Каждой твари по паре

      Чиаса никогда не была из брезгливых, потому отчётливый запах горелой плоти и дерева в целом не кажется настолько противным, хоть и въедливым. Его не перебивает даже вонь закуренной сигареты и расстояние, на которое она отошла от дома. Пламя, взметнувшееся к предрассветному небу, каждый раз напоминает о себе и случившемся, слово мстительная блядь, которой не заплатили.       Впрочем, вряд ли надолго — вой пожарной сирены нарушает полусонную атмосферу и бьёт по ушам. Чиаса неуютно ёжится, но не отводит взгляд от происходящего. Следить за этим с крыши многоэтажки через пару кварталов весьма удобно и риск спалиться сводится к минимуму.       — Миленько, — тихо выдыхает Чиаса вместе с дымом и паром, усмехнувшись своим же удивлённым мыслям о том, что в такую отдалённую города приехали настолько быстро, — я-то думала ты бродяга, а мою просьбу исполнил как ручная собачонка. Или тебе больше по душе быть котёнком?       — Совсем совесть не мучает? — с усмешкой отвечает Даби, высказывая пренебрежение чуть ли не в каждом жесте к её словам.       Игнорирует и отчётливые насмешки, перемешанные с ядом — Ошири намного больше идёт быть насмехающейся мразью, чем настороженной и контролирующей каждое лишнее движение, превращаясь в сплошную предсказуемость.       Риторический вопрос так же проходит мимо ушей, потому что с таким взглядом и тоном, какой был у неё, не просят о бытовых пустяках. Так — приказывают. С прямой осанкой и скользящей сталью в сером взгляде, с оскалом вместо улыбки истинного героя и без сомнений в своих действиях. Словно во время дрессировки провинившегося питомца. Единственное, за что Даби жаль, так это за неспособность в полной мере прочувствовать впечатляющие попытки повлиять на него. Если уж Шигараки, этот сосунок, считающийся его «боссом», не способен запугать его, то и этой горе-героине, выброшенной за край геройской касты, это не удастся. Впрочем, это даже не ощущалось полноценной попыткой. Скорее рефлексом из-за желания добиться необходимого. Всё это кажется парадоксальным — быть настолько сомнительным и героем, и злодеем одновременно.       Помогать нищим воришкам своими же деньгами. Со всей жестокостью относиться к тем, кто идёт против неё. Вместо пыток выбрать простые переговоры. Пользоваться помощью злодеев, когда ей это необходимо. Изначально выбрать помилование неугодного человека, а после — убить его чужими руками.       Даби, решив поддаться ей и исполнить «просьбу», был уверен, что Чиаса его остановит, передумав в последний момент и вспомнив о своём статусе. Но она отнеслась к этому со спокойствием, которое не должно быть присуще человеку из семьи профессиональных героев.       — Совесть? — с усмешкой переспрашивает Чиаса, хитро прищурившись, глядя на Даби. — Это обычное правило героев — если человек сдох не от твоей руки, значит похуй. Совести не хватит на оплакивание каждой сдохшей суки, которая могла сама свою задницу поднять и спастись, а не ждать помощи. Только совсем поехавшие на геройстве дебилы парятся об этом и быстро дохнут сами.       Ничего, кроме ухмылки, это не вызывает, хотя всё же действительно непривычно, чтобы герой сам же признавался в своём безразличии. Сколько ни гляди на клоунов в геройских костюмах — они до последнего уверяют в собственной святости, скрывая за этим лишь желание заработать. Впрочем, этот мотив явно чужд Чиасе — и без неё семья Ошири процветает и не знает бед в материальном плане.       Тогда что ей нужно от жизни?       — Твой блеф с пистолетом — к чему он был? — Даби оглядывается в ответ на девушку, но та, всё так же сидя на краю крыши и бесстрашно свесив ноги, переводит взгляд обратно на постепенно тускнеющее пламя, потому возможности встретиться с ней взглядом нет.       Желание вновь смотреть на стоящего чуть поодаль злодея напрочь отсутствует. За эту ночь его силуэт настолько навязчиво въелся в память, что хочется лишь послать его наконец-то нахер, а не свыкаться со столь скорым смирением. Но его вопрос умудряется перебить всё раздражение по этому поводу.       Почему она не взяла заряженный пистолет?       Хороший вопрос. Действительно, блять, хороший.       Чиаса ведь привыкла обращаться с огнестрельным оружием. Боязни тяжёлого, обрывающего жизнь за долю секунды пистолета не осталось.       Привыкла. Именно так она описывала своё состояние, когда ощущать тяжесть и холод металла было намного привычнее, чем чужое тепло.       В доме, особенно рядом с матерью, всегда ощущался запах ежевики с керосином. В то время Чиаса этого не знала, но после, когда они встретились, Юудая рассказал ей, что так пахнет страх. Забивая лёгкие, не позволяя нормально вздохнуть, чтобы не ощущать этот обманчиво-сладкий, но до головокружения резкий запах. Чиаса никогда не ощущала эмоции в виде запахов, но после коротких рассказов друга то время стало ассоциироваться лишь с подобной смесью. Потому что бояться родительницу было так же привычно: к крикам отца можно было привыкнуть, а к внезапной, тихой ярости матери — нет.       Мать до последнего надеялась увидеть у своей убогой дочери хотя бы частичку своей причуды. Не мог же ей достаться бракованный ребёнок с бесполезной причудой отца? Влияние на металлы намного полезнее, чем какая-то блядская мимикрия. Она ведь просила родителей отказаться от этого брака из-за причуды — какой ей самой толк от этого бездарного идиота и бесполезной семьи?       Шоичи полностью передалась причуды матери — даже лучше за счёт большего радиуса воздействия и обширного списка металлов, на которые он может повлиять, хоть и везде были свои нюансы. Потому для матери, обычно относящейся ко всем присутствующим в доме как ненужному элементу декора, он стал почти любимцем. Ему она была готова посвящать своё время, чтобы обучить его пользоваться причудой.       Как и Чиасе, пока не подтвердилось то, что к металлу она не имеет никакого отношения. Но навыки стрельбы из пистолета остались — мать научила её этому, словно в попытках получить свою копию. Героям, конечно, не пристало использовать такие злодейские приспособления, но с такой причудой — никого это не ебёт.       С тех пор мать забила на неё, оставляя на попечение более эмоционального и горящего желанием воспитать из всех детей достойных преемников отца. Но умение стрелять всё равно осталось — талант не пропьёшь, даже если ты гениальный алкоголик.       Потому Чиаса, отчасти, боялась, что действительно выстрелит на эмоциях и не промахнётся. Хоть репутация идеального героя ей нахер не сдалась, но пачкать собственные руки в крови не хочется — по крайне мере сейчас. Если это делают остальные — плевать.       Но просвещать в тонкости своих обдолбанных серых тараканов Чиаса не собирается. Ей бы для начала самой разобрать, чего они хотят, а уже потом пытаться объяснить другим то, что сама делает на голых инстинктах.       — А не дохуя ли ты хочешь знать? — усмехается в конце-концов Чиаса и, потушив сигарету об крышу, встаёт на ноги, отряхивая джинсы.       Ошири неторопливо разворачивается, словно не отсчитывает мысленно минуты до рассвета и у неё ещё впереди дохрена времени. Когда она подходит почти впритык, нарушая правила насчёт дистанции, Даби даже не шелохнулся — знает, что эта дурная девчонка не сделает ничего лишнего. По крайне мере не сейчас.       К тому же их взаимодействия, вопреки всякому здравому рассудку, далеки от тех, что должны быть между хорошим героем и плохим злодеем. Дружескими или приятельскими их тоже не назвать — хорошие знакомые не проверяют нервы друг друга на прочность и не добавляют в спокойные разговоры столько яда. Но о чём вообще говорить, если этих спокойных разговоров по умолчанию не должно быть из-за их статусов?       Но, возможно, их взгляды на жизнь и цели в жизни всё же действительно настолько же схожи, насколько того хочется. Потому интерес лишь возрастает — с обеих сторон.       — Чтобы построить взаимовыгодные отношения, нужно не только брать, но и отдавать, — Чиаса ухмыляется, смотрит хитро с прищуром и слегка наклоняет голову, а во взгляде нет и капли первичного страха, который должен быть при общении со злодеем и который был у неё в первую встречу, хоть и скрытый за искусным блефом, — так что будь настолько любезен и ответь наконец-то на мои вопросы. Откуда у тебя информация на меня?       — Героям не преподают математику? — в ответ усмехается Даби, глядя с привычной насмешкой и без единого намёка на сотрудничество. — Ты мне должна остаёшься.       Чиаса облизывает губы и считает. Раз — наводка на фотографа, два — выполнение её просьбы. Сама Ошири так ничего и не предоставила в ответ, лишь позабавила. Сука погорелая, думается девушке, действительно ведь следит за этим, словно только и ждал подобных слов.       — И что же я тебе должна? Предупреждала ведь, что я беднее церковной мыши, или… — Чиаса сходит на наигранно-умилительный тон, а губы дрогнули в плутоватой ухмылке, когда она наклоняется ближе и кладёт руку на плечо Даби, — ты берёшь оплату натурой?       Ошири чувствует себя клоуном в разорившемся цирке — какую хуйню она бы не вытворяла, всем уже насрать, никто не удивляется. Даби не скользнул своим насмешливым взглядом по Чиасе даже рефлекторно — слишком не привлекают тощие крысы.       — Это безусловно очень заманчивое предложение, — Даби переходит на ответный отчётливый сарказм в словах, заставляя Чиасу хмыкнуть на подобное отношение, а после отдёрнуть руку, которую обожгло чужим теплом, стоило только злодею взять её за запястье, — но что насчёт твоих принципов по поводу дистанции?       Ошири насмешливо фыркает и сама же отходит — не на один обусловленный метр, а на все пять. Это начинает не так раздражать, сколько смешить — в любой ситуации Даби умудряется всё перевернуть так, как нужно ему. А Чиаса ведь всегда считала себя самой изворотливой. Видимо, пора уже смириться, что в мире есть и помимо неё хитрые ублюдки.       Однако, пусть его действия и начинают веселить, заражая тем же настроем, с каким Даби проверяет её выдержку на прочность и заставляя желать присоединиться, но непрошеное тепло хочется стряхнуть и никогда больше не ощущать. Потому что оно словно напоминание о том, что Чиаса сама же нарушила свои устои и подошла к кому-то постороннему непозволительно близко.       К злодею, с которым стала, по сути, соучастниками преступления. Не просто преступления — блядского убийства.       Молодец, Чиаса, мысленно хвалит саму себя Ошири, ты получила новый уровень ебанутости — максимальный. Выше только крышка гроба.       Совесть по прежнему спит, обожравшись снотворного, чтобы не видеть творящийся пиздец, потому на обычные человеческие факторы всё ещё плевать. Проблема в совершенно другом — если это всплывёт, то уберечь задницу от не самых приятных последствий будет очень затруднительно.       И теперь поди пойми — продолжать забавляться или наконец-то подключить мозг, чтобы начать думать, как при худшем раскладе спасти свою крысиную шкуру?       — Раз ты упускаешь моё щедрое предложение, то я сваливаю, — насмешливо произносит Чиаса, набрасывая привычный капюшон и подходя к краю крыши. Высоковато, но Ошири уже присмотрела возможность спуститься быстро и безболезненно — зря, что ли, страдала отнюдь не хернёй на физической подготовке в Юэй?       Спать хочется безмерно — Чиаса грезит по городу уже почти вторые сутки без сна, так и не сомкнув глаз больше, чем на полчаса, а былой адреналин и жажда взять своё уже утихает, потому нет никаких факторов, поддерживающих бодрствующее состояние. И всё из-за этого блядского Даби, который так и не избавился от своей усмешки, но отговаривать горе-героиню от побега не стал. Слишком очевидно, что она, потеряв выгоду для себя, больше не заинтересована в продолжении банкета. Просто так веселить этого ублюдка задаром? Увольте — Чиаса не нанималась в шуты.       Действиями он действительно её не останавливает, но вопрос, брошенный вдогонку, застаёт врасплох:       — Тебе вообще нужно это геройство? — произносит Даби, и его голос впервые кажется скорее серьёзным, чем насмешливым.       Чиаса застывает на месте аккурат возле края крыши, так и не сделав нужный шаг. Взгляд рефлекторно пробегается по рассвету, разлитому в окнах обычных горожан, не ведающих ни о действиях злодеев, ни о проблемах героев.       Обычных горожан, что живут своей спокойной, размеренной жизнью, попадая в неприятности лишь в редких случаях, когда герои, такие как Чиаса, опять халтурят и допускают подобное.       Ошири могла бы быть одной из них. Учиться в обычной школе, вечерами париться над математикой и злиться из-за плохого результата теста по истории. Она бы обязательно больше шарила за всякие девчачьи группы и смотрела глупые дорамы в обнимку со своим псом — белым кувасом, естественно. И глупый парень, бросивший её, казался бы самой серьёзной трагедией на свете. Или всего двадцать баллов по географии — как получилось бы.       Однако это было бы возможно только родись она в другой семье и при других обстоятельствах. При текущих реалиях это не представляется возможным.       Но вряд ли Даби спрашивал её именно о таких наивных, слишком наивных мечтах глупого подростка, не подходящих для столь наглой и отчаянной крысы, утопающей в море своих же проблем, поскольку не успела сбежать с корабля.       — А тебе самому нужно твоё злодейство? — с усмешкой отвечает Чиаса, лишь мельком обернувшись на вскинувшего бровь Даби, скрестившего руки на груди.       После — наконец-то делает последний шаг вперёд, сливаясь с рассветом, не дожидаясь ответной реакции.       Знать бы ей самой, какой в итоге ответ.

🌇🌇🌇

      Голова начинает раскалываться ещё до того, как слышатся первые аккорды рингтона — словно предчувствуя надвигающийся пиздец и осознание, что Чиаса, идиотка полная, забыла выключить звук. Проигнорировав громкую, раздражающую мелодию, Ошири просто накрывает голову подушкой, надеясь, что она сможет вернуться ко сну — она так и не выспалась нормально после тех бессонных ночей.       Всё ведёт именно к этому: долбящий по ушам куплет доиграл, уступая место спокойному и размеренному припеву — Чиаса ставила такой рингтон только ради таких моментов. Однако, не успевает Ошири вновь задремать, как звонок был сброшен, а номер — набран повторно.       — Блядский Юудай, — рыкнула Чиаса, отбрасывая подушку и потянувшись к телефону. Знает ведь, что только друг в курсе подобного рингтона и возможности разбудить заспавшуюся подругу.       — Прости-прости-прости! — сходу протараторил запыхавшийся Юудай, не дав Чиасе и шанса вставить возмущённое слово. — Но Сотриголова велел вытащить твою задницу на патруль, у нас тут полный пиздец! Вроде Лига что-то не поделила с другими злодеями, рук вообще не хватает!       — У меня постельный режим вообще-то, — недовольно зевнула Ошири, лениво проведя по рёбрам под домашней футболкой. Синяки ещё не сошли до конца, но в целом намного лучше чем то, что она наплела Сотриголове, чтобы откосить от патруля. Впрочем, раз её пытаются вытащить на улицу — её состояние никого не ебёт уже.       Однако идти куда-то, где предположительно есть Лига, нет вообще никакого желания. Потому что где Лига — там Даби. Его наглую рожу Чиаса не видела всего дня два-три и всё ещё не может насладиться спокойными и одинокими вечерами в компании одного только рамена под песни Арианы.       — Хотя бы о гражданских позаботься! — Юудай сходит на умоляющий тон, а следом Чиаса слышит и его отборную брань, и возню, и явно начавшееся сражение. После этого, видимо, став слишком занятым, друг сбрасывает звонок.       — Уже спешу, — саркастично произносит Чиаса в пустоту, закатив глаза и отбросив телефон.       Ради приличия она действительно начинает собираться — переодевается в геройский костюм, успев обреченно вздохнуть от воспоминаний о первой встрече с Даби, а после не спеша выходит из квартиры.       Выбранная тактика кажется просто прекрасным вариантом и отдаёт приятной ностальгией о том времени, когда она никак не была связана с Даби. Чиаса просто пошатается по городу, чтобы сделать видимость работы, а после скажет, что была действительно занята — просто не тем и не там. Как и всегда, в общем-то.       Да, ей определённо не хватало подобного — с последнего подобного ленивого патруля прошла словно целая вечность.       Чиаса, обходя улицы, умудряется потискать с десяток собак — три из которых укусили её за руки, но обычной злости не чувствуется. Ошири просто с усмешкой заклеила укусы забавными пластырями, купленными в первой попавшейся аптеке. Это ощущается правильным и нужным, чтобы наконец-то сбросить напряжение и постоянную зацикленность на произошедшем.       Абсолютно ничего не поменялось. Чиаса сможет и дальше спокойно жить, отлынивая на патруле и тиская бродячих собак. Это ли не рай?       Задолбавшись рыскать по абсолютно спокойному городу, где, очевидно, ничего не случается, поскольку основная стычка происходит совершенно в другом месте, Чиаса решает заглянуть в одну уличную раменную. Её хозяин милый старичок, постоянно продающий Ошири большие порции по низкой цене, поскольку горе-героиня умудрилась однажды спасти его скромное заведение от злодея — Чиаса считает это своими самыми безобидными, но полезными связями.       — Сегодня как обычно? — сходу интересуется хозяин после приветствия, широко улыбнувшись постоянной посетительнице, и сразу приступает к готовке, уже зная положительный ответ и без кивка Ошири.       Чиаса занимает место чуть поодаль от единственного клиента помимо неё, но не слишком далеко — небольшой размер раменной не позволяет полностью избежать контакта с другими людьми, но на это становится плевать. Ошири слишком любит рамен и это заведение, чтобы отказываться от вкусной еды из-за каких-то гражданских.       Коротко постукивая ногтями по деревянному столу, Чиаса под нос насвистывает случайную песню Арианы Гранде. Хочется проводить каждый вечер подобным образом — ожидая свою вкуснейшую порцию почти в полном одиночестве и без лишней нервотрёпки.       Как же она всё-таки недооценивала свою обычную повседневность.       — Ваша порция, Ошири-сан, — учтиво произносит старик, поставив перед благодарно кивнувшей Чиасой тарелкой. Последний посетитель, кроме самой героини, уже ушёл, оставив их наедине. — Слышал, в последнее время героям здорово достаётся, да и вы давно не заглядывали ко мне. Совсем нет времени, да?       — Да, — кивает Чиаса, даже не скривившись из-за своей наглой лжи, поскольку она если и занята, то только из-за того, что сама же начала шляться со злодеями, а это отнюдь не геройский долг, — но не переживайте, у меня всё хорошо. Сами как?       — Потихоньку, — со смехом отмахивается хозяин, начав от скуки протирать стойку, — с тех пор как вы спасли меня, я больше ни одного злодея поблизости не видел. Вы просто волшебница, Ошири-сан.       Чиаса усмехается, чуть не подавившись лапшой — волшебница она, как же. Он просто не видел, как Ошири на доступном для отбросов языке объясняла, куда совать свой нос не нужно. Зато больше никто действительно не посягал на святое — лень ленью, а Чиаса за рамен на многое готова, особенно когда в кармане ни гроша.       Появляется чувство, словно вся суматоха вечера проходит мимо неё, как и отдалённый гул проезжающих машин. Ошири неспешно доедает, ещё с минуту перебрасываясь с хозяином раменной последними новостями, — из-за чего она узнаёт про какую-то шайку бандитов и обещает разобраться с этим, мысленно прикидывая, что эти лузеры могут дать ей полезного, — а после уже хочет отправиться обратно домой. Наверняка остальные нормальные герои уже решили все проблемы, возникнувшие из-за неуёмной Лиги, потому можно не беспокоиться о том, что её бренная тушка кому-нибудь понадобится.       Но на этом спокойствие заканчивается — стоит Чиасе только подняться со стула в желании распрощаться с добродушным хозяином, как совсем рядом прогремело нечто, похожее на взрыв — окна в домах затрещали, а в ушах зазвенело. Схватившись за стойку, Ошири мотнула головой, отгоняя ошеломление. Оставив старика, пытающегося удержать все съехавшие с полки тарелки, Чиаса выскакивает чуть ли не проезжую часть, где застопорилось движение, в попытках понять, что происходит.       И первое, что Чиаса замечает, это взметнувшееся ввысь голубое пламя, охватившее ближайшую постройку.       Блять.       Блять.       Блять.

🌇🌇🌇

      Закончив с обработкой серьёзных ран, Чиаса плетётся на свою родную кухню и, выудив из кармана те самые забавные пластыри с мордашками монстров, швыряет их в Даби. Тот, вопреки надежды Ошири попасть ему в лицо, ловко перехватывает упаковку, неодобрительно скосившись на кровавые отпечатки на ней.       Чиасе как-то похуй, что он обо всём этом думает — она и сама не в восторге от очень многих вещей, потому просто залезает на свой привычный подоконник и чувствует дежавю, когда закуривает.       Отмывать кровь с рук становится лень, как и пытаться переосмыслить свою жизнь и понять, что она делает не так. Но есть желание пару раз долбануться головой об стену — может, мозг на место встанет. Однако, ситуацию в полной мере Чиаса всё равно начинает осознавать.       Она знала, что идти в эпицентр происходящего пиздеца — отвратительная идея. Особенно с осознанием того, что в этом замешан вездесущий Даби. Но всё равно полезла, впервые в полной мере сталкиваясь с ситуацией, когда становится отчётливо ясно, что Даби — злодей. Опасный, пизданутый и готовый абсолютно на всё, а убийство не одного человека для него пустяк.       Даже не просто убийство — сожжение заживо, полноценная кремация скопа людей. То, что было с фотографом, лишь цветочки по сравнению с его настоящей сущностью.       Чиаса невольно поёжилась — уж лучше замёрзнуть нахер, чем согреться таким экстремальным способом, словно те третьесортные герои, чьи обезображенные тела она заметила по прибытию. Никого из них она не знала, — или просто не признала, — но не жалеет об этом — водиться с дебилами, которые строят из себя хуй пойми что и дохнут в первую очередь, она не любит. Знали же, что Даби им не по зубам, а всё равно влезли.       В этой ситуации Чиасу ничто не удивило и она спокойно помахала бы ручкой и ушла домой, оставив героев разбираться самих, если бы не одно но.       Она впервые видела Даби с кем-то ещё из Лиги, а не просто слоняющегося в одиночку по городу, словно бродячая шавка. Однако, даже не в этом суть — и этот крематорий ходячий, и его дружок были далеко не в лучшем состоянии, чем те полудохлые герои.       Чиаса окончательно почувствовала блядский нимб над своей головой, когда послушно вызвала скорую для героев, а злодеям… а злодеям решила помочь сама.       Ошири по разному оправдывается перед собой — тем, что отдаёт должок, или что это просто жалость, но всё равно прекрасно понимает, что за неё опять всё делают собственные принципы. Ведь для Чиасы все в первую очередь люди — а потом уже кем они там являются. Многое, конечно, зависит и от того, что эти люди могут ей предложить или сделать, но с Даби у Чиасы не было никаких стычек, лишь своеобразные и очень странные взаимоотношения, ко всему прочему ещё и увлекательные, хоть и надоедающие, если слишком долго терпеть злодея рядом.       К тому же ей ли не знать, что для злодеев вряд ли найдётся больничка, где их примут как родных — Чиаса достаточно раз видела, как отбросы гниют заживо в трущобах, не способные залатать собственные раны после неудачной стычки с героем, и не всем она успевала помочь, если у неё была такая возможность. Лига, естественно, это совершенно другой уровень, но она сейчас не в лучшем состоянии после налёта на их базу, Ошири осведомлена и об этом.       Вспоминается, как в детстве Чиаса точно так же притащила с улицы домой вшивую, бродячую псину, а отец отругал её и выбросил животное обратно. Сейчас девушка рискует намного больше, но волнения, как тогда, нет — брат вернётся только через месяц или два, потому утолить свой ебучий порыв добродетели Чиаса успеет и никто не узнает.       — Как его зовут? — нарочито незаинтересованно интересуется Чиаса, прислоняясь к окну и выдыхая дым, свободной рукой неопределённо махнув в сторону гостиной. Даби раздражённой повёл плечом, отбросив от себя издевательски-розовые пластыри на стол. Лучше забить на незначительные ссадины, чем заклеивать их таким милым ужасом, как это делает Чиаса.       — Твайс.       Чиаса хмыкает, делая очередную затяжку. Чем-то недовольный Даби оказывается в сто крат сговорчивее, чем обычный. Девушка уверена, что при другом раскладе опять пришлось бы чувствовать себя идиоткой, а не получать нормально информацию.       На удивление, имя дружка Даби не единственное, о чём Ошири узнала — мельком, но её всё же просветили в происходящее. Да, у одной части Лиги была стычка с какими-то дебилами, но всё было под контролем, пока герои не вмешались, заставляя разделиться. После этого всё пошло по пизде и все оказались в той ситуации, которая заметна сейчас.       Нервничать из-за слишком хмурого и непривычного Даби не пришлось долго — он всё же как и обычно усмехнулся, стоило ему только услышать, что Чиаса оказалась там только из-за того, что ужинала в ближайшей раменной, а не принимала участие в поимке злодеев.       Даже непривычно почти нормально с ним общаться после всех язвительных фразочек и проверки друг друга. Былые намерения больше никогда в жизни не пересекаться с Даби кажутся не столь правильными при условии, что с подобной стороны он будет показывать себя чаще.       Думать о том, что это пиздецки неправильный настрой на общение со злодеем, Чиаса не хочет. Пусть всё идёт так, как оно идёт — слишком париться над происходящим уже нет сил. Раньше ведь выпутывалась из обречённых ситуаций — и сейчас сможет, если вдруг что. Всё равно пока что ничто спокойной жизни не угрожает.       Кроме двух членов Лиги Злодеев в её квартире, естественно, но это уже мелочи жизни.       Копошение в гостиной заставляет сползти с подоконника и направиться к тому самому злодею, которого нужно обходить стороной, а не латать ему раны.       Злодей… нет, Твайс, вспоминается его имя Чиасе, действительно пришёл в себя, но явно ошарашен из-за совершенно незнакомой обстановки и нормально обработанных ран. Чиаса со злорадной гордостью хмыкает — вряд ли учителя Юэй думали, что знания с уроков первой помощи она применит на участниках Лиги.       — Эй, — окликает его Чиаса, привлекая к себе внимание, но не успевает продолжить, как её перебивают.       — Ты кто такая?! — восклицает Твайс, воинственно вскакивая с дивана, но давшие о себе знать раны заставляют поумерить пыл, хотя тон остаётся всё таким же резвым. — Мы с тобой знакомы!       Ошири недоуменно вскидывает бровь. Когда это они познакомиться успели? Или для него пара фраз и всё, вы уже лучшие дружбаны на века?       — Он у вас пожизненно ёбнутый или просто головой ударился? — интересуется Чиаса у Даби, прислонившегося к стене и с усмешкой наблюдающим за этим.       — Всё сразу, — насмешливо пожимает плечами Даби, вместе с Чиасой игнорируя слова Твайса о том, что он вообще-то тут и ничего не слышит.       Чиаса с ухмылкой, слишком близкой к обычной улыбке, не появляющейся на её губах уже приличное время, вздыхает. Её точно повесят за такое предательство в виде сокрытия двух злодеев, которые определённо опасны.       Почему-то на душе всё равно легко, как не было рядом с пафосными, серьёзными героями, которые били себя в грудь, божась до последнего вздоха защищать каждого человека.       Но подобное она ощущала когда творила херню с Юудаем и жила так, как ей самой нравится.       Ошири старается не думать о причинах подобного, маскируя все приевшиеся размышления за очередной насмешкой:       — Чай? Кофе? Рамен? — с оскалом косит под ответственную хозяюшку Чиаса. — Нормальная еда есть, но это уже за отдельную плату, мальчики.       Твайс сначала бросает взгляд на расслабленного Даби, который и не ожидал нормального предложения от этой горе-героини, а после возвращает внимание непосредственно к самой Ошири. Если Даби так спокоен, то она, выходит, своя? Он у них вообще скрытый ублюдок, так что удивительно увидеть кого-то, кому он… доверяет?       Впрочем, эти вопросы можно оставить на потом, сейчас в приоритете еда.