Тени и пепел.

      Люциферу пришлось с силой натянуть поводья, усмиряя разнервничавшегося жеребца. Бедный чуть не встал на дыбы, когда из чащи вылетели волки и, чуть не попав под копыта, скрылись в противоположной части бора.       Сбив шаг, впившись передними копытами в снег, взрывая лес громким ржанием, конь резко остановился, одернутый наездником. Тропа, которой придерживался Лю, была размыта огромным количеством отпечатков лап и копыт животных, прошедших здесь чуть ранее: зайцы, олени, песцы, медведь... Все бежали в одном и том же направлении. А может, они убегали от чего-то?       Мужчина слез с седла и, похлопав верного друга по шее, начал пристально присматриваться к темноте северного леса. Убегать от неизвестной опасности не в его правилах. Вполне может быть, что она быстрее, чем его конь. А если так, то поворачиваться спиной не стоит.       Лю скинул тёплый магический плащ на седельную сумку, призвал катары, затем сменил их на когти, по привычке проверяя функциональность магических браслетов. Эта прекрасная пара аксессуаров, расположенных на запястьях, уже не раз помогала ему прежде. Достаточно невзрачные на первый взгляд, широкие браслеты нередко удивляли врагов известного палача, преобразуясь в оружие.       Потрогав рукояти ножей за спиной и склянки с алхимическими зельями, напоминая подсознанию их расположение, Люцифер отправился проверить, что же произошло во тьме. Он знал, что жеребец не сбежит, оставив хозяина, и придёт на оклик, если понадобится. Потому не задумывался о нём, не рассеивал внимание.       Утоптанный снег почти не скрипел. Нижние ветки деревьев и некоторые кустарники были сломаны, будто животные прокладывали свой путь не доверяя глазам, гонимые лишь страхом.       Громкий крик оленя, наполненный болью, подсказал маньяку, что он движется в верном направлении. Пригнувшись, двигаясь плавно, осторожно, охотник выискивал свою жуткую добычу в этом застывшем пространстве.       А вот и первые следы... Рядом со сломанным деревом лежало разорванное надвое животное, что подавало голос всего минуту назад. Части его тела и внутренности лежали по округе, украшенные бело-черно-красной кашей из снега, земли и крови. Тот, кто напал на него, даже не хотел есть. Это не добыча, это жертва. Следы зубов были видны на останках, но они оказались абсолютно разными, будто некая химера, одаренная головами нескольких животных, устроила этот кровавый парад.       Мужчина обошел кишечник, растянутый от одной половины туловища к другой, и подошел поближе к дереву, чтобы рассмотреть его лучше.       Разлом ствола был совсем свежим. Он не выдержал удара существа. Тварь бросилась на жертву всей своей массой, но проскочила мимо, повергнув ствол.       Следы вокруг говорили о скорой победе химеры и ее бегстве куда-то на восток.       Стараясь шуметь как можно тише, Лю направился следом, пытаясь прочитать по снегу, что же это за животное. Ответа не было, следы путались, переливались, будто здесь одновременно прошло неимоверное количество разнообразных существ, часть из которых даже не обитает на территории этого леса.       Очередной крик разорвал воздух - человеческий. Совсем рядом... немного левее... метрах в ста... Вопль, казалось, преобразовался в живой азарт, проникая через уши и глаза Люцифера, расширяя собой зрачки, пробегая по спине и врываясь морозным воздухом в мозг и сердце. Он нашел для себя интересную добычу, схватка с которой разбавит последние серые месяцы.       ”Да! Наконец-то!” – восторженно вторилось в голове Лю.       Он ускорил темп, желая произвести внезапный маневр, вылететь на зверя, что отвлечен двуногой жертвой, но его встретили лоб в лоб. Оставалось несколько метров, когда мужчина разглядел в “химере” один из тех шаржей, что творили его недавние работодатели-некроманты. Только вот этот был перекроен совсем неумело...       Ошибка.       Глазки-пуговки, обрамленные безобразным “салатом пятиминуткой”, уловили движение маньяка гораздо быстрее, чем тот успел среагировать. И вот уже вся масса неслась на него, вопя и завывая. Додуманная Люцифером неуклюжесть куда-то делась. Теперь это был смертоносный ком - быстрый и сильный.       Сделав один выдох, мужчина затаил дыхание и, выждав мгновение, отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от твари. Надеясь нанести удар катарами в бок, Лю подпустил существо слишком близко. В награду на железном нагруднике остались три длинные царапины от уродливой боковой конечности.       Просто повезло. Жертвуя защитой, стараясь быть быстрее, Люцифер никогда не носил полный комплект панцирной брони, заменяя большую часть кольчужными и кожаными вставками. Однако, грудь всегда была закрыта крепким литым нагрудником, выкованным лично им.       Рывок назад, дистанция.       Туша с воплем пронеслась мимо, проскальзывая по снегу, ударившись в очередное дерево, будто груженая под завязку телега, повергая его с громким смачным хрустом. Ломающийся ствол шатнулся в сторону, словно запоздало среагировав на опасность, пытаясь отшагнуть, и медленно рухнул в сугроб с жалобным стоном, подняв облачко девственного снега.        «Будто бой с безумным рыцарем» - промелькнуло в голове у Люцифера, и он улыбнулся. Он вспомнил... как же его звали... Сэр Хрен Моржовый? Нет. Сэр Харя Мерзкая? Нет. Да и не важно! То был знатный бой с человеком, больше похожим на металлического голема, но двигающимся с такой скоростью, будто в его узкой заднице целый ящик “саламандры” ¹. Сэр Хэмондж! Точно! Его жена была под стать - бойкая и сильная. Эта тварь неплохо расцарапала Лю, пока он крепил ее к большому колесу, готовя для публичной казни через «щекотку» крайне изящными, специальными вилами.       Так же, как эта некро-химера, рыцарь сносил всё на своем пути, и нанёс неплохой ущерб честным людям (не заказанным некромантами и другими уродами своего же вида). За что и был казнен с особой страстью. А то, что он порядком утомил и чуть не убил своего будущего палача там, у рынка, лишь распалило фантазию.       Вернув оружие в браслеты, мужчина выхватил склянку с «саламандрой» и кинул в тварь. Звук разбившегося стекла, как и осколки, как и склизкая жижа, как и огонь, который выродился из нее, никак не повлияли на некротварь. Казалось, что она этого даже не заметила и как-то проворно развернулась на месте, впиваясь в Лю сначала одним, а потом обоими глазками-пуговками, источающими тоску и боль. Жалобно «мяукнув», существо неловко перевалилось с конечности на конечность, прижало все свои наросты, зажало с силой пасти и, несмотря на то, что плоть его всё больше покрывалась жадными языками пламени, оставалось неподвижным ещё несколько мгновений. Сейчас оно выглядело не тем ужасным и беспощадным убийцей, а брошенным и изуродованным ребенком (огромным, мать его, ребенком), который испытывает глубочайшие страдания и одиночество. Даже кровь, покрывавшая большую часть массы, не сильно меняла вид.       «Достаточно, чтобы человек испытал жалость или замешательство» - подумал Люцифер и усмехнулся в голос. Его этим не взять. Неважно, научилось оно этому или делает так инстинктивно, это не задевает того, кто без сочувствия кромсал людей, молящих о пощаде.       Будто поняв, а скорее просто удобно переместив своё тело, тварь вновь разразилось смешанным, истеричным воплем и ринулась в бой.       - Иди ко мне, сука, - прорычал Люцифер, поддаваясь пробудившемуся внутреннему Зверю. Жалкий, слабый человечишка, которым был Лю по праву рождения, нуждался в скорости, которую мог дать лишь сгусток чистой, необузданной энергии, той, что лишает слабостей и разума. Мурашки пробежали по позвоночнику от копчика к затылку, создавая некую благоговейную волну, будто приветствуя внутреннее перевоплощение хозяина.       Мужчина схватился за рукояти ножей, спящих за спиной, изголодавшихся по крови и плоти, и с неимоверной скоростью рванул к выбранной жертве, встречая её вытянутые конечности холодной сталью.       Лучшая защита — это нападение. Убегать и уворачиваться постоянно невозможно, особенно если у тебя нет за спиной верных рук, крепко натянувших тетиву (по крайней мере если лучник выглядывает не тебя, а твою жертву). А значит — бой.       Вряд ли эта тварь, живущая ещё более оголенными и сильными инстинктами, чем он, могла испугаться Зверя. Здесь спасёт только скорость, скорость и точность...       Самые длинные руки, видимо, человеческие, видимо, женские, были укорочены за два синхронных удара - сначала по запястья, а потом по локти. Исполняя своё кровавое танго, Люцифер ушел в сторону от захвата, не переставая наносить рубящие удары, оставаясь на расстоянии половины лезвия ножа. Уродливая, кровоточащая масса начала поворачиваться следом за мужчиной, визжа, как свинья на скотобойне, и, как только её глаза нагнали Лю, он завёл правую руку сверху за спину и с силой кинул нож в область «пуговок». Он не надеялся попасть в одну из этих точек, несмотря на крайне малое расстояние между ним и целью, ему просто было нужно попасть. И он попал. Между ними, чуть ближе к правому. Некротварь взвизгнула с новой силой всеми пастями и рефлекторно отвернулась, потеряв из виду убийцу, призвавшего когти к опустевшей кисти. Будто обрывая лепестки с цветка, Зверь кружил вокруг добычи, кромсая всё, что тянулось в его сторону приближаясь к сердцевине. Как только гнилое яйцо было более-менее очищено от скорлупы, он быстрым рывком запихнул изогнутые кончики своих когтей в одну из разинутых пастей и впившись в нёбо, дернул рукой вбок, разрывая плоть. Существо стонало и ревело. Адреналин, который тёк в его теле вместо крови, видимо, исчерпал себя. Оно, упираясь на обрубки и оставшиеся конечности, отползало в сторону, стараясь скрыться.       Запал Люцифера начал спадать, и он сделал шаг назад, чтобы увидеть картину целиком. У твари всё ещё было оружие для сражения, но увеличивающаяся лужа крови, протянутая широкой дорожкой от места столкновения до массы, говорила о том, что она недолго ещё сможет сопротивляться своей судьбе. Снег таял, впитывая горячие жизненные соки, вырисовывая тяжелую бордовую тучу.       Мужчина смотрел на химеру, созданную неизвестным ему некромантом, брошенную, потерявшую цель и хозяина. Теперь, когда опасность стала чуть меньше, Люцифер мог дать себе немного времени подумать. Эти существа всегда были сродни животным, которые исполняют волю своих нерадивых хозяев. Влюбленные в них из-за магии, готовые беспрекословно исполнить любое пожелание - от «принеси тапочки», до «сделай это нежно» (да, некроманты в жизни Лю были разные). Единственное, что отличало животных от этих... просчетов, это душа. И в твари, что лежала перед глазами, души не было. Были лишь инстинкты и рефлексы. Пора заканчивать побоище.       Мужчина вновь приблизился к жертве, и она угрожающе зарычала, нанося удары по холодному воздуху, замершему между ними.       Скорости и былой силы в химере уже не осталось. Поэтому Лю без труда отбил неуклюжие взмахи, оросив себя и всё вокруг ещё одним потоком крови, а затем, вырвав нож из её морды, сконцентрировав силы в одном последнем ударе, нанес его в то место, где до этого было воткнуто лезвие, пробивая череп.       Даже если у этой твари несколько сердец или мозгов, она наверняка умрёт (снова) от потери крови ещё до того, как наступит ночь. А если она дополнительно поддерживается и магией, то на десерт «саламандра».       - Не двигайся, - несколько заботливо сказал маньяк и пошёл по округе, не выпуская обессилившую, скулящую тварь с глаз. Он собрал самые сухие ветки что нашел, а также кору и ту часть одежды погибших охотников, что не пропиталась талым снегом или кровью. Потом свалил всё это на добычу, которая уже погасла после первой порции воспламеняющегося зелья. Она продолжала рычать на каждое его приближение и даже клацала зубами, но ничего большего сделать не смогла. А затем огонь. Последняя волна визга наполнила опустевший лес.       Люцифер ещё несколько раз ходил за горючими материалами всех видов, что находил, поддерживая пламя, пока от уродца не осталась лишь обгоревшая, бесформенная масса. Мёртвая. Окончательно. Он проверил.       Мужчина не раз подходил к телам погибших охотников. Он раздумывал, как не повезло им, в отличии от него. Сложись встреча иначе и Лю не отделался бы лёгким утомлением.       Он вернулся к верному жеребцу, оставив лесу самостоятельно поглощать туши и залечивать раны. Теперь необходимо сделать выбор: идти за «легендарным» Орденом или разобраться с источником той, ещё дымящейся, проказы.       Нацепив плащ и взобравшись в седло, Лю отправился в путь. Кровь медленно засыхала на одежде, обволакивая неприятной пленкой. Он пожалел о том, что вокруг не было ни одной таверны.