***
— Знаешь, Пятый, у тебя куча поклонниц и иногда они очень плохо это скрывают, — когда звонок всё же прозвенел, Ваня нехотя села за соседнюю парту и открыла учебник. Парень, сидящий буквально на расстоянии вытянутой руки, выглядел понуро. Его таким редко можно увидеть, хотя бы потому, что на уроках он ведёт себя вдвое высокомерно, ведь знает, что он самый умный в классе, а сейчас… На его лице видна лишь кислая гримаса и Ваня не уверена, что его мозг занят решением задач и формулами. Поэтому его нужно всячески отвлечь от тех проблем, из-за которых его мышление замедлилось. — Да? А я и не заметил, как ты её увидела? — похоже Пятый не слишком настроен на разговоры, однако то, что он заговорил уже какой-никакой, а сдвиг. Ваня закусывает внутреннюю сторону щеки и смотрит на Пятого несколько секунд в полном молчании. — Да так, — глаза очерчивают сгорбившуюся над книгами фигуру, — они же думают, что невидимые, а на деле выделяются больше всех. — Хочется дотронуться до него. Согреть, чтобы он точно был уверен, что нужен, что она понимает, но сейчас идет чёртов урок. Обидно до скрипа зубов. — А… ясно, — промямлил Пятый, поджав губы. От этого жеста что-то сжимается в груди. — Да нет, Пятый, пасмурно, — цокнула языком Ваня и откинулась на спинке стула, забив на то, что сэр Реджинальд недовольно на неё покосился. — Где это пасмурно, позволь спросить, — голос хриплый, как будто он только что проснулся. Чуть расправив плечи, Пятый устало переводит на неё взгляд, молча задавая тот же самый вопрос. — У тебя на лице пасмурно, — хмыкнула девушка, вернувшись к изначальной позе, — ты ведь о Клаусе волнуешься? — Пусть они говорят шёпотом, Пятый слышит, насколько серьёзным тоном она это сказала. — Не волнуюсь я о нём, то же мне гемора не хватало, — бурчит себе под нос, сдвинув брови и сложив руки на груди. — Ну да, конечно… — Я вам не мешаю? — друзья за разговором не заметили, как Реджинальд бесшумно встал около их парт. Ване невольно захотелось ответить что-то вроде: «Да, помешали, идите лесом», однако, попридержала язык: у них и так отношения не заладились изначально, не хватало ей заслужить ещё большую ненависть с его стороны. Возможно, их взаимоненависть возникла на почве того, что Ваня была не способна к точным наукам, точнее, не понимала их, когда ей объяснял именно сэр Реджинальд. Как ни странно, когда Пятый повторял то же, что и Реджинальд говорил на уроке, Ваня всё прекрасно осваивала. Может дело было в самом учителе и то, какую зловещую ауру он излучал или в том, что Пятый объяснял более понятным и простым языком. В любом случае, оценки у Вани были нормальные, но сам факт того, что училась она чуть ли не у Пятого, наверняка задевали некое самолюбие Реджинальда. — Простите, учитель, — Пятый, всё так же сложив руки на груди, нахально уставился на учителя. В отличие от Долорес, Пятый полностью уверен в себе и отводить взгляд не намерен. Ребячество − вот о чём думает Реджинальд, наблюдая за тем, как Пятый смотрит на него. Довольно глупо со стороны такого умного ученика, Реджинальд невольно потирает переносицу. — Если я услышу, как вы тут шепчитесь − выгоню с урока, поняли? — получив утвердительный кивок от них обоих, Реджинальд, поправив монокль, направился к своему столу. — Вот же ж, — выплюнула Ваня и принялась, как можно тише вырывать лист из тетрадки. Меньше, чем через минуту на парту Пятого упала записка. Развернув её, парень прочел коряво написанную просьбу продолжить диалог в письменной форме. Не говоря ни слова, Пятый взял карандаш в руки и продолжил переубеждать Ваню по поводу того, что он волнуется о Клаусе, только теперь уже в письменной форме. — Вот, а то раскис совсем. Конечно, ты не волнуешься, но я тебе всё равно не поверю. — Эти слова, пожалуй, никто не услышит, потому что Ваня сказала их очень-очень тихо, для самой себя. Так иногда говорят, чтобы остановить поток мыслей и успокоиться, но Ваня и до этого была спокойна. Упавшая на её тетрадь записка вырвала девушку из раздумий и она, невольно улыбнувшись, развернула её и принялась читать балладу о том, что Пятому до лампочки на самочувствие кого бы то ни было и вообще, ему нужно слушать учителя, а не писать ей объяснительную. Откинувшись на спинку стула, Ваня невольно вздыхает и принимается писать корявый ответ, состоящий по большей части из шуток и напоминаний об иногда заходящих границы поклонниц Пятого. Часы монотонно тикают, урок проходит медленно, под скрип двух ожесточённо спорящих карандашей.***
— Клаус, перестань жевать карандаш и пиши формулы, которые я тебе показал, — Бен злобно шипит на Клауса, у которого на уме всё, кроме кодов по информатике. — Бенни, где на клавиатуре скобочки? — хнычет Клаус, растерянно пялясь на клавиатуру. — Идиот, — вздыхает Бен, готовый сам выполнить предоставленную им работу в парах − лишь бы Клаус не делал такое лицо. Придвинув ноутбук к себе, Бен зажал Ctrl и цифру девять. Потом жестом указал Клаусу продолжать, тот лишь воодушевленно кивнул. Но всего через несколько минут, он медленно поворачивает голову в сторону друга, ища поддержки. — Что? — скривившись, спросил Бен и уставился в монитор компьютера. Клаус совсем не продвинулся, и Бена появилось сильное желание треснуть его чем-нибудь по башке. — Прости, Бенни, эта программа снова выдаёт ошибку, помоги, а, — Клаус проводит рукой по волосам, избегая прямого взгляда Бенни: снова он доставляет ему проблем, вот засада. — Дурак ты тот ещё, если ты писал всё капсом, я тебе врежу, честное слово, — благо, Клаус всего лишь забыл поставить точку с запятой на конце каждого из предложений, что и привело к тому, что программа выдавала ошибку. Клаус, всё это время смотрел на него чуть ли не с детским восторгом. — Вот и всё, — когда Бен два раза щёлкнул мышью и запустил программу, он несколько минут не хотел отводить глаза от экрана: между ним и Клаусом будто повисла прозрачная плёнка недопонимания. Сразу и не скажешь, но, если попробовать порвать её − ничего не выйдет. Она немного липкая, покрывает кожу и не даёт сосредоточиться. — Ты молодец, — наконец выдавил Бен из себя, избегая смотреть на Клауса, всего несколько минут назад они говорили, как ни в чём не бывало, а тут… Бен не знает, как это объяснить, просто ощущения страха и волнения не до конца покинули его сознание. Клаус, похоже, заметил странное поведение друга и стал терпеливо ждать момента, когда Бен снова заговорит. От его похвалы было приятно, пусть это и звучало слегка отстранённо, Клаус всё равно ценил это и был очень горд собой. — Дай мне листок, я ещё один код напишу, — Бен и не заметил, что держал лист с заданиями в руках. — Да я и сам могу… — отстранённо пробубнил он, подкоркой сознания, однако, заметив, как Клаус аккуратно вынимает у него из рук бумажку. Через несколько минут Клаус удручённо поворачивается к нему. — Бенни, прости, но где здесь «сетка»? — Бен вскидывает бровь и быстро поворачивает компьютер к себе. — Рядом с тройкой, идиот, — тихо бурчит он себе под нос, не скрывая улыбку.