Куда девалась Тигриная Печать Преисподней?

16 Возвращения в прошлое утратили для Цзинь Гуанъяо всякую новизну. Он не знал, в который из разов не удержался и зевнул посреди сопливых упреков Цзян Чэна Вэй Усяню и едва не оказался заколот Саньду. Единственным, что скрашивало ему эти бесконечные повторения одного дня, был Лань Сичэнь. Он опустил глаза, чтобы взглянуть на руки сидящего напротив Лань Сичэня — белые и изящные, с отчетливо выделяющимися суставами. Нужно было собрать все самообладание, чтобы не потянуться и не дотронуться. Он слишком устал. Раньше он не верил ни в какую дружескую поддержку, но теперь ему оставалось лишь признать свою неправоту. Он чувствовал себя сейчас беспомощнее, чем в самых мрачных своих воспоминаниях, и хотел только, чтоб Лань Сичэнь взял его за руку и сказал, что все хорошо и все пройдет. Но после всего, что произошло, это было невозможнее, чем для него самого признаться в своих чувствах к Лань Сичэню. Тот не поверил бы. С поникшими плечами Цзинь Гуанъяо ждал, когда Лань Сичэнь скажет те самые слова, к которым, впрочем, он уже привык. Однако тот их не произнес. Может, Цзинь Гуанъяо и не догадывался, но второй брат, которого он считал добрым до наивности, в действительности неплохо умел читать по лицам. Конечно, Цзинь Гуанъяо знал об этом, но думал, что эта его способность распространяется исключительно на Лань Ванцзи. Лань Сичэнь же, напротив, при желании мог чутко улавливать направление чужих мыслей. Вот только Цзинь Гуанъяо был исключением: его разгадать он не мог никогда. Тем не менее сейчас почему-то он почти видел обступающую того мглу и не смел ни заговорить, ни пошевелиться: ему казалось, что Цзинь Гуанъяо словно стоит на краю и любое неосторожное движение, собственное или чужое, может его погубить окончательно. Пальцы Лань Сичэня дрогнули: ему хотелось взять Цзинь Гуанъяо за руку — просто так, чтобы проверить, действительно ли она холодная. Но прежде чем он решился, тот снова улыбнулся ему и сказал: — В Погребальных холмах никто не пострадал, с ними все хорошо. Сейчас они направляются в Юньмэн отдыхать и восстанавливать духовные силы. Пора и нам туда. — Ты собираешься явиться в резиденцию клана Цзян? — ошеломленный Лань Сичэнь непроизвольно нахмурился. — Сомневаюсь, что все до сих пор пребывают в неведении. Они определенно догадались о ловушке и затаили гнев на тебя, так что твое дерзкое появление только подольет масла в огонь. Цзинь Гуанъяо как будто слушал и не слышал. Он слегка прищурился и легкомысленным тоном спросил: — Ах, и что же тогда предлагает второй брат? Лань Сичэнь сжал кулаки и тайком прикусил язык. И решительно взглянул в глаза Цзинь Гуанъяо. — Если ты принесешь покаяние, я заберу тебя в Облачные Глубины. Искупать твои ошибки и платить по счетам всю оставшуюся жизнь мы будем вместе. На мгновение Цзинь Гуанъяо перестал дышать. Он чувствовал в ушах гул, будто слова Лань Сичэня донеслись откуда-то из-за горизонта, далекие и неясные. Попросить повторить он не осмелился: а вдруг ему почудилось? Он вынужден был опустить голову, прикрыть глаза и несколько раз вдохнуть, открывая и закрывая рот, прежде чем к нему вернулся дар речи. — Какое отношение это имеет к тебе? Почему ты должен искупать вместе со мной? Ответа он не ждал, ведь это даже не было вопросом. Тем не менее Лань Сичэнь мягко вздохнул и произнес: — Потому что ты А-Яо. Тот не мог вымолвить ни слова. — А-Яо, остановись уже… Остановиться? Как ты хочешь, чтобы я остановился, мой глупый второй брат? Ты не знаешь вообще ничего, а я не могу ничего тебе рассказать. Когда Цзинь Гуанъяо наконец смог совладать с чувствами, ладонь, которой он закрыл лицо, уже нагрелась и вспотела. Убрав ее от покрасневших глаз, он горько рассмеялся над собой. — Мои долги не могут быть уплачены никогда. Идем, второй брат, я не причиню тебе вреда. 17 В последние несколько возвращений Цзинь Гуанъяо неоднократно пытался отыскать место, где Не Минцзюэ сшили воедино. Однако каждый раз он либо не успевал, либо ему кто-то мешал: Вэй Усянь, Лань Ванцзи, Не Хуайсан или даже Цзян Чэн. В итоге он решил направиться прямиком в резиденцию Цзян: если его догадка была верна и лазутчики из Мира Демонов спрятались среди заклинателей, лучше встретиться с ними лично, и, может быть, так он сумеет найти зацепку. Однако Цзинь Гуанъяо опасался гнева заклинательских кланов: если не взять с собой Лань Сичэня, то его могут и на части разорвать прямо на пороге Пристани Лотоса безо всякого разбирательства. И теперь, зная это все, он немало сожалел, что запечатал духовные силы Лань Сичэня: с его собственным посредственным уровнем он потратил впустую полдня, добираясь на мече из Ланьлина в Юньмэн с Лань Сичэнем в качестве груза. Когда они прибыли в резиденцию Цзян, сии достопочтенные заклинатели собрались в Зале Познания Меча в Пристани Лотоса и от всей души предавались праведному негодованию. Лань Сичэнь притаился снаружи в темном углу, отделенном от зала лишь стеной, и их слова впивались ему в уши, как бы ни желал он их не слышать. Нахмурившись, он поглядел на застывшего рядом Цзинь Гуанъяо. Насколько он помнил, тот никогда не был равнодушен к чужим пересудам, сколько бы ни старался казаться невозмутимым. Однако сейчас в его лице не промелькнуло ничего. Он будто слушал какой-то пустяковый фарс, безмятежно взирая на покрытую легкой рябью реку перед Пристанью Лотоса. — А-Яо! — прошептал Лань Сичэнь, сжав его запястье. Только тогда тот встрепенулся и удивленно взглянул на него: — А? — Тебе… — «…не стоит принимать это близко к сердцу», — вот что хотел сказать Лань Сичэнь. Но так вышло бы слишком откровенно и не очень уместно, поэтому вместо этого он сказал: — …пока не стоит входить: положение складывается не в твою пользу. Тут Цзинь Гуанъяо увидел двух женщин, которых провожали наружу адепты Цзян, и глаза его загорелись. — Второй брат прав: войдя сейчас, я лишь разозлю толпу, что неразумно, — с улыбкой согласился он. В это время адепты Цзян, исполняя приказ главы, выдали женщинам немного денег и вернулись в зал. Женщина со шрамами на лице ухмыльнулась, побренчала монетами в кулаке и поднесла его к уху, вслушиваясь в звук, словно деревенская торговка на базаре. Вторая женщина, имевшая вид более почтенный, не смогла вынести этого зрелища и презрительно изрекла: — Шлюха есть шлюха. Изуродованная женщина закатила глаза: — А ты-то чем лучше? Простая холопка, возомнившая о себе невесть что, попав к доброй хозяйке? Сгубила свою госпожу ради ничтожной выгоды — да тебя и человеком-то не назовешь. — Что за чушь ты несешь? — Это я-то несу чушь? Да я десятки лет вкалывала в веселых кварталах, мне ли не разбираться в людях? Откуда бы у служанки, старой служанки, чья хозяйка вот уже много лет мертва, взяться таким браслетам, как у тебя на руках? Заклинатели, которые вечно задирают носы перед простыми смертными, не заметили, но ты точно подсобила кому-то пролить свет на это дело. Та залилась краской и прошипела, злобно тыча пальцем: — А ты-то сама? Даже и не думай врать, будто ничего не получила! — Я и получила, — не стала отпираться та. — И все же настоящая причина, почему я сюда явилась, это то, что мой благодетель меня вызволил и дал возможность отомстить за моих мертвых сестриц! Даже не получи я ни единой монеты, поехала бы, стоило ему попросить! — Что ж, нам сразу было не по пути! — Служанка возмущенно взмахнула рукавом и удалилась. Изуродованная женщина плюнула и двинулась в противоположную сторону. Но не прошла она и несколько шагов, как ее остановил крик: — Тетушка Сы-Сы! Женщина, названная Сы-Сы, обернулась. Увидев Лань Сичэня, она в растерянности указала на него, а затем на Пристань Лотоса, видимо, сбитая с толку сходством двух братьев Лань. — Тетушка Сы-Сы, давай побеседуем в другом месте, — с улыбкой сказал Цзинь Гуанъяо. 18 В лапшичной возле Пристани Лотоса Сы-Сы схватила Цзинь Гуанъяо за руку и расплакалась в три ручья. — А-Яо, это и вправду ты, ты все еще жив! Тот ласково похлопал ее по плечу и улыбнулся: — Да, я все еще жив, небеса воистину слепы. Лань Сичэнь сжал губы и бросил на него неодобрительный взгляд. — Что за глупости? В тот год, когда ты отправился к своему отцу и пропал, я думала, ты… Есть глаза у небес, они прозрели! — Она провела рукой вдоль его лба и воскликнула: — Только погляди, до чего же ты похож на свою матушку! Даже через столько лет я тебя признала с первого же взгляда! Ты добился своего: завел друзей среди бессмертных, молодец. — Зачем тетушка Сы-Сы прибыла в Юньмэн? — спросил Цзинь Гуанъяо, хотя и знал ответ. Сы-Сы утерла слезы и проговорила с немалым гневом: — Скажу, раз уж А-Яо теперь тоже совершенствуется. Я прибыла сюда, чтобы сказать вам всем, что ваш верховный заклинатель — настоящий мерзавец. Убить родного отца, кровосмесительствовать с сестрой ради власти… Остерегайся его, А-Яо! Хотя эти вести уже донеслись до Лань Сичэня из Зала Познания Меча, слышать их снова добродетельному и утонченному заклинателю было неприятно. Он снова взглянул на Цзинь Гуанъяо и обнаружил, что тот тоже смотрит на него. Лань Сичэнь чувствовал, что нужно что-то сказать, но не мог найти слов. Цзинь Гуанъяо вздохнул и улыбнулся Сы-Сы: — Не тревожься: он кончит плохо. Сердце у Лань Сичэня подскочило, и он воскликнул: — А-Яо! Тот не отозвался и, спрятав улыбку за рукавом, снова обратился к Сы-Сы: — Мы все слышали, но так и не поняли, как все же вышло, что вы прибыли именно сюда, тетушка Сы-Сы? — Насчет этого я и сама толком объяснить не могу. Приехать сюда мне сказали посланники в масках, да и самого благодетеля я никогда не видела. Но он человек действительно щедрый: столько всего мне дал еще до того, как я сюда добралась! — Говоря это, она достала большой, искусно разукрашенный кошель, который едва не лопался по швам. — Посмотри, может, тебе что-то приглянется? Тетушка тебе это подарит! И ты, друг А-Яо, тоже выбирай! Лань Сичэнь склонил голову и вежливо отказался: — Благодарю вас за доброту, но это излишне. Сы-Сы неловко улыбнулась. — Полюбуйтесь-ка на меня: вы же заклинатели, вас не занимает подобная ерунда. — Тетушка Сы-Сы желала только добра, — успокоил ее Цзинь Гуанъяо, взял кошель и спросил: — А этот кошель — тоже подарок вашего благодетеля? — Нет, его я выклянчила у посланника, когда увидела, что вещей слишком много. Взгляд Цзинь Гуанъяо потемнел. — Вон как… Порывшись в кошеле, он отыскал камею с сосновым узором. — Я возьму на память это. Сы-Сы взглянула на вещицу и не нашла в ней ничего примечательного. — Тут столько всего, а ты выбрал какой-то несчастный камешек. Не надо так со мной скромничать! Тот покачал головой. — Это резьба из Цюйян — отличная работа. — Из Цюйян... — Лань Сичэнь нашел это примечательным. — Уезд рядом с Цинхэ, — напомнил Цзинь Гуанъяо. Лань Сичэнь понял, что он на что-то намекает, но когда догадался, на что, эта мысль показалась ему нелепой. Хуайсан... Но додумать он не успел: снаружи раздался голос Вэй Усяня: — Лань Чжань, в эту лапшичную я часто забегал перекусить в детстве, тут отлично стряпают! Идем, я тебя угощу! — Добро пожаловать, пусть гость проходит за мной… — Слуга, выбежавший их встречать, увидел Лань Ванцзи и запнулся. — Ой, а разве этот гость не был только что наверху? Услышав это, Лань Ванцзи переглянулся с Вэй Усянем и бросился внутрь. Действительно увидев наверху Лань Сичэня и Цзинь Гуанъяо, Вэй Усянь вскричал: — Мы еще не успели начать искать, а вы уже к нам сами с доставкой на дом! Лань Ванцзи, думая, что брат все еще пленник, ни слова не говоря выхватил Бичэнь и ткнул в Цзинь Гуанъяо. Тот увернулся, Лань Ванцзи напал снова. — Ванцзи, остановись! — Лань Сичэнь попытался заблокировать удар ножнами Шоюэ, но из-за отсутствия у него духовных сил Бичэнь выбил меч из его рук. — Брат! — Лань Ванцзи с тревогой воззрился на него. — Твои духовные силы? — Всего лишь временно запечатаны, ничего страшного, — успокоил его тот. Вэй Усянь покосился на Цзинь Гуанъяо. — Полагаю, без тебя не обошлось? Цзинь Гуанъяо не хотелось с ними связываться: весь предыдущий опыт подсказывал ему, что расследованию это не только не поможет, а, напротив, помешает. Поэтому он взобрался на подоконник и сказал Лань Сичэню: — Второй брат, мне придется обременить тебя просьбой заплатить за лапшу. Нужно проверить кое-что еще. — И, не дожидаясь ответа, выпрыгнул в окно. Лань Ванцзи не стал его преследовать, а повернулся к брату и спросил, озабоченно нахмурившись: — Ты в порядке? Лань Сичэнь был подавлен, но причин винить брата у него не было, и он лишь сказал: — Я в порядке, но ты был слишком опрометчив, Ванцзи. Как ты мог, даже не разобравшись… — Бессмертный! Почему ты набросился на А-Яо? — вмешалась Сы-Сы, ошеломленная неожиданным оборотом событий. — Разве ты не говорила, что хочешь помочь нам вывести этого парня на чистую воду? Теперь ты помирилась с ним? — в недоумении спросил Вэй Усянь. — Молодой господин Вэй! — попытался прервать его Лань Сичэнь, но было уже поздно. Сы-Сы не была дурой. Наблюдательная и сметливая, она сообразила, что следует из слов Вэй Усяня, и потрясенно прикрыла ладонью рот. По изрезанному шрамами лицу снова покатились слезы. — Как, как это возможно? А-Яо — хороший мальчик, он… — Она с мольбой взглянула на Лань Сичэня, будто надеясь, что тот опровергнет ее догадку и раскроет какую-то иную правду. Но ему нечего было сказать, и он лишь бессильно отвернулся. Сы-Сы с грохотом повалилась на пол и разрыдалась: — Так вот почему меня одну из всех оставили в живых! Выходит, я теперь его погубила. Что я скажу Ши-Ши, когда мы свидимся после смерти?! Вэй Усянь и Лань Ванцзи молча обменялись беспомощными взглядами. Лань Сичэнь опустился рядом с ней на колени, успокаивающе сжал ее плечо и тихо произнес: — Вы поступили правильно. А-Яо тоже не винит вас. Сы-Сы схватила его руку и выдавила сквозь всхлипывания: — А-Яо по природе не злодей. Я не знаю, как он до такого дошел, но спаси его, спаси! — Не беспокойтесь, я верну его, — пообещал Лань Сичэнь. 19 С расползающимся по животу кровавым пятном и намотанной на пальцы струной Цзинь Гуанъяо стоял лицом к лицу с врагом. К несчастью, выпрыгнув из окна, чтобы спастись от Вэй Усяня и Лань Ванцзи, он в одиночестве нарвался на главу клана Яо. Опасаясь, что тот поднимет тревогу, он хотел было быстро прикончить его в безлюдном переулке, но тот, хотя и выглядел до сих пор просто напыщенным дураком, оказался неожиданно умелым бойцом. В то же время у самого Цзинь Гуанъяо владение мечом среди сильных сторон не числилось. Они сражались уже некоторое время, и достать противника все никак не удавалось. В отчаянии он вытянул спрятанную в животе струну, чтобы атаковать издали. Техника смертельных струн клана Лань была непредсказуемой и относилась к тайным, так что даже в его руках уж никак не должна была подвести против какого-то главы Яо. Цзинь Гуанъяо выпустил струну в неприятеля, но тот заблокировал ее мечом. Поворотом запястья и рывком безымянного пальца Цзинь Гуанъяо заставил струну взметнуться, словно поднявшая голову серебряная змея, целясь главе Яо в лицо. Тот был настороже и успел отшатнуться, однако струна все же оставила прореху на его халате, и оттуда вывалился ярко-зеленый кошель. С любопытством приподняв брови, Цзинь Гуанъяо подцепил его струной и перекинул себе в руки — материал оказался на ощупь таким же, как и у кошеля Сы-Сы. Сердце бешено колотилось. Отступив на шаг от посеревшего главы Яо, он рывком распахнул кошель. Тигриная Печать Преисподней… — Так это был ты! — Он не знал, смеяться или плакать: именно в этом ничтожестве, которое он бы не заподозрил никогда, скрывались бездны. Ни слова не говоря, глава Яо бросился на него. В то время как тот совершенно не намерен был продолжать бой и хотел сейчас только вернуться в лапшичную. Однако к тому, что произошло дальше, он оказался не готов. Вытянувшейся рукой, на которой мгновенно выросли острые когти, глава Яо попытался выхватить Печать. На его лице проступили демонические узоры, весь облик стал причудливым и жутким — он, несомненно, был шпионом из Мира Демонов. Цзинь Гуанъяо прищурился. Тот понял, что Цзинь Гуанъяо разглядел его истинную форму, и в его глазах вспыхнула кровожадная ярость. Когтистая лапа взметнулась снова, норовя растерзать Цзинь Гуанъяо. Тот поспешно ударил навстречу Хэньшэном. Гибкий клинок врезался в плоть с силой, которой хватило бы отсечь руку обычному человеку, но для главы Яо этого было явно мало: осталась лишь небольшая царапина, из которой вытекло несколько капель бурой крови. Глава Яо оскалился, вскинул другую руку и разорвал Цзинь Гуанъяо от плеча до паха. Тяжелый запах крови тут же заполнил переулок. Цзинь Гуанъяо кулем свалился на землю, Тигриная Печать выпала из ослабевших пальцев в кровавую лужу. Еще только чуточку… Второй брат… Покончив с верховным заклинателем, глава Яо подобрал Тигриную Печать и бережно упаковал ее. Снова скрыть свой истинный облик он пока не мог, поэтому ему предстояло на время затаиться. Но в любом случае, учитывая репутацию Цзинь Гуанъяо, никаких подозрений в свой адрес ему опасаться не стоило: убийцу только восхвалят. Однако… Глянув на безжизненное тело, глава Яо вдруг подумал, что этот человек был совсем не прост. Возможно, он мог бы оказаться полезен для Мира Демонов и даже стать ценным подспорьем. С этой мыслью он опустил руку на темя трупа и направил силу для проверки. Душа пропала? Странно… 20 — Тигриная Печать… — Я нашел ее! — выкрикнул Цзинь Гуанъяо, едва Юаньфэнь открыла рот. — Ты нашел? И кто? — На этот раз старик показался сразу и явил в «зеркале» свои пигментные пятна и вздутые вены на лбу. — Яо ... Сии! — Цзинь Гуанъяо еще не отпустили побочные эффекты временного переноса: в голове мучительно стучало, речь давалась с трудом. Старику, похоже, не удавалось ни с кем соотнести названное имя. — Яо Сии? Яо… — Глава клана Яо, двести лет назад они считались вассалами Юньмэн Цзян. После всего ушел в горы, и больше о нем ничего не известно, — напомнила Юаньфэнь, выглядывая из-за его плеча. Давя на акупунктурные точки на висках, Цзинь Гуанъяо прохрипел: — Он тогда явно сговорился с Не Хуайсаном… Но старик его перебил: — Нет, от него можешь уже отвязаться. Он тогда стакнулся с многими неприметными кланами, чтобы отомстить тебе и укрепить влияние клана Не, но про демонов он действительно не знал. — В самом деле? — Цзинь Гуанъяо прищурился. — Раз так, у меня есть вопрос. — Спрашивай, — вздохнул старик. — Сколько тебе лет? — Кажется, твои силы восстановились, — заявил тот. — Вернувшись сейчас назад, ты можешь или убить Яо Сии, или придумать что-нибудь еще. Мы обязаны любым способом помешать ему восстановить Тигриную Печать и открыть Темную Дверь. Юаньфэнь обеспокоено посмотрела на Цзинь Гуанъяо. — Господин, его превосходительство слишком сильно напрягает свою душу. Небольшой отдых… — Время не ждет никого! — Старик наградил ее тяжелым взглядом и снова обратился к Цзинь Гуанъяо: — Местонахождение Печати тебе уже известно. Справишься на этот раз? Некоторое время они молча взирали друг на друга, наконец Цзинь Гуанъяо холодно усмехнулся: — Ни за что не посрамлю вашей миссии, господин.