Я еще люблю тебя (18+)

Чонгук проснулся, оглядел незнакомую комнату: перед глазами все вращалось, голова гудела так, как не болела даже после бурных студенческих вечеринок. Костюм валялся комком у кровати, мобильный и бумажник были в сохранности, он даже удивился. Превозмогая боль, Гук сел на кровати, пытаясь восстановить события прошлой ночи в памяти. — Ни хрена себе, нажрался… — прошептал он, пытаясь понять, где находится. — В жизни до такого не допивался. Черт, надо взять себя в руки и прекращать это. Комната выглядела, как самый дешевый гостиничный номер, на периферии играла клубная музыка, и Чонгук вспомнил, что хотел развеяться в клубе. Он зашел, двинулся к любимому бару, увидел, что к довольно симпатичной девушке пристает какой-то не очень приятный тип, вмешался и понял, что не девушка это вовсе. А парень, зарабатывающий себе на жизнь тем, что обслуживает извращенцев, которые прутся от парней в женских платьях… До этого момента он как-то не задумывался, что сам относится к такому роду людей. Он перекинулся с парнишкой парой слов и залип. Тот напоминал ему до покалывания в груди одного человека, которого Чонгук уже семь лет не называет по имени. Его Солнце, что уже давно не освещает путь и не согревает своим теплом. В больной голове то и дело всплывали детали — жесты, шрам, родинка, даже низкий, сводящий с ума голос… Но парень в клубе был слишком хрупким, да и Тэхён никогда бы не опустился до такого: спать с кем-то за деньги. Вопрос, как сам Чонгук опустился до того, что снял на ночь шлюху, да еще мужчину? Зазвонил телефон, причиняя боль и так трещащей голове, Чонгук со стоном взял трубку. — Ты где? Тебя мать ищет, мне звонила! — Югём говорил чуть громче, чем было необходимо. — Там адвокат по поводу развода… Госпожа Чон хочет еще раз поговорить с тобой и Виен… — Югём, вот ты бы со своей ненаглядной Сун стал разговаривать, если бы поймал ее, к примеру, на мне или Тэмине? — прошипел Чонгук. Мать уже звонила ему вечером, поэтому он и принял решение провести новогодний вечер и ночь не в теплом кругу семьи, а в компании, далекой от приличной. — Язык вырву, — в ответ рявкнул Югём. — Вот видишь… уже одна мысль об этом бесит. А я их застукал. Не то, чтобы между нами была огромная любовь, но я ей никогда не изменял, Югём. Снова удар в спину, — уже спокойнее проговорил Чонгук. — А на Юнги даже злиться не могу. Она на самом деле сама ему себя предложила. Слушай, можешь меня из одного места забрать? Голова трещит, за руль я не сяду сам. — Ты где? Опять в этом доме разврата? — хохотнул друг… — Ага, и ночью, похоже, ему активно предавался, — в тон отозвался Чонгук. — Блин, я же помню, что выпил мало… чувствую себя отвратительно. — Может, некачественное спиртное? Давай в больницу отвезу, ты мне еще нужен живым, у Сун завтра день рождения, не отвертишься. — Пить не буду! — простонал Чонгук, снова заваливаясь на кровать. Друга он подождет лежа. Югём его забрал, смеясь над его потрепанным видом, но не солгал и отвез в больницу. Там у него взяли анализ крови и дали выпить какой-то раствор. Полегчало почти сразу. Чонгук хотел уже уйти, пробыв в клинике два часа, но врач принес результаты анализов. Оказалось, он ничем не отравился, просто в крови вместе с алкоголем обнаружены следы весьма специфического препарата… — Вот же сучонок… — прошипел Чонгук, а Югём тут же пристал с вопросами. Чонгук рассказал, что было вчера: как пришел выпить, как снял парня и знатно с ним покувыркался… — Ты хоть предохранялся? — с надеждой спросил Югём. Чонгук отчетливо помнил, что… — Нет. — Ты идиот? Чонгук, твоя семья и ты сам довольно известны, все знают, что ты разводишься, об этом теперь все газеты треплют. Интернет пестрит статейками на тему, кто следующим займет место в твоем сердце, койке и кошельке, разумеется, — Югём отчитывал его, как ребенка, но тот лишь равнодушно отмахнулся: — И что? — Не думаешь, что тебя могли развести? Если этот мальчик-одуванчик от тебя залетит, будет скандал и суд. Возможно, он узнал тебя в баре и подсыпал что-то, чтобы ты гарантированно не отделался, — предположил Югём, даже не догадываясь, как он на самом деле не далек от истины. — Как ты вообще клюнул на мужика? — Он был очень похож на Него, — прошептал Чонгук. — Гук, ты достал! — простонал Югём. — Зачем ты вообще тогда женился, раз до сих пор по куратору нашему сохнешь? Нашел бы его, поговорил. Может, не было тогда ничего? Вы же гордые оба до усрачки просто. Ты слушать не стал и звонить, он не стал навязываться и унижаться… Тэхён всегда был самостоятельным, а сейчас и вовсе, говорят, в рекламном бизнесе имя себе сделал… — Теперь-то это к чему все? — тихо отозвался Чонгук. Почему он ничего не слышал о имени Тэ в рекламном бизнесе? Может, тот уже с кем-то заключил партнерство и сменил фамилию? «Ага, еще имя и внешность. И сиськи накачал», — ехидно хмыкнул внутренний голос. Просто он сам избегал всего, что было связано с Ви. — Да просто ты забыть не можешь, зациклен на нем. Просто найди его, поставь точку. Сейчас, спустя семь лет, вряд ли он будет лгать. Скажет, что тогда было. Изменял или нет. Все равно у него теперь кто-нибудь есть уже, по-любому, у нашего красавчика-гения-и прочее уже семья много лет, — посоветовал Югём, которого реально достала эта одержимость Чонгука. — А если ничего не было? — прошептал мужчина. — Если я тогда перегнул палку? Если он любил меня, а я… — он хотел знать. Правда, хотел. И теперь, когда ничто не мешало найти Тэхёна, вдруг стало необъяснимо страшно лезть в это, выяснять все. Одно дело, мучиться подозрением. Но как жить, зная, что ты сам все разрушил? — Тогда ты будешь знать, а не гадать! — отрезал Югём. — Отвези меня в бар Хосока. Попробую разговорить его, они же друзья, — решил Чонгук. *** В баре было привычно много народу несмотря на утро, а веселый хозяин, как всегда, находился в центре этой суматохи. Чонгук пробился к нему, преодолев кучно стоящие столики, и окликнул: — Хён, здравствуй! — Чонгук? — Хосок, казалось, немного изменился в лице. Они поболтали немного, а потом Чонгук вдруг спросил: — Хён, ты знаешь где сейчас Тэхён? — Тэхён? А зачем тебе? — напрягся Хосок. Вчера Ви искал Чонгука, а сегодня Чонгук ищет его. Что между этими двумя снова происходит?! — Мне нужно поговорить с ним, но у меня не осталось ни одного контакта. Может, у тебя есть номер или адрес? — Чонгук пустил в ход прием «большие щенячьи глаза», но на него всегда велся только Ви. У Хосока был номер. Но он не имел привычки им разбрасываться налево и направо. Особенно перед бывшими любовниками друзей. Особенно, когда у друга ребенок, которого он не хочет знакомить с «папой». Особенно, когда друг обещал Хосоку оторвать не только язык, но и место, которым он думает, когда треплется направо и налево. — Чонгук, извини, я должен позвонить поставщику, мне до сих пор не привезли мясо. А потом мы договорим, ладно? Чонгук кивнул, показывая, что подождет, а Хосок ушел в свой тесный кабинетик, где хранил документацию, и набрал Тэхёна. Когда ему ответили абсолютно убитым голосом, мужчина начал волноваться. — Тэхён… что с тобой? Ты случайно с Чонгуком вчера не встречался? — Откуда такие странные догадки? — тем же тоном ответили ему. — Он сейчас в моем баре, ищет тебя. Просит твой номер или адрес. И как мне быть, с учетом, что ты его искал? Или ты уже нашел? — посыпал друг вопросами. — Хосок, не говори ему, что я спрашивал о нем и что я вообще в городе, пожалуйста? — устало попросил Тэхён. — Я так и сделаю, если объяснишь, что происходит. Или дам ему твой телефон, и разбирайтесь сами. — Правду тебе? — с неожиданной горечью ответил Тэхён, и Хосоку стало не по себе от этого тона. Он же в шутку про номер ляпнул, а тут… — Нашему с ним сыну семь лет, и у него серьезное заболевание крови. Вчера вечером я немного сменил имидж и под видом проститутки-трансвестита переспал с Чонгуком. Он не узнал меня. Мне это нужно, чтобы родить второго ребенка, что гарантирует выздоровление первого. Такие причины тебя устроят, мать твою? — Тэхён, ты сейчас шутишь так? — прошептал Хосок, у которого мозг вскипел. Малыш Туён заболел? Второй ребенок? Вот так праздники у Тэ. — Да какие шутки, — уже спокойно ответил друг. — Я сейчас в аэропорту, еду домой, к сыну уже можно, раньше не пускали. Не говори ему ничего, ладно? Извини, что наорал, нервы ни к черту. И прости, что ничего не говорил вчера. Другим была голова забита. Про болезнь Туёна практически никто, кроме Чимина, не знает пока. — Да какой там! Я не в обиде, — помолчав, ответил Хосок. — Ладно, пойду деликатно пошлю его. И все же… почему ты скрываешь от него до сих пор? — Чонгук дал понять, что не хочет ничего знать, еще тогда, семь лет назад. А теперь я не хочу ничего менять. Моей маленькой семье ни к чему лишние люди. Мне на регистрацию пора, — Тэхён попрощался и отключился, оставив друга переваривать инфу. Когда немного ошалевший хозяин бара вышел к Чонгуку, тот сразу спросил: — Эй, ты чего? — Я звонил ему. Он сказал не давать тебе никаких данных. Чонгук, извини, я лично против тебя ничего не имею, но Тэхён не хочет видеть тебя и говорить с тобой. Я не хочу вмешиваться в ваши дела. — У него есть кто-нибудь? — выдохнул Чонгук, зная, что спорить бесполезно. — Есть, — ответил Хосок, думая, что совсем не лжет. У Тэхёна был сын. — Вот как… — прошептал Чонгук. — Прости, я пойду. Он вышел, молча сел в машину к Югёму. — Отвези меня на старую квартиру. — Ты же там не был сто лет. — Отвези… Они приехали, Чонгук поднялся на этаж и вошел в квартиру, где не был уже семь лет. Ни разу потом он не приходил сюда, где все напоминало о Тэхёне и их отношениях, и сейчас словно вернулся в прошлое. Под слоем пыли на тумбочке лежали ключи, которые Тэхён оставил, валялись посеревшие распечатки фотографий, но Чонгук не стал их смотреть. Он достал из внутреннего кармана пиджака их общее сердце — кулон он не выкинул и с упорством носил с собой, без него чувствуя себя неуютно. Чонгук присел на диван, с которого тогда согнал своего парня, закатывая истерику, и прикрыл глаза, пытаясь сдержать непрошеные слезы. Вот так же, под годовой пылью, находились его чувства, а сейчас будто кто-то решил устроить генеральную уборку. Слой за слоем снимая пласты памяти, этот кто-то бередил старые раны, заставляя вспомнить, как сильно он любил, как сильно любили его. Все обиды казались сейчас такими глупыми… почему он так легко поверил этим фото? Почему не стал слушать, не позвонил? — Почему ты не хочешь поговорить, Ви? — прошептал он, сжимая в руке половинку с надписью «Ve». — Чего боишься? Я ведь ни о чем больше не прошу. Я хочу вернуть тебе это, раз уж твое сердце не принадлежит мне больше. Раз у тебя есть кто-то. Решение пришло само собой: он все равно найдет Тэхёна. Найдет и вернет ему этот чертов кусок металла, чтобы он больше не жег грудь. *** — Господин Ким, у нас форс-мажор! — секретарь бегала вокруг Тэхёна, приехавшего на объект. Он уже три года сотрудничал с фирмой господина Чона — отца Чонгука. Тот давал ему частные заказы на рекламу элитной недвижимости, которой торговала семья Чон. Отец Гука сам предложил Тэ работу и тот не смог отказать. Это хорошо сказывалось и на имидже фирмы, и на его собственном материальном положении. Мистер Чон всегда был доволен, хорошо оплачивал заказы, советовал услуги Тэхёна и их с Чимином компании партнерам. Единственным условием Тэхёна было не иметь никаких связей и проектов с заместителем руководителя компании, его младшим сыном. И господин Чон успешно выполнял его. В договорах его имя упоминалось, но обычно он везде подписывался, как «Ви» и действительно сделал себе имя. Прямо сейчас на одном из объектов (в квартире, которая стоит как три дома Тэхёна) должна была состояться рекламная фотосессия с известной моделью, но парень просто не приехал. И ни одного звонка. Оттого его помощница голосировала и сокрушалась: — Господин Ким, артбук ждут послезавтра, мы не успеем найти замену и выполнить заказ в срок, а это неустойка! — Костюмы привезли? — Тэхён посмотрел на себя в зеркало и остался доволен, тем, что увидел. Он высокий и стройный, все еще довольно привлекателен. — Визажист здесь? — Да все здесь, кроме этого звездуна, — прошипела девушка. — Не паникуй и идем. Будем делать модель из меня, — улыбнулся Тэ, Куён тоненько взвизгнула и захлопала в ладоши. Увидеть шефа в рекламном образе — эротическая фантазия всей их разросшейся за эти годы фирмы. И пусть заказ частный, наиболее классные фото все равно войдут в портфолио компании. Когда фотограф увидел Тэхёна, то обалдел. Мужчина выглядел шикарно с легко подведенными глазами, уложенными чуть длинноватыми темными волосами в дизайнерском черном костюме от Гуччи. На руке серебряные часы, строгая печатка на безымянном пальце, на шее — тонкая цепь с ажурным крестом, белая майка под узкий пиджак… — Ви, это капец, как горячо, — прошептал Намджун. Он не ожидал увидеть вместо модели своего постоянного любовника. — А я тебя уже второй год на фотосессию развожу. — Считай, что я согласился, — улыбнулся Тэ. — Контракт очень выгодный и значимый. Давай начнем? Намджун был прав, это оказалось горячо. Тэхён идеально подходил под чертов строгий интерьер жилья, то вольготно развалившись на мягком диване, то сидя на огромном кухонном столе, сексуально отпивая вино из бокала, то прикуривая сигарету на подоконнике, но не затягиваясь. Они отсняли необходимое, и Намджун, все еще пожирая глазами Тэхёна, в который раз воскликнул: — Ви, после такого тебе придется поменять работу, клянусь. Тебя будут хотеть все! — Меня хочешь ты, Джун, этого достаточно. Подбросить тебя в студию? — Да, если тебе по пути, проработаю с артбуком весь вечер, но мы все успеем, — пообещал мужчина, мягко обнимая Тэ и целуя его в макушку. Они были друзьями с универа, у Джуна тоже не сложилась личная жизнь, поэтому три года назад они перешли к ничему не обязывающей дружбе с привилегиями: никаких обещаний и любви до гроба. Уютные вечера в обнимку с попкорном и котом, качественный секс ночью, прогулки по парку вместе с Туёном на выходные… и все это тогда, когда у обоих совпадали графики. Никаких ссор, ревности, обид, претензий. Идеально. Но без искорок в глазах. — Поехали. Отвезу тебя и поеду к сыну, — кивнул Тэхён, видя, как рабочие быстро, но аккуратно собирают оборудование. Намджун легко оставлял это на них, зная, что все довезут в лучшем виде. — Можно, я с тобой? Я парню нового робота купил, — Джун махнул на сумку, из которой торчала яркая упаковка. — Боже, ты его избалуешь! — закатил глаза Ви, будучи все же благодарным. Друг прекрасно относится к ребенку, а Туён просто обожал дядю Джуна, и иногда в груди было больно от того, что это ему, а не Чонгуку улыбается сын, он, а не Гук идет с ними в парк на аттракционы, он, а не Гук обнимает Тэхёна редкими не одинокими ночами, шепча: — Спокойной ночи, Ви. Он научился засыпать с Джуном. Любить не научился, а тот и не требовал. Сам был таким же разобранным на части. Они вышли из студии и сели в машину. И только там пришло осознание, что эти чертовы горячие фотки — для фирмы не только господина Чона, но и Чонгука тоже… он их обязательно увидит. Интересно, заведется так же, как фотограф?