***
Пеппер знает, в какое дерьмо вляпалась, когда начала работать с Тони. Спокойно сидит на стуле и наблюдает, как Беннер без стыда и совести отчитывает своего босса за несоблюдение техники безопасности и халатность. Брюс давний друг и очень хорошая коллега, не меньше ее, но Старк ему не доверяет. Он никому в этой серверной не доверяет, и всякий их вопрос вызывает в нем бурю гнева или отвращения. И Старк никогда не ответит себе на вопрос, почему он спит с Пеппер и в это же время ей не доверяет. Это самый настоящий ящик Пандоры, который никто не откроет. Брюс работает в отделе робототехники и заодно является заместителем по стратегическому развитию, и ему очень не понравилось, что все его роботы не слушались, и Пятница не отвечала на протяжении часа. И звонок Поттс никак не добавил ему энтузиазма. Эта строгая женщина любит Тони по-свойски. Эту любовь не описать словами: тепло и нежность здесь мало что расскажут. Сейчас Тони активно жестикулирует и ругается с Беннером, и его язык тела, жесты, выражение лица перекрывает всю обиду на него за прошлое. В нем море проблем и недостатков, и маленькое озеро плюсов. Если ее попросят описать Тони тремя словами, она без раздумья скажет «проблема, проблема и проблема». Тони еще не в курсе — хоть и прожил с ней семь лет, — что именно она способна увидеть его с того берега, который хочет найти. Одна из миллиарда, видящая его насквозь и даже больше; может предугадать мысли и шаги, и даже превзойти в чем-то. Старк самый удивительный, самый противоречивый и самый проблемный человек, которого она знает. В Тони проблем и переживаний, как воды. В незапамятные времена, когда они жили вместе, Тони был абсолютно другим человеком: добрым, отзывчивым, не принимающий насилия, да и в целом пацифист. Никакого насилия в мире, и в отношениях. Но когда-то что-то пошло не так, и Поттс бросила его. А Старк не любит, когда его бросают. Потому что бросать имеет право только он. Сидя на стуле в одном кабинете с ним и смотря на его неопрятный вид, вспоминает, как была готова родить от него и начать жить семьей. Но сейчас понимает, что рожать от него детей — это самое последнее, чего ей хочется. Пеппер моргает медленно, и она начинает слышать их диалог через пелену сонливости и хронической усталости: — Брюс, ты ведь знаешь, что я не подписываю подобное говно! — отталкивает он бумаги от себя. — Я это говно даже в руки брать не стану! — Да кому ты тут рассказываешь? Раз работал с Илоном, значит, и это подпишешь. — О Господи, ты мне будешь до гроба напоминать SpaceX? — Ну да, потому что зарекался помогать с машинами ты, а делал всю работу я! — И ты неплохо поработал! Смог закрыть ипотеку и другие немаловажные долги! Не делай меня виноватым, и это давно в прошлом. В контракте был и ты, между прочим. Тебе это должно льстить. — И мне это льстит, но не льстит то, что ты отказываешься от сотрудничества с Оксфордом! Брюс вновь пытается дать ему волокиту, но тот опять уперто отталкивает от себя. Уговорить его — себя не уважать, и Брюс это давно понял. — Подпиши, мать твою! — Нихера подобного! — Подпиши! — Нахуя мне твой Оксфорд?! Я не работаю с Британией! — Перспективы и люди! Там есть студенты, которые нам нужны! — Брюс, ты забыл, но всеми документными делами занимаюсь я, — влезает Пеппер, и Старк говорит ей спасибо. — Давай их сюда. — Пусть хоть раз сам документ подпишет. — Брюс, не в обиду, но иди ты нахер! Я сотрудничаю только с MIT и точка! Не собираюсь я другим помогать, — Старк, все-таки, вырывает уже помятые документы, и быстро сверяет текст. — Моя индустрия не благотворительность, если ты до сих пор не понял! — Тони, нам нужные новые лица. Студентов надо сразу под себя учить, а не людей с опытом. — О да, блестяще! — Тони возвращает резким рывком Брюсу документы в грудь. — Мы уже сыграли в такую русскую рулетку и к нам попали некоторые ребятки. Пятьдесят процентов забросили стажировку на половине, но нагло требовали ее оплаты. Я тогда, мягко говоря, был шокирован. — Например, Паркер у нас? Он неплохой, хоть и временами разгильдяй и ленив. Но он мне нравится. Укол ревности вовсе не к месту. — Поддерживаю. — бросает Пеппер. Старк считает до десяти, чтобы не сорваться. — Объясню еще доходчивей: мне никто не нужен, и мне еще одного такого Паркера не надо. — И ты хочешь сказать, что он плох? — поднимает бровь Беннер. — Я откуда знаю? Если у нас все работает, значит, что он хорош. Я вижусь с ним раз в неделю, хоть он и главный айтишник, — Пеппер знает, что ему тяжело даются эти слова. — Он мне и сказал про недочеты в Пятнице, и я перестраховался. Я бы не поверил в ином случае. Тем более, если бы мне о ней сказал кто-то другой. — Вот и я так думаю. Пеппер вбросила это не подумав, и Тони расценил это как тонкий вызов, подколку. Он сразу переключает все свое внимание, и внутри него кричит монстр, говорящий, что на его территорию сделали шаг. — А теперь объясни, к чему это было сказано. Пеппер предпочитает промолчать. Потому что ей есть, что сказать. Для Тони самое страшное, что может случиться после краха бизнеса — это вязкие и мерзкие слухи о его личности и связях. Ну, Брюс-то свой и знает, что они бывшие, это не казус. Но, когда это все выливается в домыслы, ему становится отнюдь не смешно. Он прекрасно шифруется, и о наркотических похождениях знает только Питер, и очищает журнал посещаемости с его приходом. Пятнице говорит, если проболтается, то отключит электричество. Глупо, конечно, но на ней срабатывает. Поттс молчит, смотрит на него снизу, а Тони ее ментально давит одним только присутствием и хмурым взглядом, как злой и жестокий маньяк. Если ему надо что-то знать, он узнает это, несмотря на цену. Никаких амнистий. — Тони, прекрати на меня так смотреть. Я же тебе все сказала пару дней назад, что я имела в виду, но ты, видимо, не понял намека. — И ты думаешь, что я помню, что ты говорила два дня назад?! — Не кричи на нее, — влезает Беннер. Голова Тони и старые, отвратительные и мерзкие твари внутри него рвут его на части. Его демоны не дают ему жить нормально. Он бы их утопил, но сам научил плавать. — А вот я думаю тебе не стоит влезать в наш диалог, — смотрит на момент на Беннера, и теперь видит в них опасность. — Пеппер, твои косые взгляды говорят мне, что ты обвиняешь меня. — Я ни в чем тебя не обвиняю, — спокойно пожимает плечами, все еще сидя на стуле. — Как-никак, я волнуюсь за тебя. Но у меня много к твоему виду вопросов. Честно говоря… Тони бы ответил, что он делал вчера. Если бы не проблемы с доверием, как злобная опухоль. — Оставь их при себе. Каждый из вопросов оставь при себе. — Ты слишком много о себе думаешь, тебе нужна помощь. Серьезная, квалифицированная. А еще отпуск. Может, еще чай с бергамотом. Беннер не должен знать всю подноготную Старка, и когда Поттс вышла немного за края, Тони полностью срывается с цепи, как пес: — Поттс, ты гребаная секретарша — секретарша, — которая спит со своим начальником. Мы давно уже не вместе, приглуши манию величия, пожалуйста. Тони воткнул ей в ножи спину. Нет, не ножи… это что-то более острое, ядовитое, размером в раздутое эго Тони. И глаза Поттс начинают неприятно жечь. — Я твой лучший друг, которому есть до тебя дело, Тони. — Мне не нужны твои непрошеные советы! — Вы блядь спите друг с другом?! Тони смотрит на нее и его мозг сам подкидывает ему болезненные, светлые воспоминания их прошлой жизни. Сердце приступает сжиматься, в груди нарастает очень массивный и тяжелый комок — видимо, совесть стучится в двери, — и замечает ее мокрые глаза. Через тушь и кайал замечает горькую обиду, как пытается отвлечь от себя внимание жестами и поправляет пальцами уголки глаз. Одни и те же грабли стали уже родными, и он понял, что его язык — его же непримиримый враг. Беннер замечает этот пиздец, и поправляет неловко очки. — Ох, Пепп… прости меня. — Пустяки… нормально все, нормально. Но ее слезливые глаза говорят об обратном, слегка отворачивается, чтобы аккуратно смахнуть слезы и не испортить макияж. Ей горько до глубины души, что после всего, что она делает для него, плюет в ее сторону и растаптывает ботинком. Она не должна обижаться на него. Его не перевоспитать и не изменить. Ей обидно то, что она связалась с этим человеком. — Ну же, милая, ты чего? — Брюс игнорирует Старка и приобнимает подругу за плечи, и Поттс уже хлюпает носом. — Тише, все хорошо. Я тут. Просто кто-то не привык следить за своей речью, будто что-то новое увидела! — Ты прав… — Блядь… что я не так сказал? — Старк закатывает глаза. — Тони, просто… помолчи, — Беннер аккуратно гладит подругу по ее светлым и приятным волосам, пока ее тушь медленно впитывается в рубашку. — Не утруждай ситуацию. Демоны выползают из-под помятого и пропитанного кокаином костюма, выходят наружу и показывают свои острые клыки. Тони пытается их угомонить, честно пытается, и именно поэтому подходит к ней и хочет стереть с щек горестные слезы и убрать черные пути от туши. Зря старается. Старк из тех людей, кто может жестокую Поттс довести до слез одними словами. Потому что только близкие люди могут ударить больнее врага. Она отмахивается от него и взгляд сочится злостью и обидой, ударяя его по рукам сильно и звук эхом прошелся по комнате. Половина жизни связана с ним, и не может поверить, что смеет упрекать в этом. Все в спину, и полоскает ее бездушно. Тони в замешательстве. Поттс сразу пользуется этим: подрывается с места и хватает Старка за воротник. Серверная освещена только небольшими линиями неоновых вывесок, но даже такого освещения хватает, чтобы он увидел всю боль. Но это не в силе пробудить в нем доброго щеночка, который верит каждому. Какой бы любовью его не любила, они связаны до конца жизни при любых сценариях. Ее крашеные ногти впиваются в белую ткань рубашки, а глаза, которые он так любит, сияют слезами и обидой. Тони не любит, когда люди плачут. — Тони, ответь мне честно: зачем ты это делаешь? — Что я делаю? — Делаешь больно людям. — Поттс, я извинился, мне жаль. Прости меня еще раз, если тебе станет легче. Если тебе станет легче. Она сжимает рубашку сильнее, костяшки побелели от силы. Он смотрит на нее и до него медленно приходит осознание, что он натворил. Но потом взгляд падает на позади стоящего Беннера, и его вновь жалит ревность. Ревнуют его демоны. Ты специально делаешь из себя кретина, или просто я слепая? — Мне не нужные твои дешевые извинения! Я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Или я прошу о слишком многом! Разница в том, что Поттс не надо просить дважды. А Старка — да. — Ты всегда меня просишь об этом. И все твои разы всегда были последними. Пеппер проиграно и сатирически кривит полуулыбку, и из-за нервного срыва хватает Старка за затылок и притягивает к себе еще ближе, приближаясь к его уху и шепчет: — Ты до сих пор со всеми разговариваешь как скот, особенно с теми, кто тебе дорог? — Нет, есть исключения. — Я не верю тебе. Если это исключение и есть, то стопроцентно было в этой комнате. Тони сжимает зубы, нервно сглотнул. — Это исключение знает о твоих проблемках? — Конечно, ведь мы трахаемся уже как год, милая моя. — Да ну? И ему ты доверяешь? — Целиком и полностью. Но везде есть казусы. — И он принимает тебя таким? — Не меньше тебя удивлен. — Спрошу его при встрече, как он тебя еще не бросил. Как раз в твоем кабинете просиживает штаны. Отшвыривает его от себя грубо, оставляя вмятины на рубашке от пальцев. Ее конкретно бьет обида в сердце, проскальзывает по лестницам ребер и свисает лианами. Ей хочется уволиться, уехать из этого проклятого города и купить домик у озера, лишь бы не видеть это лицо. Легко поправляет макияж пальцами, одергивает юбку и мечтает уйти вслед за Паркером. — Брюс, если что, я у себя. — Хорошо. Пеппер последний раз поправляет макияж, слегка смочив пальцы, и выходит из просторной серверной комнаты. Тони сопровождает ее взглядом, а потом поворачивается на Брюса, который будто не удивлен этой ситуацией нисколько. Просто он сам по себе спокойный человек, словно таким и родился. И Тони знает довольно давно, чтобы считать эту сцену чем-то необыкновенным для него. По сути своей, это все неправильно. — Ты ничего не видел, ясно? — шипит Старк. Беннер же в ответ смеется. — Тони, за это можешь не волноваться. Я-то сделаю вид, мне не сложно. Скажу еще, что это след от кофейной гущи на рубашке, но в силах ли ты врать сам себе? Старку хочется рвать на себе волосы и вылезти из кожи вон. Эти люди могут говорить без намеков? — Ты блядь о чем?! Можешь хотя бы ты говорить прямо? — Просто стоит любить и ценить тех, кого ты считаешь другом. Не обижай ее. — Я и без твоих очевидных советов в курсе, как мне жить эту жизнь! Мне давно уже не десять, чтобы мной потакали, Беннер! Советую прекратить на меня давить и сыпать соль на рану, потому что я только что задел Пеппер, которая мне дороже всего этого сучьего бизнеса. — Блядь, Тони, ты врешь. — Что?! — Ты ей не доверяешь. — Как и тебе, собственно! Из Старка лезут нитки. И Брюс видит это, но понимает, с ним уже ничего не поделаешь, и просто пожимает обреченно плечами и уходит к выходу, обходя напряженного и вымотанного Тони. Они все знакомы благодаря институту, но дружить начали после вечеринки, и тогда уже соперничество в знаниях дало свои плоды: кто-то открыл индустрию, а кто-то работает на эту индустрию. И Тони всегда в его глазах был высокомерный и тщеславный рыцарь, способный выставить в самые тяжелые моменты свою тушу. Который априори ни в чем не откажет друзьям. У Тони были слишком натянутые и тяжелые отношения с родителями, которые дали очень хороший отпечаток на его поведение; его разгульный образ жизни и постоянная неурядица в личной жизни подкосили, сбивают с ног, не позволяют посмотреть на вещи под другим углом. Тони знает, что такое здоровые отношения и здоровый секс. Но вкусил, что у этого есть другая сторона, которая приносит большее удовольствие: доминирование и показ своих прав силой, харизмой, манипуляциями. И только при осознании своего ментального превосходства, его бизнес расцвел. Но не душа. И Брюс понял, что был в своих догадках прав, когда увидел его в самом отчаянном состоянии — это когда телефон разряжен, окна зашторены и холодильник давно пустой. — Я не она, и твои манипуляции на меня не работают. Я просто хочу, чтобы у тебя было все хорошо. Тони в полном отчаянии. Из рук все валится, и он бессильно падает на стул, который все еще слегка теплый из-за Поттс. Голова тяжелая, болит, и опирает ее рукой, зарываясь пальцами в грязные волосы. Он чувствует эфемерный запах ее любимых духов. — Дружище, вот поверь мне на слово: этого я хочу сильнее всего. — Но? — Но все ко мне будто повернулось задницей. — Ты сам-то пускаешь радость в свою жизнь? — При первой же возможности. — И почему тогда ты несчастен? Волосы с каждым движением становятся жестче, а ногтями массирует кожу и с такой же незавидной частотой растет в его глотке ком, не дающий нормально дышать. Тони не можешь посмотреть своим проблемам в лицо, потому что тогда поймет свою уязвимость, боль, человечность. Он держится на плаву. Забыл, каково это — хотеть мозгами. Совершенно забытое чувство. — Потому что полюбил любовника.***
Паркер в сомнениях, живет ли он так, как хочет. Сколько помнит себя, всегда старался нравится не только остальным, но и себе. Всегда был послушным, умным, воспитанным и всецело пример для подражания. Он нравился себе таким, — это когда с тебя нечего взять. Тетка не могла ему вставлять палки в колеса за это. И его самооценку она подогревала словами «ты именно тот племянник, о котором можно мечтать». Но его мечтой было не вовсе образ идеального ребенка — Питер хотел выползти из гнезда и зажить по-новому, открывая прелести студенческой жизни. Такая жизнь продлилась недолго. Не прочь был оставаться итак безвольной птицей и долгами по сессии, но в какой-то момент дорога свернула не туда и для него открылся Тони Старк и его корпорация. Все и сразу свалилось на его голову. Как и вторая сторона Тони. У Тони в кабинете есть шахматы. Красивые, дорогие, изящные. Какой хозяин — такие и шахматы. Питер, на удивление, играет в них отвратительно, но знает, как именно работает каждая фигура. Его никогда не интересовали настольные игры — особенно карточные — и только друзья его подначивали на партию за компанию. Конечно, он часто проигрывал, переоценивая себя, и поэтому невзлюбил. Логично. Его жизнь переполнена учебой, самобичеванием и придумываем удачного ракурса для интимных фоток. Всего несколько раз в жизни приходил к кому-то на день рождения и пил, не говоря уже о ночных клубах. Слишком низко для него, по крайней момент, на данный момент он может сказать о себе так. Пить в одиночестве при заре — для него лучший выходной. Но, когда нападают исподтишка времена и воспоминания, которые пожелал бы избегать или забыть, думает, что единственное, способное даровать безмятежность и безопасность — это терпкий алкоголь и компания верных друзей. Которые никогда не осудят, подскажут, укажут верный путь. И сейчас, одиноко сидя в удобном бархатном кресле и крутя в пальцах ферзь, его друг как никогда вовремя решил позвонить и напомнить о себе. Хоть и знает, что за разговоры на рабочем месте его порвут живьем. — И ты мне звонишь для этого в такую рань? — Если что, я, в отличии от тебя, до сих пор посещаю пары и не плачу за сессии, — огрызается шутливо Нед. — Так что да, я встал к первой паре и звоню тебе. — Отлично… только я на работе. — Прикольно, я знаю. Питер глубоко выдыхает ему в трубку, иногда посматривая на входную дверь, чтобы сразу увидеть незваного гостя. — Нед, я не смогу встретиться с тобой и вместе выпить. — Ты издеваешься? Сегодня суббота! Хочешь сказать, ты работаешь по выходным? — Я сегодня сам на отходняке и не хочу опохмеляться, понимаешь? — Стоп, извините меня пожалуйста за фривольность, но с кем это ты бухал, чувак? С Тони Старком, с которым ты хочешь встретиться с третьего класса. — С напарниками. День рождения был, после третьего шота перестал считать. — Это похоже на тебя, — шутит Нед в трубку. — Так что, я не принимаю никакие твои отказы, и мы сегодня вечером пойдем в ночной клуб. В конце концов, мы с тобой не виделись сколько! Три недели, чувак! Ты совсем обнаглел со своей работой, и мне все равно, что ты придумаешь в свое оправдание. Со мной это не прокатит, не-а. — Да понял я, понял… Питер слышит по ту линию отчетливый треск университетского звонка. Хотел бы он вернуться в прежний ритм жизни, но понимает, что это целое испытание. — Хорошо, ты уговорил меня. Сегодня в девять? — Да, в девять у входа. — Клуб, который напротив торгового центра? На районе, который. — Ага, да-да, все верно! Короче, чувак, у меня пара. Созвонимся вечером еще, и позвони мне заранее, если что-то случилось. Шучу, не звони. Я не возьму. — Ты… Нед сбрасывает трубку, и он не успевает договорить. Само собой, еще бы он попытался что-то ему сказать и перечить. С ним такое не работает, давно уже выучил все приколы Паркера. Они действительно давно не виделись, и обычно такие затяжные встречи оборачиваются только одним: множество тем для обсуждения, лютый угар, смешные-несмешные шутки и любовь к науке. Ну, еще иногда обсуждения Паркера, Тони Старка, рабочего процесса и есть ли у Неда шанс продраться к ним на тепленькое местечко. Шанса нет, абсолютно никакого, но Питер каждый раз кормит его завтраками и дает лживую надежду. Это не в его стиле… но не понимает, откуда понабрался такого. Ну, или не хочет признавать. Был случай не особо давно, когда из шутки Нед утопил Питера в торт, и тому пришлось несладко: ушиб носа, сорванный голос из-за криков и смеха. О да, порой это вспоминается с особым теплом и трепетом. Всегда приятно знать, что даже после принудительной разлуки о тебе помнят и скучают. Лучше этого нет ничего. Даже обычный секс стоит дешевле. Черный, идеальный ферзь, отражающий утренний свет, приобретает новый смысл. И смотря на шахматную доску, пытается вспомнить, как ходит королева. До него тут уже был свой расклад, и срывать чей-то улов он не хочет. Но интерес сильнее него, и он ходит королевой диагональю на три клетки со спокойным лицом и расположением духа, но тут же заговорила ласковым голосом Пятница, что к кабинету подходит босс. Питер приветствует ее, а она говорит ему, что в его теле недостаток воды. Органы связываются в морской узел, и парню хочется раствориться прямо сейчас. Не оборачивается на них, но знает, что первым зашел Тони, следом — Вирджиния, судя по амплитуде и глухоте каблука об пол. Они приходят немного вперед, и Питер косится на нее исподлобья, чтобы увидеть ее потекшую тушь и жутко обиженный вид. Только Старк из них двоих не заботится. На его лице итак все написано. — Паркер, — Тони никогда не назовет его прилюдно по имени. Потому что служебные отношения должны оставаться хотя бы теоретически ими. — Планы поменялись. Питер поднимает на него взгляд, оставаясь на месте. — Оставь нас двоих. Сходи погуляй на минут десять, в столовую сходи… — На час, — корректирует Поттс. — Час. — Хорошо. Аккуратно и настороженно встает с кресла и хочет понять, что с Поттс не так и переглядывается с Тони, который сверлит его взглядом и прогоняет. Не задавай вопросы, если не хочешь проблем. — Сэр, я сегодня могу взять выходной? — Ты итак сегодня выходной, балбес. Питер ретируется, оставляя их одних. Старк командует Пятнице заблокировать кабинет, и делает он это только в двух случаях: неотложный секс или серьезный разговор. — А теперь ты можешь высказать мне все, что только думаешь обо мне.