***
Это была худшая ночь в жизни Северуса, а если брать в счёт, что он Пожиратель смерти, это говорило о многом. Ночь, хуже, чем рейды Пожирателей; убийства Лили; принятия Тёмной метки. Эта ночь коснулась каждого, и если Гарри выглядел как человек, лишённый смысла жизни, то слёз и истерик остальных он не понимал. Его интересовал вопрос, что теперь будет с Тедди: родители с бабушкой погибли сегодня, а Тед-старший погиб несколько месяцев назад. Его родственниками считаются Лестрейнджи и Малфои, но Гарри никогда не согласится отдать им Тедди. Хотя, кто его спросит, у него нет прав на бедного мальчика. Всю ночь Северус провёл в гостиной, почти не шевелясь и не сводя с Гарри глаз. Ему было страшно ощутить на себе гнев Гарри, не потому, что он боялся, что его вышвырнут из дома или убьют на месте. Северус боялся увидеть в глазах Поттера разочарование и отвращение. Но ещё неприятнее он считал уйти, не объяснившись, не рассказав свою точку зрения. Профессор просидел в гостиной почти до утра, когда на его скромную персону обратили внимание. Взгляды Поттера и Снейпа пересеклись, сердце последнего билось так быстро, словно в этот момент Северус убегал от разъярённого льва. В принципе, так и было, только расстроенный разъярённый лев это ещё хуже. Как и предполагал Северус, слушать его никто не стал, в считанные секунды, выставив за дверь. Снейп сам не понял, как так получилось, потому что всю ночь просидел с уверенностью, что обязательно поговорит с Гарри. С его Гарри. Которому сейчас безумно плохо и последнее, чем он хочет заниматься — это выяснять, насколько Снейп виновен в смерти дорогих ему людей.***
Джинни и Гермиона в обнимку лежали в комнате Грейнджер. Для них обеих смерть Доры тяжёлое событие. Если Ремус для них так и остался хорошим преподавателем, членом Ордена и близким взрослым Гарри, то Дора — близкой подругой. Настолько близкой, что они могли назвать её старшей сестрой. Именно такие у них были отношения, как у сестёр, что переросли детские обиды, выросли, и встречались раз в месяц, рассказать о проблемах и новостях. Дора была старшей. Ни у Гермионы, ни у Джинни не было такого человека до появления Тонкс. Грейнджер с каждым годом всё меньше и меньше проводила времени с мамой. Ну, а мама Джинни мыслила старомодно, часто просто не понимая свою дочь. Тонкс учила их краситься, рассказывала смешные истории о своих школьных годах. Она поднимала им настроение, задерживалась после собраний ордена Феникса, порой они пересекались в Хогсмиде. Тогда Тонкс, несмотря на протесты девчонок, покупала им сладости и отправляла к друзьям — веселиться. Дора была смесью Гермионы и Джинни. Она была умной, любила читать книги, но при этом обожала квиддич, постоянно нарушала школьные правила, сбегала с уроков и шутила над учителями. Тонкс как-то рассказала гриффиндоркам, как она попробовала курить в шестнадцать лет, когда с друзьями ездила в Лондон. Её тогда чуть ли не поймал полицейский, и только несколькими месяцами позже она узнала, что выглядела как гопник: яркие розовые волосы, яркий макияж, порванные джинсы и сигарета в руках. Тонкс рассказывала девочкам о своей первой влюблённости, выслушивала их жалобы на учителей и мальчишек. Она первая налила им вина, убедив правильную Гермиону, что нет ничего плохого в том, чтобы иногда отдыхать и употреблять алкоголь. Не с первого раза, но ей получилось сделать из заучки Грейнджер обычную девчонку, у которой имелись мозги и любовь к знаниям и чтению. Она помогла Джинни избавиться от привязанности к Гарри. С детства младшая Уизли мечтала выйти замуж за героя. Однажды Джинни рассказала о слезах в тринадцать лет, когда Гарри не позвал её на Рождественский Бал; об истерике, когда на её четвёртом курсе Гарри пригласил на свидание Чжоу, Тонкс взялась за дело. Она смогла донести до Джиневры, что дело в её мыслях, а не в реальных чувствах. После осознания, что Поттер больше не привлекает в плане будущего парня и любит она его лишь как друга, жить стало куда легче, и она начала встречаться с Дином. Дора писала им в школу, иногда рассказывала о новостях, которые Орден не хотел рассказывать «детям». Она воспринимала их как младших сестёр, заботилась о них и позволяла заботиться о себе. Было больно понимать, что теперь у них нет старшей сестры, что Тедди остался без матери, что такой добрый и светлый человек, как Дора — умер. Они с Ремусом только обрели своё счастье, нашли друг друга, родили ребёнка. Две гриффиндорки ненавидели Пожирателей Смерти каждой частичкой своих душ, но они ничего не могли делать. Их злила беспомощность, но, тем не менее, они понимали, что ещё не готовы к реальной битве с опытными тёмными магами.***
Невилл очень привязался к Ремусу за то время, что профессор Люпин у них преподавал. Его чувства было сложно описать даже ему самому, потому что Лонгботтом никогда не знал, что такое отцовская любовь. И рассуждая, он предполагал, что их отношения разумеется не были настолько крепкими как у сына с отцом, но отголоски этого присутствовали. Для Невилла всё началось в день, когда третий курс учил заклинание Риддикулус. Возможно, профессор Люпин просто пожалел жалкого беспомощного мальчика, который боялся собственного преподавателя. Возможно, он чувствовал вину, сострадание или же проводил параллель между ним и Гарри. В то время Невиллу были не особо важны причины, а спросить после он так и не решился. Профессор подошёл к нему тем же вечером, предложил пройтись по окрестностям замка и поговорить. Невилл считал это лучшим разговором за всю свою жизнь, он не привык чувствовать заботу от кого-то, кроме бабушки, иногда Макгонагалл, и редко Гермиона и Гарри защищали его от нападок слизеринцев. Ремус рассказывал Невиллу о родителях. Оказалось, что они были одноклассниками и близко общались. Юноша был счастлив услышать о родителях от кого-нибудь, помимо миссис Лонгботтом, которая всегда рассказывала лишь о том, каким идеальным был её сын, в отличие от внука. В тот день Лонгботтом узнал, что Фрэнк был тоже человеком, а не идеальным роботом. О том, что Фрэнк грохнулся со стула в первый день распределения, когда распределяющая шляпа отправила его на Гриффиндор, настолько сильно радовался этому. Узнал о том, как его отец на втором курсе на спор со старшим Поттером полез купаться зимой, чтобы увидеть гигантского кальмара и в итоге слёг в больничное крыло на неделю. Как Фрэнк на третьем курсе дрался на дуэли с рейвенкловцами и продул, а после целый месяц драил пол в кабинете профессора Макгонагалл. Узнал, что на четвёртом курсе, благодаря его отцу, Гриффиндор выиграл кубок по квиддичу, Фрэнк заменял Блэка, сломавшего себе ногу накануне. Узнал, что Фрэнк тоже терпеть не мог зелья, посвящая всё время травологии и ЗоТИ, как и он дурачился в спальне мальчиков, дрался с Поттером на подушках, летал ночью на метле. От Люпина мальчик узнал, что его родители начали встречаться на пятом курсе, а его бабушка поначалу была против их отношений, но со временем изменила своё мнение. Как оказалось, об Алисе Ремус знал не так уж и много, но всё равно достаточно для рассказа. Как оказалось, Алиса и Лили Эванс были лучшими подругами с первого курса, Алиса всегда была одной из лучших на курсе, старостой, но у неё были большие проблемы в прорицаниях и нумерологии, и сколько бы Лили не пыталась подтянуть свою подругу, ничего путного не выходило. Тогда он узнал, что Лили была его крёстной, а его мама крёстной Гарри. Люпин очень многое сделал для него, помимо рассказов о родителях. Он поговорил с бабушкой Невилла, после чего она немного ослабила хватку и не так сильно давила на внука, Ремус уговорил его бабушку купить ему собственную волшебную палочку, когда на пятом курсе он сломал палочку отца. Его бабушка думала дать ему палочку прадедушки или дедушки, ведь в семье Лонгботтом была традиция хранить волшебные палочки своих предков. Ремус смог донести до миссис Лонгботтом, что палочка, это личный артефакт каждого волшебника, и если пользоваться чужим, то уровень силы значительно ниже. После этого радостного события Лонгботтом стал сильно меняться, не только магически и внешне, но и психологически он стал более уверенным в себе. Всё это было благодаря Поттеру и Люпину, и теперь было по-настоящему больно, знать, что один из самых близких людей на свете больше никогда не очнётся. Теперь-то Невилл понимал Гарри, знал каково чувствовать боль от потери близкого. Разрывающую боль, ноющую, дробящую тело на кучу мелких осколков. Всё когда-то бывает впервые, просто они познали это раньше своих сверстников. Невилл вызвал домовика, попросил принести алкоголя, но он не послушался. В принципе, это было не самое главное, Невиллу нужно было как-то отвлечься, развеять свои мысли, чтобы он сам себя не добил. Спортзал был лучшим выходом, спасением юноши, который до утра тренировал мышцы, стараясь не думать о семье Люпинов и миссис Тонкс. Утром Невилл просто вырубился от усталости и переживаний, засыпая прямо на полу тренажёрного зала. Домовые эльфы перенесли юного Лонгботтома в кровать, перед этим искупав спортсмена.***
Драко испытывал странные эмоции, которые не мог объяснить. Ему было плохо, но скорее не от личных переживаний, а за компанию. Атмосфера давила, и у него не было ни сил, ни желания радоваться. Хотелось забиться в угол, чтобы не видеть поникшего лица Поттера и Лонгботтома, бледное лицо крёстного, слёзы Прюэтт и Грейнджер. Было ли ему больно? Было бы странно испытать боль от смерти незнакомых тебе людей. В теории он знал, что миссис Тонкс его тётя, Нимфадора его двоюродная сестра, а Люпин, женившись на Тонкс, автоматически становится родственником Малфоя. Но это в теории, на деле же они были чужими людьми. Возможно, ему было немного грустно от смерти Люпина. В конце концов нельзя отрицать, что это один из лучших учителей ЗОТИ. Ему было жалко ребёнка, что лишился родителей в таком раннем возрасте. Малыш выглядел брошенным и несчастным, но ничего, кроме сострадания Малфой не испытывал. Он не знал, как поступить и сомневался в своём решении остаться в своей комнате, позволив матери побыть одной. В чём он был уверен на все сто процентов: его маме плохо. Он видел её реакцию на смерть Андромеды, её слёзы и как быстро она покинула гостиную. Тяжело, наверное, потерять сестру, с которой не общался более, чем полжизни. Но всё-таки сестру, с которой играл в детстве и делился своими секретами, вместе выслушивали поучения от родителей и жили под одной крышей более семнадцати лет. Драко решил пройтись по дому, заодно решив, идти к маме или нет. Спустя получаса прохождения по пустым тёмным коридорам, Драко случайно вышел в круглую комнату со стеклянными стенами, в которой на каждом шагу натыкался на клумбу роз. Там Драко и встретил Луну, она сидела на диване, обхватив руками колени и наблюдала за мотыльками, что летели на свет. — Луна? — удивился младший Малфой. — Привет, Драко, — не отрываясь, поздоровалась Лавгуд. — А ты чего тут такая? Ну, в смысле, ты не… — Драко замялся, не зная как точно сформулировать вопрос, чтобы не обидеть собеседницу. — Почему не скорблю? — догадалась блондинка, и, получив утвердительный кивок ответила. — Я плохо их знала. С Ремусом я знакома только по школе. Ну и лишь однажды мы говорили помимо уроков, когда была битва в Министерстве, и он пытался нас спасти. Он очень хороший человек, добрый, пережил много боли, обид и разочарований, но всё же смог найти своё счастье. И Тонкс я плохо знала, мы почти не общались. Ну и миссис Тонкс я совсем не знаю. Это трудно объяснить, но я вижу боль ребят, и мне становится стыдно, что я не страдаю. Я понимаю, что Дора заменила девочкам старшую сестру, для Гарри и Невилла Ремус был опорой, что-то вроде отца, близкого друга. А я отдельно, поэтому мне немного грустно. Да и атмосфера сейчас в доме плохая, много плохой магии. А ты? — Я? Почти то же самое, — Драко присел на диванчик, напротив Луны. — Только мне не стыдно, просто жалко. И, несмотря на то, что погибли мои родственники, я не чувствую боли. Это странно и как-то неправильно, но, по-моему, это лучше, чем биться в истерике от боли. Вот маме больно… — Почему ты не с ней? — удивилась рейвенкловка. — Не знаю, мне кажется, я помешаю ей. Она не звала меня. — Глупый, конечно она не звала тебя, Драко. Она леди, она уважает тебя и любит, и не хочет ещё больше нагружать. Ты бы рассказал ей о своей боли? Драко отрицательно покачал головой. — Вот тебе и ответ! Если она не просит, это не значит, что твоя поддержка ей не нужна. Иногда человеку нужно дать время побыть наедине, но это не тот случай. Вот Гарри ни в коем случае нельзя трогать, только хуже будет. У тебя сложилась определённая парадигма насчёт миссис Малфой. Драко молча поднялся, сорвал с ближайшего куста бутон розы и протянул его Луне: — Спасибо за разъяснения, леди Луна. Луна приняла цветок белой розы, улыбаясь и прощаясь с Драко: — Спокойной ночи, Драко, — Луна поднялась с дивана и босиком подскоками побежала к выходу, подхватив балетки в одну руку, а цветок в другую.