XIV
8 октября 2020 г. в 22:39
О, нет-нет-нет, только не снова! Я уже понимал, что означают это глупая растерянная улыбка и напряженный блуждающий взгляд. В прошлый раз он именно так мне улыбался, когда не узнал Татьяну. В позапрошлый она предшествовала слезной истерике. В этот раз именно с таким выражением лица я застал его с утра. Он сидел на диване, положив руки на колени, и оглядывался по сторонам, явно не понимая, как он сюда попал. Ну, возможно, это и к лучшему. Лучше ему не вспоминать события вчерашнего вечера.
— Привет, — неуверенно окликнул я, сомневаясь, стоит ли его вообще беспокоить, когда он в таком состоянии.
Хромой в ответ молча впился в меня грустным потерянным взглядом, похожим на призыв о помощи. Меня даже напугала перспектива повторения тех рыданий. Врать так врать.
— Зря мы вчера столько выпили. Ни черта толком не помню, — я расплылся в кривой нервной улыбке, хотя на самом деле меня потряхивало от волнения. Я не знал, пройдет ли с ним такой фокус.
— А мы пили?
— Ага. Нажрались как свиньи. Я даже повода не помню. Башка трещит, — сочинял я на ходу, нервно теребя пальцами сползшую повязку.
— Ох, вот как… У меня тоже трещит, а я все думал почему. — Мы оба вздохнули с облегчением. Похоже, моя идея придумать ему сказочку для успокоения оказалась не такой уж провальной, как я боялся.
— Смотри, похоже, тоже ничего не помнит, — я кивнул в сторону слышавшей меня продавщицы, которая не понимала, что происходит, только щурилась на меня с подозрением.
— Хах! Ну и лицо состроила! — повеселел хромой, похоже, возвращаясь в колею.
— А! Да! — до женщины наконец дошло, что я пытаюсь сделать. — Да, ребятки, так больше делать не стоит.
Пусть у нее получилась и наигранно, но можно было принять за растерянность. Я надеялся, что она сможет понять и то, что я буду творить дальше.
— А кто-нибудь помнит, что послезавтра Новый год? — я заискивающе приподнял брови, сверля ее взглядом.
— Послезавтра?! — искренне удивилась она, туго соображая, к чему я клоню.
— Уже так скоро? Представляешь, а я забыл про него совсем, — хромой не выглядел слишком уж счастливым. Было видно, он плохо себя чувствовал. Я понимал, что он искренне рад и что он так ждал этот праздник, но его широкая улыбка была слишком фальшивой. Может быть, я зря отодвинул праздник так далеко. Может, нужно было сказать, что он завтра. Но чего уже думать и перебирать варианты? Слово — не воробей, как говорится. Оставалось надеяться на пасмурную погоду и что он не свалится окончательно.
— Предупреждать же надо, — недовольно сморщилась продавщица, прервав мои размышления.
— Ну так я и предупреждаю. Сейчас вот, — шикнул на нее я.
— У нас два дня на подготовку. Продержишься? — я состроил добродушно-понимающую мину.
— Да, думаю. Похмелье спадет, и все будет в порядке, — он пожал плечами.
Хвала небесам, он не знал, что это не похмелье. Самовнушение иногда может быть панацеей. Ну я надеялся, по крайней мере.
— Если не возражаете, я полежу еще часок, а то что-то мне нехорошо, — хромой опустил голову на подушку. — Можем обсудить все, когда я встану.
— Да! Лежи! Конечно! — распорядился я как у себя дома, бросив косой взгляд на продавщицу, но она вроде бы была со мной солидарна.
Нам самим впору было пойти полежать. Ситуация вроде пустяковая, но как же она давит на нервы. Я будто ощущал, как у меня от перенапряжения постепенно седеют волосы на голове и скачет давление.
— Ну, ты и рисковый! — зашипела женщина, затолкав меня в спальню. — А если бы он просек, что ты врешь?!
— В таком состоянии он, скорее, готов искать помощи в любом элементарном вранье, а не ставить под сомнение то, что может его успокоить, сама же понимаешь! Ты видела, как он обрадовался? — ответил я сердитым шепотом.
— Хорошо, ты можешь в следующий раз хотя бы предупреждать заранее?!
— Да я бы и рад, но я не мог! Я действовал по обстоятельствам! Импровизация! И давай тише, а то услышит же.
— Ох, дурдом на колесиках… — протяжно выдохнула она, закатив глаза. — Пойду пройдусь по соседям. Может, кто елку в сугроб выставил.
Конечно же, хромой не встал через часок и даже через пару часков. Он весь день так и провалялся в кровати в полудреме, изредка приоткрывая глаза с виноватой миной, когда кто-нибудь из нас подходил проверить, как он там. По общей договоренности мы ему и еду в постель притаскивали, а потом следили, чтобы он ее не перевернул. Вялый и сонный, он без аппетита ковырялся в тарелке, сжимая вилку своими костлявыми пальцами, и недовольно сопел, сердясь на самого себя из-за того, что не может вместе с нами принимать участие в подготовке к празднику. В общем, его состояние оставляло желать лучшего.
Зато мы с продавщицей носились как угорелые. И елку нашли, и подставку под нее у соседа выпросили, принесли продуктов из магазина. Я несколько раз ходил к нам домой топить печь, чтобы мы после праздника смогли вернуться в дом, а не в морозильную камеру.
Небо, как назло, было кристально ясным, а солнце так яростно палило, отражаясь от снега и слепя своей яркой белизной, что приходилось неистово щуриться, постоянно вытирать слезы и подолгу стоять на пороге, заходя в помещение, потому что комната вокруг смыкалась кромешной тьмой даже со включенным светом. Голова разболелась не только у хромого, вскоре уже я сам не мог дождаться вечера.
Когда стемнело, парню, видать, стало немного получше. Он наконец смог подняться и вместе с нами наряжал елку, хоть и выглядел по-прежнему помятым и немощным.