Я еще люблю тебя (18+)

— Тэхён, — Чонгук подошел и присел рядом, когда Тэ подписывал очередную простыню о том, что знает, на что идет, какие могут быть осложнения, и все равно соглашается на операцию, — ты точно уверен? — А ты точно в своем уме? Будто есть выбор. Сунан сказала, что с ребенком все будет хорошо, ей я доверяю. Значит, тянуть нет смысла, поужинать все равно не успели, можно хоть сейчас под нож, — горько усмехнулся Тэхён, ставя подпись на последней бумажке. — Если хочешь помочь, то вернись домой и привези черную сумку из моей комнаты, она под кроватью валяется. Там все необходимое. Документы у меня с собой. — Я быстро, Ви, — только и остается кивнуть Чонгуку. Как их тихая размеренная полуторамесячная полусемейная жизнь за мгновение обернулась кошмаром каким-то? — Операция тоже недолго. Но вещи мне нужны до того, как она начнется, — Тэхён теперь с усмешкой вспоминал, как собирался в больницу впервые. Тогда рядом был Чимин, который боялся больше него самого, никакой сумки на экстренный случай никто не собирал, но все же он тогда впервые за последние девять месяцев был по-настоящему счастлив, готовясь к тому, что скоро возьмет на руки своего ребенка. Теперь очень скоро сможет взять второго. И если первый сын был случайностью, этот малыш — необходимостью. И как никогда остро вновь перед ним встало чувство вины. Он не хотел сначала Туёна, боялся ответственности, боялся, что ребенок будет похож на Гука, даже думал об аборте… второй сын — вообще был зачат с его немой истерикой. Может, поэтому все так? Карма? Тогда почему расплачиваются мальчишки? Что бы ни творилось у него в голове все это время, он любит Туёна и любит этого малыша. Плевать, кто второй отец, помирятся ли они или разойдутся раз и навсегда… Чонгука не было уже больше получаса, и каждая секунда длилась, как самый долгий день. — Знаешь, Ханьюл, — обратился он к сыну, которому давно уже придумал имя, — я не знаю, как все пройдет… но вы с Туёном — самое дорогое, что у меня есть. Таких детей, как ты, раньше называли небесными лебедями, спасителями. Если бы не болезнь Туёна, я бы вряд ли решился. Но ты не только шанс спасти его. Ты счастье. Не меньшее, чем Туён. Я тебя очень люблю. Мы встретимся чуть раньше, — малыш ощутимо толкнулся. — Я тоже жду. Очень жду, когда смогу обнять вас обоих — живыми и здоровыми. А все остальное пусть к дьяволу катится… — А если это все-таки девочка? — Чонгук тихонько вошел. — Я обещал быстро. Хорошо ночью, пробок нет. — Мальчик, — уверенно повторил Тэ. — Мне нравится имя, которое ты выбрал, — Гук передал Тэхёну сумку и снова обнял, пока не сопротивляются. — Операция будет не здесь, сейчас с Сунан поедем к ней в клинику. Джин с нами поедет. Возьмет кровь для переливания, — Тэ зарылся в сумку, проверяя, все ли нужное собрал, не забыл ли чего. — Мне можно? — осторожно спросил Чонгук. — Можно, но я хочу, чтобы ты остался здесь. Туён пока спит, но может проснуться. Расскажешь ему, почему меня с ним не будет, хорошо? — Тэ встал, направляясь к выходу: — Пообещай, что позаботишься о них, если все покатится к чертям? — вдруг отрывисто прошептал он, давя на ручку двери сильнее, чем надо было. — Тэхён, мы вместе о них позаботимся, — Чонгук, догнав, сжал его плечо, — все будет хорошо, слышишь? Не смей думать о другом! — Да, ты прав. Я не думаю, правда. Часовая операция, через пару часов отойду от наркоза отцом двоих пацанов. И все же. Пообещай? — Обещаю, Ви. Вот только не уверен, что справлюсь без тебя так же хорошо, как ты справлялся без меня, — Чонгук грустно улыбнулся, все же снова позволяя себе объятие и радуясь, что до сих пор не отталкивают. — Я тебя очень люблю. Вас всех. Хорошо, я останусь здесь, буду ждать звонка Сунан. — Да, — кивнул Тэхён, уходя. Чонгук и сам не понимал, отчего в груди так противно заныло. Какая-то необъяснимая тревога. — Это все нервы, — прошептал он. — Мы плохо спали, дважды поссорились, сыну стало хуже, теперь еще и это. Любимый мой, будь в порядке, пожалуйста! Никогда себе не прощу всего этого. Из-за меня все. Жили бы в Сеуле все вместе, сыну бы не поставили эту чертову прививку, и он был бы здоров! Небеса, если все наладится, клянусь, я никогда больше не стану его ревновать и устраивать сцен! *** Ноющая боль в животе, трещащая голова и писк приборов. Тэхён это особенно не любил, второй раз в жизни приходя в себя в подобных условиях. В палате было темно, она освещалась лишь лампочками аппаратуры, у кровати на стуле сидела медсестра в стерильном халате, шапочке и маске. Странно. В прошлый раз никто не дежурил… — Очнулись? — голос больно ударил по вискам, а в глазах все поплыло. Чертов наркоз… — Да, — выдавил мужчина хрипло. — Как все прошло? Как малыш? Его скоро можно будет увидеть? — Боюсь, вы не сможете его увидеть, мне очень жаль, — если бы Тэ чувствовал себя лучше и не был одурманен лекарствами и просыпающейся болью после кесарева, он бы услышал, что в голосе медсестры звучат подозрительно злые нотки. — Что вы имеете в виду? — прохрипел он. Внутри все замерло. Боже, только не это, пожалуйста! — Риск был серьезным. Во время операции вы сами едва не умерли. Спасали вас, — трещала женщина, а у Тэхёна потемнело в глазах, внутри все скрутило болью, из горла вырвался надрывный хрип, который должен был стать криком. — Думаю, теперь у вашего старшего сына нет шансов… — «пропела» медсестра. — Нет… — Тэ почувствовал, что просто не может дышать. Паническая атака? Сердечный приступ? Нет… Наверное, это состояние так просто не передать словами — потерять все, что у тебя есть важного в жизни и не иметь возможности это исправить… Лучше бы не просыпался! Своих слез он уже не чувствовал, крика — не слышал. Видеть слезы этого красивого мужчины было для Виен праздником. Она смотрела на него, забившегося на кровати и теряющего сознание. Простыня пропиталась кровью из разошедшегося от движения шва, Тэхён отключился. — Да, тварь. Да, — прошипела она, выдергивая капельницы из его вен и отключая приборы. — Передай привет моим не родившимся малышам! *** Чонгук прошел в коридор и сел в давно облюбованное Тэхёном кресло, начиная отсчитывать секунды. Ему казалось, что прошла вечность, прежде чем позвонила Сунан. — Привет, папаша! — Сунан, всё? Как они? — Честно говоря, я едва сама не родила, когда у этого засранца чуть не остановилось сердце во время операции, давление подскочило сильно, чего я и боялась. Но я не зря взяла в помощь себе человека, который учил меня медицине. Все прошло хорошо, Тэхён под наркозом, очнется через пару часов, а Сокджин уже едет в больницу с кровью, проведут процедуру переливания. Я более, чем уверена, что это поможет. А когда малыш подрастет, сможем провести Туёну полноценную операцию, и мальчик навсегда забудет про больницы. И да — у вас сын. Понятия не имею, откуда он знал без специального узи. — Сунан, спасибо! — прошептал Чонгук, думая, что глупая тревога не отступает, а после фразы «чуть не остановилось сердце» у него самого пульс замер… но все было хорошо. Тэхён жив, ребенок в порядке, Туёну скоро помогут. И этот сумасшедший день можно будет забыть, как страшный сон. — Позвони через пару часов, как он очнется, ладно? — Ладно. Не умри от беспокойства! — Я постараюсь! — искренне улыбнулся Чонгук. Теперь осталось дождаться Джина и окончания процедуры переливания, чтобы по-настоящему спокойно выдохнуть. Еще два часа прошли в ожидании, и Джин, вышедший из палаты интенсивной терапии, присел рядом: — Пока рано судить, но, кажется, все получилось. Думаю, уже к обеду Туёну будет лучше. Полежит недельку на капельницах, и пока можно будет немного расслабиться. Конечно, ему придется еще года полтора-два пожить на лекарствах, пока маленький не подрастет, но его жизни уже не будет настолько серьезной угрозы. Конечно, все может быть, но я верю, что теперь с мальчиком все будет хорошо. — Спасибо тебе, — Чонгук смотрел на своего соперника в любви с благодарностью. — Как бы я не ревновал, нельзя отрицать, что Туёну очень повезло с врачом. Ты помог Тэ, когда меня не было рядом. Спасибо! Зазвонил телефон. Не Чонгука, Тэхёна. Его он в спешке оставил в машине Гука, а тот потом нашел на заднем сидении. Звонил Намджун. — Да? — плохо скрыв раздражение, прорычал в трубку Чонгук. — Ви? А, Чонгук, это ты? Вы где все? Ночь на дворе, вас нет и трубки не берете. Я чуть было в полицию не заявил! — взволнованно говорил Джун. Ну, конечно, как он мог забыть о дружке Тэ, временно живущем у них? — Намджун, у нас тут было ЧП, — ответил Чонгук, под натиском вопросов Кима рассказывая все. — Ох ты ж ё! Я сейчас приеду к вам с Туёном. Ничего привезти не надо? — Чонгук слышал, как хлопнула входная дверь и пискнула сигнализация машины. — Не надо. Намджун, тебе не обязательно… — Я уже за рулем, адрес знаю! Джун влетел в больничные коридоры ураганом, кивая Чонгуку и Джину. Они пересекались, когда Намджун с Тэхёном приходил сюда к Туёну. — Как пацан? — с ходу спросил он. — Эта информация только для родных мальчика, — на автомате отозвался Джин, думая, что видеть Тэхёна в объятиях этого мужчины было не очень приятно. Хоть в чем-то они с Чонгуком оказались согласны. — У Туёна первое слово было «папа», второе «дядя Чимин», а третье — «Намджун — придурок», — оскорбился тот. — Эй, док, я за него, как за родного, переживаю. И как там Тэхён, кстати? Когда к нему можно будет? — Если я скажу, что тебе — никогда, отстанешь? — устало вздохнул Гук. — Неа, — улыбнулся Джун. — Чонгук, правда, прекращай. Я тоже за них переживаю. Мальчишка на моих руках рос, Тэ… он мне ближе брата, душа что-то не на месте, не знаю, почему… — Пойду, посмотрю, как там Туён, скажете мне, как там Тэ? — Джин вернулся в палату. Напряжение между ними тремя можно было трогать руками. — А док симпатичный, когда не ревнует Тэхёна ко мне, — пробормотал Намджун. — Ты, кстати, тоже, когда не закатываешь сцен ревности. Я уже говорил и повторю снова: Тэхён — друг, каких мало, и я это ценю. И, к твоему сведению, у нас уже давно ничего не было. С тех пор, как ты у него поселился практически. Так как он там? — Не знаю, Сунан должна была позвонить. Я сейчас сам наберу, — Чонгук садится, кивая Джуну, и тот падает рядом. Пока в трубке гудки, оба, не сговариваясь, не дышат. — Чонгук, ты чего? — устало спросила женщина. Все-таки ночью надо спать, но у судьбы на них сегодня другие планы. — Туёну сделали переливание, Джин говорит, что прогноз хороший. Как там Тэхён? Не очнулся еще? Я волнуюсь… — И я тоже, — кричит в трубку Джун. — О, хён, и ты там? — смеется Сунан. — Иду смотреть. О, Боже! Гук, я перезвоню! — крикнула она в трубку, но вызов скинуть забыла, и насторожившиеся Чонгук и Намджун услышали: — Реаниматолога в палату 12-а! У нас остановка сердца!