Я еще люблю тебя (18+)

Тэхён смотрел на спящего в его кровати Чонгука, припоминая события прошлой ночи… — Какого черта я творю? — прошипел он, вспоминая свою вчерашнюю слабость и уже проклиная себя за то, что сказал и сделал. Не стоило им сближаться снова. Почему-то Тэхён был уверен, что все это — до первой ссоры, которая, зная их характеры, не за горами. — Ладно, будь, что будет, — решил он и пошел греть молоко и готовить завтрак. Туёну нужно в школу, а Чонгуку, наверняка, — на работу. Он уже почти закончил, когда в комнату вошла госпожа Чон: — Тэхён… ты встал так рано. Тебе же стоит больше отдыхать. Я бы успела приготовить завтрак перед тем, как Туён проснется, не нужно было. — Ну, я все еще в своем доме, госпожа Чон. Думаю, что могу делать то, что считаю нужным. Тем более, Чонгук прилетел ночью, сейчас встанет, — пожал мужчина плечами, снимая с плиты аппетитно пахнущий омлет с беконом и наливая на вторую сковороду очередной блинчик. — А Ханьюл… — Поел и снова спит, еще рано. Вы садитесь, уже все готово, только чайник закипит, — предложил Тэ, ставя перед несостоявшейся свекровью ее порцию вкусного завтрака. — Тебе не очень приятно мое присутствие здесь? — прямо спросила женщина, присаживаясь за стол, с интересом наблюдая за действием несостоявшегося партнера ее сына. Она не могла не отметить, что тот, явно, легко справляется с домашними делами, в отличие от бывшей жены Чонгука, та особо не напрягалась готовкой или наведением уюта. А когда госпожа Чон впервые вошла в этот дом, то отметила, что в нем порядок, все вещи чистые, всё на своих местах, внук — замечательно воспитанный, аккуратный мальчик, а теперь видно, что хозяин дома еще и неплохо готовит, являясь при этом хорошим специалистом в работе. По сути, он для Туёна был и за отца, и за второго отца, и за мать. Неудивительно, что мальчик так привязан к Тэхёну, а еще — совсем не выглядит неполноценным… напротив, очень развитый, милый ребенок. Выходит, надеясь сделать сына счастливее, она кругом прогадала? Ведь Ви оказался ничем не хуже Виён. Видимо, даже лучше для ее сына. От размышлений ее оторвал ответ Тэхёна: — Я не привык, чтобы в этом доме постоянно находились посторонние для меня люди. Вы — бабушка Туёна и Ханьюла, и присматривали за мальчиками все это время, но вы же не будете отрицать, что особой симпатии между нами нет? Близко мы не общались, да и как партнера Чонгука вы меня не принимали и, не думаю, что примете по-настоящему. Поэтому мне не совсем комфортно сейчас, хоть я на самом деле благодарен вам, что вы заботились о моих сыновьях, пока меня с ними не было. — Я понимаю, — глухо отозвалась женщина. — Мне уехать? Я не хочу, чтобы ты плохо чувствовал себя в своем доме, но, знаешь, хоть я и была долгое время против тебя, сейчас, узнав тебя получше, поняв, как много ты значишь для моего сына, я, все же, правда, волнуюсь за тебя. Ты не в порядке, прости, но это еще очень заметно. И тебе нужно поберечь себя. Я надеюсь, мы сможем потерпеть друг друга еще немного? Тебе ведь нужно больше отдыхать, нельзя за руль… да и эти приступы: они довольно частые, я же видела… — Значит, то, что было ночью, повторялось несколько раз? — в дверях замер полусонный Чонгук, сверлящий Тэхёна взглядом. — Ви, тогда почему ты здесь, а не в больнице? — А почему ты здесь, а не в Сеуле? — в голосе Тэхёна появились стальные нотки, которые возникали в нем всегда, когда Чонгук начинал его доставать. — Потому что ты — упертый баран, самовольно покинувший больницу раньше времени! — выдает Чонгук, не успевая остановить себя. — О себе не думаешь — подумай о детях! Можно же быть чуть более ответственным за свое здоровье, Тэ! — Так, все, — Тэхён с силой втянул в себя воздух, чтобы тоже не начать орать. — Ешь, и уходите. Оба. — Тэхён! — Чонгук, мне тридцать три, а не три. И я вполне дееспособен, чтобы отвечать за свои действия. Если я считаю, что для моего физического и душевного состояния лучше находиться дома рядом с детьми, которых я в мыслях, благодаря твоей покойной женушке, почти похоронил, то так оно и есть. Поэтому жри свой завтрак и проваливай, воспитатель хренов. — Тэхён дожарил последний блин, практически бросая его на тарелку. — Время пошло. — Ви, послушай… — Чонгук уже сто раз отругал себя за несдержанность в мыслях, ведь все так отлично начиналось. Они помирились ночью, и надо же было ему свое волнение облечь в формат наезда, а! — Это ты послушай. Вчера я предложил тебе остаться не для того, чтобы ты читал мне нотации, ясно? Эти приступы — последствия стресса, но пока дети у меня на глазах, причин психовать у меня нет, в отличие от того, когда я нахожусь от них далеко. Хотя, погоди… о каком спокойствии идет речь, если ты с первых минут пытаешься начать скандал? Я будить Туёна, чтобы через пятнадцать минут тебя в доме не было. Я ведь и вышвырнуть могу, если помнишь. Не инвалид пока еще. Тэхён, почувствовав, как снова стало жечь в груди, взял с холодильника таблетки и пошел в комнату сына, буквально ощущая спиной пристальный взгляд двух людей. — Чонгук, — фыркнула мать, — что ты в нем нашел? Не понимаю… он совсем не милый, даже близко не напоминает девушку ни внешностью, ни характером. Судя по всему, этот парень — человек в жизни довольно жесткий. Так почему? — Если не выбешивать его, как это часто делаю я, Тэхён — мягкий и спокойный, мам. Но уж точно не женоподобный. Даже не представляю его таким. Он мужчина, и мне никогда бы в голову не пришло сравнивать его с девушкой. Когда я только пришел в универ, то он был первым человеком, которого я там встретил. И Тэ сделал то, чего не смогли вы с отцом. За пять минут уговорил меня подать документы на свой факультет. У него бешеная энергетика какая-то, понимаешь? Он как магнит. Что в нем нашел? Это сложно объяснить… мы разные настолько, что порой это пугает, иногда я совершенно не представляю, что творится у него в голове, особенно теперь, спустя столько лет. Тэхён очень сдержанный, не любит много говорить о чувствах, и если его что-то беспокоит, вытянуть из него это нереально… Но мне ни с кем в жизни не было так хорошо, как с ним. Просто чувствую, что это мой человек. И вчера мы почти помирились. Только мое беспокойство о нем Тэхён все еще воспринимает в штыки. Он так и не простил меня. Но теперь я верю, что однажды сможет. Поэтому я точно больше не уйду. Ведь если сейчас уберусь, как он просит, обратно Ви уже точно не позовет, даже если будет умирать… он не женщина, не станет унижаться или прикрываться детьми. Тэхён достаточно сильный, чтобы справиться со всем этим. Наверное, поэтому я всегда им восхищался, мама. Ты ешь, а я поднимусь к нему. Он был очень бледным, — Чонгук, действительно, глубоко вздохнув и готовясь опять выслушать отповедь, пошел наверх, а его мама, пробуя очень вкусную еду, в который раз прокляла себя, что разрушила жизнь и своему сыну, и его детям, и одному очень хорошему человеку, который, кажется, этого ничем не заслужил. Чонгук поднялся в спальню Туёна, но там никого не было. В ванной шумела вода, а Тэхён нашелся в своей комнате сидящим на кровати и как-то странно запрокинувшим голову. Похоже, у него носом шла кровь. — Тэхён… — Ты за вещами? Они на стуле, — голос бывшего наставника звучал хрипло, Чонгук, увидев на столе открытую бутылку воды, взял ее и встал рядом: — Ты уже принял лекарство? — Чонгук… — Что? — Уйди, пожалуйста? — зашипев от снова прострелившей грудину боли, мужчина взял таблетки, чувствуя, что руки немного дрожат, но все-таки достал две штуки, закидывая их в рот. Чонгук протянул ему воду, которую он взял, а потом принес салфетки: — Кровь не останавливается… Тэхён, прости меня. — Ты еще здесь? — вздохнул Тэ, в сотый раз отругав себя в мыслях за то, что вчера впустил его не только в свой дом, но и в свою комнату и свою постель. А Чонгук из тех, у кого достаточно наглости, чтобы быстро освоиться и смести все границы. — Я и буду здесь, Ви, — Чонгук со вздохом присел рядом, осторожно касаясь Тэ и тут же убирая руки, не желая злить еще больше, вообще доставлять хоть какой-то дискомфорт. — Я знаю, что не должен был орать на тебя с утра, но… две чертовых недели я не знал, откроешь ты однажды глаза или нет, Тэхён. Лучше бы сам сдох, честное слово! И теперь я просто боюсь, понимаешь? Боюсь за тебя настолько, что тоже, видимо, не могу это контролировать, как и свою проклятую ревность. Я не хочу потерять тебя, слышишь? Не злись на меня за это, Ви… Давай, сейчас позавтракаем, отвезу Туёна в школу и, все-таки, съездим к врачу, ладно? — После обеда мне и так нужно будет в больницу, — Тэ швырнул окровавленную салфетку в мусорку, наконец, разгибаясь и делая глубокий вдох. Кажется, немного полегчало. — Сунан прием назначила… Чонгук, я понимаю тебя, правда. Но и ты пойми: я отвык за эти годы. Отвык, что кому-то всерьез есть дело до того, все ли со мной хорошо, здоров ли я, насколько устал. С появлением сына все это давно на последнем месте. Ты боишься потерять меня, а я — привыкнуть снова к этой заботе… Боюсь расслабиться. Не хочу обижать тебя или твою маму, но изменить свои мысли в один момент тоже не могу. Я не знаю, как мы с этим разберемся, если каждый наш спор будет таким, как сейчас, — договорил Тэхён, чувствуя, что, кажется, приступ окончательно отпускает. — Туён скоро уже выйдет, пойдем вниз, остынет все. — Тебе точно лучше? — с беспокойством спросил Чонгук, борясь с желанием уложить Тэ в кровать, закутать в одеяло, принести еды сюда и не давать ему активничать до обеда. — Тэ, не выгоняй меня, пожалуйста? Я… я, правда, постараюсь держать себя в руках. Нам всем нужно хорошо отдохнуть, наверное, нервы ни к черту… — Да, вроде. Ты прав. Если получится, надо устроить выходные, — соглашается Тэ. — Пойдем есть, остынет все. Они спустились и сели за стол, словно не ссорились пять минут назад, вновь ловя удивленные взгляды госпожи Чон, которая налила всем чай и поднялась наверх — побыть с младшим внуком. Через минуту в комнату влетел Туён, с нетерпением ждущий день, когда сможет вернуться в свой класс: — Папа Чонгук, ты уже прилетел? — мальчик с порога бросился к нему в объятия, уже привыкнув, что тот почти всегда рядом. — Я скучал эти два дня. — Я ночью вернулся, тоже соскучился, но не хотел будить тебя, ты сладко спал, — улыбнулся Чонгук, обнимая сына. — «Папа Чонгук», значит? — хмыкнул Тэхён, глядя на эту идиллию. — Ты против? — напрягся Чонгук. — Почему я должен? — вздохнул мужчина, отпивая чай. — Ты же его отец. Я бы не стал запрещать вам общаться, если вы оба этого хотите. И раз Туён называет тебя папой, значит, ты успел это заслужить. Причем здесь мое мнение? Не мне решать. — Пап, — начал Туён, — папа Чонгук, правда, заботился обо мне. И мы вместе очень ждали, когда ты поправишься. Когда я впервые с ним встретился, то очень злился. Но сейчас я думаю, что он хороший и что он всех нас любит. Я очень хочу, чтобы вы перестали ссориться, потому что тоже вас люблю. И братика. — Мы постараемся, — улыбнулся Гук сыну. — Правда, Ви? Тэхёну оставалось только кивнуть, сглатывая стоящий в горле ком. Чонгук на его кухне с Туёном на руках, жующий завтрак и глядящий на него влюбленными глазами? Мог ли он подумать, что однажды это станет реальностью, а не мечтой, которую он запихнул так глубоко и далеко, что сейчас боялся даже вспомнить о ней? *** Чонгук отвез Туёна в школу, заскочил на работу, а после обеда приехал, чтобы отвезти Тэхёна в клинику. В кабинет Сунан пригласила обоих, несмотря на протесты последнего: — Эй, знаю я тебя, — только шикнула она на своего нерадивого пациента, — начнешь геройствовать сразу, как только минует угроза смерти, то есть, уже сейчас. Спазмы мучают? Тэхён закатил глаза, через мгновение встречаясь со строгим взглядом Чонгука: — Ви? — «Что еще за спазмы?» — спрашивали его глаза. — Боже, за что мне вы двое, няньки, блин. Да, бывает, сама же говорила, что это нормально, — скривившись, буркнул он. — Тэхён, это нормально. Когда ты пьешь таблетки. А тебе их сейчас нельзя. И так нагрузка на сердце, — продолжила отчитывать его женщина, ставшая за эти годы практически сестрой. — Мы с Чимином тебя скоро усыновим, я серьезно! — Боже, он вчера мне весь вечер выносил мозг, чтоб я не напрягался! — фыркнул Тэ, вспоминая, как на просьбу подкинуть ему парочку документов для прокачки мозга получил самого Чимина и его двухчасовую лекцию, как он, придурок, себя не бережет. — И что делать? — тут же включился Чонгук. — Поэтому я тебя и позвала. Все — как в прошлый раз, Гуки. Или лекарства, или хороший, качественный, но нежный секс, — подмигнула Сунан, вгоняя Тэхёна в краску. — И я ему об этом говорила при выписке. Швы зажили, внутреннего воспаления, слава духам, нет, но эти спазмы не так безобидны, могут появиться спайки, а это приведет к новой операции. Такого допускать не стоит. Тэ, ты меня понял? Это тот случай, когда на самом деле надо «для здоровья». И мне не нравится вариант с вызовом на дом шлюх. — Ну, вот, опять Джуну звонить, — вздохнул мужчина с хитрой улыбкой, но Чонгук ее не видел, поэтому, сжав кулаки, вылетел за дверь. — Тэхён? Я не того позвала на прием? — строго взглянула на него Сунан. — Мне казалось, у вас налаживается. Я знаю, в прошлый раз я поступила не лучшим образом, и ты не был мне благодарен за то, что я его к тебе отправила, но я же видела, как вы друг на друга смотрите. С тоской, словно побитые щенки. Он тебя любит, Тэ. И ты его не забыл. Иначе бы давно нашел себе не просто «друга по сексу». — У нас далеко не все в порядке. Мы оба хотели бы попытаться начать все сначала, но это непросто. Много всего произошло. То, что я сказал… Знаешь, Джун вчера пригласил на свидание нашего Джина, и звонить ему я точно не буду. Пусть уже найдет себе нормально парня, в которого влюбится по-настоящему. А твой братец доктор перестанет вздыхать мне вслед. Чонгук просто с утра меня уже взбесил, будем считать, что это маленькая месть, — грустно улыбнулся Тэхён. — Так ты понял меня? — уточнила женщина, пытаясь снова посмотреть строго, но у нее не получалось. Тэхён сегодня выглядел иначе. Спокойнее, даже, кажется, чуть моложе. И, определенно, немного счастливее, чем раньше. Теперь она понимала, почему его зовут Солнцем многие друзья — улыбка была какой-то светлой… — Понял. — Тэхён, послушай… дай вам обоим шанс, — попросила она напоследок. — Ты заслуживаешь свое счастье. И если это Чонгук… не самый ведь плохой вариант? Богатый, красивый, обожает детей и без ума от тебя. — Я стараюсь. Можно уже идти? Тебя ждут еще пациенты… — натурально проныл Тэ. Почему, вашу мать, все знают, как ему будет лучше? Да он сам этого не знает! — Иди уже, горе луковое! — рассмеялась Сунан. — Следующий! Тэхён вышел из кабинета, находя Чонгука в конце коридора рассматривающим стоящий на окне полузасохший кактус. — Гук? — Позвонил? Давай, отвезу тебя домой, заберу Туёна и свалю на ночь, как ты и хотел утром, — прошептал тот, не оборачиваясь… — Я не звонил. — Нет? — И не собирался… просто пошутил. — Не смешно, Ви, — Чонгук все же повернулся к нему, смотря вновь тем же потухшим взглядом, каким смотрел, когда рядом крутился Джун, и Тэхён, мысленно обругав себя за свою какую-то уже болезненную теперь мелочную мстительность, сделал шаг вперед и мягко обнял мужчину: — Он мой друг, Чонгук. Он будет присутствовать в моей жизни… — И в твоей постели? — бормочет тот, но обнимает в ответ и прижимает к себе так, будто Намджун прямо сейчас явится сюда и будет отбирать Тэ. — Если ты не будешь устраивать сцен ревности и сходить с ума от одного только имени кого-то из моих друзей, в ней будешь присутствовать только ты, — слышит он ответ. — Ви… — прошептал Чонгук, до которого только дошло, что именно сказал Тэхён. — Ты ведь помнишь, что я сказал вчера, так? — старший отстранился, снова глядя в глаза Чонгуку. — Я бы не стал давать тебе надежду только для того, чтобы поиздеваться над тобой и твоими чувствами. Знаю ведь, что они есть. Но между нами не будет ничего, пока ты этого не поймешь, Гук. У меня были и мужчины, и женщины. У тебя тоже есть прошлое. И либо мы его друг другу не припоминаем, либо у нас не будет будущего. — Просто ты так легко сказал о нем, Тэхён. У тебя ведь есть к нему чувства, он не обижал тебя так, как я… иногда я сам думаю, что с ним тебе, и правда, будет лучше, — признался Чонгук. — И все-таки я здесь. С тобой. Давай, я пообещаю, что не буду говорить подобных вещей в качестве подколок. Но и ты пообещай хотя бы постараться не бросаться на него, как бык на красную тряпку? Я с Джуном знаком с шестнадцати, и ты даже не представляешь, как много этот человек для меня сделал еще до нашего с тобой знакомства. И после тоже. Такие друзья на вес золота, и дело не в постели, Гук. Мы долгое время обходились без этого, и нам ничего не стоит прекратить. Тем более, думаю, ему скоро удастся наладить личную жизнь без моего прямого участия, — улыбнулся Тэхён, мягко взъерошив Чонгуку волосы. — Прости, ладно? Чонгук, притянув его к себе, поцеловал, пробормотав: — Я никому больше тебя не отдам, Ви. Ни за что! Домой, да? И слышит тихое: — Домой. Вместо тысячи слов.