Острая грань

       Баст решил, что будет лучше, если он проводит меня до трактира. Он прекрасно понимал, что я пристану к его обожаемому Реши, что с ним, что без него, только не знал зачем мне это надо. — Откуда ты столько знаешь? Ты в городе пробыл, до того как пришел ко мне, не больше двадцати минут, иначе я бы уже знал. — спросил Баст, ведя меня по почти безлюдной в это время дня улице городка. — Да так… — протянул я и, перехватив раздраженный взгляд Баста, сказал: — Я собирался поговорить об этом с Коутом, его же так зовут верно? Думаю, ты в силах подождать пару минут. — я добавил в голос чуть виноватую нотку и Баст кивнул. — Не думаю, что Коуту будет интересна твоя болтовня — проворчал он. — Это я как дурак трясусь над детишками, а он — нет. Я промолчал. Мы подошли к трактиру. Это был замечательный трактир, немаленький, даже по меркам большого города, но и не большой. В нем было два этажа, а на заднем дворе имелся небольшой садик. Ступив на крыльцо, Баст отворил дверь и вошёл внутрь, сделав знак следовать за собой. Зал трактира выглядел так, как он был, собственно, описан в книге. Чёрный камин, стулья, столы, полка с бутылками, стойка, а за стойкой рыжеволосый трактирщик, скучающе протирающий бутылку. Когда мы вошли он перевел взгляд на нас, а потом спросил: — Кто это, Баст? Познакомь нас, коль скоро ты привел к нам гостя. Баст замялся и я сообразил, что не сказал ему своего имени. — Влад, сэр. — сказал я обращаясь к Коуту. — Влад… это имя мне незнакомо. — сказал он с тенью удивления. — Меня зовут Коут. Тебе что-то нужно? — Перво-наперво кружечку кваса можно? — Конечно, — ответил Коут. — С тебя два шима, мальчик. Потом он взглянул на мою одежду и задумался, пока я тоже думал — что ему ответить. Но тут вмешался Баст. — У него нет денег, Реши. Но он неплохо поет. Расклад: кружка — песня, тебя устроит? Этот вопрос был явно обращён не ко мне поэтому я промолчал, а вот Коут сказал: Хех… Идёт. Занятно будет послушать. — он едва заметно кивнул в мою сторону, превращая это в вопрос. Я запел. Голос звучал все так же хрипло, но у меня со слухом все в порядке, так что фальши вроде не было. Мы по всей земле кочуем, На погоду не глядим. Где придется заночуем, Что придется поедим. Театральные подмостки Для таких как мы бродяг, Свежеструганные доски, Занавески на гвоздях. Мы бродячие артисты, Мы в дороге день за днем. И фургончик с меткой руэ, Это наш привычный дом. Мы великие таланты, Но понятны и просты. Мы певцы и музыканты, Акробаты и шуты. Никогда не расстаются С нами музыка и смех. Если зрители смеются, Значит празднуем успех. Мы приедем, мы уедем, Летом, осенью, зимой, И опять приснится детям Наш вагончик расписной. Мы бродячие артисты, Мы в дороге день за днем. И фургончик с меткой руэ, Это наш привычный дом. Мы великие таланты, Но понятны и просты. Мы певцы и музыканты, Акробаты и шуты.*¹ Я закончил петь и «слегка» покривив против истины сказал: — Я сам сочинил эту песню. Позвольте заметить, что она о вашем народе, господин Квоут. Глаза Квоута — а это был безусловно он, стали медленно менять оттенок. Из ярко-салатовых они постепенно стали темно-зелеными. Однако сам он явных признаков гнева не показывал. — Коут, мальчик. — с нажимом произнес он. — Коут, а не Квоут. Я с деланой небрежностью отхлебнул кваса. — Разве? Мне казалось, что Квоут означает знающий, а вы даже своего имени не знаете? Баст, — спросил я. — А ты свое имя помнишь? Могу напомнить — Бастос, сын Реммена, принц сумерек из телвит маэль. Вспомнил теперь? Так напомни пожалуйста Квоуту, сыну Арлидена, Маэдре и Тенекару, кто он такой. Я мастерски разыграл представление. Они были удивлены и ошарашены настолько, что даже не обратили внимания, сколь дерзко я с ними говорю. Я решил чуть сбавить темпы и повернуть разговор в нужное мне русло. — Мальчик… ты верно перегрелся… на солнце… — медленно и раздельно сказал Квоут приходя в себя. Я расхохотался как безумец. — Вы правда верите, что бред может быть так точен? Нееет, я не перегрелся, да и ваши разговоры я, в сущности, не подслушивал. Если вы хотите знать откуда мне все это известно — спросите, и я отвечу. Только прошу, не разыгрывайте сейчас концерт, мол, я сумасшедший, или вы не понимаете, о чем я говорю. — У тебя действительно какие-то проблемы с головой. — сказал Квоут. Баст согласно кивнул. Оба смотрели на меня удивлённо и при этом как-то оценивающе. — Ах вот как. Я-то надеялся на обоюдное сотрудничество. Ладно. Я здесь недавно, денег у меня нет, пойду тогда сдам вас обоих. За вашу, господин Квоут, голову кажется назначена солидная награда. В этом городке мне может и не поверят, но где нибудь ещё — в Реннише например, я мог бы сподвигнуть кого-нибудь разделить со мной награду. С этими словами я допил свой квас и направился было к двери, но Баст, до этого сидевший молча и неподвижно, вдруг сорвался с места и, схватив меня, прижал спиной к ближайшей столешнице и прошипел: — Щенок! Да кто ты такой, чтобы нам угрожать?! — и приподняв швырнул к стойке. Я довольно сильно ударился спиной о стойку и застонал. Да уж, не так я себе представлял обоюдное сотрудничество… — Аккуратнее, Баст, — сказал Квоут. Лица его я не видел, но тон его был ледяным. — он, верно сильно ударился. — Да поделом ему, Реши! Как он вообще посмел придти сюда и сказать такое?! — Не горячись. Ты правильно сделал, что не дал ему уйти, но я бы хотел его послушать, а не убить. — сказал Квоут и обратился ко мне: — Итак, откуда тебе это известно? Говори. — А то поможем. — добавил Баст. — Не слышу «пожалуйста», — дерзко сказал я кое-как поднимаясь и садясь на стул у стойки. — а то швырять все мастера, а мне за мои тайны комната и еда обещаны. — Учитывая специфику ситуации, вам выгоднее, чтобы я был жив и хотя бы частично здоров. — А ты быстро ухватываешь суть. — хмыкнул Квоут. — Частично — ключевое слово. Впрочем, я хоть и любопытен от природы, но не до такой степени, чтобы рисковать жизнью. Что, если я тебя всё-таки убью? — Ворфелан Рхината Морие*²(любопытство творит человека), разве нет? А если вы меня убъёте, чтож, пускай. Я все равно не из этого мира. Возможно, после смерти здесь я снова окажусь в своем. *²Любопытство творит человека *¹настоящий автор Н.Г. Варданян