается он над ошалевшим парнем и, пользуясь чужой растерянностью, прикладывает его к краю раковины. - Ты охуел? – парень оказывается не из робкого десятка – Отпусти меня!- звучит довольно грозно и брыкается, стараясь освободиться, но драться он явно не умеет. - Я просто хочу кое-что узнать,- Мин старается быть более убедительным, дабы не спугнуть парня раньше времени – Как тебя зовут? - на всякий случай. - Крис. Что тебе надо от меня?- еще одна попытка оттолкнуть заканчивается безуспешно, и к рыжеволосому начинает подбираться истерика. Парочка парней обращает на них внимание, но не вмешивается – омежьи разборки тут не впервой. А те, кто узнает Юнги, и вовсе быстрее ретируются. - Что ты собираешься делать с Хосоком?- натянуто улыбаясь, спрашивает Мин, сам не зная почему, ибо тут все и без слов понятно. - Он снял для нас комнату, что, по-твоему, омега будет там делать со своим альфой? - Со своим?-прыскает Юнги и несколько секунд громко смеется – За дурака можешь держать себя, но не мне в эти сказки верить,- смех сменяется внезапной даже для него самого злостью. - Как бы ни было, того, что он меня ждет сейчас, это не отменяет,- продолжает тот уверенно. Бедняжка. Совсем не понимает, с какими людьми связался – Если не уберешь от меня свои руки сейчас же, я все ему расскажу, и ты тогда пожалеешь. Ты же знаешь, кто он? Омега, прикрывающийся альфой, который его трахает – что может быть омерзительнее? Сам Юнги, например, никогда никого не пугал Намджуном. - Я сейчас тебя отпущу, - проговаривает Мин, смотря в чужие озлобленные глаза – И ты пойдешь домой. Тому от подобного заявления срывает тормоза: - Что ты сказал? Юнги остается только вытащить из-под пояса пистолет и приставить его к животу вмиг утихшего при виде оружия парня – он знал, что до этого дойдет. С этой малышкой обычно никто не решается спорить. - То, что слышал. И больше никогда не появляйся в этом клубе и вообще у меня на глазах! Попытаешься закричать или побежишь к Чону – набью кишки пулями. Не советую проверять мою честность. Юнги чувствует под руками мелкую дрожь чужого тела и удовлетворенно усмехается. Тот с трудом контролирует свое дыхание и кивает, кажется, из последних сил. Мин провожает рыжую макушку взглядом вниз по лестнице, чувствуя, как под языком растворяется таблетка – для смелости. Хосок снимает с себя футболку и, бросив ее на широкую кровать, подходит к окну с видом на освещаюмую фонарными столбами улицу. Множество самых разных машин, людей всех возрастов: альфы в дорогих сшитых на заказ костюмах с охраной, головорезы мафии с татуировками, среди которых Чон узнает и своих, омеги-стриптизеры прямо в сценических нарядах, курящие всей компанией. Все так знакомо и старо, что даже мерзко. Теперь в этом вся его жизнь. И это, наверное, не самый худший расклад: его могли убить, например. Или он мог не выбраться из тюрьмы. Или оказался бы без денег. Помнится, отец учил его ценить то, что имеешь. Хосок последние несколько дней как раз этим и занимается. И в такой жизни есть свое удовольствие. Он сменил квартиру на более большую, купил еще одну машину, сам притащил друзей выпить, даже Криса с собой пригласил. Не всю же жизнь трахать его на кухонном столе. По венам течет алкоголь, затуманивая рассудок, а толщина кошелька позволяет ни о чем не волноваться хотя бы пару часов. Возможно, скоро он привыкнет ко всему этому и смирится с ситуацией, а сердце перестанет болеть по воспоминаниям и кричать о неправильности происходящего. Дверь открывается и захлопывается сразу же. Крис классный не только в постели, но и во многом остальном тоже: с ним можно говорить о всякой ерунде, вроде космоса или эволюции, у него хорошее чувство юмора и чувство такта, он вкусно готовит и, конечно, безбожно красиво выглядит. Все это не отменяет факта того, что альфа ему платит, но все лучше, чем секс с первым встречным. Омега шагает в его сторону, а подойдя, прислоняется к спине, касаясь голых лопаток шелковистыми волосами. Стоит так пару секунд и обнимает, положив ладони на грудь. От прикосновения мертвецки ледяных рук по телу альфы бегут мурашки. Холод, кажется, проникает в самые легкие и на мгновение останавливает дыхание. Такие руки он помнит только у одного человека, и лучше бы этой догадке оказаться результатом пустой паранойи. Но он поворачивается, резко, как ошпаренный, чтобы увидеть перед собой свою личную головную боль в виде черноволосого танцора. Хосок смотрит на парня, будто приходя в себя, дольче, чем требуется, перед тем как начать задавать вопросы: - Что ты тут делаешь? – грубо, ибо какого хуя?- Где Крис? - Пристрелил его,- улыбаясь безумно, выпаливает омега, и Чон вцепляется в его плечи – Шутка,- тот тут же выставляет перед собой руки – Он пошел домой. Да не трогал я его, клянусь, и волосок с головы не упал,- добавляет Юнги, когда хватка не ослабевает. - Что ты здесь делаешь? – снова возвращается к первому, с трудом выдыхая через нос. - Мне одиноко сегодня,- омега дует губы, вырываясь из его рук – Намджун занят, Тэхен пропал. А ты пришел весь такой в настроении, ходил здоровался со всеми, а ко мне даже не подошел. Ты все еще сердишься из-за сына Кена? – Хосок слушает, не понимая, как все это связано с тем, что Мин стоит здесь перед ним, но не перебивает, ибо, как он уже успел понять, толку от этого не будет. А Юнги все рассказывает - Знаешь, я был сегодня в его больнице, специально, чтобы узнать про его состояние. И мне сказали, что неисправимых травм у мальчика нет. Ему сделали операцию, и через пол годика он снова будет бегать! – говорит приторно сладким голоском, наигранность которого и не пытается скрыть и от которого желание ему вмазать внутри Чона растет в геометрической прогрессии – Получается, не такой я уж и плохой человек. - Мне плевать, Юнги. На тебя и на твои игры. Прибереги их для Намджуна,- альфа не спешит его выставлять, надеясь, что тот сам исчезнет. Торопиться ему теперь некуда. - Тебе и на рыжика плевать, так ведь? – Мин подходит еще ближе, смотря в глаза, и переходит на полушепот. Уже без насмешки в тоне – На всех плевать. На мафию, на Намджуна. Но говоришь ты об этом только мне. И выходишь из себя ты, только когда я рядом. Если бы тебе было плевать на меня, ты бы так не злился… Трахнул бы при первой же возможности и продолжил жить дальше, как ни в чем не бывало,- холодный тонкий пальчик касается альфьей ключицы и скользит вниз по торсу, пока Хосок не перехватывает руку, сильно сжимая. Но слов перебить не находит, - Мне тоже плевать на всех. Но прямо сейчас я стою перед тобой, потому что сам пришел к тебе. Меня это тоже бесит. Я тоже хочу, чтобы это закончилось. Ты знаешь, как это можно закончить,- вторая ладонь Мина сквозь ткань брюк накрывает его член, который ожидаемо тут же реагирует. Хосок стискивает зубы, совладая собой. Этот омега выводит его из себя непонятно почему. Просто одним своим существованием. Его низкий голос, черные волосы, маленькие глаза и ледяные руки. Каждая частица бесит и кажется сущим злом. Что придает словам Юнги смысл, и от этого злость внутри альфы набухает в огромную опухоль. Хочется его ударить, стерев с милого личика назойливую улыбку, хочется прогнать, наорать, сделать хоть что-нибудь. Чтобы он, наконец, понял, что значит чувствовать боль. Этот парень, он ведь не отстанет, пока не добьется своего, а Чону, если подумать, терять нечего. Он уже как бы был настроен на секс, и, в любом случае, можно будет списать все на алкоголь. - Хочешь, чтобы я тебя трахнул?- альфа надавливает большим пальцем на нижнюю губу омеги и оттопыривает ее, спускаясь ниже по подбородку до тонкой бледной шее, которую обхватывает всей ладонью,- Хорошо. Юнги очень ошибается, если думает, что ему понравится. Потому что Хосок не собирается доставлять ему удовольствие. Он выебет его, как тот и просил, но омега пожалеет о том, что пришел к нему, о том, что подумал, что может играть с ним, и впредь никогда не повторится. Альфа не тратит времени на расстегивание пуговиц, срывая с парня рубашку, пока тот маленькими ладошками исследует мышцы на его груди и прессе. Так же грубо опускает чужие брюки вместе с бельем – черного цвета кольт со стуком приземляется на пол, и Чон ногой откидывает его в сторону. Он переворачивает парня к себе спиной, заставив упереться руками об стену, и совсем не нежно проходится по его бокам, оставляя на мягкой и бледной коже следы от пальцев. Останавливается на пояснице, давит на нее, чтобы выпятить округлую попу и тут же звонко шлепнуть под чужой громкий вдох. Юнги обильно смачивает у себя во рту два его пальца, которыми он смазывает колечко мышц, перед тем как войти в него сразу наполовину. Мин вскрикивает только в этот момент, а потом, когда он начинает размашисто двигаться, только тяжело дышит, терпя – Хосок знает, что больно. Альфа опирается одной рукой об стену, а другой придерживает его за низ живота, и трахает, не замедляя толчки, до тех пор, пока ноги омеги не подкашиваются от дрожи. Чон перехватывает парня, не дав упасть, и толкает спиной на кровать. Стягивает до конца с него джинсы, сразу отшвыривая в сторону, нависает сверху, заглядывает в красивое лицо, глаза, застеленные слезами, которые так же внимательно рассматривают его. Юнги улыбается по-странному, подталкивая этим продолжать, а Хосока приглашать и не надо. Он вспоминает каждый раз, когда этот омега дерзил ему или смеялся над ним, считая себя самым умным, потому что дико возбуждает видеть его сейчас таким беззащитным, выворачивать его руки над головой, не давая прикасаться к себе и вгрызаться зубами в шею под тихий скулеж и шипение – по-другому тот просто не заслужил. Альфа вгоняет в него член по самое основание, выходит почти полностью и повторяет это снова и снова, а омега, приоткрыв маленький ротик, стонет громко и развязно, время от времени смешивая с не особо внятными «блять» или «сука». Хосок не собирался его целовать, но Юнги сам ловит его губы, впиваясь в них в отместку остервенело и больно, засасывая и кусая их по очереди, долго и со вкусом крови, даже не собираясь отцепляться. Чон видит, как красные капли стекают с его подбородка на грудь омеги и белые простыни, после чего гулко рычит и переворачивает его на живот, наваливаясь сверху всем телом. И вбивается, кусая за загривок, под очередные стоны, непонятно от удовольствия или от боли. Юнги водит пальцем по белесым разводам на своем впалом животе, собирая его – Хосока – сперму, чтобы потом поднести ко рту и обхватить губами. Довольно облизывается и взбирается на лежащего рядом альфу, чтобы приблизиться и прошептать: - Еще хочу. А тот, возможно, сошел с ума, но отвечает на поцелуй и сминает руками молочные бедра, потому что тоже хочет еще.***
Намджун выруливает из стоянки рядом с клубом, но перед тем, как надавить по газу, цепляется глазами за интересную картину. То ли этот омега его преследует, то ли он сам, где бы ни был, обращает на него внимание. Будь на месте этого Сокджина сейчас кто другой, альфа бы даже не заметил. Парень стоит за углом здания с сигаретой в руках, курит, смотря на асфальт перед собой, а рядом с ним с обеих сторон стоят четыре альфы. Здоровенные бугаи скалят зубы в улыбках и что-то ему рассказывают, все время переглядываясь между собой. Ким заглядывает в лицо каждого и всех узнает – это его люди. А ведь их и не осудишь: в светло-голубых джинсах с огромными дырами прямо на бедрах, в белой футболке с глубоким вырезом омега смотрится невероятно аппетитно – мало кто тут удержится. Так еще и совершенно один. Глупый мальчишка. Намджун решает еще немного понаблюдать за его действиями, дать ему помучиться, чтоб запомнил урок на всю жизнь, но, когда один из альф вырывает из его рук сигарету, тут же поднося ее к своим губам, а Сокджин начинает ему что-то говорить, не выдерживает. Останавливает машину прямо перед компанией, заставив всех на себя обернуться, и слезает. Бугаи своего хозяина узнают: выпрямляются сразу, но не осмеливаются что-либо сказать, дожидаясь его действий. Лидер хватает растерявшегося омегу под локтем и подталкивает к машине, веля в нее сесть, а дождавшись хлопка дверцей, обращается к оставшимся: - Еще раз посмотрите на него, я лично каждому глаза выколю,- цедит он сквозь зубы, стараясь не думать о том, что было бы, если бы он их не остановил. - Да, босс,- приходит хором ему в ответ. Сокджин смотрит без доли благодарности и даже с некоторым недоверием – оно и понятно, откуда ему знать, где безопаснее: здесь или снаружи. - Все было под контролем,- произносит чересчур уверенно, скрестив руки перед грудью. - Я видел,- усмехается альфа, хотя смеяться ему сейчас охото в последнюю очередь. Ибо как, блять, можно быть таким неосторожным?!- И как ты собирался защищаться? Знаешь, они бы не остановились, если бы ты уснул. - Я бы закричал. Там же много людей, меня бы услышали,- отвечает парень, и вот это уже смешно. - А уверен, что кто-нибудь захотел бы тебе помочь? Ты хоть знаешь, какие это люди?- хочется раскричаться, хоть он и не имеет права – Знаешь, какое это место, чтобы ходить тут один да еще и в таком виде? - Я пришел не один, а с друзьями. Я как раз собирался домой. Выпусти меня,- омега дергает ручку дверцы, но ее Ким предусмотрительно заблокировал. - На чем собрался ехать? Альфа сразу подметил неестественный блеск в чужих глазах и легкий шлейф спиртного, заполнивший салон. - Тут недалеко, пешком дойду. - Я отвезу. Намджун заводит машину, на что тот недовольно вскрикивает. - Что? Нет. Зачем тебе это? - Хочу убедиться, что ты дойдешь в сохранности. - Откуда мне знать, чего ты хочешь? Почему я должен довериться тебе? – размахивает руками Сокджин, повернувшись к нему на сидении, и Ким притормаживает. - Если б я хотел тебя обидеть, я бы сделал это уже в ту ночь, не думаешь? Какой адрес? - Ханган, 143, - фыркает омега и откидывается на спину, сдаваясь. Сначала они едут в тишине. Намджун поглядывает на другого незаметно, стараясь не улыбаться, потому что омега рядом хорошенький до того, что это даже слишком. Он еще никогда не оценивал привлекательность парней по этому критерию, но если в прошлый раз Ким находил его ужасно горячим, то сейчас Сокджин кажется больше милым. Это ново и странно, но он не хочет выпускать его из машины ближайшие пару часов, лишь для того чтобы поговорить и узнать о нем побольше. - Всем вам альфам нужно только одно,- неожиданно заговаривает тот, наблюдая за дорогой через лобовое стекло, - Серьезно, вы думаете только членом. - Ты обобщаешь. - Разве? Вот ты, например. Готов поспорить, что тебя кроме своего бизнеса, денег и политики ничего не интересует. Ну и секс, конечно. Вы все от рождения им одержимы или как? - Я не одержим сексом,- хмыкает альфа. Откуда такая категоричная точка зрения? Вряд ли только сегодняшний инцидент этому поспособствовал. - Скажи это своему омеге. Намджун вспоминает недавний случай с Юнги и уже в открытую улыбается под возмущение второго. Надо же, он и это запомнил. - Он не мой омега, во-первых. Во-вторых, кроме того, что ты перечислил, мне еще нравится искусство. Сокджин прыскает: - Искусство? Тебе? - Да. Архитектура, живопись, литература, музыка,- перечисляет лидер - Много чего. На этой неделе открывается галерея, которую я спонсирую. Я буду присутствовать. Можем пойти вместе, если хочешь. - А если я соглашусь? Успеешь за пару дней выучить имена художников? Я буду задавать много вопросов,- не верит. -Значит, согласен? - Значит, подумаю.