«Если станет грустно, позови мою эльфийку, она передаст тебе подарок от меня. Не скучай, муженек. Я рядом. С любовью и отменной долей сарказма, твоя дражайшая супруга.»
Парень поднял взгляд на закрытые двери. Не так всё должно было произойти, совсем не так. Он снова выругался. — Фийка! В комнате появилась эльфийка. Она смерила его презрительным взглядом, будто перед ней стоял её слуга, а не хозяин. Нет, всё-таки у своенравной хозяйки — своенравная домовиха! — Принеси мне подарок, который подготовила миссис Нотт. — Будет сделано, господин. Не успел Теодор сообразить, что в тоне эльфийки просквозила издевка, как Фия исчезла, чтобы через пару секунд вновь вернуться к нему с серебряным свертком в руках. В очередной раз смерив его недовольным взглядом, она испарилась в воздухе. Нетерпеливо развернув хрустящую обертку, парень обнаружил в ней рамку. Простая деревянная рамка (Гелла не любила излишеств), а в ней — колдофото с выпускного. Ночь, праздничные огни гоняют тьму по поляне, а они с Геллой стоят у одного из столов с закусками, оба пьяные, это видно по их красным лицам. В зубах у парня кусок моркови, а сам он изображает… кого он там изображал? Кажется, кролика-оборотня. Выражение лица у него при этом самое глупое из всех, что ему доводилось видеть. На фото он закатывает глаза, морщится, корчит рожу, а потом яростно сгрызает морковку, прижав руки к груди, как тот самый кролик. Гелла стоит рядом и держится за живот, умирая со смеху. Подол её светлого платья красуется темным пятном неизвестного происхождения, но никого это не беспокоит. Растрепанная, свободная, живая — ему кажется, он все еще слышит её искренний и беззаботный смех. Они вновь вместе, дурачатся, как какие-то магглы. Губы сами собой расползлись в улыбке. Раздался хлопок, и рядом с ним вновь появился домовой эльф. Хук был преданным слугой его семьи ещё со времен его деда, чем и заслужил звание старейшины их дома. Все остальные эльфы подчинялись ему, даже непокорная Фийка Геллы. Медлительный и подслеповатый, он четко выполнял все указания, хоть иногда и путался в пространстве. — Хозяин просил передать, что миссис Нотт только покинула поместье и просил зайти к нему в кабинет. — Хорошо, Хук. Сейчас буду. Тео вышел в коридор и, бросив последний взгляд на пустующую кровать, медленно закрыл за собой дверь.***
Возвращение Темного Лорда было решено отпраздновать пышным торжеством. В саду накрыли столы, каменные дорожки и беседку украсили броскими фонарями в белом абажуре, а гостям — выходцам из влиятельных чистокровных семей — было приказано явиться на праздник с элементом чего-то белого, будь то платье, сумка, пиджак или галстук. Это была вечеринка Пожирателей смерти, облачившихся в победный белый цвет. Они репетировали свой триумф и, надо сказать, получалось у них отменно. Тео испытывал вполне уместное в его положении волнение — этот светлый вечер мог обернуться одним из самых триумфальных вечеров в его жизни. Он умело развлекал гостей, участвовал в политических дискуссиях, заводил новые знакомства с членами Визенгамота и старательно пытался скрыть ощущение своего превосходства над каждым гостем поместья. Отливающие алым, окна дома довольно взирали на сад с высоты своего фундамента, казалось, даже здание гордилось тем, что Темный Лорд обосновался именно в нем. Теодор чувствовал на себе некий груз, требующий, чтобы он оправдал ожидания своего кумира, обратившего свой взор на их семью. Он не подведет. Он постарается. Его потряхивало от возбуждения, он чутко улавливал каждое движение за пределами сада, с минуты на минуту ожидая прибытия Волдеморта в сопровождении его отца. И, пока гости распивали вина и расслаблялись, Теодор был взвинчен, взбудоражен и готов ко всему. Ему не сиделось на месте, он караулил вход в сад, откуда открывался вид на главные ворота поместья и контролировал происходящее по периметру — вдруг Темный Лорд явится через решетку в заборе. Ну вдруг? — У тебя всё хорошо, Теодор? Позади него стояла Нарцисса Малфой в белом воздушном платье, как всегда сияющая и прекрасная. От неё пахло цветочными духами, как никогда не пахло в его собственном доме — запах матери Тео не смог запомнить. Миссис Малфой тепло ему улыбнулась. — Все хорошо, миссис Малфой. Как вам прием? — Праздник великолепен, Тео. Признаюсь, я отлично повеселилась, наблюдая за Долоховым, сражающимся с собственными подтяжками. Кажется, его бедняга-эльф затянул их слишком туго. Теодор прыснул, нервно покосившись в сторону ворот. За коваными прутьями ветер гнал пыль по дороге. И ни одного Темного Лорда в округе. Может, он передумал и сегодня не появится на празднике? — Теодор, я же вижу, что ты переживаешь, — с укоризной произнесла Нарцисса. — Не стоит, уверяю тебя. Ты достойный молодой человек, и обязательно получишь признание, которого заслуживаешь. Она легко дотронулась до его плеча, и этот почти материнский жест вернул ему немного тепла и уверенности, так необходимой Тео сегодня. Всё-таки, Драко невероятно повезло с матерью. — Спасибо, миссис Малфой, — Теодор вернул ей такую же теплую улыбку. — Ах, я, наверное, пойду, мне нужно присоединиться к мужу, чтобы встретить прибывших всей семьей. Желаю тебе удачи, Теодор. Она в последний раз бросила на него лукавый взгляд и кивнула ему за спину. Тео молниеносно обернулся. По венам заискрил ток. По дорожке к саду шагали двое: молодой парень, ровесник Тео, и немолодой мужчина, сурово глядевший строго перед собой. — Волдеморт… — произнес Тео на выдохе. Он бросился им навстречу. О Нейтане Иффли парню было известно не много, помимо того, что тот являлся старостой Когтеврана и большой занозой в заднице для нарушителей правил. Однажды Тео не повезло наткнуться на него с сигаретой в зубах, и вскоре после этого он навсегда оставил свою вредную привычку, отдежурив в Запретном Лесу вместе с Хагридом мучительные две недели в качестве наказания. От парня-старосты, назначающего отработки забывшимся детишкам, не осталось и следа. Его манера держаться, его походка, его взгляд — всё говорило о том, что этот парень изменился, и изменился в лучшую сторону. Его прежде крупное здоровое лицо теперь осунулось и вытянулось, а в темных глазах появился дикий, необузданный огонь. Даже легкое трепетание ноздрей говорило о том, что этот парень знает, чего хочет и с достоинством короля возьмет своё по праву, не заботясь о том, что думают об этом окружающие. Он был могуч, и эта энергия распространилась по саду, как утренние выпуски «Пророка» разлетаются по городу. В левой груди невыносимо закололо. Волдеморт, его кумир, здесь. На расстоянии нескольких шагов, только руку протяни и… — Приветствую вас, Лорд Волдеморт, — Тео, облизав пересохшие губы, неловко поклонился. — Отец, — кивок головы в сторону родителя. — Мой Лорд, — Гилберт Нотт вышел вперед. — Позвольте представить вам моего сына. Теодор Нотт. — Наслышан, наслышан, — парень негромко усмехнулся, смерив парня оценивающим взглядом. Теодор пытался унять дрожь в коленях и чувство диссонанса, которое возникло, как только Волдеморт в теле его ровесника вперился в него диким, почти нечеловеческим взглядом. Что-то мелькнуло в его темных глазах, и губы темного волшебника расплылись в длинной змеиной улыбке. — Рад встрече, Теодор, — он покровительственно сложил руку на его плечо, и Тео едва не упал на усыпанную мелким гравием дорожку. От неведомого страха он даже ощутил, как больно впиваются в кожу острые камешки. — Не стоит меня бояться, как видите, мы с вами практически одного возраста. Приблизившиеся к ним гости сдержанно рассмеялись этому подобию шутки, и Теодор прикусил губу, чтобы привести себя в чувство. Может, и правда стоило дать себе хорошую затрещину камнем перед тем, как идти на встречу. Парень поймал неодобрительный взгляд отца. — Конечно, мой Лорд, — он снова поклонился, но Волдеморта только позабавил его страх. Раболепие в глазах молодого Нотта, однако, его очень даже удовлетворило. — Ну же, приходите в себя, — сказал он. — И проведите меня на этот восхитительный праздник. Не откажусь от стаканчика знаменитого Огденского… Тео во все глаза уставился на молодого парнишку, который, казалось, явился сюда только для того, чтобы от души повеселиться. И никакого признака Темного волшебника… Мерлин, дай ему сил пережить этот вечер! Когда Темный Нейтан, так окрестил его Тео в своей голове, удалился и исчез в толпе желающих поприветствовать его гостей, рядом с парнем остался лишь его отец. — Позорище, — припечатал он, тем не менее, улыбнувшись на публику. — Я пожертвовал всем, чтобы Он заметил нашу семью, и не для того, чтобы ты сейчас все испортил! — При всём уважении, отец, — Тео выпрямился, возвращая себе прежнюю трезвость сознания. — Я не сделал ничего предосудительного. Только встретил важного гостя, как ты и учил, показал, что уважаю его. — Да у тебя чуть слюни по дорожке не потекли! — Разве ты не ведешь себя так же, когда вы вместе? Ты — верный служащий, он — Повелитель. Отец смерил его гневным взглядом, раздул ноздри, открыл рот, чтобы разразиться громкой тирадой и… тут же его захлопнул. На лицо его легла тень. — Темный Лорд желает увидеть тебя в своем кабинете через полчаса. Он продолжил свой путь в глубь сада, но Тео окликнул его: — Ты хотел сказать, в твоем кабинете? — Нет, Тео, — усмехнулся Гилберт. — В его кабинете. Больше Теодор ничего не слышал и не видел. Все его мысли занял предстоящий разговор с Темным Лордом. Он неосознанно следил за его передвижениями по саду, за движением его рук и ног, подмечая мельчайшие детали, дергаясь каждый раз, когда Волдеморт вставал со своего места или шел по направлению к нему. Однако шанс поговорить с ним выдался позже вечером, когда летняя тьма заключила поникший сад в свои теплые объятия. Ночь была ясна. Следуя за Нейтаном, Теодор гадал, о чем же хотел поговорить с ним Лорд, да ещё и без свидетелей. В груди горела эйфория, в ногах теплился страх. Колени снова задрожали. Волдеморт прошел к столу и отодвинул стул легким движением, так, будто делал это каждый день. Приглашающим жестом указал Тео на кресло для посетителей. Парень немного дрогнул, но на место послушно сел, по привычке сложив руки на колени. Темный Лорд наблюдал за ним, лениво постукивая пальцем по добротному деревянному столу. Присущего отцу порядка здесь словно и не бывало, на столе Волдеморта царило безумие: горы свитков, сломанных перьев, взгляд зацепился за сверкающую каменную крошку поверх дерева, пыльные талмуды возвышались по краям стола, но новому хозяину кабинета это не мешало. Он комфортно чувствовал себя на чужом месте, и Тео невольно испытал обиду за отца, которого так просто лишили его главной собственности. Но… Если Темный Лорд попросил, а отец согласился, значит… так было нужно? Тео не должен испытывать и долю сомнений по поводу пребывания Лорда здесь, не должен. — Так, о чем вы хотели поговорить? — наконец решился он прервать молчание. Нейтан моргнул, словно очнулся ото сна. Ему пришлось даже зажмуриться и потереть лицо, чтобы привести себя в чувство. — Ах, да, — протянул он. — Я не видел сегодня твою жену, Теодор. Миссис Нотт не здоровится? Полагаю, повод приятный? На беременность намекал, ха. Теодор позволил себе усмехнуться. Внешность Темного волшебника дала ему иллюзию безопасности, вседозволенности, дрожь в теле ушла. — Моя жена отбыла в Норвегию, мой Лорд, — он откинулся на спинку кресла. Ранее враждебный кабинет показался ему почти своим. — Она продолжает обучение по специальности. — Отъезд был таким поспешным… Жаль, что мы не успели встретиться. — Я решил, что девушке стоит подточить свое мастерство, чтобы соответствовать уровню вашей силы. Так сказать, подготовить её перед встречей с вами. Червячок тревоги принялся прогрызать себе дорогу где-то под левой грудью. Вопросов о Гелле Тео не ожидал, ему хотелось прикрыть ту часть воспоминаний, которая хранила моменты с любимой девушкой. Тревога прогрызала путь дальше, настойчиво выгрызая в сознании: Гелла в опасности. Она в опасности здесь, в опасности там, в Норвегии. Ей нельзя домой, нельзя, иначе Тео сойдет с ума от беспокойства. — Что ж, похвально, что вы решили позволить жене развиваться в довольно перспективном направлении, — улыбнулся Лорд, не отрывая от него глаз. Стало трудно дышать. Огонь в глазах Нейтана погружал легкие Теодора в дым, перекрывая доступ к кислороду. В глазах потемнело. У него не было причин бояться и дрожать, но было в Лорде что-то такое, отчего у молодого Нотта тряслись поджилки. Дело было то ли в горящем взгляде, пронзающем насквозь, то ли в нарочито-небрежном и дружелюбном тоне, за которым скрывалось Мерлин знает, что. Волдеморт пугал его, и это не могло не восхищать. — Скажите мне, Теодор, может ли ваша жена похвастаться той же преданностью, которую показываете мне вы? Он наклонился к Теодору через стол, смахнув мусор на пол. Тот мгновенно исчез из виду — эльфийская магия. — Да, — прошептал он дрожащим голосом. А в голове зазвенели колокола: опасность. Опасность. Опасность. — Оставим мою жену. Прежде всего я хотел бы доказать свою верность, доказать, что готов служить вам так же преданно, как мой отец, — хриплым от волнения голосом поторопился сказать Тео. Необходимо было отвлечь Лорда от Геллы, пока не поздно. — Я готов на всё ради вас, Милорд. Ваша сила поразительна, я буду служить ей. Нейтан шевельнулся, глаз его дернулся, и в нос Тео ударил запах из его детских кошмаров. Так пахло в комнате Лисандры Нотт, когда маленький мальчик нашел неподвижную мать в её собственной кровати. Он долго прижимался щекой к холодной руке, пока отец не увел его из комнаты, но Тео надолго запомнил этот запах, это ощущение безысходности. Темный Лорд пах смертью. — Я позволю тебе доказать свою лояльность, Теодор. В самое ближайшее время нас ждет важная миссия за пределами Англии. Мы нанесем сокрушительный удар по лечебнице Святого Мунго, — продолжил он будничным тоном, будто это не его недавно закоротило в каком-то приступе. Впрочем, Тео уже забыл об этом, увлеченный открывающейся перспективой. — Мы лишим её всех ресурсов, которые она получает с фармацевтических заводов и фабрик ближайших к нам стран. Цель: приостановить производство лекарств на этих предприятиях, так что у Мунго не останется средств к выживанию. Им попросту будет нечем лечить предателей крови и грязнокровок, понимаешь? Теодор кивнул. В голове у него предстали масштабы предстоящего путешествия. За спиной будто выросли крылья, от недавнего страха не осталось и следа. — На каждую семью чистой крови приходится, как минимум, два семейных целителя, так что действительно достойные не пострадают. — Отличная идея, мой Лорд! Я готов выступить прямо сейчас, — парень подскочил на месте и вдруг сам себе показался до ужаса смешным. Ему захотелось рассмеяться: он отправится на задание! Он сможет показать себя! — Я не сомневаюсь, Теодор, — Темный Лорд улыбнулся, но в другой миг Нейтан поморщился, его передернуло, словно его затошнило. — Гадкий мальчишка! Тео отшатнулся. — Простите…? Потребовалась еще пара секунд, чтобы Темный Лорд пришел в норму. Он потер виски. — Прошу прощения за эту сцену, Теодор. Я немного… не в форме после миссии. Мне следует отдохнуть сразу после праздника. Так, о чем мы…? Волдеморт посвятил его в детали операции, а затем ненадолго замолчал, уставившись в окно немигающим взглядом. Заботливая ночь обеспокоенно заглядывала в кабинет, как бы интересуясь, в порядке ли Теодор. В полном. Тео не помнил, когда в последний раз у него было столько энергии и желания действовать. К тому же, Волдеморт назвал его «более ценным экземпляром, чем Гилберт Нотт». Парень решил, что вскоре его разорвет от гордости. Вечер проходил потрясающе. Он сидел за одним столом с Темным Лордом и обсуждал с ним тактику Пожирателей Смерти почти на равных. Это ли не счастье? Тео и не думал, что достигнет такого успеха в свой первый день. Гелла гордилась бы им, если бы знала. — Мой Лорд, возможно, мой вопрос покажется вам бестактным, но… почему мы тратим время на Мунго, когда у нас есть власть, сила и ресурсы, чтобы сразу подчинить себе всё Министерство? — Потому, что Министерство — это гидра. Попытаешься победить, отрубив одну голову, а на ее месте вырастут еще две. Так и здесь, нападем на Министерство, и где-нибудь в Мунго, в Аврорате и Салазар знает, где еще, тут же вырастет новая голова в виде оплота сопротивления. Нам оно не нужно, верно? Теодор притих, завороженно наблюдая за своим кумиром. — Мы будем отрубать голову, а затем сразу же прижигать место сруба, чтобы больше ни одна голова не посмела вырасти и цапнуть нас острыми зубами. Один за другим мы разрушим плоты, на которых держится Министерство, и будем делать это до тех пор, пока оно не станет достаточно слабым, чтобы мы могли отрубить последнюю голову. Теодор кивнул, проникшись торжественностью момента. Его не напугала даже животная ярость, разгоревшаяся на лице Волдеморта, пока тот говорил о явном убийстве. Без этого никак, если хочешь достичь такую великую цель. — Ты получишь Темную Метку — знак моего расположения к тебе, но сначала я хочу обговорить с тобой детали, касаемых этого дома и дел, в которые я собираюсь тебя ввести… — Но, извините, а мой отец? Волдеморт смерил его уничижительным взглядом. — Мне нужен ты, Тео. Твоя чистая душа, трезвый ум. Старая школа — это хорошо, но свежие умы… За ними сила, и ты это знаешь. Я вижу это в твоих глазах. Интуиция подсказывала, что Волдеморт поделился с ним не всем. Ему не понравилось то, как быстро его отца списали со счетов, хотя тот был абсолютно здоров и всё так же трезво и рационально мыслил. — И ещё, Тео, — Волдеморт окликнул его у выхода. — Никогда не смей сомневаться в моих словах и действиях. Не в твоем праве оспаривать то, что я тебе приказал. Ты должен уяснить это, и тогда мы сработаемся. — Я вас понял, Милорд. — Тогда ступай. Тео покинул кабинет с тяжелым сердцем. Ему требовалось вернуться в сад, продолжить вечер и показать всем свой новый статус, но… Головокружение было слишком сильным. Всюду ему чудились неясные тени, веселый смех за окнами вдруг стал походить на зловещий, слух улавливал прерывистый шепот, похожий на змеиное шипение. Ни о каком празднике не было и речи. Теодор поспешил в комнату и залез под ледяной душ, усердно смывая с себя тяжелый огненный взгляд, оставивший ожоги, казалось, по всему телу. Он улегся в кровать, и перед глазами возник образ Геллы. Мягкая, теплая, податливая в постели, она лежала рядом и гладила его по спине, рукам, плечам, притягивала своим колдовским взглядом и улыбалась ему так, будто они всю жизнь были вместе и никогда не расставались. Тео потянулся вперед, но встретил пустоту. «Я рядом»