Не нужна

Скрежет ручки об бумагу раздражает сильнее с каждой написанной буквой, но я стараюсь это игнорировать, переключая внимание на документы. Пак ХëСон, сидящая напротив за большим столом в переговорной, все также по обыкновению мило улыбалась, иногда стреляя в меня взглядом. Не знаю, что именно бесит меня сильнее — тот факт, что мне приходится дышать одним воздухом с любовницей мужа, практически, лоб в лоб, или же то, что она, все еще проходящая стажировку, уже находится на крупной сделке, горделиво скаля зубы. Чувствовать сладкий вкус духов, который разносился по комнате дразня рецепторы, подобно пытке, которую я стойко выдерживаю. Конечно же, хочется по-женски поскандалить с мужем, но когда взгляд падает на хмурого шатена, желание немного утихает. Сегодня тот самый день, когда наша компания подписывает договор с агентством Мина о реализации моего проекта, и впервые подобной встречей полностью руководит Чонгук. Шатен нервничал, часто закусывал губы и бросал мимолетные взгляды на наручные часы, злясь. Наш будущий партнер не сильно спешил на встречу, задерживаясь уже на добрые двадцать минут. — Господин, все документы полностью проверены и готовы. — немного высокий мужской голос разносится по комнате, привлекая внимание собравшихся. На эту реплику помощника Кима, Чонгук просто кивает, опираясь подбородком о сложенные в замок руки. Даже в такой момент, когда он задумчивый и злой, выглядит парень чертовски привлекательно. Темно-серый костюм подчеркивает спортивную фигуру мужа — торс облегает рубашка молочного цвета, выделяя кубики, а подкаченные ноги обтянуты тканью приталенных брюк. От такого вида парня непроизвольно сжимаются внутренности и сводит низ живота приятной болью. Закусываю губу, стараясь вчитаться в текст документа, потому что воображение невольно подбрасывает яркие картинки утренней давности, где Чонгук ласково вдалбливался в мое податливое тело, целуя каждый сантиметр кожи. — Он издевается, — разрезает тишину голосом, резко вставая с места, от чего стул на колесиках откатывается, соприкасаясь со стеной. Чонгук переживает и это слишком явно, по крайней мере для меня. Подобную встречу он впервые проводит без отца. Это слишком большая ответственность, к которой Чон пока еще не привык. Выходит из переговорной широкими шагами, отвечая на звонок вибрирующего телефона. Сердце сжимается в спазме, когда в глаза бросается сумка Пак, на которой все также неизменно висит розовый заяц. Она провожает Чона взглядом, закусывая губу. Наверное, для нее необычно видеть такого Чонгука — немного грубого и злого. И, наверняка, для ХëСон странно, что он не стягивает с нее трусы. Закидываю ногу на ногу, отодвигая документы в сторону. Разблокирую телефон, глядя время. Пятая точка затекла от долгого пребывания на одном месте и от этого я только сильнее сержусь на Мина. После того смс он больше не писал, и слава Богу, не звонил. Злополучное сообщение я сразу же удалила, убедившись в том, что муж о нем ничего не знает, а после и сменив имя брюнета в контактах. Понятия не имею, чего именно он хочет добиться своими действиями, но хорошего из этого ничего не выйдет, это уж точно. Хочу уже подняться с места, чтобы выпить воды из кулера и хоть как-нибудь размять затекшее тело, как двери резко распахиваются, заставляя всех присутствующих вздрогнуть. В помещении вальяжно заходит Чонгук, а следом за ним, таким же шагом, следует брюнет, но вместо мужа, у которого из глаз летят искры бешенства, лицо Мина спокойное, даже немного раздражающее. В моей голове одни маты и ругательства, потому что я, как минимум, устала находиться здесь, а он так безэмоционально появляется. Даже не извинился, бессовестный чурбан. С появлением мужчин, все резко поднимаются с места, дружелюбно кланяясь. Краем глаза вижу, как легкая улыбка трогает лицо брюнета, а после знакомый голос и быстрое щебетание привлекает внимание. — Господин Чон, извините за опоздание. — Даëн несколько раз кланяется, сжимая в руках папку с документами. Мне хочется хмыкнуть, сказав о том, что она ничего и не пропустила, ведь кое-кто, только соизволил заявиться. — Проходи, — сдержанно отвечает, подавляя в себе эмоции. Это трудно, я знаю. Рыжеволосая быстрыми шагами преодолевает расстояние от входа до меня, по пути здороваясь с коллегами. Плюхается рядом со мной на стул, раскладывая нужные бумаги. Она непривычно рассеянная, пару раз роняет ручку и пытается унять дрожь в ладонях. — Ты в порядке? — шепчу на ухо, стараясь оставаться незамеченной, потому что переговоры уже начались и лишнее внимание здесь ни к чему. На мой вопрос О только молча кивает, сжимая в пальцах предмет канцелярии. Поведение Даëн не может быть не странным, потому что от вечно тарахтящей девчонки ни осталось и следа, а это даже немного пугает. Перевожу взгляд на мужа, который в упор смотрит на брюнета, сидящего напротив него с другого конца большого стола. Хочется прикоснуться к нему, забрав на себя все его тревоги, но напоминание о том, что он постоянно причиняет боль, заставляя захлебываться горькими слезами, неизменно сидит напротив, изредка прожигая меня взглядом. Нам, по-сути, нечего делить — Чонгук мой и это неизменно. Но меня все еще не отпускает яркое желание вцепиться в ее волнистые волосы руками, сжимая их до боли в коже головы. Она водит большими глазами по строчкам в документе, закусывая кончик ручки. Вряд ли она понимает хоть слово, не считая предлогов. ХëСон всегда хорошо училась, но, видимо, Чонгук вытрахал все знания, оставив в голове только себя, а в сердце ядовитые чувства. Ее губы растягиваются в сдержанной улыбке и я моментально перевожу взгляд на мужа, который… Тоже улыбается Сердце ускоряет ритм. Хочется верить в то, что я просто пропустила какую-то общую шутку, зарывшись слишком глубоко в мысли, но все присутствующие сидят с серьезными лицами, каждый уткнувшись в листы. Кроме Юнги, который буравит меня своими темными безднами, оставляя безоружной. Оба понимаем, что здесь происходит, черт, да все это понимают, только вот игнорировать не хотим, похоже, только мы. Опускает взгляд первым, а я сглатываю нарастающую истерику, проталкивая ком глубоко-глубоко. Как специально, задеваю локтем лежащий рядом карандаш, который с легкостью падает, издавая глухой звук. Все слишком увлечены изучением документации, чтобы обратить внимание на это. Отодвигаю стул, спускаясь вниз. Боль пронзает сердце без анестезии, впечатывая раскаленный кинжал в кровавый мешочек. Такие родные руки на чужих бедрах, такие любимые пальцы сжимают чужую кожу. Глаза наполняются влагой, а рука непроизвольно накрывает рот, подавляя крик. Я дышу, хотя бы, стараюсь это делать, сжимая в ладонях злополучный карандаш. Знала, что что-то происходит, но увидеть это, особенно, сейчас, желания не было. Это больно, а я этого стараюсь избегать, закрываясь в мире грез. Так ведь легче, правда? Неправда и в это меня тычет подруга-жизнь. Придерживаюсь левой рукой за край стола, усаживаясь на стул. Поправляю рукав задравшейся блузки, натягивая привычное для всех выражение лица. Слишком тяжело, испытывая такую тотальную боль, казаться сильной. Чувствую, как дрожит тело. Не то от злости, не то от обиды. Утыкаюсь глазами в договор, вчитываясь в строки, когда хриплый голос нарушает всеобщую тишину. — Судя по эскизам и чертежам, работа займет от двадцати пяти до тридцати рабочих дней. Без учета праздников, естественно. — брюнет откинулся на спинку кожаного кресла, крутя в руках ручку. Он расслаблен, но в глазах блестит неизвестный огонек. — Слишком долго, — мне не хочется смотреть на мужа, а те приятные воспоминания об утре, которые так будоражили сердце, словно выжгли кислотой, снова напоминая о том, какая я жалкая. — Издеваешься? Ты видел масштаб работы? Это самые короткие сроки. — усмехается, заметно злясь. Я нахожусь словно в вакууме, который погружают на дно, потому что четкость голосов теряется с каждым словом. — Двадцать дней, — снова этот голос и я непроизвольно сжимаю пальцами, обжигающее кожу, кольцо. Каждый чертов раз мне указывают на цену моей ненужной любви, говоря о том, что она и вóны-то не стоит, но я упорно плюю на это, продолжая заниматься самоубийством. Желания слушать его ненужное упорство у меня нет, как и находится здесь тоже. Не знаю, что именно не поделили эти двое раньше, но уступать из них никто не станет, а реализация нам очень нужна, причем в ближайшие сроки. Сейчас мне не интересна их давняя причина конфликта, я лишь хочу скорее все это закончить и уйти. Сбежать, сбежать и подальше. — Думаю, то, что предлагает Юн… Господин Мин подходит для нас. — обрываю еще не начавшуюся реплику брюнета своей, расправляя плечи. Немного непривычно подобное обращение к Юнги, но я вовремя осекаюсь, возвращая должный официализм. Мой голос немного хрипит, неприятно отдавая болью в горле, но я все же продолжаю. — Это подходящие для нас сроки, — подаю два экземпляра документов обоим парням, продолжая сыпаться доводами. Я чувствую на себе удивленные взгляды коллег и, кажется, довольный взгляд Юнги. — Еще до утверждения этого проекта шел разговор о том, чтобы закончить постройку до конца года. По тем условиям, что выдвигает компания господина Мина, нам будет удобно работать. — краем глаза цепляюсь за лицо ХëСон, которое выражает явный шок. Не знаю, что именно вызвало в ней это чувство, да и мне плевать, потому что ненависть которую я к ней испытываю ничем не вывести. — Она права, — слабый неуверенный голос в сторону моей поддержки придал немного сил и уверенности. — Госпожа Чон права и по всем моим подсчетам, строительство должно закончится к двадцатым числам декабря. — господин Им, мужчина средних лет, довольно улыбается, одобрительно кивая головой. Я чувствую на себе изучающий взгляд Юнги и, прожигающий тело, Чонгука. От него не идут мурашки, наоборот, хочется содрать с себя кожу. Перевожу взгляд с кольца на мужа, уверенно глядя в любимые глаза парня. В темных океанах плещется злость, потому что сейчас все идет не так, как сказал он. Стучит костяшкой пальца по темному дереву стола, не моргая. Эта глупая детская игра в «гляделки» затягивает, но в этих наших молчаливых переглядах, гораздо больше слов. Я не скрываю свою боль, а он свое бешенство. Мы читаем друг друга, словно, открытые книги, не желая уступать. — Не позднее двадцатых чисел, Юнги. — он все также смотрит в мои глаза, а после переводит взгляд на парня, ослабляя галстук на шее. — Не переживай, Чонгук. Я еще никогда тебя не подводил, — смаргиваю послевкусие войны, тяжело выдыхая. Вздрагиваю, когда нога касается чужой кожи, опаляя. Мне неприятны одни только мысли об этой Пак ХëСон, не говоря уже о касаниях. Взгляд напротив такой же перепуганный и как бы то ни было, ей тоже противно. Снова скрежет ручек о бумагу, клацанье личных печатей, а после звук отъезжающих колесиков о паркет. Парни одинаковым размеренный шагом движутся в сторону друг друга, останавливаясь напротив. Сжирают друг друга глазами, а после брюнет протягивает массивную ладонь вперед, которую моментально сжимает муж. — Рад сотрудничеству, — Мин усмехается, закусывая щеку изнутри. Напряжение между ними не заметит только слепой, но, видимо, все привыкли закрывать на все глаза. — Взаимно. — пара секунд и они расходятся. Все присутствующие встают, показывая знак уважения. Взгляд цепляется за фигуру Мина, который спокойно забирает висящее на спинке кресла пальто, засунув одну руку в карман приталенных коричневых брюк. Переговаривается шепотом с помощником, мило складывая губы в трубочку, когда произносит шипящие. Голова идет кругом от всего происходящего, но холодная ладонь, аккуратно сжимающая запястье отрезвляет. Даëн не характерно бледная, а дрожь все также бьет ее тело. — Тебе плохо? — она не успевает ответить, замертво падая на мои руки. С виду худенькая девушка, кажется, весит тонну, потому удерживать ее становится труднее с каждой секундой. Сразу образовавшаяся куча людей только толпится, забирая нужный кислород. Начинается никому не нужный голдеж, который только раздражает и я из последних сил держусь, чтобы не сорваться на этой гребаной госпоже Ли, которая громче всех произносит невнятные слова. — Надо на воздух, — один из сотрудников резко поднимает обмякшее тело на руки, вынося из душного помещения в просторный светлый коридор, окна которого открыты практически круглый год. Я хочу уже пойти следом, когда руку вновь сжимают, притягивая к себе. Черные глаза прожигают дыру, больнее с каждой секундой. — Куда ты? — он задает до дури глупый вопрос от чего хмыкаю, стараясь выдернуть руку. — К Даëн, если ты не заметил ей стало плохо. — язвлю, сильнее дергая запястье. — С каких пор вы стали так общаться? — хмурится, закусывая губу. Хочется вылить на него холодную воду с криком «очнись», а после пару раз приложиться рукой о его лицо. — Если бы ты не был таким мудилой, Чонгук, то был бы в курсе. — замечаю взгляд больших глаз за спиной мужа, вырывая запястье из мертвой хватки. Выхожу из кабинета, громко стуча тонкими каблуками лодочек, оставляя шатена без должного ответа.

***

Кручу на пальце кольцо, закусывая губу до крови, пока врач скорой осматривает рыжеволосую, которой, пусть и немного, но стало лучше. Практически все сотрудники разошлись, не считая Чонгука, который из подлобья наблюдал за манипуляциями медика, и Мина, который с неизменным спокойствием на лице, опирался о выпуклую стену коридора, ожидая вердикта. — Легкая простуда. У нее поднялась температура, поэтому появился озноб. Сейчас лекарства помогли и ей стало лучше, но госпоже следует обратиться в больницу. Ничего серьезного, но лучше дать организму отдохнуть. — он что-то пишет на маленьком листке, а после протягивает его мне. — Это нужные препараты, должны помочь. — он захлопывает медицинский чемоданчик, начиная собираться. — Спасибо, — я сжимаю ладонями рецептурный бланк, переводя вгляд на Даëн. Она выглядит ослабленной, но на лице проступает привычный румянец, заменяя земляного оттенка кожу. — До свидания, — кланяюсь в ответ на прощание, присаживаясь рядом с О на край дивана. — Я отвезу тебя домой, — кладу руки на ее сомкнутые ладони, слегка сжимая, когда врач покинул комнату. — Все в порядке, спасибо тебе. — она легонько улыбается, прикладывая ладонь ко лбу. — Такое чувство, будто я пила всю ночь. — немного смеется, вызывая улыбку. Тяжелое дыхание слышится сзади и мне даже не нужно поворачиваться, чтобы знать кому оно принадлежит. Я просто в бешенстве на Чонгука, поэтому любое его неверное действие и я готова броситься на него, как кобра на добычу. — Я могу отвезти Даëн домой. Не утруждай себя, — хриплый голос привлекает внимание, заставляя обернуться. Он стоит все там же, засунув руку в карман брюк. — Мне не трудно, спасибо, что переживаешь. — огрызаюсь, потому что настроение ни к черту, как и Мин со своей заботой. — Тем более, тебе не по пути. — Как и тебе, — родной голос режет барабанные перепонки, раздражая. — Заткнись, Чонгук. Я не спрашивала мнение ни одного из вас. Какого вообще хрена вы остались?! — я подрываюсь с места, загораживая Даëн собой. — Не истери. — шатен отвечает спокойно, хотя голос звенит от напряжения. — Мы не дома. — Надо же, кто вспомнил о приличии! Знаете, что? Идите к черту. Оба! — я двигаюсь в сторону рыжеволосой, помогая подняться. На ее лице сияет гордая улыбка, а шепотом «Умница» подбадривает дух. Стук каблуков разносится по всему коридору и я нарочно цепляю правым плечом Мина, который от моего действия только усмехается, глядя вслед. — Дерзкая девочка, — закусывает губы, сдерживая улыбку. От его слов шатен становится темнее тучи, но все же сдерживается, ядовито плюя: — Иди нахер.

***

На улице прохладно, первые заморозки трогают Сеул. Мое тело продрогло от холода и пальто больше не спасает от низких температур. Переминаюсь с ноги на ногу, засовывая руки в карманы пальто. Даëн задерживается, собирая нужные вещи в офисе, пока я морожу кости на улице. Достаю телефон из сумки, чтобы засечь время ожидания. Сегодня меня бесит буквально все, вплоть до оставшейся листвы на деревьях, что противно мельтешит перед глазами. Спустя еще пару тройку минут, предложение Юнги, от которого я так рьяно отказалась, не кажется таким уж неуместным, потому что чувствительность пальцев в осенних сапожках теряется с каждой секундой. — Замерзла? — резкий голос заставляет вздрогнуть, но все же обернуться, стреляя глазами в парня. — Специально нужно так подкрадываться, да? Придурок, — самодовольное лицо брюнета раздражает, я хмурюсь, кутаясь носом в теплый шарф, который совсем не греет. — Ты милая, когда злишься. — он поправляет воротник пальто, пряча усмешку. — Почему стоишь тут? — вполне логичный вопрос от которого раздражение только растет. — Даëн жду, — осматриваюсь по сторонам, в надежде увидеть рыжую копну волос и желательно, движущуюся в моем направлении. — У тебя губы уже синие, давай сядем в машину. — наглости парня можно только позавидовать. — Для тебя все так просто, да? — я сжимаю кулаки, стискивая в ладонях телефон. На мою реплику парень оборачивается, вздергивая левую бровь. Я нахожусь на две ступеньки выше, но даже так он превосходит меня. — Да, у меня все так просто, Йонг. Я не ищу сложностей там, где их нет. Попробуй, классная вещь. — он ухмыляется, замечая на моем лице раздражение. — Ты слишком открытая книга, Чон. Садись в машину, твой Чонгук уже минут десять назад отправил Даëн домой. — он продолжает свое направление к машине, оставляя ошарашенную меня позади. Злость на мужа растёт в геометрической прогрессии. Так бессовестно поступить мог только он. — Перестань показывать свою гордость и сядь. — Почему я должна это делать? — от обиды мне хочется плакать, но все, что у меня выходит, это стискивать зубы, хватая окоченевшими руками ремешок кожаной сумки. Брюнет недовольно цокает, упираясь руками о бедра, а после настигает меня, останавливаясь напротив. — Ты никому ничего не должна, Йонг. Ладно, хочешь мерзнуть, пожалуйста. Вряд ли это мои проблемы, да? — он хмыкает, спускаясь обратно к парковке. Перспектива стоять на холоде и морозить зад меня не очень-то и привлекает, а добраться до дома самостоятельно не получится, потому что в офис я приехала с Чонгуком, а ехать на такси желания нет, как, в принципе, и с мужем. — Хорошо! — я спускаюсь практически следом, настигая парня около вишневой хендай. — Только заедем в одно место, — я закусываю губы, теребя ремешок. Сверлим друг друга взглядом, а после парень разблокирует машину. — Отлично. — я прерываю зрительный контакт первой, подходя к авто, в которое сразу же и забираюсь, даря телу тепло. — Она еще и условия ставит. — неразборчивый шепот брюнета, но я читаю по губам, немного улыбаясь. Юнги оказывается рядом через пару секунд, пристегиваясь. Включает печку до максимума, выезжая с парковки. — Сейчас согреешься, — я вдыхаю запах свежести в машине, блаженно прикрывая глаза. Едем минут десять, а после на вопрос, куда именно мне нужно заехать по пути, называю адрес цветочного, чем вызываю загадочную улыбку парня. Такую настоящую, что голова кружится. Я засматриваюсь на брюнета, который так аккуратно ведет машину, поглядывая в зеркала. Левый указательный палец украшает серебряное кольцо, подчеркивая красоту рук. Он весь такой до дури привлекательный, что сжимаются внутренности. Страшно допустить даже мысль о том, что кто-то кроме Чонгука может забраться в мое сердце. Отвожу взгляд от профиля парня, переводя его на пейзаж за окном авто. Огни города разрезают серость улицы, освещая и без того яркие здания. Сейчас уже вечер, поэтому улицы забиты большими кучками возвращающимися домой людей, которые кутаются в свои куртки, стараясь избавиться от холода. Дорога до магазинчика госпожи Мин проходит в тишине, которую совсем не хочется нарушать. От чего-то я уверена, что нам обоим так комфортно. Парень паркуется на стоянке рядом с цветочным, отстегивая ремень безопасности. Удивленно вскидываю брови, повторяя действие за парнем. — Да, я хочу пойти с тобой. Люблю цветочки, — отвечает на немой вопрос, издеваясь, а после тянется к панели, забирая телефон. Его реплика вызывает невольную улыбку, которую не хочется скрывать. Так странно, чувствовать себя настолько комфортно с Мином. Не знаю, каким шармом он обладает, но чувство безопасности и спокойствия рядом с ним я ощущаю слишком четко. Я всегда была слишком избирательна в людях, редко подпускала кого-то близко к себе, остерегаясь боли и обмана. Только один Чонгук никогда не входил в зону опасности, хотя имел ее в ярко-красном цвете. Сейчас, видимо, инстинкт самосохранения попрощался со мной, раз я так себя веду с малознакомым парнем. Маленький магазинчик все также веет теплотой, а приятный запах различных цветов балует рецепторы. Я вдыхаю аромат растений, прикрывая глаза. Наверное, будь моя воля, я бы работала здесь, наплевав на все свои «обязанности» примерной дочери и жены. Дверной колокольчик неизменно приятно звучит, оповещая хозяйку, которая завидев меня улыбается, а когда переводит взгляд на парня позади, кажется, и вовсе теряет дар речи. Нет, судьба все-таки играет со мной слишком злую шутку, потому что госпожа Мин, оставляя недоделанный букет на прилавке, кидается в нашу сторону, даря самую яркую улыбку брюнету. — Юнги, негодяй, неужели решил навестить старушку?! Бесстыжий, — она по-доброму ругает брюнета, который выше ее головы на две, обнимая. Сказать о том, что я в шоке, это ничего не сказать. Хочется истерично рассмеяться, сжав ладонью рот. Конечно, тот Юнги о котором говорила тетушка в последнюю нашу встречу — это Мин, а милая госпожа, которая так трепетно составляла мне букет — это его бабушка. Сказка. — Да, бабушка и страх я тоже потерял, — он обнимает тетушку в ответ, а я подмечаю их сходство, которое невозможно не заметить, когда они находятся рядом. Наверное, от шока я не чувствую неловкости, находясь в таком положении. Я даже на пару секунд выпадаю из реальности, осознавая то, как близко и одновременно далеко все это время был со мной Юнги. — Йонг, милая, я так рада, что ты заглянула ко мне. Твои любимые тюльпаны тебя заждались, — она отлипает от внука, легонько сжимая меня в своих недолгих объятиях. Отстраняется, немного хитро улыбаясь, а после выбивает весь воздух из легких своим вопросом. — Так вы, ребята, теперь вместе?. — Ба, мы просто партнеры. Я рассказывал тебе о крупной сделке, помнишь? Именно с компанией семьи Йонг я ее и заключил. — он расстегивает пальто, засовывая руки в карманы брюк. Я благодарна брюнету, что весь этот удар он принял на себя, избавив меня от рассказа всех подробностей, которые я бы вряд ли уместила в одном предложении. — Найди уже себе невесту, Юнни. Тебе уже двадцать семь, а детей все еще нет. — ее слова вызывают смех, который я стараюсь скрыть. Выходит это плохо, потому что парень стреляет в меня взглядом, прищуривая веки. — Боже, ба! — он трет лицо большими ладонями, улыбаясь. — Я так давно у тебя не был, что забыл, какие красивые цветы в твоем магазине. — он намеренно заговаривает добрую госпожу, прекрасно зная о том, что тема цветов для нее самая любимая и она активно переключается с женитьбы внука на растения, довольно улыбаясь. — Подожди, милая, сейчас сделаю тебе букет. — она касается плеча мягкой рукой, а после скрывается в маленькой комнате с холодильником, где выбирает самые лучшие тюльпаны для композиции. Я очерчиваю взглядом знакомое помещение, избегая соприкосновения с глазами Мина, который прожигает меня своими, не стесняясь разглядывая. — Ты же слышала обо мне, да? — он нарушает молчание между нами первым, отвлекая от созерцания фиолетовых бутонов хризантемы. — Я не думала, что это именно ты. — усмехается, опуская взгляд на носки лаковых туфлей. — Знаешь, около недели назад, по телефону, она рассказала мне о девушке, которая посетила ее магазин. Бабуля говорила, что она была очень красивой и имела грустные глаза. Пока она описывала ее, в голове всплыл твой образ. — я сглатываю вязкую слюну, сжимая ремешок сумки. — Это же была ты, верно? С некоторых пор тебе нравятся цветы, поэтому ты так трепетно смотрела на лилии в тот вечер. — он подмечает каждую деталь, попадая прямо в сердце. Действительно, открытая книга. Совершенно неинтересная. Я молча смотрю на парня, ровно до того момента, пока нас не прерывает вернувшаяся тетушка, держащая в руках большой букет желтых тюльпанов, который довольно протягивала мне. В нос ударяет приятный аромат полюбившихся растений, который я аккуратно прижимаю к себе, в страхе нарушить их целостность. Благодарю, цепляясь взглядом за профиль парня. Тянусь к сумочке, чтобы расплатиться, когда хриплый голос обрывает меня. — Я заплачу́. — хочу уже возразить, но взгляд темных глаз отсекает эту возможность. Достает бумажник из внутреннего кармана пальто, отсчитывая нужную сумму, а после добавляет еще несколько сотен тысяч вон, говоря о том, что он уже достаточно вырос и теперь он должен помогать бабуле. Спустя пару минут прощаемся, Юнги обещает чаще навещать бабушку, а я же в свою очередь, скорее возвращаться за новой порцией счастья, которое мне дарят растения. До машины добираемся молча. Я укладываю свежий букет на заднее сидение, аккуратно захлопывая дверцу. Телефон в сумке вибрирует и я поспешно его достаю, быстро пробегаясь глазами по тексту. Мне нужно заехать к отцу. Буду поздно.

Муж

Каждый раз, как в первый. И ощущение от боли все такие же неприятные. Блокирую айфон, смаргивая непрошенные слезы. Почему просто нельзя быть честным, не скрывая свои грязные походы за такими детскими предлогами. — Ты в порядке? — руки Юнги легонько сжимают плечи, слегка потряхивая. Хочу ответить ему, но вместо этого выходит только жалобный всхлип, который я моментально задавливаю. Сквозь пелену шума слышу ругательства Мина, который все также держит меня своими руками, а после непозволительно интимное касание чужих ладоней к шее отрезвляет. — Чем я могу помочь? — Не вези меня домой, пожалуйста. — огни города отражаются в чужих безднах, красиво переливаясь. Я так сильно хочу разреветься, зарываясь руками в волосы до боли, потому что воображение подкидывает самые яркие и красочные картинки того, как мой муж мне изменяет. Это до смерти больно и я бы с радостью заменила эту боль на физическую. Я опираюсь спиной о чужую машину, продолжая ощущать покалывания в области шеи от чужих касаний, а глаза, что так открыто изучают мои, словно, кричат о том, что все будет хорошо. И мне почему-то хочется им верить.