Смена полярностей

      Случившееся в Министерстве они не вспоминали. Лезть в семейные дела — нет уж, увольте. Снейпу хватало опеки над двумя не в пример амбициозными мальчишками. Кроме того, следовало составить грамотные письма для Петуньи, которой Гарри, конечно же, писал коротко и по делу, и Люциуса, который требовал отчитываться о жизни его сына в Хогвартсе. Отчитываться подробно. Особенно его интересовали успехи отпрыска в учебе — действительно, что же еще. Северус переживал, что в какой-то момент возникнет вопрос о связях мальчика вне учебного процесса. Но нет, этот аспект жизни наследника мало волновал главу рода Малфоев. Вероятно, Люциусу и в голову не могло прийти, что сынуля свяжется с кем-то из Гриффиндора. Тем более с Гарри Поттером. Ожидал ли самого Снейпа скандал по этому поводу? Определенно. Впрочем, он достаточно хорошо изучил магический контракт, так что оставалось лишь невинно похлопать глазками. Даже представить трудно. Но Северус был готов к такому повороту, к любому, если подумать.       Удивляться, равно как и терять самообладание, Северус давно перестал — примерно в те годы, когда оказался на пороге дома Петуньи Дурсль. Пока ничего более странного, чем прочтение семи книг, досконально описывавших возможное будущее, в своей жизни мастер зелий не встретил.       Элисенция все еще настаивала на том, что ей следует оставаться рядом с Северусом, ведь своими поступками (здесь и далее не уточнялось, о каких поступках шла речь), она якобы навлекла на себя нежелательное внимание со стороны малоприятных магов. Снейп искренне надеялся, что он не знаком ни с одним из этих людей, ведь в дальнейшем ему предстояло вернуться в ряды Пожирателей. Это было рискованно — оставлять ее подле себя, под носом директора, который к тому же обожал захаживать в свободное время с доверительными поручениями.       Доверие.       В книгах много внимания уделялось тому, что Альбус ему доверял. Дамблдор говорил об этом и самому Гарри. Но на деле директор мог доверить Северусу разве что применить очищающее заклинание к клетке Фоукса. Да и то феникс, который явно питал к зельевару не самые теплые чувства, был бы против.       Поэтому для Дамблдора пришлось сфабриковать легенду о желании стать преподавательницей в Ильвермони и необходимости пройти обучающую практику у хогвартского профессора. Несмотря на то, что Снейп как мог изображал недовольство, а Элис — не без помощи брата, вероятно, — добыла соответствующие бумаги, едва ли Дамблдор поверил хоть одному слову. Впрочем, результат был достигнут, и Элис получила возможность занять одну из комнат в подземельях, как раз ту самую, в которой висело зачарованное зеркало. Северус предпочитал не думать о том, каким увлекательным станет досуг волшебницы, если она разгадает его секрет. Северус был уверен: женщины обожают подглядывать и подслушивать. Он допускал, что не все и не всегда, но Лис вряд ли была исключением.       Довольно скоро Элисенция завоевала расположения большей части коллег, кроме Квирелла, который предпочел обойтись дежурными фразами и пересекаться с девушкой лишь на приемах пищи в Большом Зале. Да и Макгонагалл поначалу смотрела на девушку с некоторым скепсисом. Однако, когда мисс Пруэтт предложила ей редкую книгу о квиддиче во Франции, профессор трансфигурации оттаяла. Филиус вспомнил, как сильно любил Элис еще во времена ее обучения, и, кажется, приумножил эту любовь в несколько раз. Помона в целом ко всем относилась весьма благодушно, ну, а когда Лис вызвалась помочь ей со сбором молодых побегов алихоции, то однозначно заработала несколько дополнительных баллов с копилку обожания. С Синистрой нашлись общие темы для разговоров, а Чарити долго расспрашивала Элис о жизни маглов и магов в Америке. Лис в буквальном смысле очаровывала. Ведь даже на очередное предсказание Треллони, которое та изрекла в первое же появление нового профессора в Большом Зале, Элисенция захлопала в ладоши и удивилась так искренне, что Снейп едва подавил усмешку.       — Сивилла пригласила меня на чай, — шепнула Элис за обедом, через несколько дней. Однозначно, это был успех. Нравиться всем — качество, которым Северус никогда не обладал. Слизеринцы, кичившиеся своим благородством, не позволяли себе быть приветливыми со всеми подряд. Ради выгоды — еще куда ни шло, но точно не из простой вежливости.       На типичную когтевранку Лис не тянула, ей бы куда больше подошел Пуффендуй. Впрочем, они ведь обсуждали устаревший формат распределения. Здесь махровым цветом расцветал пример его плодов. В Элисенции Пруэтт присутствовало множество ярко выраженных черт, даже аристократические замашки.       Снейп наблюдал за поведением непрошенной союзницы с присущим ему равнодушием. Необходимости подыгрывать ей, к счастью, не имелось, потому оставалось лишь ждать. А ждали они Хэллоуина.

***

      — Итак, Квирелл выпустит тролля 31 октября, — Элис расположилась на кресле Северуса, бесцеремонно вертя в руках полупрозрачную склянку с кровью дракона. — Нам следует что-то предпринять?       — Для начала — поставить фиал с ценным ингредиентом на место, — сквозь зубы процедил зельевар. Наблюдать за тем, как бесцеремонно она относится к столь ценной вещи, было невыносимо.       «Черт возьми, до чего она иногда бесит. Вести себя сдержанно — кому это вообще интересно?»       Она вздумала хозяйничать в его кабинете и делать это совершенно беспардонно, до скрежета в зубах.       «Самообладание».       Несмотря на полную расслабленность, которая, похоже, не зависела ни от обстоятельств вокруг, ни от выражения лица зельевара, Элис явно не хотела рисковать выстроенными доверительными отношениями, поэтому поставила склянку на стол, лишь произнеся:       — Ты слишком скучный. «Серьезно? Скучный? Да она издевается».       — Во всяком случае, я уважительно отношусь к своему делу, — хвала яйцам дракона.       Они перешли на «ты». Занятная деталь: если следовало обозначить какие-то границы, то Северус явно просрочил даты подачи прошений. Их отклонили не рассматривая. Границы для Элис будто имели расплывчатую значимость, если вообще хоть что-то для нее значили. Она предпочитала делать вид, что не понимает, и это работало. Со всеми. Кроме него.       — Чтобы ты знал, я никогда не получала по зельям ниже «Превосходно».       — У Слизнорта это было не так уж и трудно, — пробурчал Снейп, пряча кровь дракона в верхний ящик стола.       И отчего он позволял Элис такую вольность? Это ведь потому что она единственная внутри магического мира, кто может разделить с ним бремя знания. Северус потер виски, устало опускаясь на стул. Такого плотного взаимодействия с какой-либо женщиной он не планировал. Не это ли имела в виду Лили? «Найди себе кого-нибудь». Например, проблему на голову. Можно парочку, но и одной для начала достаточно.       — Так что насчет плана?       Да она издевается. Снейп буквально вскипел, раздраженный столь будничным тоном. Элис производила впечатление девушки, для которой вся эта многолетняя деятельность представляла собой не более чем увлекательную игру. В этой игре можно было манипулировать реальностью, чужими судьбами и жизнями. Неплохая такая шахматная партия, где на кону стоят люди. При этом нельзя было назвать Элис глупой или безрассудной. С последним еще можно было поспорить, и Снейп сразу вспомнил поджог в «Трех метлах»; тем не менее, некоторые ее поступки казались весьма осознанными. Подобное Северус обозначил как загадки «нового персонажа». Ее не следовало отпускать от себя далеко, и факт совместного преподавания давал какой-никакой шанс следить, чтобы Лис не наделала глупостей.       — В вопросе с троллем мы мало что можем изменить, — спокойнее, как можно спокойнее, — это важный момент становления дружбы Гермионы, Гарри и Рона.       — Кстати, — Элис поднялась со своего места, разминая руки, — что ты думаешь насчет Рона? — быстро же она сменила тему.       Снейп лишь пожал плечами. Что тут думать — самоотверженный болван, навязанный Дамблдором. У каждого героя, если подумать, должен быть такой недалёкий и прямолинейный дружок, на фоне которого легко выглядеть лучше, чем ты есть. Как смешно: у Дамблдора это был он?       — Мистер Уизли не безнадежен.       — Ответ, достойный мрачного профессора по зельеварению, — Лис изобразила низкий голос и забавно сдвинула брови к переносице, подражая, как ей казалось, манере поведения Северуса.       «Что ж, неплохая пародия, может быть, профессия мракоборца ей вообще не подходила. Выступала бы с магической труппой вроде тех, чье представление мы недавно посетили…» — подумал Снейп, но вслух сказал:       — Полагаю, что у меня не совсем такой голос.       — Это просто шутка, Северус, не более того. Кстати, — снова внезапная смена темы, но теперь у этого хотя бы есть оправдание, — раз ты у нас добрячок в этой истории, кто будет козлом отпущения? — Элис нарисовала пальцами кавычки.       А действительно, кто? Самого Снейпа Гарри не даст подозревать, хотя, вероятнее всего, ему и придется оказаться в коридоре третьего этажа, где Квирелл попытается пройти мимо Пушка. Трехголовая псина не внушала ему приязни, но, надо признать, неплохо испугала при первой встрече. Однако не последовать за Квиринусом нельзя, скорее всего, после этого Дамблдор откроет ему тайну про вторую личность профессора.       — Ты. Думаю, логично, что дети начнут подозревать тебя. Слишком положительная новая преподавательница — чем не объект для подозрений? Тем более, что я действительно не подхожу.       — Слишком положительная… А может, ты и прав, это было бы любопытно, — протянула Лис, задумчиво наматывая прядь волос на палец. Она вообще менялась, точно погода. Секунда — и вот выражение лица девушки серьезное и безэмоциональное, а спустя всего мгновение снова появляется озорная улыбка. — Помнишь, мы говорили о распределении и о том, что оно не совершенно? — Снейп кивнул. — Как ты думаешь, я хоть что-нибудь знаю о маглах в Америке?       Такой вопрос не мог не удивить, но, кажется, Северус начинал ее понимать. Никакой Пуффендуй не принял бы мисс Пруэтт ни за что на свете.       — Полагаю, и побеги алихоции ты собирать не любишь?        — Да этого никто не любит, — хмыкнула Элис, — даже сама Помона. Но ты уловил верно. На какой факультет ты бы пошел, если бы дали выбор? Ты же читал книги, шляпу можно попросить, а значит, сама система бессмысленна.       Этот вопрос зельевар задавал себе сотни раз, и ответ на него менялся ежедневно. Более всего чаша весов склонялась к тому, что Слизерин ему не подходил, а что подходило — одному Мерлину известно. Лис, будто прочитав мысли в голове мастера зелий, понимающе усмехнулась. Понимание — редкое явление в нынешнее время.       — А какой выбрала бы ты?       — Слизерин принял бы меня с распростертыми объятьями, но моих мозгов хватило для того, чтобы избежать этой незавидной участи. Как по мне, этот факультет в принципе придумали для того, чтобы отделить аристократов и сводить их друг с другом, как в инкубаторе.       — Если мозгов было достаточно, с чего такая уверенность, что тебя бы приняли в Слизерин?       Лис как-то недобро сверкнула глазами. Она даже сделала театральную паузу, прежде чем ответить, явно наслаждаясь этой темой:       — Я чистокровна до мозга костей, хорошо умею притворяться, хитра и амбициозна. Впрочем, от гриффиндора до слизерина один шаг. Брат… — Элис на секунду смолкла. Она впервые упомянула Тео после случая с Министерстве Магии. —…всегда говорил мне, что в грамотном мракоборце должно сочетаться множество качеств, и мнение о том, что гриффиндорцам эта работа больше подходит, ошибочно. Но это все лирика, идея сделать меня плохим персонажем не так уж и плоха.