Иногда это слишком просто

— Ах да, развязывание шнурков. Как оригинально. — Если не сломалось, не чини, — пожал плечами Кроули, хихикая над тем, как Пуговицы споткнулся, врезался в Очкарика и повалил их обоих, превратившись в спутанный клубок конечностей и проводов.       Азирафель вздохнул, прислонившись к стоящей за ним книжной полке, в то время как демон продолжал рыться в книгах на своей. — Если ты превратишь это место в паранормальную активную зону, я запру тебя. — Завязывай шнурки, — огрызнулся Очкарик, пока они пытались распутаться. — Я завязывал! — оправдывался Пуговицы, возясь со шнурками вокруг всего снаряжения, покрывающего остальную часть его тела. — Ты действительно странный, дорогой, — с нежностью сказал Азирафель. — Ты должен попробовать. Это весело. — Это больше твоя сильная сторона, — покачал головой ангел. — Давай, — умолял Кроули, оттолкнувшись от полки и присоединившись к другу. — Всего лишь одна маленькая шутка.       Голубые глаза сузились. — Ты меня искушаешь?       Кроули задумался на мгновение. — Да, — решил он. — Они здесь; ты также можешь повеселиться.       Азирафель уступил. — О, ладно.       Он посмотрел из-за края полки на американцев, которые в данный момент всё ещё препирались, проверяя свои камеры на предмет повреждений от падения.       Одна из булавок Пуговицы дёрнулась и сорвалась с его жилета. Спор резко прекратился. — Какого…       За первой последовали ещё две, а затем и остальные сразу. Американцы ошеломленно уставились на кучу булавок между ними.       Азирафель и Кроули рассмеялись, прикрыв рты, чтобы их не услышали. — Это действительно довольно весело, — признал ангел, выглядывая обратно, чтобы посмотреть, как два человека пытались собрать пуговицы.       «Пытались» было ключевым словом, учитывая, что пуговицы, казалось, прилипли к полу.       Бесплотные существа захихикали.       Остаток вечера ангел и демон провели за разыгрыванием аналогичных шуток, следуя за исследователями, пытались удержать их от проникновения в квартиру и снабжали их кофе и печеньем. Было около трёх часов утра, когда Кроули и Азирафель вышли из квартиры, чтобы узнать о чём перешёптываются «Укротители духов». Кроули подкрался поближе к ним, чтобы подслушать. — Что бы это ни было, оно просто мешает нам, — говорил Пуговицы. — Я не думаю, что это демон. — Что ещё это может быть? ЭМП ничего не показывает. Тут даже нет эха смерти. — Я не знаю! Что ещё из того, что мы знаем, любит шутить и ломать вещи?       Очкарик вытащили книгу из сумки и начали её листать, а его напарник смотрел через его плечо. — Может быть, трикстер, — пробормотал он. — Прекрасно. Мы ничего о нём не знаем.       Они посмотрели друг на друга, а затем одновременно скривились. — Нет. Ни за что, — сказал Пуговицы. — Но они наверняка знают, что делать, — заметил Очкарик, — хотя мне не хочется звать их… — Как ты думаешь, они ещё живы? — Эти уроды? Абсолютно. В любом случае, у них есть этот причудливый ангел в плаще.       Кроули взглянул на своего ангела, нахмурив брови. Азирафель выглядел таким же растерянным, как и он сам.       Пуговицы застонал. — Ла-адно, — выдавил он из себя. — Но делать это будешь ты. — Почему я? — Твоя была идея.       Очкарик с отвращением признал поражение и вытащил телефон из кармана.       Кроули прокрался обратно, и он и его ангел вернулись в свою квартиру, оба были чер- сильно сбиты с толку и недоумевали, кому могли позвонить американцы.       Остаток ночи прошёл тихо, постоянные обитатели книжного магазина были слишком встревожены тем, кого к ним могли позвать, чтобы отвлечься на маленькие пакости тут и там. Исследователи уходили, возбуждённо перешёптываясь и говоря что-то о том, сколько денег они собираются заработать на своей записи.       Кроули наклонился к Азирафелю, пока они смотрели, как они уходят. — Я стер их, — усмехнулся он. — Наверное, это к лучшему. Жаль; они были хороши, — улыбнулся Азирафель.       Демон скривился. — Они назвали меня тупицей.       Его друг просто промычал что-то в ответ и вернулся внутрь, заперев дверь за ними обоими. — Это было весело, — он чмокнул своего демона в губы. — Пора прибираться.       Настала очередь Кроули застонать.