Каждому есть место. Право жить

      Дом номер двенадцать на площади Гриммо жил собственной жизнью и, казалось, что в нем дышали даже стены. То тут, то там доносилось мерное сопение дремавших портретов, изредка поскрипывали ступени. Гарри Поттер сидел за столом в комнате Регулуса Блэка и невидяще смотрел в стену.        За прошедшие дни на него обрушился такой шквал информации, что голова просто трещала по швам. Привести мысли в порядок было жизненно необходимо и, желательно, в одиночестве. В целом, это даже можно было организовать…. Гарри задумчиво перебирал свои записи, когда вспомнил, что неплохо было бы известить начальство о своих планах. Лорд Малфой обещал посодействовать с прессой и максимально сместить акценты, но наверняка в аврорате уже знали, как именно прошла свадьба. Оставался вопрос в подробностях.        Чуть нахмурясь, Гарри черканул пару строк и запечатал записку. За всё это время он так и не удосужился завести сову, но умудрился прикормить служебного филина.  — Эй, приятель, — птица предпочитала останавливаться прямо в углу стола, так что, подумав, Гарри просто поставил туда насест и смирился с частым гостем. — Передай Кингсли лично, хорошо?  В рассветных сумерках сверкнули желтые глаза. Филин недовольно сощурился. — Да, прямо сейчас, — Гарри осторожно коснулся перьев. — Это важно, иначе будет выговор. Филин недовольно встопорщил перья, но вытянул лапу. Получив же письмо, глухо ухнул и расправил крылья.        Гарри молча смотрел вслед птице и мрачно размышлял о том, насколько Гермиона оказалась беззащитной в своей ситуации. Он, Гарри Поттер, конечно, сделает всё для сохранения за ней места. И даже не побрезгует воспользоваться собственным именем. И он уже подключил министра… Но….        Но по сути, всё осталось по старому: за магглорожденных никто не вступится, никто не станет искать, никто не станет вникать в жизненные ситуации. Как бы ни печально было это осознавать, но этим миром по-прежнему правят сила и связи. Гарри понял это в первые полгода в аврорате. На построении с них слетали все награды и титулы, и оставались только навыки. И эта часть Гарри нравилась, но стоило выйти за пределы корпуса…       Не было сил возмущаться, хотя и хотелось кричать на всю Великобританию, что общение по заслугам должно быть везде. Не было сил даже высказать свою точку зрения — гоняли их в хвост и в гриву. А спустя какое-то время Гарри сообразил, что случись ему вдруг неосторожно поделиться своими сожалениями с кем-либо — и новой войны не избежать. Поэтому Поттер стиснул зубы и принялся изучать всё, что ему положено было знать с рождения: приветствия, обычаи и даже сказки магической Англии….       И всё-таки он не солгал, когда на днях сообщил мистеру Малфою о своем желании изменить порядок в аврорате: Гарри до зубовного скрежета хотелось, чтобы к таким, как Гермиона, как Малфой или миссис Фигг авроры неслись на вызов с тем же рвением и скоростью, как к Долгопупсам или Уизли. Запахло свежим кофе, на стол опустилась белоснежная чаша. — Выпейте, хозяин Гарри, — проквакал Кикимер, степенно поклонившись, — хозяйка Вальбурга изобрела этот рецепт специально для своих наследников в начале обучения. — В начале обучения? — приподнял брови Гарри и с удовольствием отвлекся от тяжких дум. — Откуда ты знаешь? У него завелась своеобразная традиция изредка беседовать с Кикимером на разные темы: эльфу явно не хватало тепла, а Гарри порой узнавал удивительные вещи о некогда великом роде Блэк и в целом так же находил неожиданно приятным такое времяпрепровождение. — Хороший домовой эльф это чувствует, хозяин, — с достоинством отозвался Кикимер. — Вы становитесь сильнее. Хозяина Гарри вчера обучали женщины. Кикимер искренне надеется, что ему ещё доведется понянчиться с маленьким наследником. Гарри, как раз сделавший глоток, едва не выронил чашку. — Кхи…кимер, и ты туда же! — разговоры о детях в последнее время очень часто всплывали у миссис Уизли. — Портрет хозяйки Вальбурги перестал кричать, хозяин, — терпеливо сообщил ему домовик. — Госпожа вчера поприветствовала вас и очень расстроилась, когда вы прошли мимо. Гарри очень смутно помнил, как он вернулся домой. — Я был несколько не в себе, — вздохнул он и добавил, помня о привязанности эльфа к портрету. — Мне жаль, что я огорчил миссис Блэк. Я принесу ей свои извинения. Кикимер просиял так, что белые волосы встопорщились солнышком. — Хозяин Гарри очень справедлив, — он снова поклонился. — Кикимер видит, что хозяин расстроен. Может ли Кикимер помочь вам? — Собственно, может и посоветуешь что, — после паузы ответил Гарри, отпил ещё кофе и оперся локтями на колени, — слушай же… За то время, что Гарри обживал дом, Кикимер более-менее примирился и с появляющимися в гостях Уизли, и с присутствием Гермионы, хотя порой и не оставлял попыток доказать, что хозяину надлежит подобрать себе компанию по статусу. Однако сейчас, слушая рассказ Гарри, Кикимер ощетинился, верхняя губа вздернулась, обнажив острые мелкие зубы. — Мерзкий предатель крови, осквернитель рода волшебников, — прошипел он и вдруг кинулся к торшеру. — Плохой…! — Кикимер, стой! — рефлексы сработали, и Гарри перехватил домовика до того, как тот успел разбить себе голову. — Хозяин запретил Кикимору произносить эти слова, Кикимер нарушил запрет хозяина Гарри, Кикимер… — Кикимер, замолчи, — приказал Гарри в ответ на причитания, от которых зазвенело в ушах, и потом добавил — пожалуйста. Эльф затих. — Я вижу, что ты разозлился, Кикимер, — проговорил парень, удостоверившись, что домовик не причинит себе вреда. — Считай, что я разрешаю произносить сегодня эти слова, если ты мне расскажешь, что можно сделать в этой ситуации и как помочь Гермионе. — Вы очень добры, хозяин, — склонился Кикимер и отошел от торшера. — Но даже вы не сможете помочь бедной мисс, если только не решите убить мерзкого предателя. — Но почему? — вырвалось у Гарри. — Потому что маленькому волшебнику нужен отец, чтобы родиться, хозяин, — у Кикимера даже уши обвисли, столько горя было в его голосе. — Когда на свет появлялся хозяин Регулус, хозяин Орион держал мою бедную госпожу за руку, и когда хозяин Сириус появлялся — тоже… — Но ведь Гермиона родилась у обычных магглов, — возразил Гарри. — Я знаю волшебника, у которого отец — маггл, а мать — колдунья, и ничего… — Хозяин Гарри, — проникновенно проговорил Кикимер, — если у волшебника отец — маггл, то маленький волшебник примет поддержку из рода матери. Но для того, чтобы родился чистокровный волшебник, нужна поддержка всей чистокровной семьи. — Подожди, — нахмурился парень, — но ведь миссис Уизли поддерживает Гермиону, да и мистер Уизли наверняка желает помочь. — Семья Уизли забыла корни, — презрительно сплюнул Кикимер. — Мерзкий предатель крови взял в жены чистокровную волшебницу. Кровь возьмет свое, хозяин Гарри, а это значит, что другой маленький волшебник захочет появиться до того, как родится наследник у мисс. — И что здесь такого? — не понял Гарри. — Не отказываются же они от ребёнка, да и Гермиону бросать вроде никто не собирается. Кикимер покачал головой. — Хозяин, вам нужно продолжать обучение, — он снова коротко поклонился. — Чистокровному волшебнику нельзя в один год сеять своё семя в разных местах. Гарри невольно вспомнил вчерашний вечер и его передернуло. — Но существуют же разные средства, зелья… Старый домовик печально вздохнул. — Это древние законы, хозяин, — ответил он. — Это чистая кровь. Молодая супруга наверняка захочет наследника. И наследник придет. Гарри сам не заметил, как сжал кулаки. — И что тогда будет, Кикимер? — Тогда более слабое семя погибнет, — поднял на него глаза эльф, спрятав руки за спину. — А род выжившего получит клеймо на кровь за убийство невинного. — Предатель крови, — медленно протянул Гарри. По крайней мере, стали понятны намеки лорда Малфоя. Гарри запустил руку в волосы и бросил взгляд на распечатки. — Я что-нибудь придумаю, Кикимер, — растерянно пообещал он. — Вот увидишь, выход есть, не может не быть. Кикимер поклонился. — Хозяин Гарри великий волшебник и у него доброе сердце, — и вдруг эльф шмыгнул и покачал головой, — бедная, бедная мисс… Он забрал опустевшую чашку и тихо исчез. Гарри сосредоточенно изучал программы и пером выделял отдельные предметы. Он поступит, найдет учителей, если потребуется, но он разберется с этим треклятым клеймом. Он, Гарри Поттер, умеет добиваться своего.

***

      Гарри замер на пороге, как замирал каждые выходные на протяжении вот уже двух с половиной лет. Он знал, что его заметили, но всё равно робел и сам до конца не понимал, отчего. Вот послышался дробный топот, негромкий оклик — и дверь открылась.       Андромеда Тонкс за эти годы стала ещё больше внешне напоминать покойную сестру — под глазами залегли тени, острые скулы выделялись на похудевшем лице. Пышные волосы убирались в замысловатую прическу.        Она поприветствовала Гарри улыбкой и легким кивком — больше ничего не успела просто потому, что Тедди в этот самый миг радостно взвизгнул и бросился крестному на шею.  — Он сегодня весь день сам не свой, — вздохнула Андромеда, — от двери ни на шаг не отходил. Гарри почувствовал, как краснеют щеки.  — Я должен был предупредить, — извиняюще начал он, но миссис Тонкс лишь махнула рукой.  — Я говорила Тедди, что у тебя есть работа и своя жизнь, — она на секунду задумалась и усмехнулась. — Разумеется, он мне не поверил. Андромеда приглашающе повела головой, и Гарри проследовал в гостиную. Когда он опустился на диван, то Тедди лишь крепче вцепился в его плечи. Волосы мальчика стали черными. Чуть покачав головой, миссис Тонкс поставила перед Гарри чашку. Со стены из явно маггловской рамки на него смотрели улыбающиеся Римус и Нимфадора.  На мгновение Поттер прикрыл глаза.   — Я хочу, чтобы ты знал, Гарри, — мягко заговорила Андромеда, опускаясь напротив, — я очень благодарна тебе за поддержку. За всё то, что ты делаешь для нас. Взгляд Гарри снова метнулся к фоторамке.  — Но послушай, — голос миссис Тонкс зазвучал строже, и Тедди ещё сильнее прижался к крестному, — вряд ли Тедди скажет тебе спасибо, если ты так и не начнешь жить своей жизнью. Я понимаю, что ты пережил…  — Нет, — неожиданно перебил Поттер и посмотрел Андромеде прямо в глаза, — миссис Тонкс, при всём моем уважении — вам не понять, как это — расти без родителей так же, как мне — каково в своё время пришлось вам. Андромеда вздохнула, признавая его правоту.  — И всё-таки, Гарри, — продолжила она, наблюдая, как Тедди сосредоточенно изучает пуговицы на рубашке крестного, — положить жизнь на алтарь ребенка — далеко не лучшее решение. Тебе самому ещё нужно….  — … учиться, — подхватил Гарри и заслужил удивленный взгляд. — Я знаю, миссис Тонкс. Знаю. Андромеда поджала губы.  — Знать и делать — разные вещи, Гарри Поттер. Тедди, безошибочно уловив смену интонаций, начал кукситься.  — Ну-ну, приятель, — Гарри легонько пощекотал ему под подбородком, — это кто у нас тут раскис? Кто совсем забыл про метлу? Смотри-ка, что у меня для тебя есть… Гарри жестом фокусника извлек из кармана напоминалку.  — Гарри… — миссис Тонкс покачала головой, наблюдая, как внук пробует прозрачный шар на зуб. — Подожди, я сейчас. Она скрылась на кухне, погремела посудой и скоро вернулась с подносом.  — Вот, — на столе оказались маленькая чашка с кашей и с такой же маленькой ложкой. — Попробуй ты его покормить, Гарри. Он сегодня уже три чашки сжёг. Тедди презрительно сощурился, когда Поттер притянул поднос поближе.  — Итак, мистер… — заметив ложку в руках крёстного, Тедди резко отпрянул и едва не упал. Волосы стали красными. Андромеда не сдержала смешок.  — Дора тоже краснела, когда злилась, — поделилась она с долей грусти и нежности. — Но она всегда слушалась.  — Просто её отец не был Мародёром, — хмыкнул Гарри и протянул крестнику ложку ручкой вперед. — Давай, приятель, поменяемся местами. Твой крестный жутко голодный сегодня. Тедди пару секунд недоверчиво смотрел на ложку, а затем молниеносно выхватил её и стукнул Гарри по лбу.  — Тедди! — нахмурилась Андромеда, но Гарри лишь фыркнул: — Прости, друг, вакансия уже занята, — Поттер сдул со лба волосы, и крестник завороженно коснулся пальчиком знаменитого шрама.  Он видел его уже тысячи раз, но всё равно неизменно тянулся потрогать.  — Всё ещё на месте, — улыбнулся Гарри и снова протянул ложку. — Давай же, друг, вон ту кашу… Тедди понял его жест буквально — быстро зачерпнул ложкой немного еды и залепил её прямо в лицо любимому крестному. Андромеда уже расслабилась и искренне наслаждалась разворачивающейся картиной и украдкой показала внуку большой палец.  — Нет, Эд, — Гарри очистил лоб, нос и покачал головой. — Кашу нужно дать медленно. И, что главное, ртом. Вот так, смотри. Поттер кончиком ложки зачерпнул немного массы и показательно съел, мечтательно прищурясь. Крестник наблюдал за ним с искренним удивлением. После второго раза он выдернул ложку и честно сам зачерпнул кашу, честно отдал её Поттеру.  — Умммм, Тедди, так ещё вкуснее, — промычал Гарри. Крестник выпучился и осторожно попробовал кашу сам. Потом зачерпнул ещё и снова протянул Гарри. И Поттер вновь с видимым наслаждением смаковал маленькое угощение. Когда же Гарри и в третий раз блаженно закрыл глаза, Тедди дальше терпеть не стал. Сердито засопев, он одной рукой схватил ложку, другой — чашку, отодвинулся на край стола и принялся наворачивать кашу, изредка вскидывая голову и закатывая глаза.  — Неплохо, — тихо прокомментировала Андромеда, следя за тем, чтобы каша не оседала на диване. — Меня он сегодня слушать не стал. В лучшем случае он бы скормил мне всю тарелку и потом бы устроил истерику, что на него не хватило.  — Обращайтесь, — отозвался Гарри. — Тем более, каша действительно выше всяких похвал. Глаза миссис Тонкс блеснули.  — Ты будешь прекрасным отцом, Гарри Поттер, — заверила она. Гарри невольно поежился.  — Не уверен, — вздохнул он, — один-два раза в неделю — это не постоянная жизнь под одной крышей, миссис Тонкс. Я совершенно не знаю, что делать с ребенком, если вдруг останусь с ним один на один. Андромеда усмехнулась.  — По-началу никто не знает, — поделилась она. — Но как-то же учатся. Поттер откровенно покосился на миссис Тонкс.  — Не уверен, что я хороший ученик, — с сомнением протянул он. — Вот Гермиона… И он оборвался на полуслове.  — Я знаю, что с ней приключилось, — мягко заметила Андромеда, видя, как Гарри изменился в лице. Тедди на миг оторвался от еды, покосился на крестного, но, поймав одобрительную улыбку, вернулся к каше.  — Кажется, все уже знают, — пробормотал Гарри, сохраняя нейтральное выражение.  — Разумеется, — миссис Тонкс пожала плечами. — Вы же были самым известным трио. Поттер всё-таки отвернулся.  «Были». Были… Тедди закончил с едой и принялся баловаться. Его волосы снова стали черными. Детская непосредственность отвлекла от тяжелых дум, и Гарри почти забылся в нехитрых играх. Лишь когда крестник начал осоловело моргать, а потом и вовсе засопел у него на плече, он вспомнил о своих мыслях.  — Гарри, — позвала Андромеда, когда они уложили Тедди и осторожно вышли. — Гермионе уже поздно, а у Рона есть на то родители, но тебе… я обязана это сказать, Гарри. Поттер непонимающе взглянул на миссис Тонкс. Та набрала в грудь побольше воздуха.  — Тебе нужно обучиться, Гарри, — выпалила она, чем на секунду напомнила свою дочь. — Я не про Хогвартс сейчас говорю, я… Гарри поднял руки.  — Я знаю, — просто сказал он, но не стал продолжать. Андромеда подняла бровь. Окинула внимательным взглядом.  — Ты уже нашел себе наставника, — догадалась она.  — Не сказал бы я, что это наставник, — хмыкнул Гарри, вспоминая мэнор. Миссис Тонкс с сомнением взглянула ему в глаза.  — Тогда кто?  — Я полагаю, определение «проводник» подойдет точнее, — пожал плечами Поттер. Андромеда хмыкнула.  — Я имела в виду, — чуть улыбнулась она, — кто тот чуткий человек, что догадался заняться образованием национального героя? Сомневаюсь, что это Кингсли… Поттер молчал. Выходит, что Кингсли знал все тонкости, но не посчитал нужным поделиться….  — И, учитывая произошедшее, вряд ли это Артур Уизли, — продолжала рассуждать Андромеда. Гарри вздохнул. Лорд Малфой подробно расписал, что из их соглашения должно остаться в тайне, но лазейку в раскрытии своей личности и роли оставил. Случайно ли? Поттер в этом сильно сомневался. Андромеда выжидательно смотрела на Гарри. Поттер, поразмыслив, решил, что хуже уже не будет. Миссис Тонкс хотя бы спохватилась, в отличие от других… сторонников.  — Вам это имя не понравится, — предупредил он.  — Милый,  — ласково произнесла Андромеда, — я сбежала из своей семьи. Что может не понравиться мне сильнее моих дражайших родственников?  — Вы не поверите, — фыркнул он, — ваши родственники. Моим проводником стал Люциус Малфой.