***
После галереи лидер пригласил Сокджина в ресторан. Тот поначалу отнекивался, ссылаясь на занятость, но Намджун постарался, и уже через двадцать минут омега сидел перед ним, нарезая ножом мясо. Выпили по бокальчику красного полусладкого (за благотворительность) и разговаривали – альфа, который еще с прошлого раза, непонятно почему, хотел хотелось узнать про этого парня все-все, наконец, дорвался до своего. Сокджин учится на магистра в экономическом факультета по воле своего отца, но в свободное время пишет книгу и мечтает стать писателем. Он живет отдельно от родителей, находясь не в самых лучших отношениях с отчимом, но отца и сводного братика любит больше всех на свете. Он хорошо поет, так как занимался вокалом в школе, вся его квартира обставлена маленькими бонсаями, предпочитает поп-музыку, а любимое у него это грустные баллады. Намджун вытягивал информацию по ниточкам, рассказывая многое про себя – где-то соврет, где-то недоговорит ненужного, где-то скажет правду. На этот раз он слушал, запоминая все до мелочей, потому что… а потому что просто хотелось. Сокджин все еще кажется самым красивым омегой в его жизни, он умный, смешной и честный. Перед ним был больше не тот дерзкий парень из клуба, готовый затащить в постель лидера мафии – его словно подменили, но таким он Киму нравится даже больше. Он хороший. Хороший во всех смыслах, хороший, как его Чимини, он, в принципе, единственный хороший человек после брата, с которым Намджун общался. И почему плохих парней всегда тянет на таких ангелочков?.. А еще он интересный (самый обычный, на самом деле), но очень интересный – для лидера. Это первый омега, который смог его так сильно зацепить, первый, при виде которого по груди расползается совсем незнакомое волнение, первый, которого он представляет ночью перед сном. Намджун никогда никого не добивался – любой был готов прыгнуть в его постель после одного только намека, но на этого даже смотреть двусмысленно не хотелось. Учитывая то, что они уже один раз почти переспали. Ким несколько минут решался, перед тем как поцеловать. Коротко и нежно, аккуратно придерживая большим пальцем за подбородок. Губы Сокджина мягкие и пухлые донельзя, к ним если прикасаться, то только так. Омега ему ответил, прикрыв шоколадные глаза всего на пару секунд, ничего не сказал, только улыбнулся сладко, а после выбежал из остановившегося перед его подъездом роллс ройса. Намджун тогда лыбился, как подросток, не в силах сдержаться под потоком тепла, что разлилось внутри, а сердце его в груди так и трепетало. Прошел всего день, а он уже второй час стоит перед университетом, в котором учится парень, и через лобовое стекло пристально наблюдает за каждым, переступившим его порог, в ожидании своего. Альфа всю жизнь прожил, думая, что не способен на чувства, будучи уверенным в том, что никогда не познает любовь. Он искал ее во многих, но каждый раз оно отвечало звенящей пустотой. Собственная реакция на Сокджина, эти ощущения – для него открытие. Намджун никогда прежде ни с чем подобным не сталкивался и вряд ли столкнется, и пока эти чувства живы внутри него, Ким омегу не собирается отпускать. А все остальное подождет. Альфа перехватывает парня, когда тот останавливается рядом со своей машиной. Слава Богу, один: если его узнают, завтра вся страна будет говорить о том, что Ким Намджун встречает какого-то студента. Его же в кругах мафии все засмеют, если, конечно, осмелятся. - Что ты тут делаешь? – Джин пугается от внезапности и вскрикивает, округлив глазки. - Пообедаешь со мной? Ты наверняка хочешь есть, тут недалеко есть хорошее место,- договаривает Намджун и сразу же берет того за руку, ведя к своей машине. Тот ответить даже не успевает, но ведь и не сопротивляется – Это не займет много времени,- заверяет, на всякий случай. И плевать, что самому придется пол ночи просидеть за работой, на которую он положил хер ради одного самого красивого.***
Чимин прыгает в объятия старшего брата, который ловит его, произнеся изнеженное «Минни», и кружит в воздухе. - Так долго не виделись,- тот произносит ужасно слащавым голоском и целует Намджуна в щеку. Потом обнимает Хосока, только уже более скромно. Похвально, что Чон остался – Юнги был уверен, что тот сбежит, найдя отговорку. Но альфа держится хорошо: улыбается фирменно, на что все ведутся. Все, кроме Мина, он то знает, что за этой улыбкой скрывается. - Чимин,- младший Ким протягивает ему руку, крошечную и невозможно теплую, смотрит приветливо и по искреннему добро, что омега на автомате отзеркаливает его действия. Юнги планировал провести вечер по-другому, но любопытство увидеть распрекрасного брата лидера, в которого все влюблены, победило, и он принял предложение Намджуна посидеть с ними. И не зря: Хосок тоже здесь, скучно омеге точно не будет. А Чимин и правда прекрасный – даже не по себе как-то. Невысокий, стройный, красивый – все при нем, и фигура, и лицо кукольное с пухлыми губами. Волосы золотистого цвета, одежда, легкая и светлая – прям ангел во плоти. Мин его себе примерно таким и представлял, только не думал, что тот ко всему окажется еще и очень милым. А приходит он не один – за ручку с высоким альфой. Мужчина под стать ему: под белой рубашкой прослеживаются накаченные грудные мышцы, на симпатичном лице белоснежная улыбка, взгляд на красивых глазах уверенный. Такой же весь из себя чистюля. Юнги голову на отсечение дает: либо какой-нибудь доктор, ведущий здоровый образ жизни, либо спортсмен. Альфа пожимает всем руки и притягивает своего омегу обратно к себе. - Сексуальность у них в крови. Знаешь, я бы на его месте тоже не тебя выбрал,- шепчет Юнги сидящему совсем рядом Хосоку и с удовольствием наблюдает за тем, как он мрачнеет. С тех пор, как они переспали, у Мина желание его изводить только увеличилось. Омега в ту ночь вырубился сразу после третьего раза, но проснулся под утро весь продрогший – голый на холодных простынях, один. Нет, он ни на что не рассчитывал и прекрасно знал, на что идет, но то, что он тогда почувствовал, ему не понравилось. Заниматься сексом с Хосоком, целовать его губы и прикасаться к смугловатой коже – все это было просто охрененно, но на следующий день он чувствовал себя опустошенным настолько, что о жаркой ночи даже вспоминать не хотелось. Альфа будто высосал из него все и ушел, ничего не отдав взамен – чувство не из приятных. Наверное, никому не нравится просыпаться после секса одному. А тот все смотрит на Чимина. На красивого, милого и сексуального Чимина. Улыбается ему без намека на ревность или свое недовольство, ловит взглядом каждое его движение, ни на что другое не обращая внимания. До сих пор любит. Юнги этот взгляд прослеживает и дуреет от него. Это ж каким конченым надо быть, чтобы так зависеть от кого-то? И значить для другого так много. Быть настолько нужным. Это кажется очень обременяющим. Братья что-то бурно обсуждают, иногда к ним присоединяется Соджун, так зовут альфу Чимина, Хосок тоже вставляет свои комментарии, а Мин молчит, даже слушает не особо. Ему говорить нечего. Он даже хотел попросить прощение и удалиться, но подумал и не захотел оставлять Чона одного. Его как-то жалко, что ли. А когда Юнги рядом, ему есть на кого отвлечься. Не хочется, чтобы его мысли зацикливались на людях, которым он не нужен. Мин то виски ему подольет, то ниточку, прилипшую к его футболке, уберет, то съязвит что-нибудь на ушко, пользуясь вседозволенностью. Один раз даже порывается положить голову ему на плечо, но вовремя себя осекает. Хосок, возможно, ненавидит его теперь чуть больше, но лучше невзаимная ненависть, чем невзаимная любовь. И, кажется, он немного переусердствует. - Хосока, ты не говорил, что у тебя появился омега, – спрашивает внезапно Чимин, и все остальные оборачиваются на них. До Юнги вопрос доходит не сразу и, видимо, до Чона тоже. Альфа несколько молчит, раскрыв в ступоре глаза, перед тем как сухо произнести: - Он не мой омега. - Мы просто друзья,- улыбается натянуто Юнги, косясь на альфу – Близкие друзья. - Аа, простите. Мне показалось…- неловко произносит в ответ младший Ким. - Чисто теоретически, если этого Соджуна, допустим, собьет случайно машина, насмерть, то ты мог бы вернуть его себе,- Мин говорит Хосоку, когда Чимин со своим альфой, а вслед за ними и Намджун покидают клуб – Поддержал бы в трудный момент, оказался бы рядом и все такое… Чон резко оказывается совсем близко и смотрит испепеляюще, как умеет, вымещая в этом взгляде все свои эмоции: – Еще раз подобное скажешь, я сам лично тебя уничтожу,- рявкает разъяренным волком, а Юнги в этих полных злости глазах тонет. Если ад существует, то он выглядит примерно так, без всяких сомнений. Завораживает. - Уверен, что сможешь? Меня много раз пытались убить,- хмыкает в ответ омега – Ну, а если тогда без убийств? Если так любишь, почему не добьешься? - Когда любишь, хочешь, чтобы он был счастлив. Тебе не понять. - Он выглядел счастливым, - размышляет Юнги, вспоминая сияющего с щелочками вместо глаз Чимина – Ты не выглядишь,- Мин снимает ботинки и скрещивает ноги под собой, поворачиваясь к альфе. Тот никак не реагирует – Мы все прошли через дерьмо, иначе не были б сейчас здесь. Ну не повезло немного, никто в этом не виноват. Тебе не нужна чья-то любовь, чтобы быть тут Богом,- разводит руки, показывая вокруг, а потом улыбается широко – Меня никто никогда не любил, но посмотри на меня: я делаю, что хочу. - Ты сумасшедший. - А ты нет что ли? Опираясь на руки, Юнги пододвигается еще ближе, а потом тянется к его лицу, изгибаясь, словно кот, чтобы поцеловать, мягко и нежно, насколько может. Опешивший альфа не отвечает, но и не отталкивает, позволяя тому, закрыв глаза и положив холодную ладонь на щеку, ласкать языком свои губы и десна, медленно и как-то запредельно откровенно. Мин умеет целовать по-разному, но всегда делает это так, чтобы выбить из головы другого все мысли, раствориться звездной пылью в космосе, забыв про все и про всех, даже свое имя. Целовать Хосока все еще очень сладко и вкусно. Юнги отрывается, чтобы посмотреть внимательно в самые глаза, именно в эту секунду, когда тот обезоружен от неожиданности и удивления, еще не успев выставить перед собой барьеры, чтобы увидеть в них отчаяние и восторг, вызванный столь необходимым потоком нежности. И уходит, быстро нырнув в свои ботинки обратно, ничего не сказав и не услышав от него. Потому что да, Юнги делает, что хочет, и они оба сумасшедшие.***
Намджун сжимает ладонями тонкие бока, толкаясь членом в податливое тело по основание под громкий протяжный стон, и в этот самый момент понимает, что пропал. Видит, как спокойная жизнь и здравый рассудок машут ему на прощание белым платочком и за ручку уходят в горизонт, издевательски пожелав всего самого хорошего. Понимает, когда тянется рукой к черной макушке, что прижата к простыням, и сжимает в руке черные волосы, но представляет светло-каштановые, когда слышит томное «пожалуйста, не останавливайся» хрипловатым, грудным голосом, а хочет услышать другой, мягкий и плавный, от которого тепло и спокойно. Хочет до ломаты в костях, до ноющего сердца, и это не какое-то мгновенное наваждение, это скорее необходимость, потребность, которую бесполезно отрицать и с которой бесполезно спорить. И это совсем не нормально. Не нормально думать о ком-то перед сном, не нормально трахаться с другим, но с его именем на губах, не нормально, что другие омеги, даже самые роскошные, перестали казаться привлекательными, потому что нет у них тех пухлых вишневых губ и больших шоколадных глаз с длинными ресницами, и не умеют они смеяться так заливисто и смотреть смело прямо в лицо. Намджун с этим чувством не знаком, он сталкивается с ним впервые и не знает толком, что происходит, но одно ясно: он либо получит желаемое и потеряет интерес, либо получит и сойдет с ума окончательно. Юнги поворачивается к нему и чмокает в уголок рта, обнимая за шею. Треплет за влажные от пота волосы и спускается к груди, водит по ней ладонью, ластится, как всякий раз после секса, дышит тяжело в унисон с альфой. Смотрит черными глазками и улыбается хитро, словно что-то выглядывая в нем. - О чем-то хочешь спросить?- Ким все его мотивы знает. - Расскажи мне о Хосоке,- произносит тот серьезно, пододвигаясь еще ближе, прилипая своей влажной кожей к его. - О Хосоке? Что рассказать? – усмехается Намджун неожиданной просьбе. Юнги решил чем-то заинтересоваться? Стоит ли напрячься? - Все, что можешь. Ну или хоть что-нибудь. Как вы познакомились? - Ну... Хосок унаследовал оружейный бизнес от отца, когда того убили, и я пошел к нему с предложением. И он согласился. Все. - А как он попал в тюрьму? Намджун смотрит на омегу, пытаясь понять, чего тот добивается или к чему клонит, но сталкивается, на свое удивление, только с чистым интересом. - Старший Чон постарался. Получил нужные документы, добился суда. Сначала над нашими партнерами, потом над Хосоком. Мы все должны были быть под следствием – все четыре лидера, но удалось все свести на одного, чтобы не пойти ко дну вместе. Хосок сам принял это решение. Спас нас всех, практически. Тут каждый ему должен. Поэтому тебе не стоит так с ним препираться, - Мин от последнего заявления сразу хмурится, словно чем-то оскорбленный. - Я не препираюсь с ним,- бурчит с надувшимися щеками. - Хочешь сказать, он сам начал? – улыбается Намджун и за подбородок поднимает голову Юнги, заставляя смотреть на себя. Тот руку альфы убирает, но в ответ продолжает молчать,- Не стоит его злить, котенок, хорошо? Поверь, тебе не понравится. Его злого даже я побаиваюсь. И привязываться к нему тоже не надо. Омега поднимается, чтобы оседлать его бедра, вернув на лицо похабную улыбку: - Я то привяжусь? – двигается тазом взад-вперед, проезжаясь промежностью по члену. - И его привязывать к себе не надо,- альфа тянет его за талию, заставляя упасть к себе на грудь, лицом к лицу, - Он ведь не я, проходу тебе не будет.***
- Что ты хочешь этим сказать? – Чон Чонгук стоит напротив, в привычной манере скрестив руки перед собой и нахмурившись. Они в его кабинете, где стоит полутьма из-за плотных темных штор на окнах. Тэхен сидит на мягком стуле у стола, на котором стопками лежат какие-то папки, а на рабочем месте майора расположился его друг, помощник или кто он там. - Что ты не одолеешь его в одиночку,- он откидывается на спинку стула,- Ты знаешь, почему Хесон эмигрировал в Японию? - Из-за проблем с властями? – предлагает Чон, на что Тэхен прыскает. Их правительства даже дети не боятся. - Простите,- он успокаивается, стараясь вновь придать своему лицу серьезный вид – Из-за Намджуна. Его вытеснили с рынка в Корее, и, чтобы спасти свой бизнес, он перенастроился на Японию. Сейчас он снова в Сеуле и хочет вернуть страну себе. - Для этого ему нужно убрать Кима,- догадывается Донук. Тэхен тычет в него указательным пальцем, соглашаясь: - Агась. Он заключил сделку с Кеном Ридом и Ли Реджи. - Реджи убили. - Я убил,- парень улыбается самодовольно,- И второго тоже должен был, не удивлюсь, если и его скоро прикончат. Считай, делаем за вас всю работу. Серьезно, я за последний год только убрал столько плохих парней, что вы за всю службу не поймали. - Мы не убиваем преступников,- цедит Чонгук, который снова хмурее тучи. - Ах, да, вы сажаете их в тюрьмы, откуда они выбираются через какое-то время и становятся еще более плохими парнями. Оттуда, куда отправляю их я, нет выхода. - Давай по делу. Ну вот так всегда. Никто никогда не признает его правоту, хотя бы приличия ради. Тэхен замечает на столе пачку сигарет с зажигалкой, и, решив не спрашивать разрешения, берет одну и закуривает. Как же он скучает по наркотикам. И по Юнги. Интересно, как там этот засранец. - Хесон будет идти против Намджуна, и он один, кому это нужно и под силу. Предложи ему… - Хочешь, чтобы я работал вместе с этим уродом? – перебивает майор, и по его тону не скажешь, что он в восторге от идеи или хотя бы допускает ее осуществление. Неудивительно, что он ничего не добился с такой то категоричностью. Хоть бы выслушал до конца. - Я ничего не хочу,- Тэхен поднимает руки перед собой, в одной из которых дымится сигарета,- Но если ты хочешь убить Намджуна, то это единственный твой шанс. Нельзя убить лидера мафии так просто. Его власть в его бизнесе, в деньгах. Ни ты, ни я в искусстве наркоторговли не разбираемся, а Хесон – да. Раз он приехал, значит, у него есть план. - Ему нельзя верить,- доносится голос притихшего Донука. - Я не говорю, что ему следует верить. Честно, я не считаю представителей правительства и полиции особо умными, но ты,- смотрит на Чона,- Кажешься мне способным. Не дай ему себя переиграть. Это осуществимо. Чонгук сходу погружается в раздумья, а потом спрашивает: - Даже если так, то с чего бы ему мне поверить? - А с чего бы нет? Они умеют выяснять правду. К тому же, ты ему пригодишься: Хесону нужны союзники, тем более такие, о которых Намджун не догадается. И у тебя есть я! Я знаю, как с такими нужно разговаривать. А чертов Донук никак не уймется. Кажется, ему ничего из предложенного Тэхеном не нравится. Он либо вообще не заинтересован этим делом, либо просто тупица. Вот еще один из пробелов, из-за которых Чонгука преследовали провалы: собирает вокруг себя идиотов – если не считать самого Тэхена. - Мы можем придумать что-нибудь другое, Чонгук. - Не можете,- отрицательно машет головой Тэхен – У вас нет на это времени. - Сразу говорю, Чон, я не верю ничему из того, что он говорит, но тебе решать,- Донук встает с места, засовывая ладони в карманы – Мне надо идти, поговорим завтра. Майор кивает тому на прощание и опускается на его место, устало зарываясь пальцами в волосы. - Твой друг – трус,- Тэхен тянется за второй сигаретой. - Донук не трус, он не безумен,- отвечает тот, к удивлению, не огрызаясь, и повторяет за ним, забирая из его рук зажигалку. - Думаю, ты слышал о том, что нужно думать, как твой враг, если хочешь победить его? Придется пойти на безумство. В тебе оно есть, раз мы сидим здесь вдвоем. - А как бы ты сделал? – Чонгук резко смотрит прямо на него. Тэхен вопросительно вскидывает брови, не понимая – Что бы сделал на моем месте? - Собрал бы вещи и улетел, как можно дальше,- альфа ухмыляется, выпуская струю дыма в потолок – Смерть Намджуна отца тебе не вернет, денег у тебя больше не станет. Да и зачем лишний раз марать руки?.. Ты можешь… начать новую жизнь, не знаю, как это у вас делается… дом, дерево, дети. Любовь что ли… Разве не лучше, чем гоняться за головами людей, которые тебе не по зубам? Они будут всегда, Чонгук. Отправишь на тот свет Кима, на его месте останется Хесон. Ты не сможешь уничтожить всех подлецов. От таких лучше держаться подальше. - Держаться подальше? Почему ты тогда оказался на своем месте? Тебе не нравится, как ты живешь? – от усмешки, полной недоверия, по коже пробегается холодок, и хочется выстроить перед собой защиту, ибо не стоит пытаться заглядывать в душу человеку, которого ты не в состоянии понять. Им обоим не стоит. - У тебя есть выбор, и ты делаешь его неправильно. Знаешь, что отличает таких, как ты, от таких, как я? У вас всегда есть выбор, а у нас никогда не было. Перейдя эту черту, ты больше не вернешься обратно. Другой дороги уже не будет.