Трек для атмосферы: https://youtu.be/G9YLqw-FGcA
— Кто ты? Кто ты такая, Харрисон? — прозвенело в ушах, заставив Лейлу покачнуться и проглотить неприятный комок. Марволо действительно обезумел, раз стал копаться в истории её рода, лишь бы найти что-то стоящее против неё. В животе завязался тугой узел, атмосфера в библиотеке стала напряжённой. Окна были зашторены, и в свете догорающей свечи глаза Марволо впервые показались Лейле пугающими. Было видно, что он уже давно сдерживался, ведь он мог задушить или прибить её на месте, однако сверкающие угольные глаза и вздувшаяся на шее вена виднелись только в самые плохие моменты - на грани срыва. Глубоко в Лейле начала подниматься паника. До этого момента она не признавала, что Марволо по-настоящему опасен для неё, а проблем и без него навалилось уже достаточно. Мерлин, он же действительно хочет её убить! — Лейла Стэин Харрисон — твоя однокурсница. А остальное ты уже знаешь, — не разрывая зрительного контакта, произнесла она, щипая себя за ногу. — Я не понимаю, что ты от меня хочешь, однако мой тебе совет… — Мне не нужны твои советы, жалкая ведьма! — сохраняя на лице удивительное хладнокровие, прошипел Марволо. — В этой школе, если ты ещё не заметила, главный я. И не только из-за звания старосты, поверь. Поэтому ты не имеешь права… — Не верь всему, что тебе докладывают товарищи. Не всегда информация от них будет правдивой, — проигнорировав угрозу, ровным тоном произнесла Лейла. Сжав кулаки, она стиснула зубы и прикрыла глаза против мощной попытки Марволо проникнуть в её сознании. — Спасибо за испорченный вечер. Том задумался, на секунду опустив взгляд в свою книгу. Если Малфой оказался обманщиком, ему не поздоровится — придумать новую пытку не составит труда, но сам факт, что его выставили полным дураком, поднимал желание сокрушить всё в библиотеке. Столкнувшись взглядом с Харрисон, он ощутил, как его затуманенные глаза расширились, а лицо медленно вытянулось. Готов был поклясться, что на мгновение её губа дрогнула, а в глазах промелькнул испуг. «Соврала. А он поверил», — пронеслось в голове Тома, и от поднявшейся бури злости захотелось швырнуть тяжёлую книгу прямо в спину Харрисон. Пусть подавится своим умением манипулировать. Он не позволит делать это кому-то, кроме него. Том всё равно будет на шаг впереди, ведь второй план по её устранению был готов. Терпение лопнуло, времени на тайны Харрисон у Тома не осталось. И на этот раз он не промахнётся.***
Лейла шла по коридору, громко дыша и сжимая ремень сумки до побеления костяшек, будто в этом ремне заключалась её поддержка: ещё чуть-чуть, и она с лёгкостью рухнет на холодный пол. Голова раскалывалась, в висках пульсировало, а по телу бегали мурашки. Она не была готова к такому резкому вторжению со стороны Марволо, не готова была защищать своё сознание от костлявых липких рук его желаний. Лейла изо всех сил старалась не показывать ему панику, делать вид, будто всего его доводы ложны, чему всегда учил её Гэндальф. — Спокойствие — не что иное, как надлежащий порядок в мыслях, — говорил он. — И даже если всё ужасно, окружающим об этом знать ни к чему. Поэтому то, что я сказал вначале — неправда. Это всего лишь, чтобы ты успокоилась. Спокойствие — не что иное, как умение владеть собой и скрывать терзания души. Ни о каком порядке в мыслях речи и не шло — Лейла переживала из-за того, что сдалась раньше времени, показала страх, и Марволо это увидел. Беспомощно путаться в его нитках, как это делали окружающие, она не желала. У неё просто не было времени. Лейлу беспокоили другие вещи — кошмары. Но никакой информации о Пожирателях Смерти или хотя бы намёка на этот термин она не находила, отчего внутри всё сжималось. Она не верила, что это были просто сны или выдумка — ничего просто так не происходит, особенно с ней. — …такие свитера, разве что, маглы-бедняки носят. Резко завернув за угол, Лейла подняла глаза и заметила Кевина в окружении трёх слизеринцев. Сопровождавший её поток холодного воздуха вывернул из-за угла и с рыком подлетел к парням, припечатав тех к полу. Очнувшись, Лейла пожурила себя за слишком бурные эмоции и быстро успокоилась, направившись к ребятам. — Добрый вечер, мисс Харрисон, — улыбнулся Эйвери, изображая наигранную вежливость. Она усмехнулась: узнала в этом себя. — Добрый, неужели у учеников Слизерина есть свободное время, чтобы разговаривать с другими факультетами вне уроков? Я думала, вечерами напролёт вы предпочитаете сидеть своей дружной компанией в гостиной, обсуждая последние политические новости с трубкой или огневиски в руках? — Лейла обожала так вежливо разговаривать. Прятать раздражение и чувствовать лесть собеседника. Она сохраняла светский этикет и могла говорить так же, как это делали эльфы: красиво, сдержанно, но сложно. Услышала б Джорджия, то истерически засмеялась бы от напущенного уважения. — Ох, оставьте, мы всегда рады встречам с однокурсниками, — склонив голову, проговорил Розье, вставая и отряхиваясь. — Погода нынче неспокойная… А насчёт ваших размышлений: всё верно, мисс Харрисон, пока вы устраиваете вечеринки, мы предпочитаем проводить вечера с пользой, — самоуверенно добавил он, играя бровями. — Что же, иногда можно и расслабиться, верно? Не сочтите за дерзость, но я нередко видела вас в нашей гостиной. Думаю, вам очень даже у нас нравится, — быстро осмотрев угрюмое лицо Кевина, с улыбкой заявила Лейла. Такое притворство ей было по душе. — Какая у вас замечательная память, — подключился Кэрбот, сладко улыбаясь. — Лично я редко всматриваюсь в лица развлекающихся учеников. Когтевранские вечеринки действительно впечатляющие. У нас слишком много дел, чтобы делать самим такие мероприятия, однако немного веселья в сложные периоды не помешает. Как вы считаете? — Подписываюсь под каждым вашим словом, — утвердительно кивнула она. — Поэтому с нетерпением жду нашей следующей встречи, а сейчас, думаю, нам с мистером Уайтом стоит написать эссе. Сами понимаете, завтра урок у профессора Дамблдора, а он любит задавать побольше. — Пожалуй, вы правы, мисс Харрисон. Нам тоже уже пора, — кинув на Кевина насмешливый взгляд, Розье улыбнулся и на прощание склонил голову. — До завтра. Отойдя на достаточное расстояние, Лейла повернулась к Кевину, который до этого молча плёлся рядом, и осмотрела его. — Что-то случилось? Выглядишь разочарованным. — Да… Не бери в голову, — попытался улыбнуться он, из-за чего на щеках выступили ямочки. — Я не буду выпытывать из тебя правду, не хочу лезть к тебе в голову. — А ты умеешь? — удивлённо вскинув брови, спросил Кевин. — Нет. Растерянно посмотрев в глаза Лейле, он шумно выдохнул и протянул ей открытую коробку. — Можешь открыть, если хочешь, — как-то грустно произнёс Кевин, слегка усмехнувшись. — На ужине почта прибыла, мне посылку прислали. Когда я вышел из зала, встретил слизеринцев. Ну и они не упустили своего шанса поиздеваться. Не думай, я не жалуюсь, я уже привык к таким шуточкам. Просто сейчас всё так резко свалилось и… — запнувшись, он протёр очки и продолжил: — Наша семья никогда не была богатой, но мы жили в достатке. Да, мама с отцом много работали, часто я оставался один по ночам, не всегда были подарки на Рождество, вещи я носил старые, но они всегда были чистыми, а на столе стояла горячая вкусная еда. Есть крыша, еда и любовь — больше ничего и не надо. Но потом, когда я вернулся домой после четвёртого курса, заметил, что что-то изменилось. Не было той тёплой атмосферы, знаешь, как когда мы сидим в гостиной перед камином. Мама с папой выглядели потрёпанными, уставшими. Тогда мне казалось, что всё из-за начавшейся войны, что они боятся за безопасность семьи… Как думаешь, был я прав? — Я надеюсь, да, — с сомнением ответила Лейла, быстро замолчав. — Конечно же, нет, — невесело усмехнулся он, потупив взгляд. — Отец полюбил другую женщину и ушёл к ней и её детям, а мать, под влиянием алкоголя, влюбилась в магла и отреклась от магии. Когда я просил её этого не делать, она рассмеялась мне в лицо и сказала, что её ничто здесь не держит, — замолчав, Кевин поджал губы и отвёл взгляд в сторону. — Прости, я увлёкся, не нужно тебе это было рассказывать… — Кевин, — дрогнувшим голосом перебила его Лейла. — Не извиняйся, пожалуйста. Правда, я хочу знать. — Но тебе же не интересны чужие проблемы… Ты всегда абстрагируешься от людей, стараешься уединиться… — Один разговор немного изменил моё отношение к этому… — Хорошо… Ладно… допустим, — сам себе кивнул Кевин и продолжил так же медленно идти вперёд. — В результате отец иногда высылает деньги и пишет письма, но я — отголосок его не самого лучшего прошлого. Поэтому не удивительно, что он не хочет поддерживать со мной связь. У него теперь новая семья. Единственный человек, благодаря которому я хоть как-то это переборол — бабушка. Она без лишних слов забрала меня к себе, помогла развить кругозор, успокоила, познакомила с семьёй Фионы… Наверное, и слов не хватит, чтобы описать, как она мне дорога. Это и есть посылка от бабушки, она прислала зимнюю одежду, уверен, последние сбережения на это потратила. А я ведь даже не просил, потому что сам зарабатываю… — Сам? Где ты работаешь? — Можно сказать, подрабатываю. Профессор Бири зарекомендовал нас с Фионой одному биологу, поэтому любые наши эксперименты, новые питательные зелья для растений и просто наблюдения, детально описанные на пергаменте, оплачиваются. Сумма небольшая, конечно, однако на школьную жизнь хватает, — слегка улыбнулся Кевин и помотал головой. — Но это не особо важно. Просто слизеринцы решили немного пошутить по поводу бабушкиной одежды. Им же такое не пристало: у них только дорогие мантии и рубашки с брюками. Я им ничего не стал отвечать, не люблю влезать в споры или драки, но просто… Понимаешь, очень обидно: они оскорбляют то, что мне дорого. Аккуратно достав из коробки мягкий зеленоватый свитер, от которого пахло корицей, Лейла остановилась и отдала его Кевину. — Примерь… пожалуйста, — скромно добавила она, выжидающе наблюдая за его действиями. Неуверенно поджав губы, Кевин слегка улыбнулся и натянул его поверх рубашки. Лейла не разбиралась и не любила моду так, как Джорджия, но даже обычная вещь действительно смотрелась на нём красиво. Свитер сливался с его ярко-зелёными глазами, и сверху торчал такого же цвета галстук. — А мне нравится. Зелёный тебе к лицу, — довольно прошептала она, подняв коробку. — Может быть, — смутился Кевин, почесав затылок. — А вот слизеринцам не понравилось. Сказали, что позорю их цвет, что только маглы такое носят… — Какая разница, что они сказали! — покачав головой, фыркнула Лейла. — Главное, чтобы нравилось тебе. Я ношу длинные платья, Джорджия возмущается, говорит, будто я в средних веках, а мне комфортно… — Да, она постоянно об этом говорит… Может, ты и права. Бабушка всегда говорила, что зелёный — это моё. И Аврора её слова подтверждала из раза в раз. Это, если что, мама Фионы. За последние года именно она заменила мне родную мать… По щеке Кевина скатилась одна маленькая слеза, а внутри Лейлы всё похолодело. Он же ещё не знает… Закусив губу, она завернула вместе с ним за угол и внезапно остановилась. Опустив коробку, Лейла развернулась к Кевину и медленно, неуверенно обняла его. Тёплые руки аккуратно легли ей на спину и спустя время крепко обняли в ответ. Почувствовав расходящееся по телу тепло, коснувшееся даже замёрзших пальцев, Лейла коротко, незаметно для Кевина, но искренне улыбнулась и прикрыла глаза. Первые объятия со сверстниками, которые не испугали её. Ему была нужна поддержка, ей — повод спокойно выдохнуть. Закрыв двери и рухнув на кровать, Лейла подобрала со стола конверт и в сотый раз прочитала: «Открой в случае крайней безвыходности». Разочарованно поняв, что он не откроется, потому что никакого раздражения не чувствовалось, а истерики не наблюдалось, она прикрыла глаза и положила его на живот, одной рукой щупая кольцо. Почувствовав неприятную вибрацию, Лейла на локтях приподнялась с кровати и удивлённо вскинула брови. Конверт резко подлетел к потолку и, раскрывшись, отправил письмо прямо к ней в руки. «Серьёзно думала, что будешь читать это в злости и раздражении? Милочка, одно моё неправильное слово, и под сводом эмоций ты бы разгромила всю комнату, побив стёкла и порвав все учебники. Наконец-то ты догадалась открыть конверт, когда успокоишься. Присев у открытого окна, Лейла рассмеялась. Мерлин, Гонория оказалась способна на шутки… Альбус, если ты каким-то образом открыл письмо и читаешь это, я узнаю и обещаю, что пришлю тебе заклинание для волдырей в банке! Лейла, что могу сказать, контактировали мы с тобой последний раз больше месяца назад… Срок небольшой, но наверняка в твоей жизни произошли какие-то изменения. Во-первых, я хотела бы ещё раз поблагодарить тебя за выдержку — тогда, под Круциатусом, ты терпела ту боль и теперь знаешь, какого это, поэтому будешь сильнее. Во-вторых, Альбус ещё в августе передал мне твой вопрос, но ответить я смогла только сейчас. Со мной всё хорошо, но в стране стало неспокойно из-за вторжения магловских войск на территорию Англии, и Грин-де-Вальд стал действовать более тонко. Несколько раз пришлось менять место жительства и работу, потому что теперь его последователи прячутся и скрываются в магловском мире. Стараюсь разобраться, кто следит за мной и отдаёт им информацию, но пришлось отречься от работы дизайнера и устроиться в небольшую магловскую библиотеку. Альбус также по секрету сказал (не волнуйся, Диппет рассказал только ему), что ты нашла работу. Похвально, я не сомневалась, что ты решишься на этот взрослый шаг. Хорошо бы, если место работы в Лютном переулке, потому что с твоими знаниями о Тёмной магии тебе именно туда. Но даже если не там, надеюсь, это как-то поможет тебе решить проблемы с кольцом. Главное — не останавливайся, в библиотеке точно должно быть что-то о нужных тебе местах. Если будет жизненно необходима моя помощь, то я помогу. Ответное письмо пришли только при нужде ответа на какой-то вопрос, но если он будет детским или информация о нём однозначно есть в Хогвартсе, я не буду отвечать. Если что-то случится, я позволю тебе прийти ко мне только один раз. Так что думай с умом, прежде чем растрачивать эти два желания. Продолжай тренировать свою силу, будь готова защищать себя. Ну и скоро у вас начнутся дуэли, поэтому подвести себя и меня ты не можешь. Сама понимаешь, что можешь сделать всё, что пожелаешь, нужно только работать.Г.Д. — сразу после прочтения письмо сгорит.
После последних строк листок вылетел в окно и, потонув в красном пламени, превратился в пепел. Наблюдая за его танцем в ветре, Лейла затылком прислонилась к изголовью кровати и прикрыла глаза. Она настолько привыкла к строгому нраву Гонории и слову «должна», что вовсе не ожидала услышать похвалу и, тем более, предложение помощи. — Акцио дневник и перо, — проговорила Лейла и, наткнувшись на чистый лист, мелким почерком подписала: Silivren penna Silivrem aglar. Один вопрос и один поход. В целях безопасности всю информацию о кольце, личные переживания, проблемы и планы она записывала на своём родном синдарине, чтобы не забывать его и скрыть столь важные мысли двойной защитой. На самом деле знать один, но говорить на другом языке было очень интересно, потому что развивалось неординарное мышление. В синдарине были похожие звучания слов, но все они писались задом наперёд, один слог в разных вариантах соединял в себе совершенно разные буквы, а произношение было более мягким и нежным. Перечитав одну строчку несколько раз вдоль и поперёк, Лейла прикусила губу и задумалась. Предугадать будущее невозможно, и знать, когда будет тот самый раз, чтобы просить у Гонории помощи, она не могла. «Подумай, чтобы на твоём месте сделал Гэндальф Серый?» — склонившись над её ухом, прошептал воздух. — Придумал бы загадку и в несколько раз усложнил бы себе задачу, — вслух произнесла Лейла с улыбкой на лице. «А ещё?» — Не доверил бы свои проблемы никому, кроме себя. Предпочёл бы умереть, но просить помощи точно бы не стал. «Именно», — разнеслось по комнате, и, погладив Лейлу по щеке, воздух унёсся к Чёрному озеру, оставив хозяйку со своими мыслями.***
Вторник — второе начало недели. В понедельник были высказаны все претензии к новому рассаживанию, были выплаканы гриффиндорские слёзы счастья, ведь львы сделают всё, чтобы снова не находится в классе со змеями, и ученики успокоились только под вечер. Вторник же, хоть и не встретил тёплой погодой, подморозил окна и заставил всех одеться теплее, был встречен радостно и даже немного волнительно. — Лейли, я так ждала, когда ты наденешь этот свитер! Чудо случилось, ты прекрасна! — воскликнула Джорджия, заставив Лейлу вздрогнуть от неожиданности и театрально присесть в реверансе. — Дождалась, — подтвердил Джек, с улыбкой наблюдая за радостно кивающей итальянкой. — Итак, Лейла, — вальяжно растянул он. Поднявшись на стол, Джек наколдовал телесного орла и, отправив его к столу пуффендуйцев, прокричал: — Осталось две недели! Вы — желтая сторона! Готовы ли вы победить красных или же с позором уйдёте с поля битвы? — переглянувшись с Кевином, Лейла поджала губы и, беззвучно смеясь, закатила глаза. — Не раскидывайтесь такими словами, уважаемый орлиный Джек! Бойтесь нас, потому что в следующей игре вы будете биться с победителями, то есть с нами! — резво взобравшись на пуффендуйский стол, протрубил капитан квиддичной команды, наколдовав себе корону. — Поэтому вы — гриффиндорские львы, можете сдаться прямо сейчас, и, может, мы не будем издеваться над проигравшими! Под громкий смех и аплодисменты, добежав до гриффиндорского стола, телесный барсук развеялся, налетев на выросшего из ниоткуда льва. — Барсучий король, простите за дерзость, но я и моя команда вынуждены вам отказать… — грустно проговорил гриффиндорец и резко встал на стол. — Потому что львы разорвут вас на первой минуте! Пуффендуйский капитан в шоке открыл рот и, схватившись за лоб, упал на пол, когда его друг смягчил падение заклинанием. Зал взорвался смехом и одобрительными аплодисментами, пока капитаны улыбались и пожимали друг другу руки. Даже профессора не сдерживались и весело смеялись, тихо, как подобает этикету, хлопая. — Ну что, Лейла, намёк поняла? — раскрасневшийся от радости, спросил Джек и наконец-то сел на место. — Уже давно поняла, — улыбнулась она и продолжила: — В какой день матч? — В субботу, — как ни в чём не бывало ответил он, заканчивая завтрак. Удержав на лице лёгкую улыбку, Лейла слабо кивнула и потянулась за куском ванильного пирога, в надежде отвлечься от мысли, что придётся опять врать однокурсникам. Проглотив сладкое тесто, она запила его крепким кофе и обратилась к сидящей напротив Джорджии. — Джорджи, — смягчилась Лейла, обратив на себя её внимание. — Я тут на днях читала книгу и нашла одно интересное место. Оно находится в Италии, и мне кажется, ты знаешь про родину чуть больше, чем написано в книге. — Да, конечно, любовь к своей родине нам прививают с самого детства, спрашивай! — откусывая яблоко, добродушно произнесла она. — Остров Повеглия. Джорджия резко закашлялась и быстро осушила кубок с соком. Аккуратно протерев слезящиеся глаза, чтобы не размазать тушь, она сглотнула и слегка удивлённо посмотрела на Лейлу. — Ух ты, — усмехнулась та, приходя в себя. — Не думала, что буду когда-то про это рассказывать, но ладно. Что именно ты знаешь и хочешь узнать? — Тогда в Италии на улицах творился ужас. Из-за чумы все населённые пункты были завалены телами умерших людей, распространяя зловоние и заразу дальше… Мёртвых некуда было девать, и тогда правительство вспомнило о Повеглии, сделав её своеобразным изолятором для жертв чумы, — продолжала Лейла после утвердительных кивков Джорджии. — Чтобы остановить эпидемию, на остров свозили не только трупы, но и живых, поражённых людей, оставляя там наедине со своей смертью, без помощи. Людей, включая детей и женщин, сбрасывали в ямы вместе с телами или заживо сжигали, чтобы остановить чуму огнем. Все они были оставлены без еды и воды, их помещали в здание больницы и оставляли доживать последние дни. Земля покрылась пеплом от сожжённых трупов, и после этого туристы стали слышать душераздирающие крики, а иногда видеть силуэты людей, которые тут же сгорали на месте… Но это было перед тем, как итальянский волшебник провёл там обряд. Что было с островом дальше, что это за обряд? — Волшебника звали Альберто, фамилию уже не помню. Папа в детстве рассказывал мне это, как страшилку, потому что об этом предпочитали умалчивать, — она пододвинулась ближе и прошептала: — Это очень Тёмная магия… Альберто был влюблён в свою двоюродную сестру, но та с самого рождения принадлежала парню из богатого рода, поэтому он ничего не мог сделать. Любил он её сильно очень, поэтому пришёл к ней и стал молить стать его женой. Та отказала — она то своего мужа любила, и деньги его обожала. Альберто сошёл с ума, стал ненавидеть весь мир, был одержим своей сестрой. В результате он её убил, — без намёка на сарказм, сказала Джорджия и продолжила: — Он отобрал у всех живых членов своей семьи палочки и, отправившись на тот вымерший остров вместе с трупом сестры, стал готовиться к придуманному им ритуалу. Он думал, что если разложить вокруг тела все работающие палочки одного рода, а потом произнести нужное антипроклятие, то её душа восстанет из мёртвых и подчинится тому, кто сделал обряд. И он не ошибся: из её тела вышел призрак и стал разговаривать с Альберто, говоря столь желанные слова о вечной любви и заботе. Вот только магическую стену из палочек он разломать забыл и, подойдя в своей возлюбленной, запер в её теле свою душу, вернув мертвецов на землю. С тех пор остров запрещено посещать волшебникам, потому что там живут не простые призраки — они могут убивать. Сражаться с ними ты не можешь, твоё оружие будет проходить сквозь них, но вот они могут спокойно на тебя напасть. Маглам повезло больше, они их не видят, призраки их не трогают, но они нашёптывают туристам проклятия, создают невыносимую атмосферу… В общем, делают всё, чтобы их место не трогали. — Вау… — находясь под впечатлением, Лейла невольно подняла брови и уставилась в кружку. — Это… действительно жутко. А откуда это всё известно? — Мне кажется, во всех таких историях где-то приврали, но половину из рассказанного нашли в воспоминаниях Альберто, тело ведь осталось. Другие утверждают, что на острове жило несколько людей, и они видели ритуал своими глазами. Но я больше склоняюсь к тому, что мертвецы сами поведали об этом. Хотя непонятно кому, когда и зачем, но они ведь не врут, им нет смысла это делать… Вот чёрт! Сейчас же Прорицания, а они в другом крыле замка. Ладно, я побежала! — потрепав Кевина по голове, она взяла Хлою и стремительным шагом покинула Большой зал. — Ну что, Лейла, Древние Руны? — сонно протерев глаза, улыбнулся Кевин, и оба понимающе стукнулись кружками. — Один из самых сложных предметов, — вздохнула Лейла, направившись к кабинету. — Рука отсыхает уже на десятой минуте урока. — Однако там только Когтевран, причём только малая часть. — Это лучший утренний подарок, который нам могли дать. Потом у нас четыре урока со Слизерином, — усмехнулась она, заходя в полупустой класс. — Не волнуйся, — саркастично протянул Кевин. — Истории сегодня нет, поэтому никаких поединков за знания не будет. Все последующие дни ученики седьмого курса привыкали к новому расписанию и соседям. Кто-то впервые оказался на первой парте прямо перед профессором, а кто-то получил ужасное место у двери, где в спину задувал сквозняк и были слышны все шорохи класса. Однако Лейлу ничего из этого не беспокоило: с каждым соседом и факультетом была своя атмосфера. Пуффендуй и Когтевран считались самыми хорошими друзьями, потому на уроках часто слышались разговоры и шутки, которые понимали только они. С гриффиндорцами было легко устраивать дуэли, испытывать в парах новые чары и заклинания, а со слизеринцами оказалось интересно делиться информацией и просто учиться в тишине. Если профессор не требовал никакого ответа, в классе записывали материал молча, не мешая друг другу. — Мисс Харрисон, кажется, профессор Бинс не успел услышать ваш ответ. Расскажите же, мне уж очень интересно послушать, — подходя к Лейле, стоящей у входа в класс, вежливо спросил Блэк. Не сдержав улыбки, она мысленно возвела глаза к небу и прокашлялась. Блэк всю неделю не мог поверить, что кроме него есть люди, разбирающиеся в истории, поэтому намеренно пытался найти слабые стороны Лейлы. — Если я не ошибаюсь, мы остановились на вложениях Артемизии Лафкин в Британское Министерство? — Верно, как хорошо, что у вас нет проблем с памятью, — усмехнулся Блэк, стараясь подстегнуть ту. — Она стала первой женщиной министром, это уже заслуживает уважения. Она основала Отдел международного магического сотрудничества, в её срок в Великобритании был проведён первый в истории Чемпионат мира по квиддичу… — Но вы же знаете, что она имела связь с маглами? Была подружкой короля и многих магловских военных… — хмыкнул он, пренебрежительно поморщившись. — Да, и благодаря этому она вывела на чистую воду чистокровную группировку, которая нападала на маглов. Опять же, я повторюсь: в то время близость магловского и магического мира стала заметной, как никогда: стремительный технический прогресс напугал магов, но в волшебный обиход были введены некоторые неволшебные изобретения… — Как Хогвартс-экспресс, да, — перебил Блэк. — Но неужели вы думаете, что Артемизия не выдавала информацию о волшебниках, не была двойным шпионом? Она прославилась, стала одной из лучшей в Министерстве, но это не её заслуги: во всём ей помогали чистокровные маги, а она была полукровкой, присвоившей себе власть. — Мистер Блэк, пожалуй… пожалуй, вы правы, — после минутной тишины, поджав губы, произнесла Лейла и зашла в кабинет. — Ох, не стоит, — обворожительно улыбнулся тот, самодовольно сверкнув карими глазами. — Зато вы узнали что-то новое и… — Блэк, она просто тебе поддалась, — шепнул ему на ухо Том и тихо усмехнулся. Устало посмотрев на улыбающегося Кевина, Лейла покачала головой и закатила глаза. Как бы это ни было интересно и весело для окружающих, ей такие разговоры уже надоели, и она старалась держаться от Блэка подальше. Только когда пятница подошла к концу, Лейла наконец смогла выдохнуть. Распределение закончилось, теперь осталось вписаться в новый ритм и подготовиться к тестам, которые были распланированы на неделю вперёд. Казалось, она побывала в абсолютно всех уголках класса, отсидев с половиной Слизерина. На Алхимии соседом Лейлы оказался Долохов, который почти уснул и чуть не свалился со стула. — Аккуратнее, — прошептала она, успев ухватить того за локоть. На Зельеварении Слизнорт вовсе решил поиграть и немного изменить правила: — Зельеварение требует кропотливой, колоссальной работы, которую обычно вы выполняете в одиночку. Однако в жизни придётся сталкиваться и уживаться с совершенно разными людьми, поэтому я подготовлю вас к этому сейчас. Каждый урок соседи и расположение ваших мест будут меняться, поэтому уже сегодня вы будете варить зелье в парах, учиться помогать друг другу и работать сообща. — Мисс Блэк и мисс Харрисон, вторая парта у окна, прошу. Сегодня у каждого будет своё зелье. Пришёл октябрь, холод и сырость пробрались в замок. Мадам Помфри сейчас еле держится на ногах — вся школа кашляет и чихает. У этой микстуры есть побочный эффект: у тех, кто принял настойку, часа три из ушей валит дым. Как думаете, что вы будете варить? — Бодроперцовое зелье, — в унисон ответили они и приступили к работе. — Я нарезаю и записываю процесс, ты варишь? — не теряя времени, спросила Лейла и получила утвердительный кивок. Распределение на Нумерологии понравилось Лейле больше всего, потому что в классе было именно столько мест, сколько учеников записалось на урок. Людей было немного, потому садились все так, как хотели, хоть и правила одного слизеринца и когтевранца не нарушали. Прозвенел звонок, профессор уже начал здороваться, но аккуратный стук в двери заставил его замолчать. — Извините за опоздание, нас задержал профессор Слизнорт. — Всё хорошо, быстро заходите и садитесь на свободные места. — Вы не против, мисс Харрисон? — перестав смотреть в окно и оглянувшись, Лейла наткнулась на вежливую улыбку Малфоя. — Почту за честь, — жестом указывая на место рядом, сказала она и развернулась к профессору. Сидеть с Малфоем было интересно. Хоть он слишком часто заглядывал в её конспекты и внимательно слушал все её ответы на вопрос, с ним было непринуждённо и легко. Если Лейла из-за мелкого почерка профессора не видела написанного, Малфой спокойно подсказывал, но не надоедал и не пытался похвастаться своими по-настоящему впечатляющими знаниями. Хотелось, чтобы два оставшихся урока, на которых они ещё не были, Малфой также оказался её соседом. Признаться самому себе, он думал о том же. — Так, мисс Пасагалья и мистер Долохов наконец-то уселись, Паркинсон и Круз тоже… Ах, вот! Мистер Реддл и мисс Харрисон — третья парта центр, прошу, — произнесла Вилкост, лавируя между рядами. — Живее рассаживаемся, мы теряем время! Ох, Армандо, и к чему такие сложности… — Они же оба отличники? — С чего вдруг сидят вместе? — пронеслось по классу и резко стихло, как только Том прокашлялся и отодвинул стул. Посмотрев на равнодушное лицо Харрисон, он ухмыльнулся и сел рядом. Так и прошёл весь урок: он наблюдал за её действиями с магловским циркулем, параллельно успевая отвечать на вопросы Вилкост и зарабатывать очки для своего факультета. Вот только Харрисон снова сломала всё, что было построено до неё. Потому что до этого никто, кроме него, не поднимал руки. Ей же не приходилось этого делать — Вилкост игнорировала его и напрямую обращалась к Харрисон, заставляя ту развёрнуто отвечать. Тому это не нравилось. — Мисс Харрисон, останьтесь на минуту, пожалуйста, — Лейла оторвалась от конспекта и согласно кивнула. Прозвенел звонок. Заметив, как Марволо неспешно выходит из класса, она невольно поджала губы и покачала головой. Развернувшись к Вилкост, Лейла вопросительно приподняла брови и улыбнулась. — Что-то случилось? — Ох, нет, дорогая, — отмахнулась Вилкост, готовясь к следующему уроку. — Я просто подумала, может, у вас будет вопрос, почему я посадила вас с мистером Реддлом? — Если честно, мне… — запнулась она, чтобы ответить более вежливо. — Мне не важно, с кем сидеть, поэтому это не проблема. Однако ради приличия спрошу. — Думаю, вы знаете, что сейчас ученики сидят так, чтобы один помогал другому в предмете, который знает лучше? Но спешу сказать, что вы с Томом оба очень хорошо разбираетесь в Тёмных искусствах, поэтому мне хотелось посмотреть, как вы будете работать друг с другом. Вам же не доставляло это сложностей? — Нет, профессор, всё прекрасно, — улыбнулась Лейла. — В таком случае, можете быть свободны. Следующая сдача заклинаний в семь вечера в понедельник. Всего доброго! Поняв, что звонок на урок прозвенел ещё несколько минут назад, Лейла спохватилась и быстро направилась в кабинет Трансфигурации. К Дамблдору она опаздывать не желала: он, конечно, не разозлился бы, но схлопотать дополнительное задание не хотелось. — Извините, профессор, меня задержала профессор Вилкост, — прикрыв двери, тихо произнесла Лейла. — Скорее садитесь на свободное место, — проговорил Дамблдор, по-доброму улыбнувшись. — Итак, как я уже сказал… Отыскав взглядом свободный стул, Лейла наткнулась на наблюдавшие за ней чёрные глаза и бесшумно выдохнула. — Что-то не так? — играясь, поинтересовался Том, подняв брови. Ответом ему послужила тишина. Раздражённо прихватив Харрисон за локоть, когда та села рядом, он повторил: — Я задал вопрос. — Руку убрал, — стальным голосом проговорила она, впившись в его лицо серыми глазами, в которых плескалось отвращение и запоздалый испуг. — Обычно я сижу у окна. Но, видимо, сегодня не судьба. Он ослабил хватку, и Лейла заметила, как на совершенно спокойном, непоколебимом лице на секунду дёрнулись брови, а его и так чёрные глаза потемнели. Словно зрачки расширились от ярости, заполнив собой всю радужку. Медленно разжав пальцы, Марволо фыркнул и полностью развернулся к профессору, потеряв к ней какой-либо интерес. А в Лейле, наоборот, только сейчас проснулось раздражение. Он вселил в нее это подозрение. Такое ноющее чувство. А чтобы противостоять ему, нужно быть сильной. Кусая внутреннюю сторону зарумянившейся щеки, Лейла наконец осознала, что ощущала от любого ученика силу, которая, словно сотня ледяных игл, покалывала и скользила по коже. Просто она к этому уже привыкла, хотя всё равно долго находиться в толпе не любила. Самое странное — такая сила ощущалась от любого, кроме Марволо. Потому что рядом с ним будто груз сваливался с плеч: кольцо питалось тёмной магией, поэтому во взаимодействии с ней оно вовсе не ощущалось на теле — Лейле становилось легче. И уверенность, что раз энергия Марволо сильнее и страшнее остальных, а он сам скрывал гораздо больше, чем казалось до этого, осенила её так же внезапно, как рядом оказался Дамблдор. — Ваша задача — превратить сломанное перо в горячий чёрный кофе в фарфоровой чашке. Размер средний, он также учитывается, — положив на парту одно разломанное перо, он улыбнулся и прошествовал в конец класса. Помотав головой, Лейла взяла в руки палочку и, осмотрев перо, попыталась подавить нервозность. Это заклинание она отрабатывала уже несколько дней подряд, но усталость и не самая лучшая сосредоточенность давали сбой. «Верло Гонтарто», — невербальное заклинание ударило в кончик пера, пустив предмет в секундный водоворот. Через мгновение над столом поднялся небольшой пар, и Лейла увидела ярко-голубую полноценную чашку с ручкой. Улыбнувшись, она наклонилась вперёд и заглянула внутрь. — Мерлин, — разочарованно прошептала Лейла, выпрямившись. Там был чай. «Успокойся и расслабь руку, или я сделаю это за тебя», — прошипел воздух, скрывшись в другом конце класса. Попытавшись заново сосредоточиться, Лейла устало выдохнула и подняла глаза на Марволо, чьё настроение уже успело поменяться, и теперь он с нескрываемым интересом и насмешкой наблюдал за её попытками исправить ситуацию. — Неужели тебе нечем заняться? — приподняв бровь, бросила та, злясь на саму себя. — Веселее наблюдать за твоим провалом, — в тон ей ответил Марволо, быстро наколдовав идеальную чашу с крепким, ароматным кофе. — Кто бы сомневался, — невольно ухмыльнулась Лейла и, стараясь игнорировать внимательный взгляд, снова сосредоточилась. Холодный воздух просочился через сжатые на дереве пальцы и, расслабив их, выжидающе уставился на хозяйку. — Верло Гонтарто, — уверенно произнесла Лейла вслух и услышала шум наливающейся воды. Осмотрев фарфоровую чашку, где теперь остывал блекло коричневый кофе, она спрятала лицо в ладони и стала ждать прихода Дамблдора. Локоть до сих пор неприятно жгло, а возле уха послышался пренебрежительный смешок, но желания снова встречаться с мрачным взглядом Марволо не было. Он отнимал у неё слишком много сил. Под конец недели в подземной гостиной Слизерина было особенно приятно находиться. Пока за окном в Чёрном озере вились русалки, а над тёплым камином играло приглушённое радио, ребята сняли галстуки с мантиями и взяли в руки огневиски — девушки же предпочли горячий чай. Кто-то уединился, играя в шахматы, другие разложили на столе карты, третьи предпочли почитать новости — но абсолютно все были вовлечены в разговор. Сначала о первокурсниках, что уже успели нажить себе проблем и лишили факультет нескольких очков, потом о работе Министерства и войне, о том, кто куда собирается после школы. Пока по комнате разлетался бархатный смех и тихие голоса, парни с расстёгнутой верхней пуговицей и огоньками в глазах следили за игрой, девушки весело шептались, рассматривая новые коллекции в журналах, а Реддл с Малфоем буравили друг друга слегка уставшими, но не менее задумчивыми взглядами, по очереди передвигая шахматные фигуры. Слегка поморщившись после очередного глотка огневиски, Розье положил карту и, откинувшись на спинку кресла, внезапно спросил: — Как вам новенькая? — как ни странно, об этом они ещё ни разу не говорили. — Хитрая особа, — усмехнулся Кэрбот, листая газету. — Хоть и полукровка, но с ней весело. — Девушки? Ваши предположения, — поиграв бровями, обратился к ним Розье. — В чужие дела не лезет, в основном молчит, но умеет за себя постоять — мне нравятся такие, — пожала плечами Паркинсон. — Тем более, я с ней сижу рядом. — Одежда у неё, конечно, не самая модная, — усмехнулась Лукреция Блэк, — но на Зельеварении показалась смышлёной. Хотя почти все когтевранцы такие. — А ты что скажешь, Малфой? — спросил Эйвери, выдыхая табачный дым, который тут же рассеялся. — Ты с ней сидел на Нумерологии. — С ней легко находиться рядом. В отличие от гриффиндорцев, — поморщился он, ожидая хода Реддла. — Хотя её вечная привычка возиться с этим циркулем как-то настораживает… — Боишься, что иголка окажется у тебя под кожей? Вряд ли она сможет кому-то из нас что-то сделать, — гордо вскинув подбородок, Эйвери улыбнулся и незаметно посмотрел на Реддла. Всё это время он наблюдал за его задумчивым и равнодушным выражением лица, надеясь на реакцию, и наконец-то кое-что заметил. На мгновение в глазах Реддла проскочило отвращение, а челюсть сжалась. — Ужасная полукровка, — выплюнул Блэк, на что получил смешок Реддла. — Ты так говоришь, потому что она тебя уже несколько раз обыграла в словесной перепалке, — ответил он, крепко сжав в руках фигуру коня. — Терпеть её не могу, — прошипел Блэк, положив карту на стол и тем самым закончив разговор. Сосредоточившись на своих делах, никто так и не заметил странной улыбки на лице Эйвери и его хищного взгляда на шахматную доску… Пробираясь по ночному коридору под Дезиллюминационными чарами, Лейла резко вздрогнула, когда за окном послышалась молния. После ливня по трубам громко стекала вода, разрезая мёртвую тишину после отбоя. Свернув за угол, она ещё раз осмотрелась и быстро юркнула в темноту. — Алохомора, — старый замок легко поддался заклинанию, впустив Лейлу в заброшенный класс Трансфигурации. Он давно уже не защищал это помещение, однако лучше было беззвучно взмахнуть палочкой и после ухода оставить его в таком же «закрытом виде», чтобы не вызывать никаких подозрений. Прорисовав в воздухе пламя, Лейла зажгла фитиль свечки и, закатав рукава платья, размеренно выдохнула. Знала, что в этом кабинете время летит со скоростью света и теряет рамки. Знала, что это надолго. «Восьмая попытка. У тебя почти получилось» «Да, не считая того, что я так и не защитила себя».«Расслабься».
Из дрожащих, слабых рук чуть не выскользнула палочка.
«Помни, что ты хочешь сделать».
По классу эхом раздался стук каблуков, скрипнула половица.
«Первые два заклинания — невербальные. Третье будет заключительным, вложи всю силу».
Палочку нацелили на центр доски.
«Наколдуй мел, вспомни то, что когда-то защитило тебя, и ударь заклинанием в доску».
Минутная мёртвая тишина. А затем треск и… — Ампаро! — луч белой пыли резко врезался в доску, отпечатавшись выразительным лицом Гэндальфа. Отскочив, белый силуэт разбился на несколько частей, и метель закружила вокруг Лейлы. Летающий силуэт Гэндальфа сдувал плохо прикреплённые картины, уносил в водоворот пожелтевший пергамент, и голос его громко звенел, бил по её ушам. Покачиваясь на месте и еле держась на ногах, Лейла медленно подняла палочку вверх и, стараясь удерживать защиту, вспомнила про кольцо. Щит резко распался, остатки мела беззвучно упали к её ногам, а сама волшебница локтями упёрлась в парту, спрятав лицо в ладонях и стараясь размеренно дышать. — Как-то слабо, Харрисон. Неужели так сложно сосредоточиться, чтобы выполнить заклинание пятого курса? — прозвучал грубый, холодный голос Марволо. Вздрогнув от неожиданности, Лейла подняла глаза и увидела, как он, опираясь на дверной косяк, стоял и надменно наблюдал за ней. — Мерлин… — А что-то, кроме этого слова знаешь? Или святая, никогда плохих слов не говорила? — будто издеваясь, медленно протянул Марволо. Сжав палочку, Лейла распустила рукава и присела на край парты. — Ну что, сколько очков снимешь? — слегка разочарованно поинтересовалась она, очищая пол от пыли. Допустить, чтобы о её секрете узнал ещё кто-то, она не могла. В глазах Марволо промелькнуло удовлетворение. — Сначала придётся рассказать Диппету о случившемся. К большому сожалению, без подробного описания ситуации я не могу снять очки, — наблюдая за её действиями, ядовито улыбнулся он. От него не ускользнуло и то, как Харрисон замерла и сжала кулаки. — Хотя, если бы перед смертью ты рассказала мне, для чего охотишься на меня… — Марволо! — сухо перебила та, полностью к нему развернувшись. — Не смей повышать на меня голос! — рявкнул Том, прожигая её дрогнувшее лицо взглядом. — Я понятия не имею, о чём ты всё время говоришь! Я тебе уже всё сказала, просто оставь меня в покое, как это сделала я! — понизив голос, прошипела Харрисон. Её серые глаза устало сузились и потемнели. — Поэтому ходишь сюда? Просто так, да? Не для того, чтобы позже со мной биться? — Тебя это не касается, — холодно отчеканила она. — Я хожу сюда, чтобы освоить защитные заклинания прошлых курсов, которые в домашних условиях никто мне не показывал. Знаешь, зачем? Может, потому что война? Потому что люди умирают, а я не хочу? — выпалила Харрисон, без страха заглядывая ему в глаза. Его это забавляло — все остальные боялись зрительного контакта. Ещё несколько минут оба беспрерывно смотрели друг другу в глаза, пытаясь увидеть что-то, кроме ненависти и раздражения, пытаясь угадать дальнейшие действия. Безуспешно. Марволо резко развернулся и прежде чем скрыться, не оборачиваясь, уверенно проговорил: — Ты бы всё равно не победила меня в дуэли. У тебя нет шансов. «Пока что», — подумала Лейла, ещё пару минут прислушиваясь к громким шагам. Вскоре, закрыв за собой дверь, она вернулась в комнату и попыталась уснуть, из-под закрытых век наблюдая за расположившейся на другой кровати Лаптой. Лейла не знала, рассказал ли Марволо Диппету о ночной вылазке, расскажет позже или будет ей манипулировать, но эти мысли не давали ей покоя все выходные, из-за чего знатно подпортили настроение. Сонно протерев глаза, она надела мантию и пошла на завтрак. Спокойно поговорив по пути с Кевином и Фионой, выслушав тираду от Джорджии, что: «Если ты будешь пропадать так каждые выходные, то в Хогсмид мы не сходим никогда!», Лейла зашла в Большой зал и впервые за долгое время ощутила огромное напряжение. Весь старший курс пристально следил за её каждым шагом к столу, девушки шептались, а парни с отвращением на лице ухмылялись. — А… что случилось? — неуверенно протянула она, обращаясь к однокурсникам. — Ты о чём? — спросил Кевин и, оглянувшись, с пониманием покачал головой. — Неужели ты не знаешь? — слегка удивилась Фиона. — О тебе пошёл новый слух… — Только этот превзошёл все прошлые, — спокойно подтвердила Джорджия. — Говорят, ты выпрашиваешь деньги у самого Диппета и шантажируешь его.