Я еще люблю тебя (18+)

Чонгук еле дождался завершения трудового дня, чтобы вернуться домой и поговорить с Тэ. Но тот сам встретил его у дверей, и его взгляд не сулил ничего хорошего: — Кто разрешил копаться в моей почте? — в руках он держал новый, распечатанный утром конверт и выглядел почти взбешенным. — Тэхён, я… - вскинулся Гук, готовый и сам отчитывать Тэ за то, что не воспринимает угрозы всерьез. У семьи Виен достаточно денег, чтоб подкупить кого-то, и… — Ты вскрыл адресованный мне конверт. Зачем? — гробовым тоном перебивает мужчина, проходя в гостиную. — Ви, послушай, — сейчас Чонгук не намерен сдаваться. Не дает покоя какое-то странное предчувствие, словно вот-вот грянет такой шторм, что их всех накроет с головой, а Тэ словно не хочет этого замечать. Виен почти спятила после их разрыва, мать до сих пор периодически полоскала Гуку мозги на тему того, что «девочка страдает». И что она могла вытворить, одним небесам известно… — В этом доме ты на правах гостя. Ты мне не парень и не муж. Так какого хрена себе позволяешь? А, впрочем, мне плевать. У тебя десять минут, чтобы собрать вещи и уйти, — Тэхён развернулся, намереваясь подняться в спальню, но Чонгук рванул за ним, хватая за руку: — Я не знаю, что побудило меня влезть в этот конверт, правда! Я не хотел совать нос в твои письма. Но я просто волнуюсь, понимаешь? Такие конверты без подписей и обратных адресов сто лет не присылают. Вообще не присылают, если есть электронка! Почему ты не сказал, что тебе угрожает моя бывшая жена?! — срывается Чонгук. — Это не шутка, не пустяк, ясно? — И что бы ты сделал? Или что она сделает? — фыркает Тэ. — А если она найдет способ? Наймет кого-нибудь, чтобы тебе навредили? Она выросла в богатой семье, ни в чем не нуждалась, привыкла, чтобы ее прихоти выполнялись. Сейчас ее прихоть — я. А еще она завидует, я знаю. Завидует твоей беременности. Я не уйду, Ви. Я и так за вас волнуюсь безумно — за Туёна, за малыша, за тебя… Что до Виен, теперь я знаю, что она способна на подлость. Возможно, она способна и на большее. Я думал, что за наш разрыв и невозможность иметь детей она винит меня. Судя по этим письмам, она тебя считает виноватым в том, что у нас ничего не вышло. Это могут быть пустые угрозы, ты прав. Но у нее есть связи и деньги, чтобы навредить тебе или Туёну. Злись на меня, сколько влезет, но я не уйду теперь, когда из-за моих ошибок ты и дети можете пострадать. Не покушаюсь я на твою свободу, слышишь? Всю жизнь готов твоим соседом быть… но такие вещи не скрывай больше? Эти письма — моя вина, — не удержавшись, Чонгук шагнул вперед и осторожно обнял Тэхёна, мысленно отругав себя за то, что снова стал причиной его нервов. Ребенок должен был появиться через полтора месяца, и сейчас Ви не стоило нервничать или напрягаться. Но их жизнь, казалось, состояла из клубка разборок и споров, не давая им на передышку много времени. Тэ немного расслабился в его объятиях, выдохнув устало: — Я догадывался, кто пишет, но никто на меня не нападал, ничего, кроме угроз, не было… стремно, конечно, такие записки получать, но разбираться с ней — больше нервов уйдет. Забей и больше не суй нос в мою почту. Там деловая переписка и информация фирмы. Конфиденциальная. — Я знаю, прости, правда. Я позвоню ей и поговорю. Надеюсь, она отстанет по-хорошему, — Чонгук нехотя разомкнул объятия. — Злишься? — Я на тебя почти восемь лет злюсь. Не вижу принципиальной разницы в своем состоянии, — отмахнулся Тэхён. — Пойду, наверное, приготовлю что-нибудь. Что хочешь? — Плевать, съем все, у тебя все, что ни приготовишь — пальчики оближешь, — и Чонгук потянулся за мобильным, набирая знакомый номер. Ответили почти сразу: — Алло, кто это? — Здравствуй, Виен, — начал он спокойно, стараясь не сорваться раньше времени. В голове не укладывалось, как он смог прожить с ней шесть с лишним лет и не понять, что она за человек? — Чонгук? Какими судьбами? После развода ты же от этого подобия мужчины не отходишь! — шипели в трубку. -… говорит мне подобие женщины, — вспыхнул Гук. — Если это намек на мою невозможность родить… — взвизгнула Виен. — Это намек на твою неспособность признать свои ошибки, намек на подлость. Знаю, что сам виноват, что поддался на это, пошел у вас на поводу и потерял любимого человека. Сам виноват, что мой сын рос в неполной семье, а я даже не удосужился о нем узнать раньше. Знаю, что наш брак полетел к чертям в том числе и потому, что я никогда тебя по-настоящему не любил. Вот только почему за мои ошибки расплачивается Тэхён, которому и так досталось на себе испытать все прелести вашей с мамой подлости и моей дурости? — все же не сдержался Чонгук. — Зачем ты угрожаешь? Чего добиваешься? — Мне кажется, в тех письмах я изложила свои планы, — ехидно пропела женщина. — Если ты хоть как-то попробуешь навредить Тэхёну или моему сыну, то я просто тебя убью. Мне мсти, но не вмешивай их в это! То, что случилось с нами — не их вина. — Не их вина? Не его вина? Да этот урод виноват уже в том, что у него вместо причиндалов матка, и он по какой-то ошибке природы может иметь детей, а я нет! Ненавижу вас! — прокричала Виен и бросила трубку. — Поговорили, — пробормотал Чонгук. Сейчас им только не хватало мстительной бывшей с нервным срывом налицо… В комнате послышалась какая-то возня, и он пошел в зал, видя, как Тэхён, словно ураган, носится по дому, скидывая в сумку документы и параллельно разговаривая с кем-то по мобильному: — Все взял. Сейчас выезжаем. Ты там будешь? Спасибо. Жди. — Тэхён, что… — Туёну стало плохо. Ты очень поможешь, если заведешь машину и отнесешь его туда. Надо в больницу как можно скорее, Сокджин нас встретит. Дальше все завертелось каруселью: Чонгук, как в тумане, подхватил на руки Туёна, у которого кружилась голова и пошла носом кровь, Тэхён собрал документы и достал уже готовую сумку с необходимыми вещами, а потом дрожащим голосом говорил, на какие улицы сворачивать, чтобы объехать вечерние пробки по дороге в больницу. Там их встретил Джин вместе с еще тремя сотрудниками больницы, которые забрали мальчика в палату, их к нему, разумеется, не пустили. Тэхён сполз в ставшее почти родным за время проведенных здесь дней и ночей одно из кресел в коридоре, стараясь унять дрожь в руках. Чонгук, не придумав ничего лучше, сел рядом и обнял того за плечи, осторожно притягивая к себе и абсолютно не зная, что сказать. Банальное «все будет хорошо» тут не поможет, потому что никто не знал, что случится во время приступа. — Мы боялись этого, — Тэхён заговорил сам. — Сокджин говорил, что в перерывах между курсами терапии могут случаться подобные приступы. Они наступают резко, их исход непредсказуем. Но мы надеялись, что он продержится еще чуть-чуть, пока на свет не появится его брат. — Значит, будет мальчик? — прошептал Чонгук. — Я не узнавал специально, а на плановых узи не было видно из-за его расположения… Но мне так кажется, — так же тихо ответил Ви. — Самое страшное, что сейчас может произойти, это то, что организм Туёна может начать отторгать препараты. Если это случится, его не спасут. Я не могу не думать об этом Чонгук. Даже когда ему этот чертов диагноз поставили, мне не было так страшно… — Тэ спрятал лицо в ладонях, чувствуя, как Гук обнимает его крепче: — Ви, мы должны верить, что все будет хорошо. Ты должен беречь себя ради них обоих… Мы сейчас можем только ждать, но я отказываюсь думать о худшем. Тэхён лишь повернулся к нему и судорожно обнял в ответ, уткнувшись в шею и пытаясь выровнять дыхание. В коридоре послышался звук каблуков, и Тэхён тут же отлип от Чонгука, вставая и шагая навстречу: — Сунан? Ты чего тут? — Тэхён, Чонгук, пойдемте к Джину в кабинет, он сейчас придет. Нужно поговорить и решить кое-что важное. — Все плохо, — обреченно прошептал Тэ. — Врать не буду, братишка, это так, — Сунан быстро шла впереди, — об этом я и хочу поговорить. — Мы хотим, — Джин догнал их у самого кабинета и открыл дверь, пропуская всех и предлагая сесть. — Все, как мы боялись? — не откладывая в долгий ящик, спросил Тэхён. Как он ни старался держать себя в руках, голос предательски дрогнул. — Можно сделать хоть что-то? — упавшим голосом продолжил за него Чонгук, понимая, что все это время Тэхён знал, что его сын, возможно, не доживет до того момента, когда у него появится брат или сестра. И ничего никому не сказал, не жаловался, истеря. Жил с этим знанием, улыбался и делал для Туёна все, чтобы тот был счастлив все дни, каждый из которых мог стать для мальчика последним… — Вот об этом мы и хотим поговорить, — нахмурилась Сунан. — У тебя идет восьмой месяц. Было бы проще, если бы с Туёном это произошло на пару недель раньше… — Что? — не понял Чонгук. — Помолчи, — одернул его Сокджин, присаживаясь на край стола. — И было бы проще, будь ты женщиной, — вздохнула госпожа Пак, а потом ободряюще улыбнулась: — Тэхён, на таком сроке плод уже полностью сформирован и, в целом, жизнеспособен… — Сунан, почему в который раз ты говоришь со мной с таким видом, будто второй ребенок для меня лишь средство спасти первого? Я люблю их обоих, это тоже мой сын! И не могу рисковать жизнью одного, чтобы спасти второго, — пробормотал Тэхён. — Я понял, к чему ты ведешь. Вопрос у меня один: каковы шансы, что малыш погибнет? — Тэ, на самом деле, прерывание беременности на этом сроке — риск. Всегда риск. Плюс еще — ты мужчина, а это дополнительный риск. Проблема в том, что рискует не столько малыш, тут я могу гарантировать, что ребенок выживет и будет здоров после небольшой реабилитации в перинатальном центре. Рискуешь ты. В целом, ты здоров, но вот твое уже привычное нервное истощение и сегодняшний стресс могут стать проблемой в совокупности с операцией, наркозом и кровопотерей, — вздохнула врач. — Если проблема только в этом… — улыбнулся Тэхён. — Можете хоть сейчас начинать. Сунан, я здоров, с сердцем у меня все в порядке. Не думаю, что умру у тебя на операционном столе. Да это и не важно сейчас. Главное, чтобы малыш был жив-здоров и Туён получил то, что ему необходимо. Время ведь не на нашей стороне, я прав? — Сестра, — Джин осторожно вступил в диалог, — он прав. Для Туёна счет идет на часы. Если решаться на операцию, то решаться надо прямо сейчас. — Давайте бумаги, заполню согласие на операцию под свою ответственность, — противная дрожь в руках прошла теперь, когда выход нашелся. А что до своей жизни… в самом крайнем и хреновом случае — у мальчишек есть еще один отец.