Ненависть упивается любовью.

Я наверное мёртв изнутри. Мне правда нет дела до вашей любви. — Девки, смотрите что за поеботень! — выругалась некультурно Настя и подозвала всех к столу. Девушки уже все заселились и спустились вниз. Обширная комната, Ева это оценила. На столе лежало письмо, которое конечно же нашла и прочтёт борцуха. — Читай блять. — фыркнула Анжелика. — Дорогие Леди, в честь вашего приезда мы устраиваем вечеринку. Будьте добры, не опаздывайте. Начало в 21:00. — прочитала Настя и все девушки сразу зажглись. Ева нахмурилась. Вечеринка? Нет, конечно да, она напивалась и на вечеринках. Ей нравится смотреть за происходящим. Смотреть на пьяные выходки людей, смотреть на их танцы, которые напоминают живой секс. Девушка большего всего внимания уделяла сексу. Ей нравится использовать людей одну ночь ради своей выгоды, это отвлекает. Эти касания, поцелуи, засосы.. У неё сносит крышу, она становится раскрепощенной, она становится дерзкой. Она становится как все пьяные люди, веселой. Она забывает про все проблемы, в голове одни стоны. Чертовы стоны. А казалось бы, эта девушка просто пьёт и курит, в одиночестве. В тихом омуте черти водятся. Особенно в её омуте очень много чертей. — Заебись, хоть выпить можно. — поддержала всю суматоху Вероника. — Я пошла собираться. — сказала Костья и поднялась в комнату. — Я тоже. — поддержала её Белла и тоже ушла. Ева усмехнулась. Они были похожи на двоих влюблённых. Может Костья и Белла встречаются? Этого ей не понять. — Ладно, я тоже пожалуй пойду собираться. — наконец-то подала голос Миллер и уже собиралась подняться в комнату, как услышала голос Алины. — Кого это ебет? — фыркнула Романова. «С чего вдруг такая резкая смена настроения?» — удивилась про себя Ева. — Что, прости? — внутри Миллер уже разгорался костёр эмоций. — Черт, Миллер, ты замкнутая серая мышка. Нахуя ты приехала на проект, если у тебя все хорошо? — сразу наехала на блондинку девушка. — Кстати Алина по фактам говорит, нахуя ты здесь? — усмехнулась Петруха. — Если я здесь, значит так надо. — грубо отвечает блондинка и фыркает. — Тебя взяли по ошибке. — усмехнулась Алина. В глазах Евы промелькнула картинка.. — Зачем ты это делаешь? — кричала мама Евы, в который раз ударяя дочь по лицу. — Мама, хватит. — по щекам маленькой девочки струились слёзы. — Ты не можешь вести себя нормально? Ты меня только и позоришь всегда! — ещё один тяжелый удар по лицу. Ранее румяные щеки семилетней Евы стали синими, местами красные. Глаза потемнели от слез, которые постоянно скатывались по щекам. Почти все тело девочки было в синяках. — Ты не можешь выглядеть так красиво, когда ты такая мразь. — женщина хватает ножницы со стола и подходит к ребёнку. — Мама, нет, послушай, мамочка.. — выкрикивала Ева, в порывах отбиться от сумасшедшей женщины. Но что может сделать беззащитный семилетний ребёнок? — Ты уродина. — приговаривала сама, отрезая белые волосы девочки, как у принцесс, — Ты всегда будешь ею. В ответ она слышала только всхлипы. Ещё один удар. Белоснежная кожа мгновенно покраснела, из губы девочки уже сочилась кровь. Принцесса тщательно проглатывала всю красную жидкость в себя, дабы не получить ещё больше упрёков. — Ты просто ошибка. Ты не должна была родиться! — последнее что выкрикнула её мама и провела лезвием ножниц ей сильно по руке. Женщина в злости выскочила из комнаты, а после и из дома. Семилетняя Ева, когда-то выглядевшая как принцесса, была похожа на бедную и несчастную. Так и есть. Из её руки сочилась кровь. На её лице, руках, ногах были синяки. Её волосы неровно отрезаны по плечо. Слёзы капали на пол от боли. Девочка аккуратно встала и посмотрела на лохмотья. Когда-то красивое белое платьице, а сейчас тряпка. Переодевшись, она схватила пакет и стала складывать необходимые вещи. В семь лет ей уже пришлось повзрослеть, пришлось закрыться от мира. Девочка выбежала из дома, крепко сжимая куклу в руках и неся тяжелый пакет с вещами. Она бежала, куда глаза глядят. Только бы подальше от мамы. Ночь Ева провела на улице, а на следующий день её нашли органы опеки. Именно тогда девушка услышала фразу, которая даже после стольких обид выбрила её из колеи. Испортила ей всю психику. «Ваша мама погибла». — Я и есть ошибка. — в горле сразу появился ком, от злости белки глаз стали наливаться кровью и покраснели. — Хорошо, что ты понимаешь своё место. — усмехнулась Лика. — Ты никто. Здесь ты никто. — на этих словах Ева развернулась и быстро поднялась в комнату. Девушка сдерживала слёзы через боль, сдерживала все свои эмоции. Зайдя в комнату, она увидела Беллу и Костью, которые целовались. От неловкости, она быстро покинула комнату и решила выйти на улицу. Решила подышать свежим воздухом. Когда она проходила мимо девочек, слава богу те её не заметили. Прошмыгнув на улицу, Миллер обошла здание и прошла в самый угол заднего двора. Упав на колени, прямо на камни, от чего едкая боль пронзила ноги, девушка зарыдала. Зарыдала в голос. Зарыдала громко. Так, что бы все слышали, как ей плохо. Так, что бы все поняли, что она тоже человек. Так, что бы это услышала её мама. Слёзы буквально обжигали щеки. Заставляли выплескивать всю свою ненависть к людям, и от этого становилось легче. Колени уже стёрлись в кровь, Ева сидела на месте ещё минут десять. Она не замечала, как женская фигура с короткой стрижкой и сигаретой в руках наблюдала за ней. Наблюдала с явным удовлетворением. Той особе нравились страдания людей. Нравились лишь потому, что она понимает, не у неё одной все дерьмово. Ей нравится садизм, нравился мазохизм. Ей нравилось доставлять боль людям словами, смотреть как их глаза округляются от шока, смотреть как они нервничают и теряются. Ей нравится быть выше всех, нравится быть в центре внимания. Нравится быть предметом обожания. И этой особой является Алина Романова. Докурив сигарету, темноволосая вышла с балкона, перестав наблюдать за светловолосой девушкой и пошла собираться на вечеринку, в ожидании их встречи. В ожидании их упрёков к друг другу. В ожидании их ненависти к друг другу. В ожидании искры, которая уже давно прошла между ними.

***

Этот вечер обещал быть значимым для Евы. Девушка еле поднялась в комнату и не обращая внимания на всех, просто легла на свою кровать. Время уже девять, пацанки кучкой, все при параде, спустились вниз. Только Ася осталась в комнате, русоволосая девушка с зелёными глазами. Ася подошла к кровати Евы и присела на край. — Привет.. — неловко произнесла русоволосая. Ева вздрогнула. — Ася? Почему ты не внизу? — искренне удивилась Миллер и мысленно себя отругала за такую оплошность. Ей нельзя показывать свои эмоции. Нет. — Я увидела у тебя кровь, на коленях. Давай я помогу тебе обработать. — приподняла уголки губ зеленоглазая. — С чего бы вдруг ты мне помогаешь? — маска безразличия у Евы сразу появилась на лице. — Ты хорошая девчонка. Это видно. Хуй пойми почему к тебе все придрались. — усмехнулась Ася и встала с кровати. Через минуту девушка стала обрабатывать колени блондинки, иногда нежно дуя на раны, что бы той не было больно. — Спасибо, но я могла бы и сама. — Миллер смутилась от слов Аси. — Пустяки. Из-за ебнутой Алины тебя сейчас все обсуждают. Мне казалось что вы, ну.. — она прервалась. — Что «мы»? — насторожилась кареглазая. — Что вы, как минимум, подруги. В тот момент когда мы побежали в дом, вы остались внизу и мило беседовали. Даже на пару похожи были. — и Ася услышала смех Евы как только договорила. — Боюсь тебя огорчить, но я бы не стала встречаться с Алиной, она.. Не мой типаж. — усмехнулась Ева. Ева прекрасно понимала, что соврала. Алина её типаж. Алина ей внешне невероятно нравится. — К тому же мы все здесь что бы меняться. Так что давай ты перестанешь грустить и мы пойдём отжигать? — усмехнулась русоволосая. — Так уж и быть, только мне надо переодеться. — заметила Ева. — Да, конечно, я тебя буду ждать внизу. — и Ася вышла из комнаты, оставляя Еву в своих раздумьях. И опять в её мыслях была Алина. Опять.