Ожидание — наверное, самое противное из всех чувств неопределенности.
Всю дорогу до клиники Чонгук молчал. Безэмоционально смотрел на дорогу, постукивая пальцами по рулю. Не проронил и слова даже когда доктор Кан спросила о его возможном желании присутствовать со мной в кабинете. Он сидел ровно в той же самой позе — оперевшись локтями о коленки и опустив вниз голову, когда я вышла из женской консультации с результатом в руках. Сажусь рядом, сжимая в руках листы. Больше не страшно, хотя мне и не было. — Беременна? — все также не поднимая взгляда, произносит парень. Его голос тихий и хриплый, тот, от которого идут мурашки. Поведение его напрягает и делает чуточку больно, потому что я понимаю свою ненужность. — Просто сбился цикл из-за нервов. Тест ошибся, так бывает. — резко поднимает голову, прошибая взглядом. Не понимаю, что именно сейчас творится внутри Чонгука, но радости он точно не испытывал, возможно, расслабление, но не радость. Берет из рук документы, проходясь по ним темными глазами. — Тебе что-то назначили? — Витамины и новые противозачаточные. Которые были раньше мне больше не подходят, — я встаю с мягкого дивана, который стоит вдоль стены, поправляя складки на черных джинсах. — Поехали домой, — смотрю сверху вниз на парня, заправляя выбившуюся из пучка прядь черных волос. Я игнорирую обиду, которая копится внутри, продолжая вести себя непринужденно, словно ничего не произошло. Спускаемся на первый этаж в полной тишине. Чонгук идет на ресепшен, оплачивать мой визит к доктору. За стойкой сидит симпатичная блондинка, которая всякими способами пытается привлечь внимание мужа, но он их открыто игнорирует, прикладывая карту к терминалу. Наверное, сейчас мы оба немного в шоке, потому что наши жизни могли поменяться навсегда, если бы результат теста подтвердился. Не могу сказать, что я испугалась, когда увидела две четкие полоски на утреннем тесте. Скорее наоборот, чувство какой-то радости и приятного волнения заполнили мое сердце. Не знаю, о чем именно думал Чон, но испуг в его глазах в тот момент был слишком четкий. Обидно ли мне? Нет, потому что другого я от мужа и не ожидала. Мы не та пара, которая поженилась из-за взаимной любви. У нас она односторонняя, поэтому и радость от новости возможного появления ребенка мы бы тоже испытывали такую же. Сердце скребут только мысли о том, как бы повел себя Чон, будь на моем месте ХëСон. Шатен догоняет меня у стеклянных дверей и мы вместе покидаем больницу, каждый со своими мыслями. Включает печку, прогревает машину, а после выезжает с парковки. Признаю, что слова доктора Кан о том, что никакой беременности нет и моя задержка просто из-за стресса, сделали больно сердцу. Но об этом не следует знать Гуку, потому что теперь он сидит в более расслабленной позе, тихонько подпевая песне, которая играет по радио, а не молчит, как было раньше. Глупые мечты о совместном ребенке были только у меня, ему же он не нужен, потому что вместо объятий и поцелуев от него, я получила только фразу о том, что всей этой херни просто не может быть, потому что у него все всегда под контролем. Вряд ли Чонгук так радуется, верно? По пути домой заезжаем в аптеку, покупаю все нужные лекарства, которые прописала мне врач. Тот самый цветочный магазин, где я покупала замечательные тюльпаны, находится совсем рядом и я не удержавшись, захожу в него, кивая оперевшимуся о машину мужу, в просьбе подождать. В цветочном все также замечательно пахнет и в глазах пестрят разноцветные краски растений. Дверной колокольчик за мной прозвенел приятной мелодией, сообщая хозяйке о новом посетителе. Из маленькой каморки, все также улыбаясь, выходит госпожа Мин, держа в руках, видимо, только что составленный букет. — Милая, это снова ты? Я рада, что ты вновь вернулась, — ставит цветы в вазу, заразительно растягивая губы. — Здравствуйте, тетушка. — я кланяюсь, даря улыбку в ответ. От этой женщины веет какой-то теплотой и уютом, который она дарит своим цветам. — Твои глаза такие печальные сегодня, еще грустнее, чем в прошлый раз. — выражение лица тетушки угасает, а потом вновь загорается. — Знаешь, вчера мне пришли замечательные пионы. Может быть, они заставят тебя улыбнуться? — начинает двигаться в сторону камеры с цветами, но мой голос тормозит ее и госпожа останавливается, внимательно слушая. — Я уверена, что они прекрасные, но… Мне хочется такой же букет, который я брала раньше. — предыдущий букет тюльпанов грел сердце и душу, и почему-то именно эти цветы мне полюбились так сильно. — Кажется, я еще не успела разобрать коробки с ними. Вчера у меня был большой заказ, не успеваю все делать одна, — видимо, именно цветы госпожи Мин были на вчерашнем вечере. Наверное, из-за ауры, которую несет их хозяйка, они так меня привлекали. — Юнги-негодник, обещал сегодня заехать, но видно, опять закопался в своих бумажках. — от знакомого имени бросает в жар и я ослабляю шарф на шее. Глупо, конечно же, думать, что парень о котором говорит хозяйка цветочного, тот странный брюнет с банкета. Он ведь не единственный с таким именем, но почему-то грудную клетку сжимает волнение, от которого хочется избавиться. — Это Ваш сын? — я не удержавшись задаю интересующий вопрос, сразу осекаясь за свою бестактность. Кусаю губы от волнения, чувствуя вкус персикового блеска, но, по всей видимости, женщину этот вопрос совсем не смутил, даже, кажется, наоборот. Словно я спросила о чем-то, что греет ей душу. — Мой внук. Тот еще непутевый, после переезда в Сеул, совсем стал редко меня навещать. Говорит, работа, дела. А я ведь уже старенькая, скоро могу и не дождаться. — она говорит это с невероятной нежностью в голосе, ругая своего горе-внука. Но делает это тетушка с любовью, без капли зла. — Уверена, он скоро навестит Вас. — это все, что у меня выходит сказать ей. В этом магазинчике царит такая теплая атмосфера, что желания покидать его совсем не появляется. Чонгук ненавидит ждать, а задержалась я уже намного, поэтому нехотя прощаюсь с госпожой, обещая снова заглянуть к ней, чтобы уйти отсюда уже с букетом полюбившихся тюльпанов. Напоследок говорю свое имя, потому что она хочет знать своих постоянных клиентов не только в лицо, но и по имени, чтобы иметь возможность обращаться именно так. Из теплого маленького магазина выхожу с огоньком внутри, который моментально тушит муж, даже не спросив разрешения. — Что ты делала там так долго? И где цветы, ты же вроде за ними туда ходила? — он хмурится, пристегивая ремень. Повторяю действия за шатеном, укладывая на колени пакет из аптеки. — Тех, которые я хотела, не было. Заеду как-нибудь после работы, — в салоне летает напряжение, которое я игнорирую, отворачиваясь к окну. Чувствую обжигающий кожу взгляд на себе, а после голос мужа нарушает тишину. — Если бы ты была беременна, не думай, что это стало бы проблемой для меня. — перевожу взор с улицы на мужа, не скрывая удивления. Он опускает обрамленные длинными ресницами глаза вниз, постукивая пальцами по коленке. Видимо, это фраза тяжело ему далась. — Спасибо, — потому что, действительно, благодарна. Этими словами, пусть и немного, но Гук сделал легче. Смотрим друг на друга в упор, не решаясь отвести взгляд. Не знаю, когда это уже закончится и я перестану делать себе больно нарочно, но я все еще вижу целый мир в его темных океанах.***
По приезду домой мы расходимся по разным комнатам, наверное, чтобы избежать ненужных разговоров. Наши отношения сейчас находятся на грани, хотя это слишком громкое слово для описания нашего положение друг для друга. Еще до свадьбы у нас были отношения в стадии «просто знакомые», даже когда ядовитый цветок любви распустился в моей грудной клетке, мы все еще были «знакомые». Просто дети двух друзей, не более. Но даже тогда, кажется, мы были ближе. Поедаю приготовленный на скорую руку салат, листая каналы по телевизору. Впервые за долгое время у меня появился аппетит и я ела смесь овощей с удовольствием, а не запихивала в себя еду насильно, запивая ее какой-нибудь жидкостью. Наверное, это уже проблемы в голове, раз каждый прием пищи был для меня проблемой. Постоянное поддержание фигуры, диеты и разгрузочные дни в подростковом возрасте, дают о себе знать до сих пор. Я никогда не страдала лишним весом, но фраза одного придурка о моих жирных ляжках в средней школе, сделала свое дело. Слава Богу, что все эти издевательства над своим организмом не причинили глобального вреда здоровью. Ну, не считая того, что иногда я полностью лишена чувства голода. Убираю за собой мусор, оставляя тарелку в посудомоечной машине. Вытираю кухонную тумбу от капель воды, расстилая чистую салфетку для сервизной подставки. От этого занятия отвлекают шаги мужа, который поднимается на второй этаж, громко хлопнув дверью домашнего кабинета, в котором находился все это время. А через пару минут он уже завязывал шнурки на белых найках у входа, сменив домашнюю одежду на черные джинсы и теплый бомбер. Он открыто игнорировал мой пристальный взгляд, молча продолжая собираться. Честно говоря, я все еще зачем-то тешила себя надеждой, что Чонгук едет в офис или по делам к отцу, пусть и в такое время. Но сердце предательски громко билось, словно крича о том, что он уходит именно к ней. Берет ключи от машины на полке, телефон и покидает дом, защелкивая двери. Руки опускаются на тумбу, сжимаясь в кулаки. Меня трясет, потому что сдерживаться труднее с каждым разом. Каким нужно быть бессердечным мудаком, чтобы поступить так? Пару часов назад опускал свои чертовы глаза, говоря такие вещи мне прямо в лицо, а сейчас? Снова собирается к этой девчонке, кладя на меня огромный болт. Слышу, как заводится машина во дворе, а после свет фар проникает в окна. Выезжает, резко трогаясь с места. Мне не хочется плакать, наоборот, мне хочется сделать также больно ему. Надоело лить слезы из-за того, кому на них плевать. Вспоминаю о предложении Даëн, месячной давности, о том чтобы выпить как-нибудь в одном баре, кажется, очень вовремя, поэтому иду в ванную, по пути набирая помощнице. Наверное, сегодня все звезды сходятся правильно, потому что радостный голос на другом конце трубки, активно щебечет о том, что ей нужно около часа, чтобы собраться. Купаюсь, используя вишневый скраб после геля, мою волосы, массируя кожу головы. Выпрямляю темные локоны, которые обычно закручиваю, оставляя распущенными. Крашусь, рисуя аккуратные черные стрелки, чтобы подчеркнуть взгляд, а после подвожу губы матовой помадой лилового цвета. Надеваю черное платье, чуть выше колена, поверх черного белья и такого же цвета капронок. Увидев меня в таком виде, Чонгук бы голову оторвал, но от этой мысли становится только приятнее. Сейчас ему явно не до этого. Он, наверняка, занят, стягивая розовые трусы с мишкой с коротких ножек ХëСон. Даже представлять это неприятно и больно, но я игнорирую все эти чувства, закрывая их в железном сейфе. Довольная своим образом, я обуваю осенние сапожки на тонком каблуке. Времени остается мало, поэтому я сразу накидываю пальто, вызывая такси. Хоть я и не любила пользоваться этой услугой, разбить собственную машину по пьяни желания нет, а быть трезвой сегодня было бы преступлением. О Даëн переминается с ноги на ногу, стоя около своего подъезда в спальном районе, когда автомобиль подъезжает по указанному мною адресу. Рыжеволосая сегодня выглядит еще лучше чем обычно, яркие волосы собраны в высокий хвост, а лисьи глаза подведены коричневым карандашом у слизистой, делая их еще более узкими. Золотистое платье чуть выше колен облегает ее красивую фигуру, подчеркивая прелести. Практически всю дорогу она тарахтит о баре в котором, по ее словам, просто охренительная выпивка и много симпатичных парней. — Я замужем, Даëн, не забывай об этом. — в подтверждение показываю кольцо на левой руке, улыбаясь. Эта девчонка очень приятная, пусть иногда и мыслит как ребенок. — Не думаю, что если бы Чонгук видел твой внешний вид, то так спокойно отпустил бы. — ее взгляд серьезный и от него у меня прошибает внутренности. — Нужно быть полной дурой, Йонг, чтобы не замечать его взгляд на этой стажерке. — мне хочется заткнуть рыжую, прокричав, что это все ложь, но разум впервые побеждает сердце, виновато опустив глаза. Немного странное чувство я сейчас испытываю, нас рассекретили, хотя я была уверена, что все контролирую и ни у кого не возникнет сомнений о нашем браке. — Это не мое дело. Сегодня мы будем развлекаться, и знаешь? К черту этот бар! Эй, аджосси, нам нужно в клуб, район Каннам. — она звонко смеется, сжимая мою ладонь в своей и мне, почему-то, впервые хочется кому-то довериться.***
По глазам бьют яркие вспышки светодиодов, свет которых озаряет все помещение. Громкая музыка, которая первое время неприятно била по барабанным перепонкам, теперь заставляет пританцовывать в такт. На танцполе куча пьяной молодежи, которая отрывается, поддаваясь своим желаниям и искушению. Сидя за барной стойкой с мартини в руках я чувствую невероятное расслабление в мышцах и пустоту в голове. В ней нет ни Чонгука, который так любит причинять боль, ни долбанной Пак ХëСон, которая ежесекундно портит мне жизнь. Только звук бита разносится по черепной коробке, ударяясь о височные кости. Даëн, которая находится по правую руку от меня, открыто флиртует со здешним барменом, накручивая огненную прядь волос на тоненький пальчик. Честно сказать, за все свои двадцать четыре года, в клубах я была всего пару раз, и все эти разы были неудачными. Первый был, когда мне едва исполнилось девятнадцать. Я была первокурсницей, когда мы группой решили собраться в одном из ночных заведений, подобных этому. С начала все было хорошо, нам было классно и весело, но потом произошло то, от чего меня до сих пор бросает в дрожь. Наверное, тот парень, который попытался изнасиловать девчонку из моей группы, был либо слишком помешан на ней, либо отчаян. В любом случае, он тоже был жертвой, как бы глупо это не звучало. Слава Богу, что его успели остановить и та девушка отделалась легким испугом, а парень исправительными работами и исключением. Конечно, не очень легко, но потери не такие глобальные. Отчисление все-таки лучше тюрьмы. — Йонг, я хочу танцевать. — перевожу свой взгляд с мартини на Даëн, которая теперь уже переключила свое внимание со смуглявого парнишки на меня, дергая рукав черного платья. Взрослый ребёнок. — Так иди, в чем проблема? — я делаю глоток алкоголя, который обжигает горло и дарит эйфорию телу. — Ну нет, дорогуша, ты пришла сюда чтобы напиться и оторваться, забив на своего мудачинского муженька, — ее язык смешно заплетается, и я уже представляю, как завтра ей будет стыдно за эти слова. Впервые игнорирую оскорбления в адрес Чонгука, немного соглашаясь. Мне еще сложно назвать последними словами того, кого люблю, но я не оставляю попыток научиться. Допиваю свой бокал, а после вкладываю ладонь в раскрытую руку помощницы, которая довольно утаскивает меня в оживленную толпу. Платье неприятно липнет к коже, когда я в очередной раз сталкиваюсь с человеком из толпы. Атмосфера, которая в начале была чужой, сейчас только завлекает, стискивая в своих объятиях. Выпитый алкоголь расслабляет тело и я улыбаюсь, отдаваясь музыке. Мне, действительно, хорошо, впервые за долгое время. Я поднимаю руки вверх, счастливо улыбаясь. Не знаю, правильно ли я поступаю, но это явно лучше того, чем жалеть себя, сидя дома одной. — Кажется, здесь тот красавчик Мин. — рыжеволосая прижимается к моему уху, опаляя кожу горячим дыханием. От нее пахнет ванилью и немного цитрусовым гелем. — Ты про кого? — я осматриваю толпу в неизвестности, потому что мне это имя незнакомо, но от этого только боязно. — Ну, Йонг, тот брюнет со вчерашнего вечера. Такой привлекательный, — она смущенно хихикает, прикрывая ладошкой рот. Осознание о ком говорит помощница приходит только сейчас и я активнее оглядываюсь по сторонам в поисках тех самых глаз, но никого нет. — Это неважно, какая мне разница-то? — я продолжаю двигаться в такт музыке, завлекая О с собой. — Ну, учитывая то, что фирма этого красавчика будет осуществлять твой проект, я бы так не говорила. — я замираю, получая толчок в спину от какого-то парня, но сейчас меня это не так сильно волнует, как то, что сказала помощница. — Не говори, что ты не знала. Чонгук должен был сказать тебе давно, — она видит, что не шучу, поэтому останавливается, а после выводит меня из пьяной толпы, снова к бару. — Почему он мне не сказал? — риторический вопрос, потому что Даëн на него точно не может ответить. Все не могут, только Чонгук. — Потому что он придурок! Боже, как я смею так говорить о своем начальстве, — она смеется, утыкаясь лбом в мое плечо. — Ты же не скажешь, да? — Конечно, нет, глупая. Я разберусь со всем этим завтра, — потому что не сейчас. Сейчас я хочу забыться, напиться и танцевать, так долго, как смогу. А все эти вопросы я смогу решить завтра. Наверное, это первый раз, когда я вот так забиваю на все, делая только то, что просит сердце. Конечно же, оно не перестает скулить о том, что ей нужен шатен, но сегодня я заменю это весельем, а не привычным нытьем. Бармен приносит заказ рыжеволосой — десять шотов водки, по пять на каждую. — Ты сумасшедшая, знала? — я смеюсь, держа в руках стопку. Я чувствую себя комфортно с чужим человеком, это так мне не свойственно, что я удивляюсь, как эта девчонка смогла такое сделать? — Конечно, да, но моей подруге плохо и я хочу ей помочь. — она улыбается, но в глазах серьезность. Подруга Такое незнакомое мне понятие, потому что я всегда загораживалась от людей, никого не подпускала. Строила каменную стену, которую готова была разрушить только для Чонгука, но сейчас у меня есть такая возможность и я ею воспользуюсь. — Спасибо, — благодарю искренне, ударяясь стеклом о стекло. Первый, второй, третий.. Жидкость обжигает, а горьковатый вкус заставляет морщиться. Хочется скорее это чем-то запить, только бы не чувствовать. — Когда ты начала догадываться? — я задаю интересующий вопрос, закидывая в рот виноградину. Кисло-сладкий вкус бьет по рецепторам, заменяя горечь. — Ммм, даже не знаю. Пару месяцев назад? Но мои догадки полностью подтвердились, когда ХëСон пришла к нам в офис. Этот его взгляд на нее нельзя с чем-то спутать. — она обрывает гроздь, складывая ягоды в ладошках. — Какой он? — мне почему-то хочется узнать, как выглядит со стороны Чонгук, без фильтров розовых очков. — Влюбленный, — неприятно. Я усмехаюсь, окидывая взглядом танцпол. — Ты же сама это знаешь, зачем тогда спрашиваешь? — Просто привычка причинять себе боль, наверное. — кручу обручальное кольцо, закусывая губу. — Ты всё равно ее круче, — девчонка сжимает мои ладони в своих, улыбаясь. Поддержка, которую мне никто никогда не оказывал, тоже была чем-то новым. Наверное, не хватит целого мира, чтобы описать мою благодарность этой рыжей. — Пошли, ночь еще только начинается!***
Мы танцуем, подпеваем знакомым песням, смеемся, показывая друг другу нелепые движения. Клянусь, мне никогда еще не было так легко и хорошо с кем-то. Алкоголь горячей нугой разносится по организму, подогревая кровь Не знаю, сколько именно проходит времени, пока мы дурачимся, но грубые чужие касания, которые неприятно стискивают кожу на талии, пугают и стирают то былое чувство счастья. Именно в этот момент, я бы хотела все вернуть обратно, оставшись дома, потому что парень, который выше меня на две головы, противно трется своим телом о мое, игнорируя просьбы отпустить. — Не трогай, пожалуйста! — он под кайфом, похоже, потому что мольбы моей он даже не слышит, а неестественно большие зрачки тому подтверждение. Оглядываюсь по сторонам. Всем без разницы на происходящее здесь, потому что народ, который находится рядом, продолжает непринужденно танцевать, наверное, думая о том, что мы просто пьяная пара, которая скандалит. Даëн исчезла из поля зрения слишком незаметно и я уже чувствую нотки обиды и предательства, ругая себя за то, что так легко кому-то доверилась. Чужие руки трогают в непозволительно интимных местах. В тех, где касался только он. Я плачу от своей безысходности, не в силах остановить поток слез, но все еще борюсь, стараясь убрать чужие ладони со своих бедер. Мне противно, ужасно мерзко ощущать эти прикосновения, от которых я не могу избавиться. Сейчас я бы предпочла холодную пустую постель всему этому. — Парень, отпусти девушку, не видишь, что ей не нравится? — до боли знакомый голос я слышу даже сквозь децибелы музыки. Брюнет стоит расслабленно, а взгляд темных глаз выражает враждебность. За широкой спиной виднеется копна рыжих волос, видимо, именно она позвала его сюда. И, оказывается, он все-таки не был ее пьяным бредом. — Остынь, мы вместе, она просто обижается на меня. Да, крошка? — он стискивает с своих массивных ладонях мои щеки, больно сжимая. Я пищу, глядя на парня, который закатывает рукава своей джинсовки. По моим глазам он понимает, как сильно я напугана, от чего сжимает кулаки, сдерживаясь. — Чудила, она моя жена, как вы можете быть вместе? — ложь, от которой дух захватывает, срабатывает моментально, потому что хватка на моем теле ослабляется, а через секунду я и вовсе не чувствую чужих рук на себе. — Иди сюда, — голос становится мягче и Юнги тянет на себя, пряча мое дрожащее тело за своей спиной. Я сразу же попадаю в объятия Даëн, которая тоже плачет и просит прощения. — Я в порядке, не переживай, подружка. — сильнее жмусь к ней, пачкая ее золотое платье тушью. Все люди расступились, оставив центр танцпола Мину и этому придурку, который теперь боязливо поглядывает на брюнета, немного пошатываясь. Юнги размахивается и с силой ударяет кулаком по челюсти незнакомца, нанося множество ударов. Ужасно страшное зрелище, особенно для меня, той, которая драки видела только в дорамах по телевизору. — Не трогай его больше, он под кайфом! — я врываюсь из рук Даëн, подлетая к брюнету. Хватаю того за плечи в попытке остановить. — Юнги, пожалуйста. — плачу, но все-таки у меня получается достучаться до Мина и он нехотя, но отступает, пиная носком кроссовка тело парня. — Для профилактики, мудила.— он тяжело дышит, вытирая кровь с разбитых костяшек о темные джинсы. Движуха в клубе продолжилась, кажется, еще с новой силой, моментально забывая о потасовке. Здешние охранники выводят под руки того амбала, расталкивая народ в стороны. Мне стыдно, ужасно стыдно, что я вижу этого парня второй раз в жизни, а он уже пострадал из-за меня. Опускаю глаза в пол, когда идем следом за брюнетом в гардеробную. — Я жду в машине, вишневая хендай. Такая на парковке только одна, не перепутаете. Отвезу вас домой, — говорит тихо, либо же у меня слух снизился из-за громкости музыки, но я четко ощущаю его взгляд на себе. Он такой же, как и на том вечере — изучающий. — Мы скоро будем, — Даëн отвечает за обоих, благодарно улыбаясь. Видимо, он ей нравится, раз она так себя ведëт. Практически так же, как и с тем барменом, только немного скромнее. Он ничего не отвечает, только хмыкает на мое молчание, а после уходит, оставляя нас в душном помещении одних.