Смена полярностей

      — Гарри, этот бекон просто объедение, — Рон даже облизал кончик указательного пальца в подтверждении своих слов, — ничего вкуснее в жизни не ел.       — Ты смотри, братец, — начал один из близнецов.       — Расскажем маме, что ты нахваливаешь школьную еду больше ее стряпни, — закончил второй.       Фред и Джордж завтракали очень быстро: как правило, они съедали парочку тостов, еще пару брали с собой и исчезали, о чем-то увлеченно перешептываясь. Но сегодня, в воскресенье, намечалась тренировка по квиддичу, поэтому они все еще сидели за столом, от скуки подтрунивая над младшим братом.       — Завтрак — важная часть дня, особенно в твоем возрасте, — проговорил Перси. Гарри перевел взгляд на старшего из братьев Уизли. Тот выглядел куда серьезнее и сдержаннее близнецов, которые тут же состроили одинаковые гримасы за его спиной.       — Да, конечно, — без особого энтузиазма, но Гарри все же пришлось запихнуть в рот кусочек бекона и откусить от пирога с почками. Несмотря на ранний подъем, есть совсем не хотелось.       Он то и дело кидал взгляды в сторону преподавательского стола — место, которое обычно занимал Северус, оставалось пустым. Мальчик старался не забивать голову мыслями о том, что за девушка прибыла с Северусом в замок и почему тот пропустил трапезу. Однако сознание постоянно прокручивало в голове сцену на мосту. И отчего ему было так… странно? За всю свою жизнь Гарри ни разу не видел рядом со Снейпом девушек. Почему-то это казалось неестественным, но в то же время — почему? Ведь в его возрасте было совершенно нормально желать завести семью. Стоп. Почему он вообще решил, что у них с этой девушкой…       — Снейпа потерял? — не то сочувственно, не то с насмешкой проговорил Фред, опуская руку на плечо Гарри. Близнецам прием пищи явно не доставлял такого удовольствия, как их младшему брату, и, вынужденные оставаться за столом по просьбе капитана, они развлекали себя как могли. — На твоем месте я бы не тосковал по нему.       Еще бы близнецам тосковать по декану Слизерина: Гарри было известно, что тот снял с них баллов больше, чем все остальные профессора, вместе взятые. Северус однажды упомянул, что братья Уизли — настоящая катастрофа, однако ввиду таланта и усердия они во многом преуспеют. Но главное, чтобы они преуспевали подальше от класса и кабинета мастера зелий. Где-нибудь там, на астрономической башне.       Однако сам Гарри находился на другой ступени общения с угрюмым деканом Слизерина. Северус был его наставником, о чем, впрочем, не положено было распространяться во избежание слухов и пересудов.       Покончив с завтраком, который почти превратился в пытку, Гарри сослался на необходимость посетить больничное крыло и под разочарованным взглядом Рона умчался в подземелья. Виски сдавило от быстрого бега, внутри разливалось неприятное и липкое чувство тревоги, которое уже не получалось заглушить здравым смыслом и аргументами.       — Поттер! — резкий удар огорошил мальчика, он помотал головой и поднял глаза. В коридоре прямо перед ним стоял чуть опешивший Драко Малфой, который всем своим видом, однако, давал понять, что невозмутимость его второе имя.       — Прости, Драко, — пробормотал Гарри, поправляя съехавшие к кончику носа очки.       За неделю в Хогвартсе Гарри слышал некоторые слухи о наследнике Люциуса. В основном слухи были весьма претенциозные: например, какая-то рыжеволосая девочка с косичками с Пуффендуя называла его «наследник Слизерина». За несколько коротких диалогов с наставником Гарри уяснил лишь одно — Хогвартс постоянно живет слухами, которые передаются от портрета к портрету, от ученика к ученику, и отыскать что-то действительно правдивое крайне непросто.       «В школе полагают, что я не мою голову месяцами», — сокрушался Северус. И Гарри мог его понять, ведь он знал, что у наставника просто невероятно быстро пачкаются волосы.       Ввиду этого, даже несмотря на дурную славу Драко среди прочих факультетов, Гарри решил воспринимать его, не привязываясь ни к его статусу, ни к словам.       И все же. Встречаться с любопытным взглядом младшего Малфоя решительно не хотелось. Однако выбора не было. В конце концов, он только что почти сбил его с ног, и теперь Драко непременно захочет знать, к чему такая спешка.       Вдохнуть. Выдохнуть.       Впрочем, Драко Малфой умел удивлять. Он, разумеется, был заинтересован, но отчего-то решил проявить чудеса благородства:       — Не стану спрашивать, куда ты так спешишь, но предупрежу, что профессора Снейпа нет на месте, я только что проверил. — Гарри рассеянно дернулся в сторону класса зельеварения, а Малфой неодобрительно вскинул брови: — Не доверяешь мне, Поттер?       — Рефлексы, — буркнул Гарри, осознавая, что желание проверить слова Драко не пропало. Для себя он объяснял тревогу очень просто: Северус был единственным по-настоящему близким ему человеком в новом месте.       — Доброго дня, — бодро проговорила девочка с каштановыми волосами, которая появилась из-за угла за спиной Драко и порядком его напугала.       Гермиона Грейнджер держала в руках стопку с книгами, обмотанную для удобства яркой лентой. Гарри не успел как следует познакомиться с девочкой. Та, хотя и вела себя как невыносимая всезнайка, отторжения не вызывала.       — Слишком много гриффиндорцев сегодня в подземельях, — Малфой определенно обладал чувством крайне выборочного такта.       — Гриффиндору не запрещено спускаться в подземелья, — язвительно припечатала девочка, проходя мимо.       — Ну разумеется нет, — шепнул Драко ей в спину и чуть громче добавил: — Тебя, кажется, вырастили маглы, как и Поттера?       — Обсуждение моей родословной ты находишь подходящей темой для первой беседы? — девочка обернулась, всем своим видом показывая, насколько разговор ей неприятен.       Однако Драко оставался весьма невозмутимым. Гарри казалось, что задай он такой неуместный вопрос, то провалился бы от стыда еще до ответа. Малфой не выглядел даже на толику взволнованно, что уж тут говорить о неловкости.       — Я ничего о маглах не знаю, так что мой вопрос резонен. Быть может, я захочу побеседовать с тобой об этом… когда-нибудь.       Гарри так и подмывало сказать что-нибудь язвительное, но он предусмотрительно прикусил язык.       — Мои родители были волшебниками, однако погибли, и да, я действительно воспитывалась не магической семьей. На качество меня как личности это не влияет, — она тряхнула копной непослушных волос и продолжила двигаться в сторону лестницы.       — Я и не говорил ничего подобного, — протянул Драко, переводя взгляд на смущенного Гарри. — Разве говорил?

***

      Министерство магии со времен бесконечных допросов, свидетельств по делам пожирателей и вызовов для докладов в сопровождении Дамблдора почти не изменилось. Мерлин, когда-то давно этот фонтан в центре, бесконечная череда отделений для трансгрессии в холле, лифт, тогда еще наполненный совами, внушали чувство страха. Теперь все это казалось отголосками прошлого величия.       Безымянный сотрудник министерства, как про себя назвал его Снейп, вышагивал впереди, облачённый в брюки, такие же, как были на Элис в тот вечер. В голове услужливо образовался образ Элисенции.       И почему он возвращается к мыслям об Элис в тех брюках?       Это почти волнительно. И совсем не так, как если пялиться на магловские картинки в модных журналах. В Лондоне такого добра было навалом, и все эти, с позволения, леди едва ли обладали природным обаянием, чтобы смотреться в таких штанах достаточно эффектно. У Элис оно было, и потому представлять ее в тех брюках казалось почти правильно. Интересно, а Лили они бы пошли?       — …разумеется, мы будем действовать согласно протоколу, — «безымянный» о чем-то говорил, однако Северус не слушал его. Хотя, вероятно, и стоило.       Они вышли в атриум и свернули к лифтам. Несколько раз рядовые сотрудники почтительно склоняли головы, здороваясь с министерским волшебником, а тот сдержанно кивал в ответ. Следовало полагать, что в Министерстве он обладал каким-то авторитетом или связями, что Северусу лично казалось более вероятным. Когда у тебя чистокровный и именитый папочка, карьера идет в гору независимо от реальных служебных заслуг. «Безымянный» выглядел спокойно и сдержанно, никак не проявляя агрессии. Но Северус чувствовал кожей, что маг не настроен на светскую беседу, да и на справедливый допрос тоже. Определенно существовала причина, по которой воскресным утром он оказался в атриуме Министерства Магии.       Подошедший лифт лязгнул железными створками, пропуская волшебников внутрь. Запах вокруг стоял похлеще, чем в хогвартской совятне. Снейп в очередной раз убедился, что не питает к пернатым почтальонам ни капли приязни. Если бы оценки могли уходить в минус, совы получили бы от него максимальный балл с этим знаком.       Безымянный отмахнулся от рыжеватой совы, которая ткнулась ему в плечо клювом, и палочкой отправил лифт в отдел магического правопорядка. Вместе с ними также ехала девушка с волосами сиреневого цвета, которая левитировала коробку с какими-то бумагами, и тучный квадратнолицый мужчина в длинном кожаном плаще.       Северус прикинул, что на кабинете, куда его ведет «безымянный», вполне может висеть табличка с его именем. Мысль о подобной иронии вызвала улыбку, которую пришлось прятать за коротким кашлем. Сиреневолосая девушка смерила Снейпа оценивающим взглядом и вышла, когда двери открылись в отделе магических игр и спорта. В следующий раз, когда двери открылись, вышли уже они.       Таблички на кабинете не было. Какое разочарование.       Внутри прибежище «безымянного» оказалось полностью завалено листами пергамента. Они лежали повсюду, в буквальном смысле. На столе, под ним, завалили весь подоконник, заняли нишу за небольшим шкафчиком, несколько пачек лежали на камине.       «Что ж, бумажной работы у него много, а значит, в «поле» выпускают редко».       Тем временем, пробравшись к столу, министерский маг кивком указал на кресло с потертой пестрой обивкой. Снейп осторожно перебрался через несколько пергаментных кип и сел.       — Как я уже говорил, мы будем действовать согласно протоколу, — вероятно, его стоило начать слушать еще в атриуме. Северус понятия не имел, о чем он тогда говорил. — Однако есть ряд вопросов, которые я задам вам не под запись.       Отчего-то такой поворот не пугал. Все мысли Северуса блуждали в его собственном кабинете, где Элис просила его защиты. Они, так уж вышло волей судьбы (имя которой начиналось и заканчивалось на пресловутое «Ли»), оказалась в одной лодке. И если Элис и впрямь все знала, с нее следовало не спускать глаз. Информация — единственный их козырь в игре против всех. Но прятать девушку под носом у Дамблдора… черт, он снова совершенно не слушает «безымянного».       — Я готов ответить на все ваши вопросы, — он придал своему лицу самое невинное выражение. Северус Снейп. Невинное выражение лица. Кто-нибудь, сделайте фото.       Кажется, где-то в этот момент появляется страх. Но страха не было. Была только напряжённая усталость и голод. В животе предательски булькнуло.       — Прошу вас написать мне все события вчерашнего вечера на этом пергаменте….       Северусу показалось, что в коридоре началась какая-то возня, но перо уже щекотало кисть, и он протянул руку, чтобы принять его.       — Ты. Снова. Это. Сделал. Тео?       Голос, который прервал «безымянного» — Тео? — показался слишком знакомым. В кабинет ворвалась — и этот глагол был самым подходящим под ситуацию — Элисенция. Она выглядела рассерженной, если не сказать разъярённой, на Снейпа она даже не взглянула. Логическую параллель провести было не трудно. Тео и Элис явно связывали не простые рабочие отношения. И судя по тому, что лицо «безымянного» — так определенно лучше, чем Тео, — оставалось непроницаемым, подобное уже случалось.       А что, собственно, «подобное»? И хотя пара догадок на этот счет у Снейпа имелась, отчего-то ему совсем не хотелось, чтобы хоть одна из них оказалась правдой.       — Стучать, Лис. Перед тем как войти в мой кабинет, следует постучать.       — Если ты не допрашиваешь кого-то из моих друзей, то ты определенно не занят ничем важным, — фыркнула Элис, наконец бросив короткий ободряющий взгляд в сторону Северуса: — Прости его. Такой уж характер — все необходимо держать под контролем.       Тео постучал по столу костяшками пальцев и тяжело вздохнул. Он по-прежнему не выглядел удивленным, разозленным или разочарованным. В действительности, «безымянный» — похоже, теперь это навечно — выглядел хозяином положения во всех отношениях. Во всех, кроме возникшей на пороге Элисенции, чьи глаза, если бы могли, уже отправили бы в сторону мага парочку молний. Рука Тео странно дернулась; на мгновение Северус решил, что тот хочет достать палочку, но этого не произошло, однако мужчина лишь начал говорить:       — Я бы ни за что не оставил работу, ты же знаешь, сейчас я занят в Отделе тайн. Но ты устроила пожар, — в глазах мага появилась какая-то невыносимая тоска. Он явно переживал из-за волшебницы. Так что же их связывало? С появлением Лис в жизни Северуса возникало все больше неизвестных переменных.       — Именно я устроила пожар, — Элис повела плечами, поправляя сползающую мантию. Становилось неловко. — Северус здесь совершенно ни при чем. Незачем было тащить его в министерство для того, чтобы заставить забыть мое имя. Или что ты там обычно говоришь всем, кто улыбается мне больше трех раз.       — Это не так.       — Это так, Тео. И я уже устала от твоего контроля. Конечно, тебе было велено приглядывать за мной, но не имелось в виду, — Лис невесело усмехнулась, — контролировать каждый мой шаг.       Северус чувствовал себя не в своей тарелке. Зато теперь становилось ясным, почему Дамблдор был так спокоен.       «Северус, я жду вас к ужину», — только и произнес старикашка, когда они с «безымянным» покидали директорский кабинет.       «Безымянный» изначально не собирался выпытывать у него никаких сведений. Да и расследование о пожаре наверняка быстро замяли. Куда важнее было разъяснить ему, Северусу Снейпу, что от Элис следует держаться подальше. Так кто он? Муж? Любовник? Поклонник?       Эти странные разборки, частью которых, пусть и безмолвной, Северус невольно стал, заставляли ощущать себя школьником. А к такому Снейп не привык. Желание встать и уйти не отпускало. И что-то подсказывало, сделай он так, ничего ему не будет. Элис слишком легко призналась в том, что пожар устроила именно она, и это значило ее полное осознание последствий, точнее, их отсутствия. Впрочем, вставать Снейп не спешил, безмолвно наблюдая за тем, как раздуваются от гнева ноздри его бывшей однокурсницы.       Кажется, это даже выглядело мило. Но, разумеется, не ноздри Элис интересовали его в этот момент.       — Дело вовсе не в маме. И я не уверен, что стоит обсуждать это при посторонних, тем более при бывшем пожирателе. Тебе стоит быть менее доверчивой, моя дорогая Лис.       Прежде чем Элисенция открыла рот, чтобы ответить, Северус резко поднялся с места:       — Кем бы вы ни были, — больше ему совсем не требовалось защищать Элис от этого «Тео», а значит, он вполне мог и сам показать зубы, — не советую вам касаться дел давно минувших лет, — в угрожающих интонация Северус был мастером с большой буквы. Встревать в семейные разборки не хотелось, но ему не оставляли иного выбора.       Тео взглянул на него с любопытством, но глаза все равно выглядели безэмоциональными и пустыми. Ему будто уже наскучила вся беседа, которая к тому же не привела к желаемому результату.       — Я называю вещи своими именами, мистер Снейп.       — Полагаю, и я могу использовать этот принцип? — Северус прищурился, прикидывая, насколько далеко можно зайти.       Однако Тео слишком быстро пошел на попятную:        — Мы здесь вовсе не для того, чтобы в чем-то уличить вас. Как я и сказал, процедура стандартная.       — И для нее не требуется вытаскивать преподавателей в выходной для подписания протоколов, — никто уже давно не называл его пожирателем, и отчего-то сейчас это звучало даже хуже, чем оскорбление.       Северус чувствовал нарастающее раздражение, которое постепенно вытесняло тревогу за безопасность Элис. Девушка, вероятно, почувствовала, что он готов к наступлению, потому что, мягко сжав его плечо, произнесла:       — Я уже не ребенок, Теодор. Конечно, ты мой старший брат. Но я вправе сама выбирать себе компанию, друзей, любовников, — каждое слово она припечатывала будто удары. И хотя «безымянный» и выглядел спокойным, было видно, что подобный расклад его не устраивает.       Жилка на виске Элис запульсировала отчаяннее. Ей вовсе не удавалось сохранять спокойствие, впрочем, возможно, у волнения девушки была совсем другая природа.       Значит, брат. Любопытно.       — Я стараюсь тебя защищать, как и положено.       — Я была мракоборцем, неужели ты думаешь, что я не сумею защититься? К тому же, — голос девушки несколько изменился, промелькнули стальные нотки, — я уже давно не в твоем подчинении.       — Ты ушла, теперь я уже не знаю всего, что ты можешь, — отозвался «безымянный», сцепив пальцы рук в замок, — дело здесь вовсе не в рангах. Я повторюсь, что моя цель защитить тебя как сестру. Однако, если ты продолжишь устраивать пожары или учинять иные беспорядки, мне будет трудно заметать следы.       У Северуса не было братьев или сестер, а отношения внутри семьи были далеки от идеальных. Такая фанатичная забота казалась ему почти аномальной. И потому, даже с учетом родственной связи с Элис, Северусу не хотелось сочувствовать ее брату. Своим видом он этого и не требовал — слишком самоуверенный тип, — однако по всему вырисовывалась семейная драма, которую ему приходилось улаживать.       Так значит, Элис ушла из мракоборцев сама. Под давлением? Или решение было вызвано необходимость контролировать ситуацию в Хогвартсе?       — Полагаю, мы действительно должны заполнить бумаги, мы заглянем к Конору. Ни я, ни Северус ничего не видели и не слышали. Кто устроил пожар в «Трех метлах», нам не известно.       Теодор Пруэтт устало вздохнул, подходя ближе. Снейп уловил едва заметное сходство между братом и сестрой — одинаковый взгляд. Пронзительный, пробирающий до мурашек, холодный.       — Я всегда готов помочь тебе, и я надеюсь, что ты вернешься. Ты моя сестра, и любить тебя — это нормально, — о любви он говорил уж слишком отстранённо.       — Я в курсе, Тео, но способы показать свою любовь ты выбираешь не самые подходящие. Мы можем идти, Северус, — тон Элис был таким же ледяным, как у ее брата, — разумеется, если ты не хочешь остаться.