Я еще люблю тебя (18+)

Хоть Чонгук и решил начать поиски Тэхёна, но работа не ждала, да и развод все же стал очень напряженным делом, тяжба грозила затянуться не на один месяц. Поэтому вернулся к своей идее поговорить с бывшим куратором Гук только через три недели. Он попросил главу службы безопасности заняться этим, но тот ничего толком не узнал, кроме того, что тот работает в рекламном агентстве в Пусане. Ни соцсетей, ни телефона, зарегистрированного на имя Ви. Даже домашний адрес — и тот пока под вопросом. Хоть детектива для слежки нанимай… Чонгук хотел подготовиться, хотел знать как можно больше о Тэ. Хотел знать, с кем он сейчас до того, как состоится этот чертов разговор, после которого его должно было хоть немного отпустить. Прошло столько лет, но фантомная боль от их разрыва не утихла. Наоборот, сейчас ему казалось, что на не затянувшуюся рану кто-то щедро не то, что соли, перца чили сыпанул. Под кожей все горело от желания снова увидеть своего хёна. В этот день Гук пришел на работу в не самом лучшем настроении. День обещал быть очень тяжелым. Они, наконец, завершили строительство элитного жилого комплекса: квартиры с полной отделкой, шикарным дизайнерским ремонтом были рассчитаны на очень состоятельных покупателей, вечером состоится презентация. В офисе еще вчера все шептались, что промо-видео к презентации и артбук, который готовил какой-то очень крутой рекламщик, просто отпадные, и с таким визуальным рядом все просто истекут слюной на квартиры. Или на модель, снявшуюся для промо-акции. В общем, весь офис буквально стоял на ушах. Развешивались баннеры, ставились стойки и джокеры с рекламными фото, и прямо во всю огромную стену холла рабочие как раз к приходу начальства закрепили огромный стенд. — Гукки, сынок! — отец, предсказуемо, был на месте. — Оцени. Я же говорил тебе, что мой частный дизайнер сделает шикарный концепт, и он будет круче, чем в том распиаренном агентстве бездарей! Я прямо сам хочу на этот подоконник! — Почему ты никогда его не приглашаешь на презентации? Даже имени не называешь? — хмыкнул Гук. Отец уже три года давал заказы на все крупные промо-акции одному человеку, но тот никогда не появлялся в поле зрения Чонгука. Прямо любопытно, что за умелец. Ведь проекты на самом деле притягивали взгляд, привлекали людей на их презентации, а там уж свое обаяние включал Гукки, вещая с милой улыбкой о том, как прекрасно, комфортно и модно их уникальное жилье… — Что он за волш… Слова застряли в горле, когда рабочие сорвали со стенда упаковочную пленку, и Гук увидел картинку. Горло перехватило так, что он не мог глотнуть ни капли воздуха. Господи, этот профиль он узнал бы из тысячи. Из миллиона. Из миллионов. Ким, гребаный, Тэхён, на гребаной, блядь, рекламной фотографии сидел на гребаном подоконнике гребаной квартиры в гребаной полупрозрачной белой майке, черных кожаных брюках, не оставляющих пространства для фантазии, высоких шнурованных ботинках, увешанный какими-то цепочками, браслетами… и курил. Курил, по-блядски обхватив сигарету своим чувственными, красноватыми, явно подкрашенными, губами, зажав ее между тонких длинных изящных пальцев, на которых красовались стильные серебряные кольца. Подведенные глаза были прикрыты, а расслабленная поза выдавала успешного, самодостаточного хозяина дорогой недвижимости, который просто расслабляется после тяжелого дня. Чонгук не мог не ласкать взглядом преступно длинные стройные ноги, одна из которых была небрежно согнута в колене, аппетитные бедра, худые, но сильные руки. Пальцам хотелось запутаться в черных немного отросших волосах хёна, которые тот теперь не осветлял, хотелось провести ими по впалому животу, обтянутому тесной майкой… отец был прав. Ему захотелось посидеть на этом подоконнике. С моделью. Распаковали следующий стенд. На нем фото, от которого у Гука немного напряглось в штанах. Тэ лежал на белоснежном диване, который Чонгук лично заказывал для интерьера одной из квартир: лежал, забросив ногу на ногу и чуть задирая ту самую полупрозрачную майку, немного закусывая губу. Словно собирался дрочить. — Пап, это не слишком… ну, не знаю… сексуально? Мы квартиры продаем, а не красивых мальчиков. Так кто придумал это непотребство? — прохрипел Чон, не в силах отвести взгляд от своего горячего хёна. — Так он и придумал, — хмыкнул отец, кивая на фото. — Модель едва не сорвала съемку, и Ви принял решение отсняться для рекламы самому, чтобы не сорвать нам к чертям все сроки. Я, конечно, знал, что он симпатичный парень, но его фотограф — просто кудесник. Это очень чувственно. Сразу притягивает взгляд. А еще — гармонично… я доверяю этому парню: с тех пор, как заказываю продвижение проектов у него, мы еще не разу не провалились. Он — мастер, я говорил… — Ты сказал, Ви? — поперхнулся Чонгук. Под фото была выгравирована готическая буква V, все сомнения рассеялись окончательно. Ну конечно, кем еще мог быть тот неожиданно вышедший на крупные рынки дизайнер одной из самых успешных компаний Пусана… Так значит, он в Пусане? — Точнее говоря, Ким Тэхён. Гук, — отец с усмешкой назвал имя, а потом пригласил сына к себе в кабинет и, когда они вошли, насел на парня, — теперь моя очередь спрашивать: почему спустя столько лет ты вдруг вновь вспомнил о нем? Я знаю, ты просил ребят пробить его. Прошло много лет… — Просто осталось кое-что нерешенное между нами, и это гложет, — честно признался Чонгук. — И у меня есть одна вещь, которая больше мне не принадлежит. Хочу вернуть ему. Может, уже и поздно, но это будет правильно. — Я никогда не был против ваших отношений, Тэхён мне нравился, но вы тогда так быстро расстались… — отец нахмурился. — Честно говоря, Ви мне пришелся по душе куда больше, чем эта твоя Виен. Я бы хотел, чтобы он работал у нас. Талантливый парень. Столько раз приглашал перейти к нам в фирму, предлагал большие деньги, но он уперся. И главное его условие сотрудничества со мной… Подчеркну, Гукки, со мной: чтобы тебя близко не было в радиусе наших проектов. Он так и сказал: «Господин Чон, я работаю с вами до тех пор, пока никак, совсем никак, не пересекаюсь с вашим младшим сыном. Если это произойдет, все наши договоренности будут аннулированы». Гук, у нас еще два крупных заказа, и Тэ над ними работает. Работает идеально, понимаешь? И я не хочу, чтобы ты все испортил… — Так, значит, три года? Как тебе удалось? Как он согласился? Как ты скрыл это от меня, пап? — сын, казалось, не слушал, витая где-то в облаках. Гук же словно спускался в ад по ступеням. Их фирма сотрудничает с Тэ хреналлион времени, а он понятия об этом не имел? «А если бы имел, что бы сделал?» — ехидничал внутренний голос. — Три года назад «GreatGraphic» отказались от нашего проекта, когда все сроки уже горели. Ни одна фирма бы не взялась за это, и мы рисковали знатно прогореть. Его нашел мой помощник на одном из форумов. Тэхён занимает высокую должность в «MBC», но берет и другие заказы. Очень много и старательно работает. Я не хочу терять его сотрудничество, — давил мистер Чон, но Гук только улыбнулся: — «MBC», значит? Спасибо, папа. Думаю, утром я поеду в Пусан. — А знаешь… Езжай. Я как раз думал о расширении бизнеса на юге. Заодно подыщешь нужные контакты. Но не приведи небо, он откажется с нами работать — я тебя уволю, клянусь! Чонгук, что у вас тогда произошло? Ты ведь ничего так и не рассказал, — спросил отец о том, о чем раньше они никогда не поднимали темы. — Давай не будем об этом. Если честно, то сейчас я начинаю думать, что семь лет назад разрушил свою жизнь. Но теперь уже поздно, — вздохнул Гук. — Адрес фирмы ведь есть в сети, да? — Конечно. И если бы ты захотел, давно бы его нашел. Тэхён особо не прячется. Живет, работает. Наверное, у него кто-то есть, потому что на наши промо-акции он не приезжает лично «по семейным обстоятельствам», — видя, как вытянулось лицо сына, мистер Чон вздохнул, почесав затылок: — Ты ведь никогда не любил Виен? — Нет. — А его? — Я не знаю, что сказать отец. Наверное, до сих пор люблю… — Не наломай дров, ребенок, хорошо? — отец сверлил ему спину колючим взглядом, и осталось только кивнуть. Но Гук не был уверен, что удастся сдержать молчаливое обещание. Чонгук вышел из кабинета, набирая номер фирмы, загугленный в сети. Дело пяти секунд. Приятным голосом девушка на том конце провода уточнила, чей номер ему нужен. Потом спросила кого-то. А потом, помявшись, ответила, что личный номер господина Кима никому не дают без его согласия, а на работе его сейчас нет по семейным обстоятельствам. Что за обстоятельства, уточнять не стала, положив трубку. — Наверное, у него, правда, давно семья, — прошептал Чонгук. — Я бы не стал ждать столько лет. Черт, о чем я только думаю… Но у него был адрес места, где работает Ви, и он, не теряя времени (и так потерял много), заказал билет и утром вылетел первым рейсом. Чонгук был в Пусане через час, спеша к офису в надежде, что встретит Тэхёна уже сегодня и все прояснит. Прояснит и отпустит к чертям эти чувства, сжигающие его дотла больше десяти лет. *** — Ты у врача был? — Чимин присел рядом с Тэхёном, с которым они все утро сводили финансовый отчет за полугодие, и, наконец, пасьянс сошелся. Мужчины облегченно выдохнули. Дела у фирмы шли хорошо, за эти годы они отлично раскрутились, Тэхён так и остался бессменным заместителем Чимина и стал совладельцем компании, что обоих устраивало. Чим не запрещал ему брать заказы на стороне, только просил не упахиваться. И Тэхён успевал и много (по-настоящему много) работать, и заботиться о сыне. Все равно посещение Туёна на время гормонотерапии было ограниченным. Чимин знал о том, что сделал Тэхён, долго ругал его, когда увидел, в каком состоянии тот вернулся из Сеула, но понимал. Для своей дочки сам на все бы пошел… Но больше он надеялся никогда не видеть друга таким. Из него будто душу вынули после ночи с бывшим, и первую неделю Тэ был похож на приведение. Иногда плачущее и неспящее от слова «совсем». Чимин в который раз пообещал себе, что однажды встретит Гука и расквасит ему лицо. То, что тот покрупнее и посильнее, как-то отходило на задний план, когда Чим злился. — Я говорил с Сунан, решили, что схожу к ней на следующей неделе. Пока еще рановато, — ответил немного погодя Тэхён. — Но меня, сука, постоянно тошнит. Думаю, это оно… — Все-таки меня смущает ее работа… — прошептал Чимин, не развивая тему о возможной беременности Ви. — Поверь, залетный мужик — не самое сексуальное зрелище, — рассмеялся Тэ, и друг присоединился к смеху. Работа Сунан была камнем преткновения в семье Чимина, но женщина не хотела оставлять своих пациентов. И Тэхёна взяла в оборот, каждый день теперь напоминая ему больше есть и спать. Но отчеты и заказы мешали попыткам следовать режиму, и сейчас мужчина был похож на тощую панду. — Я поеду, сегодня можно с Туёном подольше побыть. Если еще что всплывет, позвони, я вернусь. — Езжай, а потом домой — спать. Иначе Сунан меня… — Изнасилует? — Если бы! Обещала кастрировать, если я буду тебя грузить. Передавай малышу привет! И скажи, когда к нему будет можно? — Чимин искренне волновался за мальчика. Сына лучшего друга он любил, как своего, и тоже очень переживал. За обоих. — Конечно! Ладно, я поехал! Такси уже здесь, — Тэ хлопнул друга по плечу и скорее выскочил из здания, садясь в машину. На миг показалось, что на него кто-то смотрит. — Черт, паранойя уже, — прошептал он, уточняя адрес для водителя. Чонгук проводил взглядом вышедшего из офиса Тэхёна, отмечая, что тот выглядел не лучшим образом. Он хотел окликнуть его, но Ви сразу сел в такси. Тогда Гук остановил первую попавшуюся машину, пообещав заплатить, сколько нужно, если водитель последует за такси. Шофер рассмеялся: — За женушкой следишь? Моя тоже гуляла. Поехали, я не спешу. Чонгук не стал разубеждать, вполуха слушая шикарную историю водителя о жене-шалаве. Но когда такси остановилось возле онкологического центра, стало не до шуток. Ви заплатил водителю, такси отъехало, а Тэхён вошел внутрь. Чонгук поспешил за ним, но когда оказался в просторном холле, его уже нигде не было видно. К Гуку подошла медсестра: — Вы к кому-то пришли? Посещение только по записи… — Мой друг вошел сюда, — начал Чонгук. — Ваш друг? — девушка вежливо улыбалась, видя нетерпение странного мужчины. — Тэхён. Ким Тэхён… — уточнил Чонгук. — Ах, господин Ким? Он у одного из наших пациентов. Туда нельзя, но я могу вас проводить к палате, и вы сможете подождать в коридоре, только наденьте бахилы и халат,  — предложила девушка, а Чонгук выдохнул. Значит, Тэхён не болен. Но к кому он пришел? К жене? Мужу? У него не было близких родственников. Точнее были, конечно, его семья жила в Тэгу, но после того, как родители однажды увидели, что сын обжимается с парнем, просто выставили его из дома, в чем он был, и запретили младшим брату и сестре общаться с «грязным ублюдком». Тэ тогда проплакал уехал из города в шестнадцать, но смог выжить и выучиться, несмотря на разрыв с близкими. В который раз справился со всем дерьмом в своей жизни… может, он помирился с семьей спустя столько лет? Когда они подошли, в стеклянное окно было видно, что Тэхён обнимает бледного худенького мальчика с каштановыми волосами. Ему лет шесть-семь, мальчишка улыбается и что-то ему рассказывает. А Тэхён… Чонгук давно не видел его, но знал, что такое выражение лица его хёна говорит о том, что тот едва сдерживает слезы. Кто этот мальчик? Так у Тэхёна есть сын? Это осознание отозвалось болью, толикой злости и жгучей завистью. Он отказывался подарить ребенка Чонгуку, а после их расставания… после их расставания почти сразу залетел от кого-то, блять? Серьезно? Тэхён еще раз мягко обнял сына, уточнил, правда ли он хорошо поел с учетом строгой диеты, и, получив утвердительный ответ, глянул на часы. Время посещения пролетало очень быстро. Туёну нужно было принять лекарства и немного поспать. Он и сам не понимал, как сын умудрялся терпеть все это и не капризничать. — Пап, я все равно поправлюсь, — вдруг сказал Туен. — Что? — Тэхён даже не сразу понял, к чему сын это произнес. — Конечно, поправишься… лечение хорошо помогает, надеюсь, что скоро я смогу забрать тебя домой. Кот без тебя плохо ест, — попытался он перевести тему на рыжего любимца. — Я слышал, что говорил врач. Что нужен этот… донор… и донором может быть брат или сестра. Но вы с моим вторым отцом давно не вместе, я знаю, — закончил Туён свою мысль. — Ну, несмотря на это, брат или сестра — это не такая уж и проблема, — хмыкнул Тэхён. — А ты бы кого хотел? — Братишку, — улыбнулся сын. — Я бы заботился о нем, а когда он подрастет, научил бы гонять мяч… но если этого и не будет, я все равно выздоровею. Я не брошу тебя одного, пап, — прошептал мальчик, снова обвивая те за шею хрупкими маленькими руками, а тот все никак не мог унять дрожь. — Я тебя сильно-сильно люблю! — Господи, откуда у тебя такие мысли, — прошептал Тэхён, надеясь, что ему удается сдержать слезы. — Я уже большой, и все понимаю. Ты всегда грустный, когда я спрашиваю тебя о втором отце. Не надо его искать, ладно? Мы справимся. Не хочу, чтобы ты грустил, — Туен мягко отстранился, с нежностью гладя отца по щеке. — Это ничего, — ответил Тэхён, понимая, что голос все-таки дрожит, — и все-таки, ты будешь рад, если у тебя появится братик или сестра? — Конечно, — улыбнулся сын. — Ты же нас обоих будешь любить. А я буду тебе помогать, потому что я уже взрослый… — Да уж. Иногда это пугает, — честно ответил Тэхён. — Мне пора, иначе твой доктор опять меня выгонит… — Ты придешь вечером? — Обязательно. А сейчас поспи, хорошо? — Тэхён уложил сына в постель и прикрыл одеялом, поцеловав, а потом закрыл жалюзи, погружая палату в полумрак. — Когда проснешься, я приду. Он вышел за дверь, на мгновение прикрывая глаза и прижимаясь затылком к прохладному пластику. Все-таки, иногда их разговоры немного выматывали. Иногда он думал, что лучше бы Туён, как и все дети, капризничал и просился домой, чем как сейчас… Хотя, он воспитал его таким, каким был сам. Сильным. — Тэхён? — услышал он и сначала подумал, что спит. Открыл глаза, и перед ним возник обладатель голоса. Чонгук собственной персоной. Тэхён смотрел на него, словно на призрака. Слова замерли на языке, он только смахнул набежавшие после слов сына на глаза слезы. А Чонгук подошел ближе, прикоснулся к щеке, проводя пальцем по шраму. Очень знакомому шраму. — Что ты делаешь? — прошептал Тэхён. Чонгук, ничего не говоря, ухватил его за край выпущенной из брюк рубашки, приподнимая ее. Еще один, более заметный багровый Т-образный шрам от кесарева неестественно ярко смотрелся на бледной коже, но был узнаваем. Его несколько недель назад касался губами Чонгук, лаская тело парня, которого подцепил в клубе. — Ты, — прошипел он. — Так это был ты. С каких пор спишь с мужиками за деньги?! Тэхён вырвал из его руки ткань своей одежды, одергивая рубашку. — Ты долбанулся совсем? — его голос сорвался, Тэ теперь уже дрожал всем телом, и Гук понял, что попал в яблочко. Черт, это был он. Это ему он плакался в жилетку, рассказывая, как любит бывшего, его целовал и называл нежным «Ви». В него кончил несколько раз без резинки и заплатил, как элитной шлюхе… Гребаная блядь! Чего Тэ не ожидал, так это того, что Чонгук ударит. Рука с громким хлопком прошлась по щеке, полоснув болью и оставляя ярко-красный след, но Тэхён инстинктивно прикрыл живот, вместо того, чтобы ударить в ответ. — Интересно, а ты знаешь, кто его отец? — Чонгук кивнул на окно палаты, где сейчас пытался заснуть мальчик. — Наверное, вариантов много?! Интересно, со сколькими еще ты трахался вот так? И не знал, что у тебя страсть к бабским шмоткам. Всегда был со мной таким скромником: на людях не то, что трогать, смотреть нельзя! Сучка! — похоже, стоило заткнуться, потому что только сейчас Чонгук заметил, что Тэхён сползает вниз по стене, а из его носа идет кровь… — Эй, ты чего? Тебе плохо? Черт, — прошептал он. Из коридора как раз вывернула знакомая медсестра. — Девушка, позовите врача! Почти сразу пришли люди в белых халатах, осторожно куда-то увели Тэхёна, даже не спросив Чонгука, что случилось, а дверь в палату открылась, и на пороге появился тот самый мальчик. Сын Тэхёна. Он поднял голову, и в который раз за день сердце Чонгука оборвалось. Потому что на него с любопытством и беспокойством глядели его собственные глаза.