***
Поднимаясь к комнатам Поттера после ужина, Драко размышлял над тем, как Луна поняла, о чём он думает. Её чуткость больше похожа на легилименцию, ведь не может этим быть просто хорошая интуиция. «Если она сама сказала пойти к Гарри, значит она согласна быть со мной!» От осознания реального положения вещей Драко поперхнулся воздухом, останавливаясь, чтобы откашляться. Получается, что в тот момент Луна уже знала, что она ему нравится. Мерлин, как неловко! Щёки Драко покраснели, когда он вспомнил их общение на протяжении последних дней. Она с самого начала всё знала, а он как последний дурак играл в дружбу, терзаясь сомнениями, боясь быть отвергнутым. Какая жестокая леди! Немного успокоившись, Драко собрался и постучал в дверь кабинета Поттера. Минуту спустя ему открыл Поттер, точнее его заклинание, а сам хозяин кабинета сидел за столом, с кружкой кофе в одной руке и автоматической ручкой в другой. — Малфой? — удивился Поттер, не ожидая увидеть слизеринца. — Тедди сейчас с Гермионой на прогулке, зайди позже, — попросил Гарри, опуская взгляд к стопке пергамента, что лежала на его коленях. — Я к тебе, — удивил Малфой. — Если можно. Гарри выпрямился в кресле, собрал пергамент, разложенный в хаотичном порядке в толстую стопку, убрав её в ящик стола. — Можно, проходи. Малфой сел на стул перед столом Поттера. Он не знал, как начать беседу, сомневался, а Гарри, на удивление слизеринца, не стал его торопить. — Чёрт, это сложно! — тихо выругался Драко, поднимая взгляд на собеседника. — Ладно, Поттер. В общем, я хотел поговорить о Луне. Я должен был поговорить с мистером Лавгуд, но такой возможности сейчас нет, поэтому пришёл к тебе. Я хочу… — Драко запнулся, шумно выдыхая воздух и зажмуривая глаза. — Я прошу у тебя, как у её представителя, разрешения на отношения с Полумной. — Удивительно, — только и сказал Гарри, откидываясь на спинку кресла. Драко, услышав реплику Гарри, резко разомкнул веки, уставляясь на Поттера. Гарри достаточно долго молчал, из-за чего извёлся Малфой, с каждой минутой нервничая всё больше. — Послушай, Драко, — Малфой уже успел выучить, что по имени к нему обращается Поттер только когда жалеет его поэтому он догадывался, какой будет ответ. — Почему? — только и смог спросить он. — Понимаешь, ты прав, в какой-то степени я отвечаю за Луну, среди нас она самая младшая. Если у Джинни и Невилла есть род, Гермиона единственная из нас совершеннолетняя, то Луна… — Гарри достал пачку сигарет, закуривая. — Сейчас и так много проблем, разгар войны, и чего мне только не хватает, так это слёз Луны. Ваши отношения ни к чему хорошему не приведут. — Почему? Нет, это не так! — У ваших отношений есть будущее? Я почти на сто процентов уверен, что твои родители уже давно заключили выгодную помолвку для тебя. — Астория Гринграсс… — тихо прошептал Драко. — Твои родители просто не одобрят ваши отношения, и опыт мне подсказывает, что ты поступишь так, как тебе прикажет Люциус. Война не вечна, а твоя обязанность — дать роду наследника. — Нет. — Что? — переспросил Гарри. — Нет, я не поступлю так, как скажет отец. Я люблю Луну, и я готов заключить с ней магическую помолвку. Помолвку с Гринграсс разорвать нетрудно, это обычный договор, и то, не до конца подписанный. Лавгуд — чистокровные, этого достаточно. Влияние, власть, богатство — это всё неважно, отец не сможет меня переубедить. К тому же, сейчас он далеко. Гарри какое-то время молчал, докуривая сигарету и размышляя о словах Драко. — Ладно, если всё будет так, как ты сказал, то я не против. Но, запомни, Малфой! Обидишь Луну — поссоришься со мной. Меня в бою ты видел… — Не обижу, Поттер. Спасибо! — Не за что. Это всё? — Не совсем, — Драко вновь почувствовал себя неуютно под цепким взглядом Поттера. — Можно вопрос? Гарри молча кивнул. — Мама Луны — кто она? И где она сейчас? — Погибла, когда Луне было девять. Драко побледнел, прикрывая рот руками. Он боялся услышать ответ на свой следующий вопрос. — Как это, ну… Это не связано с нами? — Нет, Малфой. Это сделали не Пожиратели. Несчастный случай во время эксперимента. Всё? — Нет, не всё. Гарри вздохнул, закатив глаза: — Что ещё? — Можно нарвать букет роз? Из того зала? Гарольд на это лишь рассмеялся, покачивая головой: — Можно, Малфой. Для Луны — можно. Иди уже! Драко поднялся, и, пробормотав тихое «спасибо», вышел из кабинета Поттера.***
Прошло несколько дней. Сегодня Гермиона вела себя тише обычного, она всё утро была подавленной, уходила от расспросов друзей. От бессонной ночи и личных страхов кожа Гермионы стала бледной, как от долгой болезни. Вчера днём Грейнджер выбралась в маггловский Лондон, ей нужно было проверить почту на компьютере. Писем было много, но информативным было только одно. Ей написал некий Элинор с просьбой как можно быстрее подписать договор и продать ему частную клинику её родителей. Долго тянуть Гермиона не стала, и уже в тот же вечер все документы были оформлены подписаны, а деньги переведены на счёт её родителей. Как только она получила деньги, то сразу же договорилась о съёме квартиры в Сиднее, которую присмотрела несколько недель назад. Билеты на первый ближайший самолёт с маршрутом Лондон — Сидней были куплены, её родители должны были улететь в шесть часов следующего вечера. У неё осталось так мало времени, которое Гермиона могла провести со своими родителями, поэтому она решила не возвращаться в замок. Они провели ночь как самая настоящая, любящая друг друга семья. Всю ночь Гермиона сидела с папой и мамой за чаем с выпечкой, которую Гермиона приготовила вместе с матерью. Они проболтали всю ночь, Гермиона делилась с ними всем тем, что никогда не рассказывала, чтобы не волновать их. Ничего опасного, лишь трудности, с которыми она столкнулась. Про одиночество в начале учёбы в Хогвартсе, о первом поцелуе, свиданиях, предательстве своего парня. О том, как она любит своих родителей. Гермиона знала, что она — ужасная дочь, ведь она никогда не договаривала, часто не возвращалась на каникулы, выбирая магический мир и друзей, но это не мешало ей любить и уважать своих родителей. Родители Грейнджер не понимали, почему их дочь появилась поздно вечером, во время учебной недели, плачет и говорит о любви к ним. Тем не менее они очень любили свою девочку, единственную дочь, не упрекнули в недомолвках. Они слушали рассказы дочери и дарили свою поддержку. Ближе к девяти утра Гермиона отправила родителей спать и аппарировала в мэнор на завтрак. Всё утро она помнила как в тумане, Гермиона боялась всё разрушить и потерять своих родителей, тем не менее, она понимала, что это единственный выход. Ей необходимо сохранить своим родителям жизнь. Поэтому, после завтрака Гермиона вернулась в свой дом, принимаясь собирать вещи родителей. Спустя несколько часов чемоданы были собраны, вещи в дорогу упакованы. Гермиона подошла к комнате родителей, останавливаясь у спящей семьи. Они такие добрые, беззащитные, любимые, родные… Они были с ней, несмотря ни на что, всю жизнь. Они приняли то, что их дочь — волшебница. Они приняли её странности, характер, истерики и упрёки… По щекам Гермионы текли слёзы, девушка не пыталась их остановить. Спустя несколько минут наблюдения за спящими родителями, Гермиона смогла собраться. Она подошла ближе и поцеловала папу и маму в лоб, выпрямилась и направила на них волшебную палочку: — Я люблю вас… — со слезами на глазах тихо прошептала Гермиона, а через мгновение уже стирала своим родителям память об их дочери — Гермионе Грейнджер. Перед выходом из квартиры Гермиона оставила на тумбочке все документы, бумаги от банковских счетов и билеты на самолёт, и аппарировала прочь, растворяясь в воздухе. Спустя пять минут в трёхэтажном доме на Хампстед-Гарден-Саберб прозвенел заведённый будильник, пробуждая его хозяев. Венделл и Моника Уилкинс проснулись, убеждённые в том, что сегодня самый лучший день в их жизни, ведь исполняется мечта семейства Уилкинс — переезд в Австралию. Гермиона не смогла заставить себя вернуться в мэнор, бродя по незнакомым улицам маггловского Лондона. Сейчас только два часа дня, самолёт её родителей через четыре часа, а она уже выжата, как физически, так и морально. Пока Гермиона пыталась решить, приходить ли проводить родителей в аэропорт, девушка и сама не заметила, как оказалась перед кассой маленького ларечка. На немой вопрос продавщицы Гермиона сказала первое, что пришло ей в голову. — Пачку «Captain Black», — тихо сказала Гермиона, сама удивившись своему выбору. Из всех сигарет она знала только те, что курил Гарри. — Обычные закончились, девушка, — сказали Гермионе из-за прилавка. — Какие есть? — Кофейные. — Дайте одну, пожалуйста. Первую сигарету Гермиона так и не смогла выкурить , подарив половину ветру, постоянно кашляя и задыхаясь. Но вторая пошла уже лучше. Вкус кофе с шоколадом, сладкий фильтр, аромат дыма. «Почему сигареты?» — спросила сама себя Гермиона, усаживаясь на лавочку с видом на Темзу, и поднимая лицо вверх, навстречу каплям дождя. — «Да Мерлин его знает, прав Гарри, жизнь помотала! Плохой пример заразителен…»***
Уже несколько дней Гарри ломал голову над расчётами артефакта, который он пытался создать. Учитель по артефакторике назначил ему несколько экзаменов, и если теоретическую часть он знал на отлично, то с практикой дела обстояли сложнее. Поттеру необходимо создать собственный артефакт с нуля, самостоятельно разрабатывая чертежи и основу. Два дня Гарри посвятил чертежам, оставляя сына на его крёстных и домовиков. Решив, что артефакт должен быть полезным в настоящее время, поэтому он сделает браслет с защитными чарами и аварийным портключом. В принципе, таких артефактов достаточно много, с разными свойствами, на разный вкус и цвет. Этот браслет Гарри собирался сделать специально для Тедди, и помимо защитных чар, он должен был стабилизировать магию малыша, а в некоторых случаях накладывать чары гламура на волосы Теодора — не всем нужно знать, что малыш — метаморф. Долго помучавшись с чертежом и подбором нужных рун, Гарри успел выкинуть несколько сотен пергаментов, прежде чем смог подобрать нужную цепочку рун и материалы, которые смогут «держать перемирие» и не вступать в химическую реакцию. В результате Гарри необходимо достать одиннадцать материалов, среди которых были изумруды, агаты, перья болтрушайки, яд докси, тёртые цветы медуницы, замоченные в соке мурлокомоля, серебро, сплавы меди, чешуя и кожа василиска и лунный камень. Самым редким оказались частицы василиска, поскольку остальные ингредиенты с лёгкостью нашлись: какие-то в Поттер-мэноре, какие-то в доме Блэков. Гарольд знал только одно место, где можно найти тушу василиска. Вообще, части василиска очень редкие и нужные, они используются не только в приготовлении артефактов, но и зельях. А поскольку именно Гарри убил василиска в Тайной комнате четыре года назад, он считал, что будет честно забрать трофей. К тому же в эту комнату всё равно никто не сможет зайти, кроме него и Волан-де-Морта. На следующий день, уже ближе к вечеру, Гарри оставил Тедди с Невиллом, поскольку Гермиона пропадала где-то с самого утра, заскочив лишь на завтрак. С собой Гарри взял немного вещей: карту Мародёров и мантию-невидимку, чтобы не попасться никому на глаза. Аппарировать пришлось к Хогсмиду, а оттуда уже по тайному ходу от «Сладкого Королевства» лезть по туннелю в саму школу. Гарольд мог пройти через ворота, вряд ли бы Минерва Макгонагалл была против, но он решил не рисковать. В мантии-невидимке, дойдя до женского заброшенного туалета, Гарри запечатал дверь, чтобы никто случайно не зашёл и принялся открывать лаз. После первой фразы на парселтанге появился резкий проход вниз, но Гарри не хотел лететь вниз по трубе, протирая собой все стены, поэтому решил проверить свою догадку. — Лес-с-стница, — прошипел Поттер. Из трубы поднялась старая каменная лестница, с бесконечным количеством ступенек. Гарольд принялся спускаться, подсвечивая себе путь волшебной палочкой.***
Гермиона вернулась домой в шесть вечера. Гриффиндорка сразу пошла в библиотеку. Она читала о какой-то глупой легенде создания сонного заклятия, когда почувствовала звук в своей голове. С минуту Гермиона перебирала все варианты, от заклинания будильника до проклятия, пока её не осенило. Вспомнив о защитных чарах на родителях, Гермиона тут же вскочила с кресла, проливая чай на ковёр, и бросилась бежать в гостиную, одновременно анализируя ситуацию. Сообщают о себе защитные чары, что она наложила на родителей. С ними что-то случилось! Чары работают в случае магической угрозы, значит упасть или попасть в аварию они не могли. На них напали волшебники, а единственные волшебники, которые нападают на магглов — Пожиратели Смерти!