Thing called love

      — Да, он персонаж весьма любопытный, — Минни говорила осторожно, будто за каждое «неправильное» слово могла получить если не пощёчину, то крепкий удар в живот. — А почему он тебя заинтересовал?       Правду было решено скрыть — то, что Чон преследовал девушку, её дело и ничьё более, потому что ввязывать других, третьих лиц особо не хотелось. Потому пришлось соврать, дабы девушка не стала беспокоиться и впоследствии отгонять Чонгука от новоявленной тихой подруги. Шухуа улыбнулась, слегка кашлянув, а потом сказала:       — Не каждый день видишь крашеных в блонд старшекурсников с татуировками на лице. Ты же знаешь, какое отношение к тату в этой стране. А вдруг Чонгук японский якудза, что нам тогда делать?       — Я думаю, бежать нам не стоит, так как мы с тобой не являемся дочерями политиков, девушками известных людей, мы просто обычные студентки, ходящие в литературный клуб и мечтающие пока что только об автомате на сессии, — проговорила Йонтарарак.       — Мы с тобой не особо хорошо знакомы, может, я дочь магната по ловле рыбы, так что я могу ударить тебя своей чёрной рыбной картой за оскорбление чести своей семьи.       Минни Ниша от души рассмеялась, вытирая слёзы и слегка кашляя от попавших в глотку чипсов. Кажется, давно ей не было так весело, потому что каждый день становился рутиной, а такие проблески позитива становились всё более редкими и оттого ценными. В них содержались маленькие прелести студенческой жизни — хорошее настроение и приятная сердцу компания. И хоть на уме одна лишь учёба, внутри хотелось от неё избавиться, полететь вместе с ветром и встречать закаты и рассветы с друзьями, которые никогда не перестанут жить вместе, дышать вместе и быть вместе. Каждый человек — это отдельная картина, и все они составляют живописную галерею признанных и капризных к своему творчеству художников.       — Чонгук, конечно, плохой мальчик по виду, но он же не такой — внешность порой обманчива, — Минни задумалась вновь и притихла. Лишь через полминуты она нашлась, что сказать. — Но ты же знаешь, что мнение о человеке формируется через общение с ним. Если он тебе интересен, то просто надо сделать первый шаг и посмотреть, как он будет на это реагировать.       Улыбка покинула губы Шухуа, и девушка притихла, будто раздумывая: стоило или не стоило вообще. Она чувствовала волну интереса от Чонгука по отношению к себе, готова была в случае чего принять его, сказать, что она не против, но вторая сторона личности шепнула на ухо, что она безнадёжна: сначала надо полностью вылечиться, принять «новую» себя, а потом уже строить новые отношения. Е поддалась этой своей стороне в последний раз, как она думала, и вздохнула.       — Время придёт — посмотрим.       — Интересно только, когда это самое время придёт, — Минни Ниша пожала плечами, будто не веря в слова одногруппницы.       Прозвенел звонок, и обе девушки, не сговариваясь, поднялись со своих мест, направляясь к выходу из столовой и продолжая тихий разговор, никем не прерванный. Чимин молча посмотрел им вслед, задумчиво склонил голову чуть набок и улыбнулся — кажется, это новые фанатки Чонгука, привлекающего каждую не только томными глазами, а ещё и мускулатурой. Дело их, но с огромным зверем внутри такого простого на вид студента будет не справиться: вырвется из ласковых рук, рыкнет громко и пустится в бой, несмотря на протестующие крики. Потом только оскалит окровавленную пасть, шипя и щерясь, возвращая себя на место только при помощи волшебной команды «Чонгук, будь с нами» — тогда и переключалось что-то в голове. Пока только Чимин мог и сдерживать внутреннюю силу друга, и возвращать его обратно.       А та хрупкая девушка, Е Шухуа, могла только прихватить тигрёнка за шкирку, но никак не удержать взрослого полосатого хищника, готового к поединку.

* * *

      Суджин хлопотала на сцене, носясь из одного угла в другой, на фоне играла включённая ею музыка, чтобы все двигались так же энергично, как она. Некоторые амёбные студенты создавали броуновское движение, в то время как солистка, которой уже хотелось размяться и танцевать, желательно, чтобы это было финальное выступление с красивыми костюмами и макияжем, двигалась прекрасно. Хосок отвечал за фонарики, проверяя их на годность, и случайно ослепил одним из них себя, как только Суджин бросила на него взгляд. Глаза сразу же заслезились, Чон проклял всё, на чём свет стоит, а девушка рассмеялась, прихватив стаканчик с кофе.       — Слушай, ты, человек-фонарик, не учили, что надо луч от себя отводить? — улыбнулась она, пригубив чуть тёплый напиток и жалея, что к нему не взяла булочку. Хотелось чего-то сладенького, только вот посылать кого-то с просьбой не вариант — все работали, никто не сидел на месте, сложа руки, только время от времени отдыхала Шухуа, по собственному желанию пришедшая на помощь.       — Прости, Су, ты меня ослепила, — Хосок смахнул с глаз слёзы и лучезарно улыбнулся, в то время как Суджин подавилась кофе и отставила от себя стаканчик, понимая, что в присутствии этого парня лучше ничего не есть и не пить. — Я продолжу, а гендиректор Со может спокойно пить свой кофе и не думать о том, что снова подавится.       — Благодарю за разрешение, — Со спустилась со сцены прямо к Шухуа, которая читала весь сценарий мероприятия и выглядела очень озабоченной. Казалось, будто она записалась в конферансье и думала, как быть с выступлениями, как их правильно объявлять и при этом улыбаться и не пачкать губной помадой микрофон. Кто-то включил Рианну с её «Umbrella», и Хосок вскочил, принимаясь пародировать танец Тома Холланда, от которого уже начали ржать остальные участницы концерта, но девушка, которой он посвятил эти телодвижения, была повёрнута к нему спиной и не видела всего лютого гротеска. — Красотка, ты как?       — Думаю о том, что тебе будет тяжело переодеться из одного костюма в другой, ты же медлительная и неуклюжая, если это не касается танцев, — Е ухмыльнулась. — Так что заранее расстегни всё в гримёрке и выверни на правильную сторону, чтобы просто вскочить в одежду и пойти танцевать.       — Хорошо, мамочка, только роди сначала своих детей, а потом и остальными командуй, — увидев поджатые губы и общую бледность подруги, Со поняла, что сказала, и захлопнула рот ладонью, отпечатывая на пальцах красную помаду. Она понимала, что только что сказала, насколько могла задеть Шу, и постаралась сразу же извиниться. — Боже, прости меня, пожалуйста!       — Не стоит, — послышался страшный грохот, и обе девушки резко посмотрели на сцену, где Хосок, закончивший сумбурный танец, свалился на сцену, заставляя вошедшую Чон Соён закричать «Что тут, чёрт побери, происходит?» Выступление ещё не началось, но уже нашлись покалеченные, как думала староста, но молодой человек бодро вскочил на ноги и продолжил играться с фонариками дальше.       — У вас выступление через час, вам бы думать о том, как бы накраситься и переодеться быстро, а не о том, как себе переломать что-то, — Шу за год, проведённый в затворничестве, успела позабыть, кто такая Соён в действительности, какая она на самом деле заносчивая и порой гнусавая, и хоть сейчас ситуация вызывала улыбку, Хосок действительно мог повредиться. — Я понимаю всё, но давайте обойдёмся без жертв.       За десять минут успели подготовить сцену полностью: убрать ненужные провода, подключить всю аппаратуру, внести костюмы, а Суджин увела Шухуа, чтобы та накрасила её. Причёска Со уже была готова: будто бы растрёпанные, неопрятные локоны, но они настолько шли девушке, что хотелось видеть её таковой каждый день — об этом говорил и взгляд Хосока, восхищённый и немного щенячий, и Шу почувствовала себя третьей лишней впервые в жизни. Она не знала, насколько они сблизились за год её отсутствия, да и сблизились ли вовсе, но все эти выходки парня на уровне детского сада давали ей понять, что Чон очень уж сильно хотел уединиться с танцовщицей.       — Синие тени и стрелки, — Суджин не обращала внимания на парня, который переодевался, снимая футболку, буквально перед ней. — Ты же будешь сидеть спереди?       — Я сяду рядом с Минни Нишей, — сказала Шухуа, доставая нужные кисти и тени, которые, она знала, держались долго. Видимо, её подруга будет с одним макияжем на глазах в течение всех выступлений, а это значило, что надо очень сильно постараться, чтобы косметика не поплыла от пота. — Не волнуйся, мы уж точно будем тебя подбадривать.       Шу управилась достаточно быстро, симметрично растушевав тени, а потом, почувствовав некоторое давление со стороны Хосока, выскользнула из подсобного помещения в коридор, а там уже, в обход сцены, вышла в зал, где заметила уже и макушку Минни, которая нервничала, не находила одногруппницу. В студенчестве не назовёшь каждого своим другом, в основном называя людей «одногруппник», «знакомый» или «приятель». Друг — это тот, кто будет рядом всегда, с которым знаком уже лет пять и открываешь его новые грани, но не тот, с кем бок о бок проучился всего пару недель.       — Выступления обещают быть жаркими, девчонки некоторые стрип-пластикой занимаются, — Минни была странно возбуждена и будто выглядывала кого-то ещё, но всё же не нашла и очень сильно расстроилась. — Я, конечно, не особо близко знакома с Суджин, но она самая лучшая среди них. Вы ведь подруги, да?       — Наверно, нас так действительно можно назвать.       Конферансье была Чон Соён, согласившаяся вести мероприятие за прибавку к стипендии — не было бы заплачено, она бы и пальцем не пошевелила, но казалось, что ей искренне нравилось манипулировать толпой, в своей обычной манере говорить о номерах и чуть ли не кричать в микрофон, объявляя главных танцоров. Конечно, в выступлениях была своя цензура, чтобы девушки и немногочисленные парни не пускались в «разврат», как это состояние называл ректор, но всё же вызывающие элементы в танцах были. Взять хоть чулки девушек — сетчатые, выглядывающие из прорех в джинсах и заставляющие преподавателей, случайно зашедших на торжество, покашливать. Шухуа от этого было очень смешно: из танцоров буквально вырывались бесы, на которых педагогам лучше было не смотреть; Суджин являлась практически отличницей, шла на красный диплом, а вытворяла на сцене такое, от чего дыхание спирало.       Был небольшой перерыв, так как оказалось, что с аппаратурой беда — сколько её не проверяй, что-то обязательно выйдет из строя и нарушит хрупкое душевное равновесие танцоров. Хосок, уже одетый для финального выступления, ворчал проклятия, принимая на себя удар от слов Соён, которая нервничала не меньше остальных, Суджин резво ушла в гримёрную, поняв, что у неё есть время для переодевания, и в тот момент, когда она исчезла, Шухуа побежала следом, благо сидела на первом ряду и никому не помешала своим уходом. Только Минни окрикнула, не поняв внезапного порыва.       — Тебе помочь? — Е проникла за дверь подсобного помещения, наблюдая необычную картину: мышцы спины и рук Со слегка содрогались, будто в приступе нервов, а потом Суджин и вовсе опустилась на колени, будто начиная молиться. — Всё хорошо?       — Да, скоро эта слабость пройдёт, просто эта аппаратура… заставляем людей ждать, это очень плохо, — голос был ровным и одновременно каким-то не таким, механическим. — Я надеюсь, Хосок хотя бы хлопнет эту машину, потому что я поняла уже на середине второго танца, что до финального могу не добраться.       Девушка принялась переодеваться, сдирая с себя одежду и натягивая новую; костюм было самостоятельно не застегнуть, и Шухуа, оставшаяся с подругой наедине, сразу подскочила, дабы застегнуть молнию с тонкой собачкой. Только после этого она услышала тихий всхлип, но ничего говорить не стала — просто прижалась к Суджин со спины, обняла за талию и прикрыла глаза, выступая в роли поддержки. Покалеченный человек знает цену помощи, знает, что в определённые моменты действительно надо прийти и просто без слов «спасти» человека от всего, что творится внутри.       — У вас всё получится, это уже конец, — прошептала Е. — Ты занимаешься танцами много лет и сможешь достойнейшим образом закрыть это мероприятие. Я верю в тебя.       — Спасибо, — Соён произнесла в микрофон, что техническая неполадка устранена, и Суджин с Шухуа встрепенулись, понимая, что пора выходить. Со слегка улыбнулась и первая покинула помещение, поправляя волосы и на ходу отвечая «нормально» на хосоково «как ты?» Шу вышла следом и прошла в зал, где изнервничавшаяся Минни тихо отругала её за внезапный уход.       — Уважаемые зрители, никакое из мероприятий не может продолжаться вечно, потому и отчётный концерт тоже подходит к концу, — Соён говорила с сожалением, кажется, она тоже насладилась концертом и не хотела его покидать. — Последний, завершающий номер из репертуара — групповой танец всех участников танцевального клуба под песню «Got It» от Мариан Хилл, встречаем!       Так как всё внимание было сосредоточено на великолепной блондинке, никто не заметил перемещений на заднем плане, когда Суджин сначала вытащила большой пуф на сцену, а потом буквально легла на него, по первости расслабив все мышцы, а потом напрягшись. В её движениях, как только они начались, сквозила грация и женственность, казалось, что это был самый откровенный из всех номеров, в особенности когда танцовщицы рядом с Со унесли пуф за сцену, а она сама оказалась в окружении четверых парней.       В тот миг выключили свет, и единственное освещение было на сцене — стандартное и приглушённое от прожекторов и шесть маленьких фонариков в руках парней, в одном из которых Шухуа узнала Хосока. В один из моментов он лёг на пол, согнув ноги в коленях, и Суджин упёрлась в них руками, тряся головой и будто впадая в странное дикое состояние. Минни Ниша рядом громко сглотнула, шепнув, что «эта девушка действительно очень сексуальна», а потом зал стремительно покинул один из преподавателей — он не хотел видеть Со Суджин, всеобщую любимицу, в таком свете, но его память долго хранила все элементы танца.       Хотелось ненароком ударить себя по лицу и забыть обо всём, но каждое движение танцовщицы в отличающемся от всех костюме пленяло, хотелось оказаться рядом с ней, и Шухуа сползла чуть ниже по креслу, совершенно забыв о присутствии других людей. Она пришла в себя лишь тогда, когда танец завершился, а свет резанул глаза, заставив их заслезиться. Суджин выглядела уставшей и растрёпанной, губная помада совершенно внезапно отпечаталась на её пальцах и руке, но счастье сквозило в её глазах: она смогла. Танец, который они долго и упорно репетировали, не могли доучить из-за болезней танцоров и её собственной истеричности, наконец-то показан.       — Поднимайся, — Хосок легко поднял Со с колен и смотрел на неё каким-то особым, проникновенным взором, но в глазах двоилось, а общая слабость заставила вообще опереться о плечо парня. — Всё хорошо?       Даже Шухуа волновалась, встав с кресла и хлопая что есть силы в ладоши, чтобы звуки рукоплесканий услышала именно Суджин и поняла, что её поддерживали. Со всё слышала, даже смогла улыбнуться, чувствуя объятия поддержки не только от энергичного солнечного Хосока, но и от Тэён, девушки из подтанцовки, что поздравляла весь коллектив с новым преодолённым рубежом. Они все молодцы. Они хорошо постарались.       А ещё они заслуживали хорошего отдыха и как минимум бутылки воды.