Плохая примета

Мирон расслабленно лежал в шезлонге, потягивая холодное имбирное пиво, которое всем в их компании очень пришлось по душе. Гнойный (нет, теперь уже не Гнойный, а просто Славка), Фаллен и Рудбой устроили морской бой. Они орали, матерились и ржали, как кони, окуная друг друга в солёную воду. Но вот что интересно: долговязые Славка и Рудбой почему-то чаще всего огребали от Фаллена, который был ниже их ростом. Этот засранец нырял сам, не дожидаясь, пока его "утопят", а потом всплывал в самых неожиданных местах и набрасывался со спины на того или другого, буквально заталкивая парней под воду. И не мешкая давал дёру, отплывая на приличное расстояние. А потом угорал и прикалывался, когда Славка или Рудбой отплёвывались, матерились и обещали этому хитрожопому все небесные кары. И даже когда они сговорились вдвоём против него одного, Фаллену удалось ускользнуть от них. Да, Фаллен был пиздец шустрым: как Рудбоя ловко охомутал, тот и пискнуть не успел. Казалось бы, вот только они дрались, наставляя друг другу синяки, а сейчас чисто сиамские близнецы, всё время вместе, в сортир наверное только порознь ходят, да и то не факт. Мирон вздохнул. Отпуск почти закончился, завтра они возвращаются в Питер, а он и не заметил, как две недели пролетели. Сначала все эти подлянки друг другу не давали им скучать, а когда они подружились, и вовсе за временем некогда стало следить. Началось всё в тот день, когда Мирон неожиданно встретил Шокка. Самое удивительное, что благодаря Славке эта встреча осталась для него практически незапоминающимся эпизодом. Раньше бы он долго загонялся, прокручивал в голове каждое сказанное Димой слово, мысленно спорил бы с ним, короче испортил бы отпуск себе и Ваньке. Он хотя и знал, что ни в чём перед Димой не виноват и тем более ничего ему не должен — тот и сам для себя умел нехилый пиздец организовать, — но каждое брошенное им оскорбление задевало. Да и неизвестно, чем бы закончилась эта их неожиданная встреча, если бы не Славка. А тот самым наглым образом влез, куда его не звали, и, как сказал ржущий Рудбой, обосрал Шокку всю малину. И Мирон был ему за это очень благодарен. Он не имел понятия, получится у них что-то или всё закончится, как только они вернутся в Питер. Оба не горели желанием обсуждать происходящее, не до этого было. Зато был уверен: отпуск на Арубе он будет помнить всегда. В этот момент Славка выбрался на берег и, поморщившись, почесал ногу. — Слав, — встрепенулся Мирон, — всё ещё болит? — Да нет, — помотал головой тот, подходя к нему, — чешется, зараза, сил нет, кожу скоро с ноги сдеру. — На, вытирайся, — кинул ему полотенце Мирон, — сейчас спрей принесу. Я тебе говорил, что солёная вода раздражает ожог, но ты же упрямо меня не слушаешь. Тот улыбнулся и чмокнул Мирона в нос. — Ты курица-наседка похлеще Замая. — Иди ты, придурок, — хлопнул его по заднице Мирон и пошёл искать спрей. Его до сих пор передергивало, стоило вспомнить, что он мог потерять Славку, даже толком с ним не познакомившись. А ведь ничто не предвещало беды. После того, как они со Славкой вернулись из города вместе и застали мирно сидящих на одном крыльце Фаллена и Рудбоя, они решили устроить небольшую тусу в знак примирения. Вернее, сначала Фаллен отвесил Славке доброго леща по затылку, потом, когда не ожидавший затрещины Славка уставился на него, возмущённо выдал: — Ты, дядь, вообще ебанулся? Трубу оставил дома, а сам ушёл за хавчиком и пропал на целый день. Я уже собрался в полицию бежать. А вдруг тебя какие-нибудь отбитые пираты похитили ради выкупа, — злился он, тыкая того кулаком в грудь. Рудбой смешно фыркнул на это заявление и отвернулся. Сам Мирон закашлялся в кулак, пытаясь замаскировать смех. — Вань, — ухмыльнулся Славка, потирая место удара, — ты ничего не попутал, не? Мы вообще-то не в семнадцатом веке живём, а в двадцать первом, какие, к хуям, пираты? — и заржал, не сдерживаясь, обняв друга за плечи. За ним заржали все остальные, даже Фаллен, который сквозь смех ещё раз ткнул Славку кулаком и выдавил: — Да блядь, тут не только пираты на ум придут, тут о чём угодно задумаешься, если все реальные отмазки в пролёте. Потом они общими усилиями накрыли на стол и коротали вечер под отличный ром и приятную беседу. Вот тогда и сговорились на следующий день заняться дайвингом. Мирону и Рудбою уже приходилось нырять, и не раз, Славке же с Фалленом предстояло впервые погружаться, и им пришлось пройти обучение и запомнить все правила безопасности. Но им повезло, один из инструкторов оказался русским, и проблем с языком не возникло. Парням так понравилось, что следующие три дня все четверо, позавтракав утром в кафе, шли в дайвинг-клуб. На четвертый день во время погружения Славка случайно столкнулся с медузой. Мирон увидел, как он дёрнулся и схватился за голень — дайверские костюмы доходили до колен, остальная часть ноги была голой, — а также обратил внимание, что довольно большая медуза с длинными, как верёвки, щупальцами метнулась в сторону. Тот самый русский инструктор, который всегда погружался с группой, тут же приказал всплывать. Когда они оказались на катере, Славка уже задыхался, а на ноге явственно проступили следы, красные и вспухшие, как будто его плетьми били. На машине этого самого инструктора они отвезли его в местный госпиталь. У Мирона почему-то тряслись руки, да и самого неслабо пидорасило, но он, низко опустив голову, заставлял себя сидеть в коридоре, ждать когда выйдет врач и что-нибудь скажет. Привалившийся к стене Фаллен выглядел бледным и потерянным, а Рудбой сидел рядом и постоянно вертел в руках зажигалку. Мирон знал, тот всегда так делал, когда нервничал. Наконец вышел врач в весёленьком зелёном костюме. Тогда и выяснилось, что медуза, слава богу, не была настолько ядовитой, чтобы убить взрослого человека, но у Славки на её ожог оказалась аллергия, хотя, как утверждал Фаллен, аллергиком тот не был. Но и дайвингом Славка никогда раньше не занимался и с медузами не сталкивался. Так что приступ врачи купировали, но Славка по-прежнему был ещё слаб, да и от яда морской обитательницы чувствовал небольшую боль в мышцах. Врач выписал ему мазь и таблетки. Мирон отправил Рудбоя с Фалленом в аптеку, а сам остался у Славки. Того обещали ближе к вечеру отпустить, и Мирон развлекал его, рассказывая различные смешные ситуации, которые происходили с ним в турах. — Чего тебе со мной сидеть, — убеждал его Славка, — я же не маленький. — Ага, — кивал головой Мирон, — до хуя взрослый, не успеешь оглянуться, а ты уже опять куда-то встрял. Славка закатывал глаза и возмущённо пыхтел, но Мирон видел, что ему льстит его внимание. Вернувшись тем вечером, они застали у Фаллена Рудбоя, вальяжно развалившегося на диване. А у дверей стоял собранный Славкин чемодан, увидев который, тот притворно застенал: — Дорогая, я же ничего не сделал, ради бога, не выгоняй меня из дома! Парни дружно прыснули, а Мирон с немым вопросом уставился на друга, но вместо Рудбоя высказался Фаллен: — Слав, мы тут с Ваней подумали, может ты переберёшься к Окси, а Ваня ко мне? Мирон увидел, как Славка на него покосился, но вида не подал. — Придурки, вы лекарства и пожрать купили? — спросил, берясь за ручку чемодана. Те дружно кивнули, только Славка сварливо зашипел, пытаясь отобрать у него чемодан: — Я, блядь, что, тёлочка, по-твоему, хули ты мой чемодан схватил, я и сам пока в силах его донести. Мирон отодвинул его в сторону. — Так, через полчаса ждём у нас с едой, пиздец жрать хочется, — и без перехода добавил, обращаясь к Славке, — а ты лекарства забирай и пошли! — не слушая гневной отповеди, он вышел на улицу и направился к себе. Вообще-то он и сам уже хотел предложить Рудбою разъехаться, ему не было зашкварно перебраться к Славке. Но он не знал, как к этому отнесутся остальные, особенно сам Славка. А вдруг ему это не надо? Тем более что всё, что между ними пока было, это только дружеские отношения. Впрочем, у Ванек скорее всего тоже. И пойти на такой шаг — значит автоматически перевести эти самые отношения на другой уровень. И вот тут хотелось бы узнать чужое мнение, но спросить Мирон стеснялся, так что предложение Фаллена оказалось как нельзя кстати. О том, что всё происходит очень быстро, каждый наверное думал, Мирон так уж точно, но пережитый ужас, когда Славка чуть не умер от удушья, видимо каким-то образом подтолкнул всех к принятию такого решения. К тому же, даже когда Славка к нему переехал, они ещё какое то время общались только как друзья. Оказалось, это довольно сложно — сделать первый шаг, не боясь, что тебя оттолкнут или хуже того — высмеют. И только когда в один из вечеров они слегка перебрали рома, Славка вдруг вошёл к нему комнату, долго смотрел не мигая (отчего Мирон конкретно занервничал, не понимая, что происходит), а потом махнул рукой и выдал: — Да похуй уже, сил больше нет, — и дёрнул Мирона на себя, с тихим стоном засасывая его губы. Наутро Славка спросил: — Ты случайно не знаешь, на хуя мы столько морозились? — В душе не ебу, — отозвался Мирон, поглаживая его пах, — дебилы, чё. И хотя сексом они с тех пор занимались много и с удовольствием, все вместе успели облазить весь остров, правда в дайвинг-клуб больше не ходили. Славка, которому очень нравилось плавать на глубине, но он так больше и не решился, вздохнул и предложил: — Раз с морем у меня не срослось, будем культурно отдыхать на земле. Они побывали в национальном парке, где обследовали красивейшие в мире пещеры с наскальными письменами древних индейцев, на маяке, которому уже не одна сотня лет, на старой плантации сахарного тростника, который когда-то убирали рабы. Выяснилось, что Славка и Фаллен совсем не долбоёбы, какими их раньше считали Мирон и Рудбой. Вернее, немного конечно есть, это да, они с Рудбоем и сами этим нередко грешили, а вообще парни оказались образованными и неплохо начитанными. А когда стояли на маяке, любуясь морем, Фаллен вдруг начал читать: — Здравствуй, море! Ты из тех морей, По которым плавали галеры, В шёлковых кафтанах кавалеры Покоряли варварских царей... Мирон вообще охуел. Видимо он так удивлённо пялился на Фаллена, что тот, закончив читать, громко фыркнул. — Что? — пожал он плечами. — Да, мне тоже нравится Гумилёв, имею право, законом не запрещено. Славка с Рудбоем громко заржали, заставляя оглядываться на их компанию других туристов. Мирон только покачал головой. — Я наверное сейчас не удивлюсь, если кто-то из вас двоих трактаты Мефистофеля начнёт цитировать наизусть. — Да ладно тебе, — хлопнул его по плечу Славка, — не парься. Уверен, пройдёт пара дней, и мы опять с Ванькой чего-нибудь набесоёбим, я тебе обещаю, и прежнее мнение о нас сразу вернётся. Так, в принципе, и получилось. На следующий день Мирон решил отоспаться, а Славка валялся в шезлонге, когда из своего бунгало выполз Фаллен и позвал его купаться. Тот с радостью согласился, но как только он вошёл в воду по пояс, рядом проплыла медуза. Вообще-то их полно в Карибском море, и раньше Славка на них внимания не обращал, тем более что тварюшка-то была абсолютно безобидной, но полученный горький опыт не прошёл даром, и Славка, дёрнувшись от неё, заорал благим матом. Услышав его сквозь сон, Мирон подорвался, как ужаленный, и вылетел на улицу, запнулся за порог, ебанулся и рассадил себе колено. А Рудбой, выскочив из бунгало, сначала вытащил из воды сопротивляющегося Фаллена, подальше от греха, потом только начал выяснять причины суматохи. Позже Славка обрабатывал ссадины Мирона, а тот витиевато материл его и Фаллена, которого всё еще держал, прижав к себе, Рудбой. Сам тот чесал затылок и рассуждал на тему, что только его ноги не пострадали во время отпуска, и о плохой примете, про которую ему недавно поведал Фаллен. О чём он позже рассказал Мирону и серьёзно опасался, что и его конечностям тоже грозит опасность. Однако сейчас Мирон понимал, что, несмотря на все казусы и неприятности, он давно себя так хорошо не чувствовал ни морально, ни физически. — Мы идём в кафе, — крикнул Рудбой, который, как и Фаллен, выбрался вслед за Славкой на берег, — вы с нами? Мирон собрался ответить, что да, но Славка помотал головой и отказался: — Нет, купите нам что нибудь. У меня нога ноет, мы лучше останемся дома. Парни ушли, а Мирон озабоченно спросил: — В смысле, ноет, ты же сказал, что просто чешется? Врач обещал, что болеть будет дня три, не больше, а прошла почти неделя. Давай, может, в больничку съездим? Славка хитро ему улыбнулся и, подталкивая в сторону бунгало, прошептал на ухо: — Я тебе сейчас покажу, где у меня ноет. Мирон возбуждённо вздрогнул, когда до него дошёл смысл представления. — Блядь, не шути так, придурок. — Прости, но трахаться охота зверски. Кровать прогнулась под весом Мирона, а Славка быстро стянул с него шорты и замер, разглядывая его голого. Под этим пристальным взглядом член у Мирона потяжелел и начал наливаться. Как у Славки получалось так влиять на него, он, честно, не знал. Секс с парнями — далеко не новинка для него, да и держать свои чувства и эмоции перед кем-то Мирон неплохо научился. Тем более давно уяснил: если не хочешь, чтобы руководили тобой, руководи сам, и он чётко следовал этому принципу. А со Славкой было иначе, хотелось подчиняться, отдать поводья и получать удовольствие. Поэтому он улыбнулся и позвал: — Ну хули ты меня как тёлочку разглядываешь, давай лучше ебаться. Славка ухмыльнулся, беря в руки смазку. Подготовка не требовалась, они трахались не более трёх часов назад, и тот вошёл в Мирона сразу на всю длину, заставляя его выгнуться и тихо всхлипнуть. Обхватив Славку ногами за пояс, он сильно прижал его к себе, стараясь быть к нему как можно ближе. Тот быстро двигался в нём, целовал то губы, то глаза, иногда что-то шептал, но Мирон не мог разобрать слов. Да и не пытался, захваченный одним на двоих возбуждением. Он тихо постанывал, ощущая каждый толчок, каждое движение, от которого по венам будто ток бежал, заставляя сжиматься и чувствовать ещё острее. Славка же цедил матюки, загонял до упора, дёргал его на себя и, наконец не выдержав, обхватил своей рукой его член, привычно прошёлся несколько раз так, что Мирона унесло. Он охнул и кончил в чужую руку, а тот вслед за ним. Раньше Мирон только один раз пробовал снизу и вспоминать об этом не любил. Больно было и как-то гадливо. И со Славкой поначалу он тоже был только сверху, но надо знать Гнойного, он же кого угодно и в чём угодно убедить может, так что Мирон решился и сейчас пассивом бывал даже чаще, чем активом, что его вполне устраивало. К слову, не у одного Мирона поменялся взгляд на секс. На следующий день, как Фаллен предложил Славке переехать, Рудбой ходил подозрительно медленно и часто морщился. Мирон только улыбался, понимая, что не зря считал Фаллена хитрожопым: оприходовал-таки тот его лучшего друга, даже глазом не моргнул. А ведь Рудбой как-то сказал ему по пьяни, что лечь под кого-то наверное даже от большой любви не сможет, мол, не его это, точно не его. Значит, охуенно сильно торкнуло Рудбоя, раз он своё мнение изменил. Иногда Мирон охуевал, насколько быстро у них всё сложилось, да и у Рудбоя с Фалленом тоже. Это немного напрягало. Он как-то сказал об этом Славке: — Никогда не представлял, что смогу быть с тобой, вообще такой вариант в голову не приходил, а сейчас всё развивается так стремительно, что остановиться и подумать времени нет. — А я думал, — тихо отозвался тот, глядя в сторону, — давно и постоянно, но честно, ни на что не надеялся. Ты же неприступный был, как Брестская крепость. — Ну вот, ты меня получил, — осторожно спросил Мирон, — а дальше что? Славка хмыкнул и сделал глоток из бутылки с пивом. — Откуда я-то знаю. Может закончится наш курортный роман, как только мы вернёмся в Питер. Это тут ты просто турист, а там как-никак император русского рэпа. — А ты Гнойный, — вставил Мирон. — А я Гнойный, — задумчиво повторил Славка. Больше они к этой теме не возвращались, но поселившееся внутри беспокойство так и не прошло. * * * — Вань, а Вань, — Фаллен потряс Рудбоя за плечо, — давай ещё разок, а? Тот с трудом открыл мутные глаза. — Пиздец ты маньячина, — хрипло выдохнул он, — моя жопа ещё одного захода не выдержит. — Ну тогда… поменяемся местами, — он был немного смущён: всё таки решиться первый раз быть снизу нелегко. Явно пытаясь скрыть своё состояние, он потёрся носом о Рудбоевское плечо. — Натрахаться хочу, чтобы потом долго помнить. Рудбой вздрогнул и резко пришёл в себя. — В смысле помнить? — он подозрительно уставился на Фаллена. — Зачем помнить, если мы не собираемся расстав… — и тут до него дошло. Он медленно поднялся, не зная, что делать. Ладони почему-то сразу вспотели, под ложечкой засосало, потянуло так, что вздохнуть не получалось. — Вань, ты чего? — подорвался тот за ним. — Я хочу продолжать и в Питере, ты не думай, но там всё будет по-другому. Там ты крутой мажорчик, обеспеченный, умный, талантливый. У тебя море тёлочек и друзей, ты всегда чем-то занят. А кто я? Лимита хабаровская, талантом особо не блещу, звёзд с неба не хватаю, бабло на жизнь конечно есть, но и только. Ты скорее всего даже не вспомнишь обо мне, как только выйдешь из аэропорта. — Ваня, ты совсем ебанулся, что ли? — рявкнул Рудбой. — Никого я не собираюсь забывать, идиот! Вот же навыдумывал поебени, лимита бесталанная. Нашёл, блядь, гения. Не пизди хуйни, лучше давай задницу подставляй! Обещал — выполняй. Фаллен призывно улыбнулся, быстро завалился на кровать и перевернулся на живот. Рудбою пришло в голову, что раньше он так не залипал даже на самые идеальные женские тела. Да, нравились девочки, худенькие, стройные, хотелось ласкать и доставлять массу удовольствия, но вот чтобы так, до отключки мозга — такого никогда. А с Фалленом всё как в первый раз. Хотя с тех пор как Рудбою исполнилось четырнадцать и он переспал с девчонкой из параллельного класса, нехватки секса никогда не ощущал. Перебравшись из Пушкина в Питер, вообще ударился во все тяжкие. И в групповушках участвовал, хотя быстро понял, что это не для него, он слишком эгоистичен, чтобы делиться своим. И с парнями тоже пробовал. Нормальная тема, но зная отношение к геям даже среди своих близких друзей, всё же предпочитал тёлочек. Как-то однажды они вдвоём бухали с Мироном у того дома. Ничего не планировали, просто Рудбой по делу зашёл, а Мирон предложил пиво, вот и поехало. Так вот тогда Мирон сказал, что вообще без разницы, парни или девушки, ему и с теми прикольно, и с другими. Но не встретился пока ещё такой человек, ради которого он готов был бы всеми своими принципами поступиться. Такой, который встал бы для него на первое место, оказался важнее всего. Потом как-то невесело засмеялся и добавил, что по этой причине кидают его, потому что он занят только собой и рэпом. Рудбой с ним тогда согласился, понял, что и он бы смог отказаться от всего, если бы встретил кого-то особенного, но видимо не судьба. А сейчас его вело от Фаллена, как будто он под самыми забористыми веществами, и всё чаще понимал, что вот ради этого вредного, упёртого и пиздливого засранца и вправду может всё бросить. Он прошёлся быстрыми поцелуями по чужому позвоночнику, спускаясь к ложбинке между ягодиц. Раздвинул упругие половинки и осторожно лизнул языком сжатое отверстие. — Ой! Бля-а! — взвился над кроватью Фаллен. — Ты! Ты там что удумал, совсем ёбу дал, жопу мне лизать? — Не нравится? — замер Рудбой. Фаллен удивлённо повернул голову, пытаясь его рассмотреть. — Вань, это же, наверное, противно... ну там, — он зарылся носом в подушку и приглушённо пробухтел, — лучше не надо, если тебе неприятно, просто растяни меня и трахни. — Понятно, — выдохнул Рудбой и улыбнулся. — Мне приятно, придурок, с тобой мне вообще всё заебись. Уже намного увереннее он снова прошёлся от копчика до промежности, потом ввинтился кончиком языка внутрь и довольно заурчал, поглаживая Фалленовские ягодицы. Растягивал основательно, не торопясь, зная, что у Фаллена это впервые. Никому тот не решался подставить свою задницу и то, что доверил её ему, Рудбой ценил. — Девственница ты моя ненасытная, — шептал он между ласками. — Уебу, — задыхаясь от удовольствия, прохрипел Фаллен, — или язык твоей ебучий сейчас жопой оторву. Рудбой тихо засмеялся, заменяя пресловутый язык сразу двумя пальцами. Фаллен тихо вскрикнул, забывая про обещания, и немного выгнулся. А потом, когда в нём было уже три пальца, еле слышно постанывал и быстро-быстро дрочил себе. — Ванечка, не торопись, — выдохнул Рудбой, которого от возбуждения капитально пидорасило. Он быстро убрал пальцы, перевернул Фаллена на спину и, выдавив ещё смазки, осторожно вошёл в раскрытое тело. Фаллен со свистом втянул воздух и сжался так, что Рудбою больно стало и чуть не выкинуло за край. — Давай, расслабься, — уговаривал он, ласково целуя чужое взмокшее лицо, поглаживая влажные волосы и раскрасневшиеся щёки, — давай, я пока не буду двигаться, не бойся. Он просунул свою руку между их телами и погладил чужой член. Фаллен снова прогнулся и слегка расслабился. — Молодец, — прошептал Рудбой сквозь стиснутые зубы. Держать себя становилось почти невозможно, но он ждал и терпел. И только когда Фаллен обхватил его коленями, сипло пробормотал: — Двигайся, блядь, чё разлёгся, — он осторожно толкнулся раз, потом второй и, постепенно набирая темп, отпустил себя. Фаллен по большей части молчал, закусывая или облизывая нижнюю губу, только громко дышал, зарываясь пальцами ему в волосы. Пот катился у Рудбоя по лицу, воздуха не хватало, но он не обращал внимания, двигаясь теперь быстро, хаотично. Оргазм подступал всё ближе, и он снова принялся надрачивать Фаллену, который теперь пытался погладить его везде, где доставал, и подавался к нему навстречу. Когда Рудбой почувствовал горячие капли на своей ладони, а член снова стиснули внутри так охуенно сильно, он обхватил Фаллена за пояс, поднял, прижимая к себе, двигаясь совсем уж беспорядочно, и кончил, прикусывая чужую шею. * * * Ваня Фаллен хоть и трахался пару раз с парнями, но большого опыта в этом не имел. В Хабаровске только с девчонками был, там за связь с парнем можно было огрести по полной. А перебравшись в Питер и понимая, что живёт всего один раз, решил воплотить все свои разнузданные фантазии. Правда, сам ни разу снизу не был: вот ещё, задница-то не казённая, её беречь надо. Да и парни не так чтобы сильно и вставляли, хотя секс, конечно, был неплох, но с тёлочками всё равно пизже. Когда лучший друг Славка всё чаще начал говорить об Оксимироне, а потом вообще только о нём и мог затирать, Фаллен решил навести о том справки. Не то чтобы он не знал, кто такой Окси, но об окружении того точно понятия не имел, вернее никогда не интересовался. Он засел в интернете, целый день мониторя соцсети. Ему почти сразу попался на глаза высокий парень то ли с розовыми, то ли с красными волосами, Фаллен тогда ещё долго ржал. Этот чувак вообще чаще всех мелькал на снимках рядом с Окси, и цвет волос у него менялся довольно часто. Ещё Фаллен подолгу разглядывал его татухи на видосах и тех же фотках. Залипал на красивых, иногда странных картинках и изредка возбуждённо вздыхал. Когда выяснилось, что таинственный бэк-мс Оксимирона Охра — и есть тот любитель красить волосы, Фаллен ещё усерднее принялся следить за ним в интернете. За игнор Славка частенько проезжался по трекам Оксимирона и по нему самому злыми шутками и диссами, так что Фаллен из солидарности тоже не отставал и вовсю диссил Охру — или Рудбоя, как звали того друзья. А здесь, далеко от Питера, увидев в первый раз, решил, что появилась хорошая возможность устроить этому мажорчику "райскую жизнь", но всё как всегда пошло не по плану. Сначала они подрались, а когда Рудбой помог Фаллену, как-то сразу сошлись во взглядах на многие вещи и подружились, даже более того. Фаллен теперь уже и не помнил, когда понял, что хочет Рудбоя. Вернее осознал, что даже когда ещё не знал этого чувака, всё равно хотел. Он не привык долго заморачиваться и искать скрытый смысл в своих поступках, поэтому немного грубовато и сбивчиво предложил Рудбою перебраться к нему. — Чё, теперь будем шкериться от Окси и Славки и бегать втихушку друг к другу на поебушки? — спросил он через пару дней после первого секса. Они уютно разлеглись на траве, спрятавшись от чужих глаз в небольшом тропическом лесочке, который отделял два их бунгало от остальных. Пока друзья купались и загорали, они наплели им всякой ерунды и слиняли. — А ты что предлагаешь? — пожал плечами Рудбой, поглаживая его бок. Пальцы у него были длинные, чуть шершавые, и Фаллену было немного щекотно. — Давай отправим Славяна на ПМЖ к Окси, — хохотнул Фаллен, — а ты ко мне переберёшься. Тем более что Славка точно против не будет. — А если Мирон будет? — Вряд ли, — категорично заявил он. Правда, решились они на такое грандиозное переселение не сразу, но когда Славку ужалила медуза и они оба увидели, что Окси не только пересрался за него до побелевшего лица и дрожащих пальцев, но и готов окружать заботой и вниманием, вот тогда и поменялись. Однозначно момент выбрали удачный. Конечно, Фаллен и сам за друга до смерти испугался, но когда приступ аллергии у того прошёл, быстро успокоился, чего нельзя было сказать про Окси. Да, им с Рудбоем еще предстояло налаживать отношения в Питере, а это не Аруба, там у Рудбоя полгорода в друзьях, остальные в знакомых. Но они договорились попробовать, и Фаллен надеялся, что у них получится. * * * В Питер прилетели около семи часов вечера. Кутаясь в куртки и шарфы, вывалились из аэропорта. — Ванечка! — окликнул вдруг Фаллена звонкий женский голосок, заставляя всех вздрогнуть. Славка заметил, как нахмурился Фаллен, увидев Карину, и как набычился Рудбой, глядя на бывшую — а бывшую ли? — Фаллена. Та налетела на него, как ураган, быстро тараторя, и сразу потянула к стоящей недалеко машине. Фаллен выглядел заторможенным придурком и, по видимости, так же себя и чувствовал. Он всё пытался поймать взгляд Рудбоя, но тот уперся взглядом в свои кроссы, так ни разу и не поднял головы. Карина только один раз оглянулась на Славку, крикнув: — Славочка, прости, но мы едем к моим родителям знакомиться и взять тебя не можем! Сам Фаллен находился в какой-то прострации и делал всё явно на автомате. Весь инцидент занял не больше пары минут, а когда машина пропала из видимости, Славка и Мирон озабоченно переглянулись. Рудбой грубо выматерился и, сплюнув, пошёл ловить такси. — Это чё сейчас было? — ткнул Славку в бок Мирон. — Как будто я знаю, — ответил тот, задумчиво глядя в сторону давно исчезнувшей машины. — Карина ушла от Ваньки ещё весной. Мирон вздохнул и подошёл к Рудбою. Славка не слышал, о чём те говорили. И в этот момент перед ними остановился джип. Из окна, громко приветствуя обоих, выглянул Мамай. Двери машины открылись с обеих сторон, и из них вышли Женя Муродшоева и, как ни странно, Диляра. Хотя после внезапного появления Карины Славка уже ничему не удивлялся. — Мальчики! — обнимая и Мирона, и Рудбоя, Женя радостно их разглядывала. — Ох, какие же вы загорелые, красивые, просто глаза радуются! — Поездка явно пошла вам обоим на пользу, — подхватила улыбающаяся Диляра. — Так, загружаемся, быстро! — перебил девиц Мамай. — Холодно, блядь, и я уже хочу выпить за приезд друзей! Мирон беспомощно глянул на Славку, и его сразу же утащили за руку в тёплое нутро внедорожника. Славка отвернулся, стараясь не палиться перед друзьями Мирона, и поднял воротник куртки. То тёплое, приятное внутри, что грело его с тех пор, как они с Мироном законтачили, пропало, как будто льдом покрылось. Он подозревал, что может случиться нечто похожее, но совсем не думал, что прямо вот так сразу по приезду, надеялся, что хоть пара часов у них ещё будет. Оказалось, нет. Заиграл телефон, и он увидел, что это Фаллен. — Да, Вань, — пробормотал он, — чего хотел? — Ебаный в рот! — орал тот, судя по всему, чрезвычайно взбешённый. — Охуела, блядь! Припёрлась через полгода и решила, что я тут, как уебан, по ней с ума схожу! Дура! Слав, вы где? Рудбой, сука, недоступен, скажи ему, чтобы взял трубу. — Вань, они уехали, — тихо обронил Славка, — за ними Мамай с Женей и Дилярой прикатили почти сразу, как вы с Кариной уехали. — Еба-ать, — протянул тот. — Ты сам-то где? — устало спросил Славка. — Да в паре километров от аэропорта, — выдохнул Фаллен, — на остановке стою. — Понял. Жди, сейчас тачку поймаю и тебя подберу. Славка отключился и потёр ладонью лицо. Наверное, так даже правильно, сказка не может длиться вечно. Или это долбанная плохая примета всё ещё не потеряла актуальности. Уже не важна причина, но Славка понимал: вся его жизнь только что разделилась на до поездки и после. Автомобиль быстро катил в сторону города, в салоне тихо играл какой-то незнакомый блюз, а Славка и Фаллен подавленно молчали, думая каждый о своём. — Главное, ещё меня убеждал, что всё будет норм, — снова завёл Фаллен разговор, который они начинали уже третий раз, заканчивая ничем. — Даже обиделся на меня тогда, лицемерная жопа. А сам слинял, и всё. — Вань, — в который раз вздохнул Славка, — ты ничего не забыл, не? Что Рудбою оставалось делать? Вы-то со своей бывшей исчезли в закате так быстро, что никто из нас опомниться не успел. Что ты сам бы вот сделал на его месте? Тоже бы гарцанул в другую сторону. — Слав, ну сколько можно объяснять, я никуда с Кариной не собирался ехать. На хуй она мне не упала, я просто так охренел, когда её увидел. На меня словно столбняк напал: всё вижу, всё понимаю, реагировать не получается. — Да понял я, Вань, понял, — закивал Славка. — Ты это теперь Рудбою объясни, а то поцик твой сильно нервный стал. Фаллен вздохнул и положил голову Славке на плечо. — Скажу, обязательно скажу. Они приехали в Славкину квартиру, где их встретил радостный Замай с самолично приготовленным ужином и пивом, а также абсолютно недовольный Гриша, который явно уже решил, что прежних хозяев больше не увидит, а они взяли и вернулись. Около полуночи пришло сообщение. "Блядь, мне не спится без тебя". Славка зло хмыкнул и отбил: "ПУСТЬ ДИЛЯРА ТЕБЕ МИНЕТ СДЕЛАЕТ". Он хотел уже отключить телефон, но тот снова пиликнул сообщением. "Не думаю, что её жених отпустит ко мне ночью". И тут же пришло следующее: "Приезжай. Идиот ревнивый. Я жду тебя!" — а дальше адрес. Засмеявшись, Славка быстро оделся и пулей вылетел из дома. * * * Рудбой вспомнил, что отключил мобилу ещё у Илюхи в машине, только когда вернулся домой. Часы на стене в кухне, которые привезла и повесила на новоселье мама, показывали начало первого. Часы эти проклятущие Рудбой терпеть не мог. У них ход был такой громкий, раздражающий, и он с радостью выкинул бы их в мусорку, но мама каждый раз, когда звонила, спрашивала, идут ли они, не сломались ли. И он не рискнул от них отделаться, не хотелось обижать родительницу, которая была самой классной и понимающей. Сейчас он стоял перед ними и задумчиво следил, как быстро движется по циферблату секундная стрелка. Он-то, дурак, наивно полагал, что и в Питере они с Ваней будут вместе, а вышло вот так. Не успели вернуться, нате вам, оказывается, девочка его ждала, скучала и родителям представить собиралась. А тот наплёл ему, что расстался с ней. Да что говорить, сам лох, поверил этому треплу. В голову пришло, что он обещал Мамаю позвонить, как домой доберётся, Мирон-то побыл с ними немного и свалил, сказал, что устал после перелёта. Следом и девчонки ушли. А Рудбой с Илюхой засиделись. Его дома никто не ждал, и не устал он совсем, а у Мамая домашние у тёщи гостили, вот они и оторвались душевно под отличный коньячок. Он достал мобильный и включил. Тот разразился громкими трелями. Больше десятка сообщений удивило. Кто это, интересно, его так хотел? Оказалось, Фаллен. Грустно усмехнувшись, он сначала решил удалить всё не читая, но не удержался и полез смотреть. И тут телефон зазвонил. — Слушаю, — ответил он дрогнувшим голосом. — Слушает он! — гаркнул в динамик Фаллен. — Совсем пизданулся! Ты на хуя мобилу отключил, я, блядь, пять часов, как дебик, ему названию, эсэмэски шлю, а ему дела нет! — Вань, чего хотел? — отозвался Рудбой устало. — Ты заканчивай по поводу Карины загоняться, — уже спокойнее сказал тот. — Ну глупость девочка сморозила, решила, что до сих пор нужна мне. Бывает. Не психуй. Приезжай лучше ко мне, Славка к Окси наверное свалил, уж слишком быстро собрался и дёрнул. Я тебе квартиру покажу, с Гришей познакомлю, решим, как дальше жить будем, и наконец потрахаемся, а то я уже соскучился. — Адрес, — рыкнул Рудбой, натягивая кроссы. Фаллен в трубке тихо засмеялся. — Ща скину. Ты только по пути пива купи, у нас кончилось. Рудбой даже отвечать не стал, сразу отключился. Проверил наличие бумажника, вжикнул молнией пуховика, выключил в коридоре свет и, выходя, набрал номер такси.