Путешествие по джампам

Очнувшись на неудобной койке, сделанной из неотесанных брёвен, Фьор перекосился от резкой боли в ноге. Вокруг него было несколько человек: Крулл, та красноволосая девушка, парень, который играл на местной лютне и старуха, седовласая и сгорбленная. — Чувствуешь жар? Тошноту? — спросила она. — Нога пульсирует, — ответил он, попытавшись двинуться, но боль стала ещё сильнее и он практически проскулил. — Ты спас нас сегодня, вряд ли удалось бы пережить это нападение. Оно было сильнее всех предыдущих в несколько раз. Ещё бы чуть-чуть и все, — сказал Крулл удрученно, сдерживая злость на непонятных парню существ. — Сколько погибло? — спросил твёрдо Фьор. Он хотел услышать, но в то же время боялся узнать эту цифру. — Семь человек, — ответил Крулл, опуская голову, — один из них Лийл. Фьор сжал кулаки, парню было всего 17 лет, он помнил его с праздника, тот танцевал как в последний раз. — Много, — коротко ответил герой, сжав губы, чтобы не закричать. — Они достойно отправятся в иной мир, костры уже подготовили, — ответила Лайос, та самая красноволосая девушка, сейчас комкая в руках подол своего темно-зеленого платья и едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. — Тебе нужно отдохнуть, восстановить силы, я принесла настойку из колючих ягод, она утоляет боль, выпей, — старушка протянула круглую чашу двумя руками к губам Фьора, чтобы тот отпил. Жидкость была вязкая и жутко горькая на вкус, даже казалось немного острая, очень крепкая. — Жуть, — отозвался он, отворачиваясь от чаши. — Пей и не капризничай, — зло буркнула она, снова подставляя чашу к губам. Парень слабо верил, что это поможет, но все же превозмогая себя выпил все до капли, кашляя от послевкусие странной настойки. — Теперь отдыхай, постарайся поспать немного, боль должна утихнуть, — сказала пожилая женщина, отходя от его ложе. Крулл легко похлопал его по плечу и тоже встал, направляясь к выходу из палатки. — Лайос, иди, — тихо сказал Фьор, глядя на поникшую девушку. — Все будет в порядке, — он слабо улыбнулся, но эта улыбка выражала больше сочувствия, чем надежды. — Не помирай тут, — она тоже улыбнулась, горько и грустно. — Не помру, — ответил он. Девушка скрылась за выходом из палатки. Ему надо было срочно попасть на склад, чтобы получить оружие против кошмаров и подлатать себя. Маленькое сооружение в виде коробки для каких-то досок отлично подошло для будущей двери на склад. Парень с трудом заставил себя подняться с койки и доковылять до попавшего под обзор предмета. Вынув из нее доски и отложив их в сторону он открыл дверь ключом и попал в уже привычную и домашнюю что ли для себя обстановку. В области с мед учреждениями он включил все необходимые функции на большой светящейся разными цветами панели, сам кое-как лёг на операционный стол, размотал грубую тряпку завязанную на ноге, она пропиталась подсохшей кровью и сильно прилипала к ране, от чего боль пронзала всю ногу, место прокола пульсировало и жутко ныло. Руки у парня дрожали. На смуглом лице выступил холодный пот, маленькими каплями он стекал по лбу и щекам. Фьор сильно прикусил губу, чтобы хоть как-то переключить тело на другие нервные участки, чтобы справиться с поставленной задачей. Освободив ногу от повязки он развернул её, подставляя под обзор технической машины, которая считывала информацию, вплоть до состояния крови по краям открытой сквозной расщелины. Боль была просто адская. Техника работала быстро, что несказанно радовало героя, но не настолько, что бы он хоть на секунду мог забыть об этой ужасной боли. Благо почти через минуту он почувствовал, как в мышцу входит игла, распространяя по телу обезболивающее. Довольно сильный препарат убрал почти всю чувствительность в районе увечия. Над раной начались манипуляции нескольких железные механических рук, с конечностями-инструментами. Этот процесс был интересен парню с точки зрения науки и технологии, но организм взял своё и он потерял сознание, засыпая глубоким сном. По пробуждению он не сразу решился двинуть своей конечностью, опасаясь, что процесс может быть не завершён или что тело ещё не отошло от наркоза. Но рана больше не болела, тело контролировалось хорошо и по ощущениям он был почти в порядке. Приняв сидячее положение Фьор наклонился к ноге, осматривая её. Икра была перемотана плотной повязкой из бинтов и прослоек толстой то ли ткани, то ли ваты. Крови нигде не было и повязка была абсолютно белой и чистой. Потерев рукой лоб он размял спину и попытался встать на ноги. Рана никак не давала о себе знать и силы понемногу возвращались к нему. Решив, что первым делом неплохо бы принять душ, хотя бы верхней части тела, чтобы не мочить повязку, он направился в ванную. Толстой коркой на теле крепилась пыльная грязь, её приходилось снимать практически с кожей, так как под водой она размякала плохо, настолько затвердела и наложились слоями друг на друга. После душа парень чувствовал себя человеком. Долгая неделя пути знатно вымотала его, а внезапный бой выбил из колеи. Ему нужно было составить четкий план действий, чтобы понимать, что делать дальше и как бороться с кошмарами. Первой идеей, которая пришла к нему в голову, но была благополучна изгнана оттуда, было создание множества фонариков-мечей, как в Звездных Войнах. Это должно было раз и навсегда решить проблемы с кошмарными тенями, которые, как понял Фьор, бояться света, а точнее совсем не выносят его. Но материала на складе не было для воплощения этой мысли и средств, из которых можно бы было соорудить что-то такое — не было. У него был только его телефон и химическая лаборатория, в которой с лёгкостью из подручных реактивов можно было получить фосфор. Этот элемент опасен и токсичен, при попадании в организм человека, но используя его на оружии, например, можно было усилить его и так убивающие свойства. Фосфор даёт не сильное, но свечение, отличительное от солнечного света и электрического, но использовать его как подсветку для оружия было хорошей идеей. Перед тем, как заняться изготовлением фосфорного масла для стальных мечей и сабель, Фьор прилёг на кровать и некоторое время просто в тишине громко и глубоко дышал, пытаясь как можно скорее восполнить силы и прийти в себя. Мыслей было много и самыми первыми из них стояли вопросы о то, что всё-таки это за существа. Объясняется это магией или наукой? Делами божественных сущностей? Этот мир отражает наше прошлое или далекое будущее, после уничтожения технологического прогресса и конца света. Было не ясно. Ему снится сон: мир окрашенный в оранжевый, приглушённый и старый, как на виашси 80-тых. Он маленький идёт по улице, за руку его держит мама, её лица не видно из-за яркого солнца, которое заливает золотом все вокруг, как расплавленным. Они проходят возле книжного и он читает название книги на самой первой полке — «Спящая красавица», все вокруг покрывается тенью, а книга манит к себе, словно в ней есть что-то очень важное, что-то сокрыто внутри сомкнутых в ярком переплете страниц. «Я должен её купить», — думает мальчик и дергает маму за рукав, как только она поворачивается на месте книжного уже обычная заброшенная многоэтажка с разбитыми окнами и висящими на соплях досками, вот-вот готова обрушится. Он просыпается в смешанных чувствах. Впервые за это долгое время его посетили воспоминания о семье и родной вселенной, но сон был необычным, ощущение по пробуждению оставалось тягучим и завораживающим, словно он видел то, что не должен был. Мир виделся ещё нечетким и смазанным, как в густом молочном тумане, покрытый ветхой пленкой иллюзии, которая не хотела сходить просто так в это самое мгновение. Что-то словно удерживало разум в той ненастоящей реальности, которая пришла без приглашения в сознание Фьора, пока он погрузился в сон. Это странное ощущение было тяжело описать достаточно подробно и доступно для понимания. Он просто ощущал, словно частичка его души только что оборвала свою ниточку — связь с тем, что он видел во сне и более никогда не попадётся на глаза, чтобы он смог понять её смысл, разглядеть, ощупать. Понять, что ощутил, смирить в душе это чувство и со стороны проанализировать. Буквально спустя пару минут странное ощущение дремы и нечеткости вокруг полностью покинуло его, следовало взяться за работу. Прежде всего он направился в лабораторию, состоящую из множества столов, микроскопов, научных приспособлений, колб, газовых и электронных горелок с датчиками установки температур с точностью до половины градуса и иной утварью, которая могла быть полезна в различных экспериментах и исследованиях. Данное место было усладой не только для глаза научного человека, но и для души. Он наглядеться не мог на все это великолепие, с котором ему уже приходилось работать в период, когда он искал отпечатки преступника с помощью нехитрых манипуляций с микроскопом и детектором считывания днк клеток. Сейчас же предстояло задание гораздо сложнее. Ему нужно было установить стойкую химическую формулу вещества, которая бы соответствовала по параметрам консистенции, безопасности, удобства и самое главное функциональности. Для этого требовалось не мало усилий, усидчивости и времени, которого он потратил намного больше, чем предполагал. Практически два дня с редкими перерывами на короткий сон и туалет он потратил на изготовление раствора, походившего на масло, имеющее свойства свечение как у фосфора, который являлся основой реактива и приемлемое взаимодействие с водой, грязью и песком. Раствор не должен был собирать на себя лишние элементы, чтобы упросить использование, иметь нормальную липкость, для удобного нанесение и низкую токсичность во имя избежания отравления. Когда цель была достигнута Фьор забрал с собой нужное количество образцов, а сумел он сделать целых пять полулитровых колб, чего по консистенции раствора и его расходности, как он вычислил, должно было хватать минимум на 10 стычек с тенями. Если он не ошибся в расчётах и созданный им материал не произведёт каких-либо неожиданных реакций, все должно было быть хорошо. Вернувшись в палатку через выход со склада, он оставил баночки возле своего спального места (сбитого из сена и обломков деревьев матраса) колбы и присел, чтобы осмотреть свою ногу. Это стоило сделать ещё до того, как он вышел со склада, но желание поделиться изобретением скорее было выше здравого смысла. Сняв повязку он заметил, что рана совсем заросла и затянулась, оставалось снять шелковые швы, которые наложила машина. Он сделал это без труда, ещё раз проверяя все ли в порядке. Мышца, которая пострадала при проколе функционировала нормально, только при наступлении на ногу ощущалась не тяжесть, а словно растяжение кожи вдоль ноги. Это было из-за того, что рана была зашита и видимо заросла слишком быстро. Парень не знал, какие противобактериальные и обезболивающие препараты использовал искусственный интеллект его мед станции и каким образом так точно он смог оценить ущерб, все условия и исправить проблему настолько быстро, но таинственный голос предупреждал его при выборе оборудования, что данный выбор мед техники позволит ему бороться с самыми тяжёлыми ранами и увечьями довольно в короткие сроки. — О, Фьор, а я думала где ты так долго, как твоя нога? — спросил воодушевлённо появившийся на пороге Крулл. — Порядок, все хорошо. Отвар бабули творит чудеса, — оправдался парень. Хоть он и знал, что из-за выбранного умения у окружающих его людей не появиться много вопросов по поводу его отлучки, да и в целом они будут довольно спокойно воспринимать некие странности происходящие вокруг и связанные непосредственно с ним, но все равно не хотелось лишний раз тревожить их своими историями и конкретикой всего, что происходит. — Там суп сварили из лутля, иди к столу, — оповестил его Крулл, а потом как-то виновато добавил, — ты идти то можешь, может помочь? — Лутль — это была такая летающая птица, похожая чем-то на смесь чайки и ястреба, только с перепончатыми когтистыми крыльями, её мясо было питательным и сочным, имело едкие и сильный вкус, по этому даже одной особи хватало на добротный казан супа на всех жителей кочевого отряда. — Могу-могу, не переживай за меня, сейчас подойду, — ответил Фьор, поднимаясь с постели. Он хотел было рассказать о фосфорном масле, но желудок свело жуткой болью, он словно переварил сам себя. Парень то не ел почти два дня, хотя честно признаться, после отвара, которым его опоила старуха есть особо и не хотелось, но сейчас он ощутил на себе полностью своё упущение. Встал с матраса, прихватил трость, которая была под боком, чтобы чувствовать себя уверенней и направился в середину площадки, где уже собрались ожидающие с тарелками. Кто-то сидел на тех же брёвнах, кто-то просто на связанной седушке прямо на полу, подогнув под себя ноги. Ветер не дул и небо было абсолютно белым в стеклянных лучах палящего солнца. Было жарко, от чего люди поснимали верхнюю одежду. У многих мужчин на плечах и груди виднелись шрамы. Женщины были одеты в подобие топиков, обвёрнутых несколько раз вокруг тело длинными полосами ткани, что другой половины хватало на открытую юбку. На улице было оживлённо и живо, многие завидев Фьора окидывали его восхищенным и благодарным взглядом, смотрели как на лидера и воина. Парню от этого взгляда было немного не по себе, ведь он по факту ничего не сделал, он просто попытался помочь и на удивление у него вышло. Но он за это время ни раз прокручивал в своей голове, что додумайся он быстрее до фонарика, может удалось бы спасти невинные жизни, павшие в этом бою. — Выглядишь хорошо, — произнесла с улыбкой чуть колко Лайос. На её и так смуглом лице играл румянец и проглядывались веснушки. Длинные рыжие волосы были собранны в высокий хвост, закреплённый высокой заколкой. Такие круглые продолговатые заколки были видимо единственными украшениями здешних женщин. У некоторых они были из дерева, у большинства, у парочки из меди. — Спасибо, ты тоже, — пошутил парень, принимая из рук девушки тарелку с супом. Там даже проглядывался небольшой кусок мяса и пару земляных корешков, на запах яство было приятным. — Это я и так знаю. Правда ведь не помер, да ещё быстро оклемался, я очень рада, что ты в порядке, — мягко добавила она в конце и принялась наполнять миску следующему в очереди человеку. Фьор подсел к Круллу на большое бревно, подогнул здоровую ногу под себя, чтобы и сидеть удобней и надежней. Они начали есть и парень аж забылся, настолько особенным и желанным был вкус еды, что даже несколько песчинок попавших в рот не портили этого великолепия. Он был голодным, а значит любая еда сошла бы за шедевр кулинарии в данный момент. — Люди готовы иди за тобой, — сказал между всем Крулл, словно чтобы морально подготовить, — дорога лежит на север и это путь в один конец. Мы заберём все ресурсы, которые можем унести, лиши в надежде, что там, на горе Льюж есть смысл к жизни и существованию. — Я всего лишь сражался с вами плечом к плечу, они думают, что я поведу поход? — словно саркастично спросил Фьор. — Ты можешь не верить, но они воодушевлены и благодарны. Это не первый год, когда ты доказываешь своё достоинство и силу, защищая нас, — мужчина опрокинул в себя чашу, допивая остатки бульона. — Твоя кандидатура больше подходит для этого. Я защищал не только вас, но и себя самого, как каждый из нас, — ответил парень, чувствуя себя немного не в своей тарелке. — А что на горе Льюж? — Бог, — без раздумий ответил Крулл, глядя своими ясными глазами за горизонт, — во всяком случае так говорят. — От туда ведь идут кошмары, это что получается, бог сам проклинает тех, кого он создал на земле обетованной? — спросил герой, поддавая слова Крулла, а точнее их истину сомнению. — По легенде очень давно, как только первые люди появились на земле все было хорошо, и яств несчетное количество и воды, пируй — не хочу! Но после напасти тьмы богиня Ильё уснула. Она жила на горе Льюж, в серебряном водопаде страстей и эмоций. Когда она уснула, то в голову её стала пробираться тьма — кошмары начали сниться ей и выходить наружу, как и воплощения людей. Таким вот образом мы и стали на грани выживания за место под солнцем, за место создателя, — пока мужчина рассказывал, он жестикулировал руками и очень искренне и внимательно смотрел своими проницательными глазами. Парень хотел верить, да и спокойный глубокий голос друга не заставлял его усомниться, но все было уж больно мифическим. — А если разбудить Ильё? Кошмары закончиться? Тени больше не будут приходить на землю? — спросил он в надежде. — В теории да, но никто не знает. Есть только образы, отголоски, сказания природы о самой богине Ильё, её никто не видел. Разве что хранительница библиотеки может помочь, но мы искали её и все безрезультатно, сам знаешь, — он грустно вздохнул. Парень задумался. Если вспомнить то, что говорила ему эта самая хранительница, то он должен был стать тем, кто поможет, но насколько это у него получиться парень не знал. — Будем надеяться, кстати, — он совсем забыл о своём великом выводе, — я изобрёл нам оружие, это упростит битву с тенями, — радостно пояснил он, так же допивая суп из тарелки и вытирая рот рукой. — Что же это? Неужто придумал что-то лучше факелов? — с интересом спросил его Крулл. — Идём, я покажу и все объясню. Они вместе отставили тарелки и направились к палатке. Уже оказавшись внутри герой показал другу колбы с реактивами, объяснил, что это за стекло и содержимое и как это можно использовать. — Прямо в темноте горит? — дивовался воин осматривая и с этой и с другой стороны диковинные колбы. — Оно не горит, оно светит, как луна или звезды, — ответил парень, присев на матрас, — только надо заряжать. — Заря…что? — запнулся на полуслове Крулл, покосившись на Фьора. — Заряжать, проще говоря питать, питать от лучей солнца. Днём нужно выставлять колбы на свет, чтобы он проник в жидкость, а ночью он будет святить. Не так сильно, как огонь от факела, но ощутимо для теней, — пояснил Фьор так доступно, как только смог. Простой язык не был коньком интеллектуального ума парня, но он старался. — Ты волшебник или что-то типа этого? — поражённый и радостный Крулл возвёл на парня взгляд полный смеси удивления и довольства. — Ну, считай так, раз так проще, — парень улыбнулся. Им нужно было идти в путь. Для этого Фьор отправился несколько раз на склад и наполнил все возможные фляги, бутли и бутылки питьевой водой, чтобы лишний раз не тратить силы и не ходить черт знает куда к реке. Они собирали всю утварь, которую можно было унести и сооружали что-то вроде телег, однако скота, чтобы вести их не было, так что этим занимались мужчины, при этом закинув в импровизированных рюкзаках себе пожитки на спину. Дорога была очень длинный и опасной. Ночью необходимо было останавливаться на привал, искать еду, кроме корешков, которые они насобирали в приближённых районах поселения, ставить костры и быть наготове на случай нападка теней. За неделю пути такой удар со стороны кошмаров случился один раз, они потеряли в бою мужчину, звали его Орль он скончался практически на месте от вспоротого горла, захлебнулся собственной кровью. Это случилось по неосторожности, ведь оружие работало отлично и действительно в разы усиливало и так не хилую мощь из боевого отряда. Фьор со своим фонариком всегда был на передовой, старался истребить как можно больше кошмаров и как можно быстрее, пока другие расправляются с парочкой. Церемонию панихиды провели на рассвете, когда солнце едва высунулось из-за горизонта заливая мягким лилово-розовым светом перистые облака на небе и сухую песочную землю. Воины сложили оружие перед павшим в поклоне уважения и благодарности. Мужчина пал смертью храбрых защищая своих друзей и близких, свой род. Старуха сивая, как снег прочитала молитву перед сожжением тела Орля. Эта бойня выбила из сил многих, идти было уже практически невозможно, съестные припасы подходили к концу, а впереди ждала только непроглядная сухая пустыня с потрескавшейся землёй без редких побегов растений и деревьев. Заканчивались дрова, а новых было не найти. Из созданный Фьором бутылочек с фосфором осталось всего две, этого было мало, потому что конца и края безжизненной тундры не было. Через ещё одну неделю люди начали погибать с голоду. Если удавалось наткнуться на случайно растущий сорняк или заметить в небе или на земле признаки хоть какой-то живности — это была несказанная удача. Благо хватало воды, потому что Фьор постоянно пополнял запасы кочевников со своего склада через портал-вход. Но от голода и сам герой жутко страдал и едва перебирал ногами по земле в усталости и истощении. Любое подобие еды в первую очередь отходило к женщинам и уцелевшим детям, хоть они и противились желая поделить жалкий корешок криптахи или бровлюйля на всех, что было конечно же невозможно. Ночью все были начеку, не сводя глаз с горизонта мужчины стояли на страже и охраняли спящих от напасти теней. — Тревога! — разбудил Фьора крик Крулла, который в этот день нёс ночную вахту у костра. — Подъём, скорее! Кошмары! Сквозь пелену сна довольно отчетливо прослушивались восклицания друга, по этому парень почти сразу поднялся с постели и быстро выбежал из палатки к собравшимся у лагеря. Мужчины в спешке смазывали клинки маслом, стараясь как можно меньше его расходовать и справиться побыстрее. Крулл бросился вперёд, чтобы обратить на себя внимание теней, он был уже наготове. Парень сориентировался довольно быстро, включил на телефоне фонарик и освятил местность по кругу. Этого света было недостаточно, чтобы просмотреть и проверить обстановку на длительном расстоянии, но хватало чтобы убедиться в том, насколько близко подобрались твари. — Не сражайся в одиночку! — крикнул он Круллу, подбегая ближе. Они встали вокруг спина к спине, чтобы более эффективно дать бой кошмарам. Вот первый появился на горизонте, Фьор моментально среагировал и бросился на него, направляя свет точно в район головы, от чего она слово разорвалась с образованной посередине дырой и тень на земле растеклась, превращаясь в клейкую жижу похожую на дёготь. Последовал удар слева, они окружили их со всех сторон, пытаясь разделить группу на две. Фьор уклонился, едва успел, упав на пол перекатился боком к Круллу, встал на ноги и с выпадом направил луч света прямо в грудь ещё одному монстру. Тот скрючился и отполз назад, в непроглядную темноту ночи. Слева от него мужчина рубанул подобие руки существу, та отлетела в сторону, а кошмар заерзал на месте и подпрыгнул нападая снова. Крулл орудовал своей саблей на высшем уровне, целясь в голову и грудь монстров, он довольно резво и живо расправлялся с нападающими, используя маневрирование и резкость в своих атаках. Фьор старался прорваться немного вперёд, чтобы взять на себя большую часть пришедших по их душу теней. Они нападали по двое-трое с разных сторон, от чего ему приходилось очень четко и точно двигаться по земле, разворачиваясь, постоянно оглядываться и целиться в цель, поражая её наверняка. В этой стычке удалось уцелеть всем. Однако многие получили очень сильные раны, оставалось вопросом времени удастся ли им выжить. Старуха старалась помочь всем, кому может своими отварами и травами. Лайос с другими женщинами помогали ей, перевязывая бойцов. Сам Фьор тоже пострадал, но не так критично, как могло бы быть. Ему рассекли руку острыми когтями, но в тот же день под утро он подлатал себя на складе. Было счастьем, что они справились без потерь или же непредсказуемой удачей. Спустя ещё полторы недели уже совсем измученные и в гораздо меньшем количестве они достигли чего-то вроде плодородной земли. Не все смогли разделить это чувство победы, это безграничную радость и визги счастья от найденных ресурсов, так как четыре человека, двое из которых женщины — умерло во время похода от голода. Исхудавшие, бледные как смерть от галлюцинаций и истощения люди ели траву просто срывая её, это была хоть какая-то еда. Фьор тут тоже не был исключением, это растение было похоже чем-то на щавель, очень питательное и приятное на вкус. Спустя несколько дней пройдя дальше они завидели редкие деревья и кустарники из корней которых можно было что-то сварганить. Так голод совсем немного отступил. — Крулл, как ты думаешь, есть ещё на этой территории люди? Вы поддерживали связь с другими кочевниками? — спросил как-то Фьор за чашей горячего супа. Они сидели возле костра, уже вечерело. — Пару лет назад половина из нас пришла из другого племени, они бежали с севера на юг в поисках еды и с надеждой на спасение. Сейчас не осмелюсь предположить, что мы являемся последними людьми на земле, но многие факторы указывают на это. Даже тут, на территории, где сохранилось хоть какое-то количество питательных ресурсов — не было ни души, пока мы не пришли. Это может означать только то, что жившие тут до нас люди не справились с нападениями кошмаров и погибли или же ушли глубже на север, спасаясь. Пока что сложно сказать что-то наверняка, но кроме нас и матери природы тут никого, — ответил Крулл. Он был немного взволнован и совсем чуть-чуть нервничал, пока чистил свою травяную трубку. Она была тоненькой и длинной, с округлым концом для курева. — А что ты куришь? — поинтересовался парень. — Причьины травы. Хочешь попробовать? — воодушевленный мужчина протянул трубку Фьору, с уже наполненным носиком. — Э, нет, спасибо, — сомнительно осмотрев протянутую вещь ответил парень. — Единственное, что радует меня в это смутное время, — сказал Крулл, подпаливая содержимое трубки горящей веточкой. Раскурив её он вдыхал плотный густой дым, выдыхая его в свете костра. Смесь мятного и терпкого запаха витала в воздухе, парень пытался понять на что же похож этот дым, но ничего в голову не приходило. — Курение вредит здоровью, насколько я осведомлен, — причитал беззлобно Фьор, закинув ногу на ногу сидя на высоком полене. Его округлая тарелка уже опустела и в желудке теперь поселилось приятное ощущение наполненности и спокойствия. — Все, что нас окружает приносит некий вред. Но если выбирать: умереть ли в пылу сражения здоровым или позволить себе маленькую слабость в умиротворении и покои перед костром в виде покуривания трубки, я без сомнений выберу второе, — он довольно улыбнулся наполняя легкие травяным дымом. Фьор ничего не ответил, лишь пожал плечами, довольно покачивая ногой. На улице уже совсем стемнело и глубокое темное небо стягивало в себя весь излучаемый кострами и факелами свет. Звезды отлично проглядывались на сплошном тёмном полотне, ярко блестели издалека, будто подмигивая людям снизу. Их густое и блестящее свечение соединялось в витиеватые нечеткие сплетения нитей, разбросанных по всему небосклону. Это было красивое и по своему волшебное зрелище, внушающее созидание и спокойствие. Вглядываясь в эти далекие светящиеся шарики парень сильно задумался о своём. Мысли о том, что этот мир уже не будет прежним никогда, во всяком случае времена, которые вспоминали люди с придыханием и надеждой в глазах навсегда канули в лету, сменяясь чем-то другим, настолько же ужасным, насколько новым. Герой раздумывал о причине и следствии. Он задумывался о том, что будет по окончанию его пути, войдет ли этот промежуток времени в историю этого поколения, изменит ли он жизнь следующего, сможет ли пройти череду событий и завоевать покой и мир для этих людей, для отчаивавшихся, измученных голодом и нападениями теней. Ему очень этого хотелось, а это означало только одно: надо было идти на гору. Он сомневался в том, что легенда о загадочной богине и её сне правда, но верил, что эти твари должны иметь место обитания, а следственно разрушив его от них можно избавиться. — Пора расходиться, — потянувшись сказал Крулл, вставая со своего места. — Тебе отдохнуть нужно, второй день на вахте. Я сегодня понаблюдаю, будь спокоен, — он похлопал по плечу Фьора, на что тот кивнул, поблагодарив. Им оставалось совсем немного, чтобы добраться до цели. Спустя еще неделю пути парень был несказанно рад тому, что гора Льюж все-таки существует. Они увидели её пик издалека, еще в ста милях пути, а сейчас стояли почти у подножья всем составом. Кто-то несказанно был счастлив, кланяясь и восхваляя владения природы, кто-то просто смотрел, а кто-то спешил подойти ближе и коснуться. Она была огромной, несколько десятков километров в ширину и половину ввысь. Глядя на эту громадину парень просто раскрыл рот. По мере того, как они к ней приближались гора величала, ширилась, но сейчас он понимал, что она нереально огромна и в выси далеко-далеко на комке вершине виднелся белый снег. Они раскинули лагерь прямо у подножья. — Чтобы забраться внутрь придется не мало усилий потратить, — сказал Крулл, присаживаясь на соломенную подстилку. Люди разводили костры из оставшихся расходников, все предвкушали что-то невообразимое. — Я пойду один, — твердо и решительно сказал парень, укладывая ровно хворост. — Как это один? Мы поддержим тебя. Идти в одиночку — самоубийство. Один неверный шаг — и ты внизу, мертвый. Никто не знает, что ждет тебя внутри, — Крулл кажется был поражен его заявлением, прям возмутился и серьезно и настойчиво начал уговаривать Фьора. — Я принял решение, твои уговоры ничего не изменят. Тут Лайос, дети, женщины, если мы уйдем все вместе, то кто защитит их от атаки кошмаров? — он был непоколебим в своем решении и на то были весомые аргументы и причины. Если кому-то суждено погибнуть, то пусть лучше это будет он. С его везением и навыками у него в разы больше шансов, чем у всех мужчин кочевников вместе взятых. Изобретенный им раствор еще оставался, его можно было использовать минимум в двух боях, а значит шансов отстоять свое у бойцов больше, чем обычно. — Ты прав во всем, но я не могу смириться с этим. Давай хотя бы я пойду с тобой, — не унимался Крулл, глядя на парня широко открытыми глазами, полными переживания и волнения. — Нет, Крулл, не надо, — твердо ответил Фьор. — Я пережду с вами ночь, на случай чего и пойду на вершину искать вход. У нас есть всего один шанс все изменить, по этому я и так слишком наивен беря на себя такую ответственность, но раз уж я так поступаю, то пойду до конца, — он привстал, отходя от готового костра и начал собирать нужные в поход вещи. Его палка, которая служила в пустыне как спасение была отличным проводником и по горной тропе, теплые вещи нужны были на случай, если вход находится у самой вершины, а минимальные запасы твердых лепешек из муки травяных семян послужат подкреплением от голода, если он сможет таки дойти до конца. Ночь они пережили довольно спокойно, на удивление. Логичным казалось, что кошмары из своей утробы полезут как мухи на мед, но этого почему-то не случилось и людям удалось поспать спокойно. Уже на рассвете Фьор попрощался с окружившими его людьми и направился по кривой узкой тропе вверх. Дорога была заросшая травой, едва видимая, но ориентироваться благодаря ей было возможно, по этому он с минимальными затратами сил старался идти вперед. Уже под ночь ему казалось невозможным найти тут хоть что-то, он подсвечивал дорогу фонариком и постоянно оглядывался по сторонам, что было плохой идей ведь при взгляде вниз на отвесный склон ему становилось плохо. Там где он шел сейчас едва проглядывалась дорога, все было заволочено густым туманом, как белый дым он стоял перед глазами, закрывая обзор. Заметив какой-то странный валун сбоку он остановился, приглядываясь поближе. Каменное изваяние было очерчено какими-то рунами, похожими на иероглифы. Это был древний не читаемый язык, но благодаря своим навыкам и так удачно купленному в первые дни своего путешествия скилу он мог прочитать написанное, однако смысл все равно доходил слабо. «С зарей войдет, а с теменью погаснет. Один останется — умрёт. Чья воля слабше всех ненастий, тот то что хочет обретет.» — И че это, блин, значит? — вслух спросил сам себя герой, всматриваясь в зашифрованный текст. Стоило ему дождаться утра? Или же есть какое-то кодовое слово или ключ, который открывает дверь. Он попытался подумать, разглядывая причудливые букв на камне, а потом заметил щелочку сбоку из которой выходило тепло, как ему показалось. Там был воздух, а значит был проход. Он навалился всем телом на плиту, стараясь её сдвинуть, но ничего не выходило. Тогда он расковыряв маленький зазор попытался воткнуть туда палку и подвинуть — плита не поддалась. Он попробовал еще раз и еще, та сдвинулась на сантиметр, а палка совсем погнулась. — Только попортил то, что мне помогало, — разозлившись на себя он швырнул своего маленького попутчика в пропасть, ведь опора больше не приносила бы толк. — Вот, я один, — говорит он камню, — хочу войти, открой? — каменное изваяние молчаливо внимало его словам. Ничего не происходило, в принципе ожидаемо. — Моя воля сильна и я как бы хочу помочь другим, что мне надо сделать? — ответа все так же не последовало. Фьор схватился за голову, пытаясь думать. Он пробовал открыть, пробовал пойти на контакт, но никакого эффекта это не производило. Должен ли был быть какой-то пароль или шифр — он этого не знал, потому что из написанного на стене толку было очень мало. Он снова посвятил фонариком на текст и одна из первых рун загорелась слабым зеленым свечением. «Так, это уже хоть что-то», — подумал про себя парень и стал медленно от самого начала фразы вести к самому концу, но руны загорались и так же быстро гасли. — Нужен свет, — до него дошло, но этот свет должен был одновременно падать на все написанные слова, а значит ему не оставалось ничего, как дождаться утра. Он даже успел немного подремать мучаясь от прохлады, но проснулся как только услышал странный шорох. Быстро вскочил на ноги, поправил свою одежду и глянул на дверь. Плита медленно и плавно сдвигалась в сторону, а все руны, освещаемые по кругу утренним светом горели зеленоватым свечением. «Отлично», — подумал герой, проскользнув внутрь. Пещера была огромной и все вокруг было зеленым. Стены и горная порода горы походили на малахит, обладая похожим цветом и структурой. Все светилось от попадающего из щелочек яркого света, отливая зелеными бликами. Где-то целые куски, как огромные замершие капли свисали с потолка, от стен. Пройдя глубже он заметил огромный водопад, бегущий шумно и беспрепятственно. Вода в нем была кристально чистой, прозрачной, а уходил он глубоко в гору, в самый низ. Осмотревших по сторонам он шел дальше, наблюдая за изменениями в окружении. Горные породы тут приобретали более темные оттенки, почти черные с красноватыми отливами, в этот момент он и не уследил, как за его ногу схватилась тень, заставляя споткнуться и припасть на одно колено. Он мигом среагировал и выхватил фонарик, направляя назад, странное существо расплылось черной жидкостью, потеряв возможность двигаться. Следующий нападок был не за горами, кошмар выпрыгнул прямо на него из тьмы, но быстро отпрянул, попав под луч света, а затем погибая от света фонаря. Чем глубже в гору заходил Фьор, тем больше существ его преследовало, наваливалось со всех сторон, хватало за руки, ноги, он буквально падал под их тяжестью. Сильная хватка на шее почти дезорентировала его в пространстве, когда он повалился на землю. Но один взмах фонаря и его окружает лишь черная жидкость в лужицах, еще шевелящихся. Это было настолько же легко, насколько и сложно, он мог в любой момент напороться на остреё тени, упасть в пропасть или выронить гаджет, но пока ему удавалось держаться как надо. Пробираясь вглубь темноты теперь он замечал, что вязкая черная жидкость липнет со стен, стекает под ноги и словно со всех сторон его поджидают эти твари. Словно эта темнота и есть они, она их мать, их прородитель. Казалось, что это продолжается вечность — они нападают, он отбивается. Сил уже почти не осталось, пот градом лил со лба на глаза, закрывая обзор. Он был изнеможен, дышать было ужасно сложно. Любой поворот давался уже не так легко и быстро, требовалось больше времени, реакция будто притупилась, ему было плохо от жары и он утопал в вязкой черной жидкости, которая оставалась на полу и на теле от умерших кошмаров. Тут внезапно его осенило: тело в самом центре пещеры было полностью покрыто жидкостью, похожей на смолу, но оно дышало. Пробравшись к загадочному алтарю он попытался очистить лежавшую на нем девушку от грязи. Было загадкой как она все еще дышит, ведь полностью все лицо и тело было под слоем жидкости, но четко было видна вздымающаяся грудь. Стараясь попутно отбиваться от новых кошмаров, которые липли на тело, сковывали движение, он освобождал девушку от оков. — Ей, проснись, — начал было он, но внезапно заметил, что руки, ноги и корпус её прибиты к каменной плите железными штырями, длинною с локоть и шириной с колпачок от маленькой крышки. Как она не умерла от потери крови и как еще в таком состоянии могла функционировать — оставалось загадкой, но Фьор изо всех сил старался вытащить хотя бы один из штырей торчащих из её тела. — Ты меня слышишь? Проснись! Я долго не выдержу, — ощущая, как одна из теней словно заползает ему в нос, от чего он начинает задыхаться, парень еще раз освещает светом все вокруг себя и себя самого, чтобы избавиться от кошмара. Но их не становиться меньше, пока все будто не отключается. В ушах звенит от того, насколько тихо вокруг и этот яркий белый свет он словно слышит, все вокруг белое, словно он ослеп и не видит ничего. Ильё уснула. Она жила на горе Льюж. Богиня принесшая на землю жизнь и так жестоко обманута темнотой, что понесла наказание в виде тысячелетнего сна без возможности избавиться от кошмаров, все это правда. Перед ним она — сотканная из лучей света, с огромными зияющими дырами по всему телу от штырей, но идеально чиста, сам свет в истинном его проявлении. Все вокруг блестит золотым светом. Сама гора в своей утробе — чистое золото, ни следа от касаний кошмаров, все сияет. Фьор, глядя широко открытыми глазами внимает чуду, от усталости и измождённости не осталось следа. Он присаживается на одно колено в поклоне. — Достойный человек, — говорит ему Ильё, не отводя взгляда, — подними свой взор. Парень нехотя поднимает голову, глядя в чистые голубые глаза напротив, её белые волосы струятся по плечам, доходя до самого пола. Она в разорванной одежде, уже слабо напоминающей платье непонятно какого цвета. Смотрит твердо и решительно. — Ты пришел, чтобы убить меня, — говорит она, а в голосе ни тени сомнения. Широко раскрыв глаза, игнорируя яркий свет парень аж раскрывает рот от удивления. — Нет, я пришел, чтобы помочь, я, — едва начинает он. — Ты не дослушал, — перебивает его девушка, на вид совсем молодая, — только убив меня ты сможешь завершить петлю смерти. Моя смерть принесет людям благо, моя плоть станет благоприятной почвой для урожая, а моя кровь окропит дождем поля, чтобы взошло на них жито, только мои волосы водой будут течь по рекам, мои глаза луной и солнцем питать землю, только совершив убийство ты сможешь продлить круг жизни на этой проклятой земле, — она была полностью серьезна, на лице ни тени сомнения, непонятно что оно выражало в данный момент, но от этой уверенности кровь стыла в жилах. — Я ничего не понимаю, — признался парень, он был раздосадован и поражен, — ты проснулась, теперь все должно было стать нормально. — Я усну снова и в этот раз навсегда, если ты оставишь меня живой, тьма придет вновь и уже не найдется человека, который смог бы дать ей отпор. Она поглотит сначала жизнь, затем луну и солнце и ничего уже не останется на этой планете, только темнота и вездесущая смерть, поглощающая все живое, — в её протянутой Фьору руке возник кинжал. — Целься в сердце, я достаточно пожила в этом мире и если бы не была так слаба, выстояла бы против напасти, но у меня уже нет и никогда не будет сил, чтобы дать им отпор. Это мое последние желание, — она посмотрела на него, почти умоляюще, — я не хочу повторять его дважды, будь удостоин чести. Фьор принял из тонкой руки кривой кинжал, украшенный синими алмазами, как каплями слез. — Не могу, — говорит он, приблизившись к девушке, — я не способен на убийство, даже если оно во благо, я просто… — он не знал, что сказать дальше. — Ты напуган, но не потерян. В тебе есть и сила и мощь, чтобы совершить предназначение, других вариантов нет. Парень замер, погрузившись в раздумья. Он смотрел на кинжал в своей руке и его лезвие отливало голубыми бликами, как от чистой воды. Богиня перед ним была спокойна и рассудительна, она терпеливо ждала пока Фьор примет решение и кажется была готова принять любой его выбор, однако парень сжав резную рукоять кинжала поднял на неё уверенный и проницательный взгляд полный решимости и молвил: — Я принимаю свою судьбу, но перед этим прошу лишь одного, я могу спросить? — сказал он, выпрямившись. — Спрашивай, если для тебя это действительно важно, — ответила ему девушка. — Ты сможешь переродиться медузой? — поставил он довольно странный, но прямой вопрос. Реакция божества была неоднозначной, сначала она просто смотрела и наблюдала за реакцией парня, словно пытаясь понять что он имел ввиду, а потом впервые за их свидание улыбнулась, легко лишь уголками губ и блеском в проницательный чистых глазах. — Тебя интересует существует ли в самом деле реинкарнация? — сделав шаг к Фьору она задумчиво оглядела его с ног до головы, добавляя: - Я и сама быть честной не знаю, существует ли в этом мире нечто подобное. Есть вещи, которые недосягаемы для понимания даже богов. А за любой шаг и действие ты затем должен понести ответственность и результат. Цикличность в которой замкнуты все живые существа включая и создателей невозможно преодолеть и понять. Если ты думаешь, что все поддается объяснению и порядку, ты еще ни раз на своем пути разочаруешься. — Я не это имел ввиду, — словно извиняясь ответил парень, — скорее подразумевал, что твоя душа, возможно, имеет шанс переродиться и в таком случае ты станешь впервые свободной от всех мирских забот. Плавать себе в чистой воде, бороздить просторы океана, разве может быть что-то более прекрасное? — в его словах слышалось воодушевление и честность, не смотря на свою наивность и неопытность зависящую от прожитых лет, он действительно был верен своим словам. — Душа понятие сложное и мистическое, правда ли она существует или в конце нас ничего не ожидает. Даже за минувшие тысячелетия я не могу сказать тебе, жила я или умирала все это время, ну что ж, скоро мы оба узнаем такую загадочную тайну. Пора, — вздохнув сказала она сделав к Фьору еще один шаг. Он лишь коротко кивнул и подошел почти впритык, посмотрел на богиню в последний раз и одним резким движением направил кинжал прямо ей в грудь. Девушка не издала ни звука, лишь прикрыла глаза, медленно, поддерживаемая руками Фьора, опустилась на пол и будто снова уснула. Её губы чуть разомкнулись, как будто последний раз выдыхая прохладный пещерный воздух и грудь перестала вздыматься. Парень зажмурился, сдерживая накатившиеся слезы, ему было очень не по себе. Настолько, что он был готов тот час сбежать. Он так и просидел у тела девушки еще несколько часов, затем вышел из пещеры и ту самую дверь, которая служила входом открыл ключом на склад и покинул этот мир. Ему не хотелось возвращаться к Круллу и Лайос, объяснять все то, что произошло с ним. Не смотря на выносливость и навыки он был уставший и совсем грустный. Пока ему предстояло узнать что же будет дальше за испытание, покинутая планета на глазах начала свое преображение. Спустя месяц, как Фьор покинул её, мертвая земля застелилась зеленым ковром, живность постепенно вернулась в природу, а кочевники обустроили маленькое поселение, которое в следствии встречи с другим более крупным скоплением людей стало первым городом. Люди наконец-то могли не бояться голода и смерти от теней, которые исчезли с того же дня, как парень совершил прошение божества. А серебряный водопад впадающий в реку уходил в океан, в котором на большой глубине, практически сокрытой от солнечного света, плавала бессмертная медуза. Вальяжно и медленно, лениво она проплывала неведомо куда, длинные щупальца цвета золота тянулись на несколько метров в лазурной воде, а прозрачная белесая шляпка совершала незамысловатые движения, направляя тело в неизвестность.