***
Спустя ещё несколько дней усердных тренировок Гарри решил, что уже готов попробовать уничтожить один из крестражей. Он научился не только вызывать Адское пламя, но и контролировать его, поэтому был точно уверен, что не сожжёт Поттер-мэнор. Он не был уверен, нужно ли звать всех посвящённых на это представление. Гарри не знал, что собой представляет уничтожение крестража, но был абсолютно уверен: что-то должно произойти. Решив, что идти на такой шаг одному опасно, Гарри попросил Гермиону помочь. Как гриффиндорец и предполагал, Гермиона, разумеется, согласилась помочь с таким важным делом. В назначенное время Грейнджер спустилась в подвал мэнора, как и просил Гарри. Поттер решил, что уничтожение души, пусть и крошечной части, необходимо проводить в ритуальном зале. Чтобы не подвергать опасности никого из жителей замка, к тому же в ритуальном зале пол и стены сделаны из камня, удобнее вызывать Адское пламя. Спустя пару минут Гермиона и Гарри направились в ритуальный зал. Дойдя до места назначения, Поттер начал подготовку к уничтожению крестража. Взяв ритуальный нож Гарри, поранил себе руку и принялся чертить на полу руны, которые образовывали ровный круг. — Что это, Гарри? — Это круг «Bord de l'âme». В переводе «Край дуги». Я прочитал о нём в той книге, что мы искали в библиотеке. Не помню название, автор ещё был с изменённой фамилией! — «Bewusstsein und Seele»? — Как ты запомнила, солнце? Этот немецкий язык просто жуть какая-то! Так вот, это же книга о душе, там много различных зельях, но не только! Там я узнал об этом ритуале, он не позволяет заточённой душе покинуть этот круг. Помнишь, на первом курсе Волан-де-Морт вселился в Квирелла? Когда профессор умер, Том просто покинул его тело и улетел, — дождавшись понимающего кивка Гермионы, Гарри продолжил. — Вот я и подумал, вдруг из крестража тоже вылетит душа и вселится в кого-то из нас? Она же сдаваться не будет, всем жить хочется. Короче, не знаю, поможет это или нет, небольшая подстраховка не помешает. К тому же ритуал лёгкий, всего тринадцать простых рун. — А почему их нужно написать своей кровью? — Это я, если честно, и сам не знаю, как говорится, кровь — не вода, но точно имеет значение. Я просто прочёл инструкцию и выполняю. Кстати, это у Невилла нужно будет узнать, он же у нас ритуалистикой занимается. Когда с приготовлением круга из рун было покончено, Гарри достал из сумки медальон Слизерина и положил его в центр круга. — Решил сначала медальон уничтожить? — По-моему, очередь нужно соблюдать. Он уже долго ждёт, лет семнадцать примерно. Было бы нечестно, если бы чаша Хаффлпафф влезла без очереди, верно? — улыбнулся Гарри. — Ох, конечно! Как я могла забыть о справедливости? — Грейнджер улыбнулась в ответ другу, подходя поближе к месту проведения ритуала. Гарри потратил несколько минут на концентрацию, после чего поднял свою палочку и прошептал заклинание: — Инфернус! — с палочки Гарри сорвался золотой луч, который попал прямо по медальону. Вокруг крестража возник магический огонь. Неконтролируемое пламя быстро заполнило всю площадь круга, и уже выходило за его предел, когда Гарри ограничил его двумя пассами волшебной палочки и левой руки. Медальон медленно открылся, из него вылетела неуправляемая энергия, которая пыталась пробиться сквозь границы круга, но каждый раз натыкалась на невидимую стену. Поттер предположил, что этот полупрозрачный ветерок и является частью души Волан-де-Морта. Спустя полминуты «ветерок» засветился ярким голубоватым светом, начал формироваться в силуэт человека. Когда трансформация подошла к концу, перед гриффиндорцами появился молодой Том Реддл, одетый в мантию Слизерина со значком старосты школы на груди. — Гарри Поттер, ты снова разочаровал меня! С тобой мы могли бы достичь такого, что ты и представить себе не можешь! — ледяным голосом молодого Реддла заговорило приведение. — Я бы мог воскресить твоих родителей, Гарри! Мы стали бы повелителями этого мира, Поттер! Ты мог получить всё что угодно! Твоим друзьям перестанет грозить опасность, тебе бы не пришлось прятаться от всего мира, Гарри. Нужно лишь помочь мне освободиться! Привидение парило в воздухе, а Адское пламя поглотило всю площадь круга, но так и не стало подниматься. Лишь это спасало Тома от мгновенной смерти. — Гарри! — позвала друга Гермиона, после чего Поттер будто пришёл в себя. Одним движением волшебной палочки он позволил огню подниматься. Послышался истошный вопль молодого Тома Реддла, его последние проклятья и ругательства, а потом он исчез. Привидение распалось в воздухе, и Гарри снова поднял руку с волшебной палочкой: — Нон Инфернус! —шёпотом произнёс Поттер, и Адское пламя исчезло, оставляя за собой чёрный след на полу и почерневший медальон. Что было удивительно, несмотря на силу огня, он остался целым. Всё-таки эта вещь принадлежала самому Салазару Слизерину, магическая сила медальона смогла защитить себя даже от огня такой силы. — Ух ты, это было мощно! — Гермиона осторожно подошла поближе. — Переступать уже можно, Гарри? — Да. Даже брать медальон в руки. Думаю, стоит его почистить, всё-таки реликвия древнего рода. Ценное украшение. — Да, теперь, когда он чист… — Гермиона посмотрела на свои руки, чёрные от сажи, улыбнулась и добавила. — Морально чист! Гарри тоже улыбнулся и принялся очищать пол ритуального зала, кто-то должен этим заняться, а кроме него некому. Домовикам нельзя находиться в ритуальном зале. — Гарри, можно вопрос? — дождавшись кивка друга, Грейнджер продолжила. — Что это было? Ты будто завис! Его слова, они… — Нет, Герм. Он не сказал ничего нового, все эти уговоры я уже слышал. И про родителей, и про возможности. Сейчас вот друзья добавились, никакой фантазии! Он такой скучный, повторяется. Я будто испытал дежа вю, что уже где-то встречался с чем-то похожим, а вспомнить не могу! В голову приходит только конец первого курса, попытка спасти философский камень. В общем, пока это не важно! Идём, обрадуем ребят? — предложил Поттер, закончив с очисткой пола и медальона Слизерина. Гермиона согласно кивнула, и они вдвоём направились в основную часть замка. Не любил Гарри подземелья и ничего не мог с этим поделать. Ещё с первого курса ему они не нравились, потому что они ассоциировались с зельеварением. А зельеварение он не любил из-за Снейпа! И если сейчас он уже нормально относился к этому искусству, самостоятельно варил некоторые сложные зелья и читал довольно редкие трактаты, о Снейпе, бродящему по его дому, он предпочитал не думать.***
В жизни Драко произошли изменения, отчего он был счастлив. Хоть перемены были незначительными, от воспоминаний на лице Малфоя появлялась улыбка. Сначала они с Поттером поговорили, нормально поговорили! Что было немаловажно: Поттер не злился на него за «неподобающее отношение к великому лорду Поттеру». Вчера его учитель по целительству дал ему задание, для которого ему необходима пара. Когда Драко вспоминал вчерашний разговор с Лавгуд, ему хотелось одновременно и рассмеяться, и проломить себе череп. Он мало понял, кроме того, что это блондинка была на голову сумасшедшей, в хорошем плане. Если она начинала говорить, то Драко почти ничего не мог понять, зато слушать она действительно умела. Когда Луна сидела рядом, Драко действительно хотелось говорить, вот только он немного стеснялся. Вдруг он ей противен? Что, если Луна общается с ним только потому, что этого требует их учитель? Их вчерашнее знакомство началось донельзя странно, Малфой никогда не думал, что Лавгуд такая чуткая. Он никогда особо не думал о Лавгуд, не сталкивался с ней в Хогвартсе и уж тем более не общался. Всё, что он знал о ней —«чокнутая» и «полоумная». Но тот разговор доказывал, что это не так. — Привет, Малфой! — поздоровалась Луна. Она сама нашла Драко на улице, чему тот был очень рад. Это избавило его от необходимости подходить первым, всё-таки он сильно волновался, зная как к нему здесь относятся. Малфой машинально поморщился, услышав свою фамилию. Когда-то он с гордостью говорил, что он — Малфой, но теперь это скорее клеймо позора, и со стороны света, и со стороны Пожирателей. Луна видимо поняла, чем вызвана такая реакция слизеринца, и мгновением позже добавила: — Согласна, Малфой звучит как клеймо. Тогда, привет, Драко! — парень натянуто улыбнулся. — Привет, э-э-э, — стыдно признать, но до этого дня Драко даже не знал, как её зовут. Фамилию знал хорошо, но когда к тебе обращаются по имени, отвечать по фамилии какой-то некрасиво. Вот компанию Поттера, состоящую из гриффиндорцев он знал достаточно хорошо, а про Лавгуд знал мало. — Луна! — подсказала девушка. — Не парься! К чему была последняя фраза Луны, Драко не понял, но предпочёл промолчать. — У нас общее задание, нужно определиться со временем выполнения. Когда ты свободен, чтобы накладок с занятиями не было? — Ну, может тогда до завтрака? Если тебе удобно… — Не получится, Поттер будет нас уничтожать, опять! — весело рассмеялась Лавгуд, будто сказала что-то смешное. Малфой пытался понять, что происходит, поэтому напрочь забыл, зачем они вообще начали этот разговор. — Драко, твои мозгошмыги мешают тебе думать! — Э-э, извини! — Драко и сам не понял, за что он извиняется, но предпочёл не думать об этом. — В четыре тебя устроит? — Отлично, тогда я перенесу травологию на вечер! — Тогда договорились, я зайду за тобой. — Ты не сможешь проникнуть в наше крыло, Драко! Давай встретимся в гостиной? — Да, конечно. — Тогда до встречи! Не позволяй своим мозгошмыгам запутать твоё сознание, твоя голова и так ими переполнена. Тебе нужно абстрагироваться! — после этих слов Лавгуд удалилась, танцуя на ходу. Луна действительно была странной, но это лишь добавляло ей особый шарм. Ему было интересно с ней общаться, ведь она общается с ним без пиетета. Учитель дал им задание, с помощью которого они должны были научиться чувствовать магию и жизненные силы других существ. Драко стоял в гостиной, дожидаясь прихода Лавгуд, и пытаясь успокоиться. Он боялся, что не сможет правильно выполнить задание и опозориться перед Луной. Как только он увидел рейвенкловку, забежавшую в гостиную, то немного успокоился. Он обычно не доверял людям, на то он и слизеринец, но почему-то у него появилась уверенность, что Луна не будет смеяться над ним и перед ней не стыдно ошибиться. — Драко, снова привет! — блондинка улыбалась так искренне, что губы Драко невольно растянулись в улыбке. — Привет! Идём? — Да, оранжереи ждут нас. Если у нас получится выгнать оттуда Нева, конечно же! Ты смог разогнать своих мозгошмыгов? Впрочем, можешь не отвечать! И так видно, они никуда не делись! До оранжерей дошли быстро, по словам блондинки, им «очень повезло», что там не оказалось Лонгботтома. У них была задача: заставить зацвести завядшие растения. Для этого необходима сильная концентрация, чтобы прочувствовать каналы жизни растений и потоки магии и нужным образом поделиться с ними своей магией. У Луны получилось с первого раза, сначала она начала с каких-то травинок, потихоньку увеличивая размер растения и магии, которой необходимо поделиться. Слизеринец не мог понять, как у неё это получается. Ему постоянно что-то мешало, то жужжание насекомых, то свист ветра, а сейчас мешала Луна. Драко уставился на рейвенкловку, наблюдая за её действиями. Только сейчас Малфой обратил внимание на её внешность. Луна оказалась очень красивой девушкой. Длинные, волнистые, белые волосы до пояса, ярко-голубые глаза, пышные ресницы… Малфой не знал, Лавгуд всегда была такой красивой девушкой, или он просто не замечал? Неожиданно взгляды блондинов пересеклись, и Малфой резко одёрнул голову, возвращаясь к своей увядшей травинке. Он не понимал, почему у него не получается помочь этому глупому несчастному растению? Не мог же он быть настолько бездарным, что даже растения не хотят принимать его помощь. — Драко, сосредоточься, и у тебя получится! Это не так сложно, как кажется! — Лавгуд попыталась поддержать напарника, улыбаясь ему своей искренней улыбкой. Неожиданно Драко сорвался. Его бесило, что он настолько отстаёт от Луны! Она уже помогает высоким кустарникам, когда у него ничего не выходит. Ему показалось, что рейвенкловка смеётся над его неудачами. Его сознание само показало ему картинку: Луна в объятиях Невилла, а рядом сидят остальные гриффиндорцы. Она рассказывает им, какой он слабый, а они все смеются над ним, глупым Драко Малфоем. — Да пошла ты! — зло крикнул Драко, пулей вылетая из оранжереи. Он громко хлопнул стеклянной дверью, и даже слышал, как это самая дверь раскалывается на кучу мелких осколков, но ему было всё равно. Он был зол на всех, в том числе на себя. В основном на себя. Ну почему он просто не может передать жалкому растению часть своей магии и энергии? Почему у него не получается? Драко закрылся в своей комнате, и до самого вечера не выходил оттуда, пропустив ужин и остальные занятия. Никогда в жизни он не чувствовал себя настолько разбитым, будто он сам является той злосчастной дверью оранжереи. Только он обрадовался, что в его жизни происходят положительные перемены, как он сам всё портит своей тупостью. Ещё и Луну послал, вряд ли после такого она захочет с ним общаться. Расскажет своим, и с ним никто не захочет общаться. Даже Поттер! И Драко Малфой снова будет одиноким, посвящающим всё своё время урокам и редким одиноким посиделкам с бутылкой вина у камина.