Дневник Лорана

Сегодня в семь часов вечера до Дамианоса дошло. Не прошло и суток. Мое мнение об его умственных способностях было несколько приуменьшено. Я-то догадался, едва увидев акилосские кинжалы у наемников, а Дамианосу понадобились остаток ночи и почти весь день, но это же Дамианос. У него слишком много мышц и слишком мало мозга, и доходит до него медленно. Но ведь дошло же! Есть надежда, что по дороге к Дельфёру и на самой границе от него будет какой-то прок. Да, я намерен его взять с собой, хотя и Раделю и самому Дамианосу сказал прямо противоположное. Иначе не мог — как только до дяди дойдет, что Дамианос едет со мной, то до отправления отряда он просто не доживет. А если Дамианоса с собой не брать, то он проживет не дольше, чем понадобится моему отряду, чтобы выехать за стены Арля. Я поспал два часа, но все равно не выспался. Собрать вооруженный отряд за двое суток — это вам не с акилосцами ругаться. Еще надо было раздобыть одежду, доспехи и оружие для Дамианоса, но так, чтобы никто не догадался. За исключением Йорда и Орланта — им я доверяю, как себе. Надо было решить, кого брать, получалось, что всю мою гвардию, никого из них оставлять не стоило. И после короткого раздумья я решил взять еще и Паскаля. Врач в отряде не помешает, и лучше это будет врач, которому я доверяю, а не которого назначит дядя. Я его предупредил, что совершенно здоров, осматривать меня не надо, а книжку про ПТСР я возьму с собой, потому что не хочу оставлять ее дяде. Он очень подозрительно улыбнулся, но со мной согласился. И только я вернулся от Паскаля, по пути раздав задания всем своим гвардейцам, как меня поймал Радель и сообщил, что Дамианос требует встречи. Я едва успел причесаться и сменить камзол, потому что чуяло мое сердце, что надо бежать скорее. И не зря чуяло — у Дамианоса я застал дядю. Он тут же заторопился, заявил, что уже уходит и что приходил узнать версию раба, но я могу не беспокоиться, потому что раб сказал то же самое, что и я. Дамианос научился врать? Ну надо же! Может, он еще и думать научился? Дядя, разумеется, не обошелся без короткой речи о том, как многому мне еще предстоит научиться во время моей службы на границе. — Вы очень многому меня научили, дядя, — согласился я. — Не знаю даже, чем вам отплатить. Тонкого намека, спрятанного в этих словах, Дамианос не понял. Куда ему! — Ну, — сказал я, когда дядя ушел. — Еще кого-то надо спасти? Хватит с меня, наспасался уже. — Не надо никого спасать, — буркнул Дамианос. — Я поговорить хочу. — Напутствие на дорожку? Или слезное прощание? — Я знаю, что произошло сегодня ночью. Тут я чуть было не расхохотался. Но сдержал себя. Ну наконец-то, Дамианос догадался. Сложил два и два. Акилосские кинжалы, мое вранье и дядину настойчивость. Наемники должны были признаться, что их подослал Кастор, Дамианоса бы при всем честном народе казнили, вирцы бы радостно сплотились вокруг дяди и пошли бы мстить акилосскому ублюдку за убийство принца. И им бы это удалось, ведь сейчас самый удачный момент для войны с Акилосом. Торвельд уже сказал, что в Акилосе неспокойно. Никандрос и другие друзья Дамианоса подозревают Кастора в причастности к убийству Дамианоса, другие киросы спешно ищут в себе королевскую кровь, чтобы доказать, что они более достойны трона, чем Кастор... В Акилосе неспокойно. Собрать воедино ропщущие провинции некому. Вирская армия очень быстро справится с разобщенным Акилосом. И мой дядя радостно усядется сразу на два трона. И никто не подумает, что Кастору на самом-то деле меня убивать сейчас невыгодно, да еще таким образом. Не до того ему сейчас. Дамианос излагал свою версию событий, и голос его дрожал. Небось, представлял, как вирские войска входят в его дворец. — Если бы в этот план не входила моя смерть, я бы его одобрил, — сказал я, и тут же осознал, что опять вру. Не нужна мне война с Акилосом. Да, я его ненавижу... Или уже не ненавижу? Но если случится война, то от случайной стрелы паду на этот раз я. Если эту стрелу не пустят акилосцы, дядя им поможет. Кастор на троне Акилоса мне точно не нужен. Неизвестный мне двоюродный племянник или троюродный брат тоже не нужен. Законный король Акилоса — принц Дамианос, правда, в политических интригах не разбирается совсем, что для короля существенный недостаток. Придется ему помогать, совсем ведь пропадает без меня. Но, может не все еще потеряно, интригу с покушением он уже раскусил. Только я обрадовался прогрессу Дамианоса, как он тут же уронил меня в обморок вопросом: — Что же ты не поговоришь с дядей начистоту? Я чувствовал себя учителем, у которого подопечный наконец-то научился читать, хоть и на пару-тройку лет позже других детей, и которому тот же ребенок с улыбкой заявляет, что один плюс два будет два. Ну как можно быть таким идиотом? Как можно в упор не видеть ни одного моего намека? Как можно развешивать уши на дядины слова? Вовремя я пришел, иначе бы он по простоте своей все дяде разболтал. Патрасская народная поговорка «Простота хуже воровства» — как раз про Дамианоса. — Да потому что, дорогой мой варвар, мой дядя и есть убийца! Он уставился на меня ошалелым взглядом, в котором удивление постепенно сменялось пониманием. Ну давай же, Дамианос, шевели мозгами. Складывай два и два. Глаза есть, уши есть, осталось только все сложить в одну логически непротиворечивую картину. — Тебе нельзя ехать в Дельфу! — выпалил он. — Это ловушка! Ну наконец-то додумался. Теперь еще немного подумай и сделай мне предложение, от которого нельзя отказаться. — Возьми меня с собой! Я знаю эти места, я могу быть тебе полезен! Мне нужно было, чтобы он сказал это вслух. Мне нужно было, чтобы он понял. И мне нужно было, чтобы он пожил немного с этой мыслью, переварил ее, свыкся с ней. Я не мог прямо сейчас сказать, что беру его с собой. Равно как и не стоило ставить Дамианоса перед фактом за час до отъезда. Раз он хоть не сразу, но догадался, может, он все-таки не безнадежен? Командовать он умеет, и упрекать меня в том, что я неправильно противостою дяде — тоже, может, что-то полезное он тоже может? С дядей ему не тягаться, а вот с теми, кто попроще... Я решил немного поддеть его: — Ты не любишь Кастора, почему бы тебе не принять сторону дяди против него и против меня? Он же пытался привлечь тебя на свою сторону? — Пытался, — нехотя ответил Дамианос. — Предлагал затащить тебя в постель, а потом доносить ему. О чем, интересно, доносить? О том, какие позы я предпочитаю? Как будто он не в курсе. — А ты что? — Если бы я затащил тебя в постель, ты бы это запомнил! Дамианос считает себя неотразимым и незабываемым? Хотя в этом он как раз прав. В постель он меня еще не затащил, а картинки, подсовываемые мне подсознанием, я уже не могу забыть. Мы пререкались с ним еще несколько минут. То он пытался апеллировать к моему разуму, то прямо заявлял, что без него я не справлюсь. Может, и справлюсь. Но он мне может помочь, если не головой, то кулаками. Особенно с учетом того, что дядя навязал мне Говарта в качестве капитана. — Да если бы ты мог одолеть дядю сам, ты бы его уже одолел, — бросил Дамианос напоследок. Я даже не обернулся. Отчасти он и прав. Я слишком долго ждал, и не начинал действовать раньше. Но слишком рано я и не мог действовать, ведь все считали меня слишком юным и слишком несчастным. Я сделал все, чтобы изменить свою репутацию... и стал для всего двора холодным и расчетливым. Промахнулся малость. Когда послезавтра утром Дамианос узнает, что едет со мной, он все свои дерзкие слова забудет. Потом, правда, наговорит новых, но это будет уже потом. А сейчас мне надо поспать хоть сколько-нибудь. Я согласен даже на неприличные сны с Дамианосом в главной роли, лишь бы выспаться.