Я еще люблю тебя (18+)

— Ты ее знаешь? — Сунан попросила перемотать запись и снова вгляделась в женский силуэт. — Так, надо точно вызывать полицию… — Конечно, знаю! — выплюнул Чонгук, понимая, что теперь его подтрясывает не от волнения, а от ярости. — Ты бы тоже узнала человека, с которым семь лет прожила. Убью, тварь, — вот откуда было это не дающее покоя дурное предчувствие, появившееся еще утром, когда Гук нашел те злополучные письма. Ведь знал же, что его бывшая жена привыкла всего добиваться любыми способами. Но убить? У нее что, крыша поехала?! — Чонгук, успокойся, — Сунан вызвала полицию. — Одного понять не могу… как твоя бывшая жена узнала? — больница охраняется, попасть сюда постороннему не так легко, значит, подобное надо планировать или иметь сообщника. Но репутация клиники сейчас интересовала женщину меньше всего. Главное, чтобы друг был в порядке. — Я матери звонил, когда Туёну плохо стало, и Тэхён решился на операцию. А ее мать и моя — подруги. Или следила… не знаю я! — почти кричит Гук, готовый прямо сейчас кинуться на поиски Виен, чтобы затем придушить ее голыми руками. Если так ненавидит бывшего мужа, пусть бы на нем и отыгрывалась! Хоть киллера наняла… да все, что угодно! Но причем здесь Тэ? Мало ему досталось после той дурацкой клеветы? Или после болезни сына? В чем он виноват? В том, что Чон никогда не любил эту женщину? — Следила? Но зачем? — У Сунан после бессонной ночи голова шла кругом. Она почти ничего сейчас не понимала, думая о том, что полиция могла бы поторопиться. — Я только вчера узнал, что она угрожала Тэхёну. Продолжительное время. Письма анонимные писала, — Чонгук и Сунан вышли в холл больницы встречать наконец прибывшую полицию. — Поэтому я не удивлюсь, если она следила за нами. Или наняла кого-то. Вот я идиот… надо было ехать с Тэхёном, Туён все равно проспал всю ночь, а до процедуры к нему нельзя было, — ярость почти утихла, ей на смену пришла вина: все из-за него. Не надо было жениться. Надо было поговорить с Тэхёном до того, как тот уехал. Надо было найти его, а не заключать помолвку. Надо было оказаться чуть внимательнее и заметить, что у Виен поехала крыша. Надо было дежурить тут или нанять охрану. Надо было… надо было… надо было… — Прекрасно просто! — пробурчала Сунан. — Я знаю, что виноват, — отрезал Чонгук, сверля взглядом входную дверь. Полиция приехала. И потом были часы, полные суеты, дачи показаний и езды. Чонгук рассказал сотрудникам центрального бюро расследований все, что знал и предполагал. Что узнал в выходящей из палаты медсестре свою бывшую жену, что у нее есть повод для ненависти к Тэхёну, рассказал о телефонном звонке, о письмах… В палате сняли отпечатки пальцев, изъяли записи камер, съездили к Чонгуку и Тэхёну — забрали письма, в мобильной компании запросили запись их с Виен разговора, в контейнере для мусора нашли халат одной из сотрудниц, которой в ту ночь на смене не было. К обеду Чонгук валился с ног после бессонной ночи, к Тэхёну не впускали, но у него было еще одно важное дело: навестить сыновей. К маленькому Ханьюлу было нельзя прикоснуться, но сквозь стекло он смог увидеть спящего малыша. Тот был совсем крошкой, а нацепленные на него провода и маска для дыхания и вовсе нагоняли тоску, и сердце Чонгука на миг замерло. Его сын. С которым он будет с самого начала. Это уж он решил точно. Мечта его исполнилась дважды. — Все будет хорошо, малыш, — прошептал Чонгук, осторожно касаясь стекла. Теперь предстояло самое сложное. Надо было увидеть Туёна и как-то сказать ему, что случилось с Тэхёном, почему он не пришел с самого утра. Туён лежал в палате, разглядывая потолок, и тоже выглядел очень бледным. Только сейчас на Чонгука в полной мере обрушилось понимание, что он мог потерять их всех. Видимо, промелькнуло что-то такое на его лице, что Туён сразу же нахмурился и осторожно сел на кровати: — Господин Чонгук… что-то случилось? Дядя Джин сказал, что папа в больнице и что теперь у меня есть братик. — Туён, — Чонгук присел к нему на кровать, — Сокджин прав, у тебя теперь есть братик, и он тебе помог. Тебя выпишут через три-четыре дня при условии, что ты не будешь волноваться… — А я должен волноваться? Что-то случилось… — сделал выводы мальчик. Чонгук всегда забывал, насколько тот умен для своих лет. — Что-то с папой, да? — Кое-что произошло, Туён. Тэхён жив, но пока спит. И некоторое время будет спать… — Кома? — пробормотал Туён. — Или просто без сознания? Я не тупой и не маленький, говорите, как есть! — Туён… — беспомощно вздохнул Чонгук, понимая, что остаться со старшим сыном один на один не менее страшно, чем услышать новость о смерти Тэхёна. — Ладно, ты прав. Ты уже большой. Черт, это я во всем виноват… Туён лег обратно на подушку: — Говорите уже, что с папой? — Операция вчера прошла хорошо, с твоим братиком и папой все было нормально. Но потом… ты же знаешь, что когда мы с Тэхёном поругались, я женился? — Туён еле заметно кивнул. — У нас с ней не было детей, несовместимость какая-то. Виен несколько раз теряла ребенка, а теперь не может больше родить. Расстались мы не поэтому, но она вбила себе в голову, что это твой отец виноват. Виноват в том, что я люблю его так, как никогда не любил ее, в том, что Тэхён смог подарить мне ребенка, а она нет. Пару дней назад я узнал, что Виен угрожает Тэхёну. Тот, видимо, не заморачивался, а я и подумать не мог, что она здесь, а не в Сеуле. — Что она сделала? — полушепотом спрашивает мальчик, стараясь не плакать раньше времени. — Была ночь, она надела халат медсестры и прошла в палату. Точно не знаю, что она сделала, но как-то навредила. Сейчас она в полиции. Тэхён пока в медикаментозной коме. — Папа показывал мне ее фото, сказал, что если увижу ее возле школы, сразу идти к учителю и звонить ему. Она приезжала пару раз. Я видел, как они разговаривали. Она кричала. Потом не стала приезжать. Не надо было ему с вами тогда видеться, — прошептал Туён. — Я хотел братика, но… лучше бы папа так не рисковал из-за меня. — А вот это прекращай, — мягко, но настойчиво сказал Чонгук. — Ты для Тэхёна смысл жизни, Туён. Он потрясающий отец. Из нас двоих именно он боялся такой ответственности, ответственности за малыша, но именно он оказался к ней готов в итоге. Знаешь, что? Я уверен, что мысли материальны. Нам нужно думать, что с Тэхёном обязательно все будет хорошо. Он к вам вернется. — Меня выпишут скоро, а папа в больнице… — пробормотал Туён. — Меня в центр опеки заберут? — С чего ты взял? Нет, конечно! — возразил Чонгук. — Но в моих документах — только папа. Однажды, года два назад, он поздно возвращался с работы, я был у тети Сунан… в общем, он подрался с хулиганами, которые хотели его ограбить. У них не вышло, папа им навалял, но дядя Чимин тогда очень ругал его. Он сказал, что папа обо мне не подумал, когда в драку ввязывался, и пока дядя Чимин соберет нужные документы, я месяц в приюте проживу… — бормочет мальчик, и Чон понимает, что тот прав. Он отец фактически, но официально это ничем не подкреплено. Тэ — единственный его родитель по всем бумагам. Но подошедшая паника почти сразу отступила. У его семьи есть связи и деньги. Он не позволит своим мальчикам оказаться в центре опеки. — Значит, начнем собирать документы прямо сейчас. Туён, я уверен, что Тэхён будет в порядке. Но после такого ему понадобится время, чтобы прийти в себя, он все равно некоторое время пробудет в больнице. Поэтому нужен тот, кто о вас с братом пока позаботится. Мне нужно будет официально доказать, что я ваш второй отец. И тогда мне позволят взять над вами временную опеку. Ты же не против? — А вы нас потом у папы не заберете? — с подозрением смотрит на него сын. Все еще не доверяет. В общем-то неудивительно, но все равно больно. — Чего? — Чонгук мотнул головой, думая, что все-таки, надо поспать хоть чуть-чуть, а то уже слуховые галлюцинации. — Я просто слышал, что взрослые потом не могут решить, с кем будет жить ребенок и даже судятся. Вы же не захотите потом забрать нас у папы? Вы же так и не помирились… — Туён снова сел, напряженно вглядываясь в лицо Чонгука. — Я постараюсь сделать все, чтобы помириться с Тэхёном. И сделаю все, чтобы позаботиться о вас. А если я даже подумаю о том, чтобы вас забрать у него, Тэхён меня придушит без всяких судов, — Чонгук устало улыбнулся. — Вот увидишь, все наладится. Ты в порядке, твой братик — тоже, а Тэхён никогда не оставит вас одних и из вредности не оставит вас со мной. Туён, постарайся не волноваться сильно? Я понимаю, что это невозможно. Ты не останешься один, не попадешь в приют, ясно? И, что бы ни случилось, я вас не оставлю больше никогда. — Чонгук раскрыл руки для объятий. — Можно? Туён порывисто прижался к нему и всхлипнул. Впервые за все время Чонгук увидел, как его ребенок плачет. Не капризничая. Плачет от страха, и он, Чонгук, сейчас ничего не может сделать, потому что сам готов сейчас рыдать вместе с сыном. Наверное, теперь он знает о боли почти все… *** Спустя полчаса, кое-как успокоив Туёна и дождавшись, чтобы тот уснул, Чонгук набрал номер друга в Сеуле. Договорился, что тот поможет добиться проведения экспертизы ДНК в ускоренном порядке. Съездил вместе с Джином в Центр опеки, где написал несколько заявлений и подписал ряд бумаг. После определенной суммы, вписанной в чек, он мог быть уверен, что службы опеки не станут пока их дергать, и он сможет забрать детей. — Чонгук, а ты уверен, что справишься с новорожденным ребенком? — спросил Сокджин, когда они вернулись в больницу и вошли к Туёну, чтобы сказать, что Чонгук сможет забрать того сразу после выписки. — Чонгук не справится. А я справлюсь, — улыбнулась госпожа Чон. Они с мужем сидели в палате. — Гук, мы чуть с ума не сошли от беспокойства. Ты все утро трубку не брал после того, как позвонил вечером, благо, у отца остался номер Намджуна, вашего коллеги. Отец послезавтра должен вернуться в Сеул, а я останусь. Думаю, что смогу помочь тебе и с филиалом, и с мальчиками. — Мама, ты говорила вчера с Виен или ее матерью? — даже не здороваясь, спросил Чонгук. — Нет, а что? Едва Чонгук рассказал все, зазвонил телефон. В ходе минутного разговора он выяснил, что во время допроса у Виен началась истерика, и теперь она переведена в психиатрическую больницу, а ее родители уже подняли всех на ноги, стремясь избавить дочь от ответственности. Сомнений в ее вине после устроенного концерта ни у кого не было. — Если они попытаются ее выгородить, и у них получится, убью… — прошипел Гук. — Чонгук, это все второстепенно сейчас, — отец говорил тихо, но уверенно: — Виен теперь не твоя забота. Ее ждет либо долгое лечение, либо тюрьма, и здесь ее родители ничего не сделают. Ты иди — выспись, сам уже скоро свалишься. Мы с Туёном побудем. Едва Чонгук вернулся домой, чтобы поспать, позвонила Сунан: — Мы вывели Тэхёна из медикаментозной комы три часа назад. — И? — Он должен был прийти в себя час назад. До сих пор не пришел. И это плохо.