Однажды и навсегда

Артур не понимал, почему отец так волнуется. Паранойя короля, похоже, проявила себя в новых масштабах. Количество гостей, приглашённых на день рождения принца, было строго ограничено. Стражникам было приказано не впускать никого из местных в замок до окончания празднества. Артур пытался уговорить отца смягчить эти драконовские меры, пока ещё оставался день. — Отец, у меня день рождения завтра, а ты хочешь, чтобы я чувствовал себя затворником? — Я всего лишь хочу, чтобы ты никуда не выезжал. Неужели я много прошу? — пробормотал король. — А как насчёт людей? Почему для них ворота замка будут закрыты на весь день? — Потому что я так хочу. — Отец, ты боишься покушения? — прямо спросил Артур. Утер обернулся и посмотрел на сына; его взгляд смягчился. — Нет. Я просто знаю, что завтра кто-то подойдёт к тебе и попытается куда-то увести. Я не могу этого допустить. Они сели за стол, накрытый к завтраку. Моргана прислала служанку передать, что опоздает: она плохо спала ночь и с утра отправилась к придворному лекарю за успокаивающей настойкой. — Мне исполняется двадцать лет завтра, — сказал Артур. Король кивнул, не поднимая глаз от тарелки. Принц улыбнулся краешками губ: — Ты веришь, что Старая Религия попытается всучить мне предсказание. Поэтому ты не хочешь отпускать меня из замка и проверяешь всех людей. Король не разделял веселья сына. — Я знаю, так и будет, — подавленно пробормотал он, отпивая из кубка, — несмотря на все мои усилия. — Ерунда, отец, — заявил младший Пендрагон. — Старая Религия не будет делать ничего подобного, мы же ведём войну с ее сторонниками. С чего бы ей преподносить мне дар? Утер стукнул кулаком по столу. — Потому что это не дар, а проклятие! Как ты не поймёшь, сын? Если бы я был осторожнее в своё время и понимал, что магия — зло, все было бы по-другому! Старая Религия не смогла бы меня обмануть! — Ты продолжаешь говорить это, — невозмутимо ответил наследник трона, — но я до сих пор не знаю, что тебе показали на твоё двадцатилетие. Я знаю о предсказаниях для деда, прадеда, прапрадеда, но о твоём видении я не знаю ничего. Отец, что такого тебе показала Старая Религия? — Это совершенно неважно, — отрезал король. — Завтра двадцать лет будет тебе. И я не хочу, чтобы ты повторил мою ошибку. Ты не выйдешь из замка, а если кто-то попытается тебя вывести, ты немедленно пронзишь его мечом, ясно тебе? — Да куда ж им меня вести, если ты приказал завалить вход в ту пещеру камнями? — пробурчал принц, возвращаясь к своему завтраку. — Старая Религия коварна и непредсказуема, — мрачно проговорил Утер, — уверен, магические кристаллы — не единственный способ посылать видения. — Как скажешь, — Артур пожал плечами. Король вернулся к невеселым мыслям.

***

По возвращению в замок принца Утера вызвала матушка. Не успев переобуться, он вошёл в покои матери, только там заметив грязные следы, что оставляли его сапоги. — Мама, прошу прощения, — начал было принц, но королева прервала сына, подойдя и обняв его, совершенно не обратив внимания на испачканный светлый ковёр, привезённый торговцами из-за моря, который она очень любила. — Сынок, — выдохнула королева, — мне сказали, ты уезжал из замка. — Да, мама. — Куда ты ездил? Утер с удивлением заметил в глазах королевы слёзы. — Матушка, чем вы расстроены? — Я не расстроена, сын мой, это слёзы счастья, — женщина быстро вытерла глаза и снова улыбнулась. — Тебе сегодня двадцать лет. Ты получил дар от Старой Религии? — Да, мама, я был в пещере с кристаллами и… — О, слава богам, — вырвалось у королевы, — хоть один мой сын доживет до коронации. Я так рада, милый. Я боялась, что Старая Религия не подарит предсказание ни одному из моих сыновей. Она взяла смущенного сына за руки и усадила на кровать, ласково убирая челку с его глаз. — Расскажешь мне, что ты видел? Утер, все ещё смущенно, поведал матери об увиденном. Он не понимал смысла предсказания, считая его какой-то глупостью. Возможно, какой-то шуткой. Он никак не мог привыкнуть к мысли, что станет королем. А как же Амвросий? Что станет с ним? — Значит, роза, — подытожила королева, задумчиво глядя на сына. — Твоё величие. А ее пепел — твоё падение. — Что это значит, матушка? Вы что-то понимаете? — В жизни каждого короля наступает эпоха рассвета и заката. — Но я ничего не понимаю. При чем здесь цветок? — Не просто цветок — королева цветов. Алая роза — символ страстной любви, — рассуждала женщина. — Как интересно. Старая Религия никогда не даёт прямой ответ, но ее символизм занятен. — Мама? — Иди готовиться к пиру, сын мой, — королева улыбнулась и встала, — на торжество приедут знатные гости, ты должен выглядеть безукоризненно. — Но мама, если это правда и я стану королем… — начал было Утер. — Ничего не говори отцу и брату, — прервала его мать. — Время покажет, что будет. И все же я верю, что Старая Религия не зря выбрала тебя, мой мальчик. Тебе суждено стать королем. И тебе суждено достичь величия. — Но затем меня ждёт падение, — кисло заметил Утер. — Да, — кивнула королева, — но ты попробуй его избежать. — Как? — Не позволяй розе сгореть. — Мама, я даже не понимаю, что это значит! — воскликнул юный принц, но мать лишь улыбнулась и слегка подтолкнула его в спину. — До вечера, сынок. Принц очутился в коридоре. Он обернулся на закрытую дверь, все ещё думая о дурацком предсказании. Да что за день сегодня такой! Столько информации, да ещё и так неожиданно! Ему сказали, что королем будет он, а не Амвросий. Утер зашагал вперёд и увидел в конце коридора старшего брата, окружённого советниками. Они на ходу что-то с жаром обсуждали; наследнику трона совали под нос какие-то бумаги. Один какой-то особенно настойчивый советник подпрыгивал на месте, не в силах спокойно стоять, обсуждая интересовавший его вопрос. Утер посторонился; брат и его свита прошли мимо, слишком поглощённые спором. Младший принц проводил взглядом Амвросия, глядя на него по-новому. Он никогда не уделял столько времени государственным делам, как старший брат, ведь его никогда не готовили к тому, чтобы стать королем. Детство Утера было беспечным, юность прошла в веселых гулянках, пирах и состязаниях на мечах. Конечно, он получил необходимое образование, но отец никогда не заставлял его присутствовать на важных заседаниях и сопровождать в заграничных поездках. Он никогда не был в курсе всех дел, касающихся королевства. Всем этим занимался Амвросий. Утер опустил голову и пошёл дальше. Отца, кажется, не слишком беспокоил тот факт, что Амвросию не было даровано предсказание на двадцатилетие. Да никто и не сомневался, что Амвросий станет королем — если даже сравнивать его с Утером, то последний однозначно проигрывал в силу своего юного возраста, своей беспечности, легкомыслия и неопытности. Никто и не представлял, что этот юноша когда-то станет королем — не тогда, когда существовал более достойный кандидат, его старший брат, предусмотрительный, осторожный, рассудительный Амвросий. Тонкий дипломат, хитрый политик, красноречивый оратор — полная противоположность Утера, слишком горячего и вспыльчивого. Младший принц знал, что он лучше владеет мечом, чем старший — но это было его единственное преимущество. «Сын, ты смел и силён, но что с этого толку, если ты не хочешь пользоваться своей головой», — как-то заметил ему отец. Утер прикусил губу. Какой же из него король? Братья куда больше подходили на эту роль. Но средний погиб еще в девятнадцать, раненый на охоте, судьба старшего неизвестна, а младшему пророчили корону…