Кофейня

Гильда устало опустилась на стул и закрыла глаза, запрокинув голову назад. Ноги ужасно болели, как, впрочем, и всё тело. В ушах до сих пор стоял гул, создаваемый посетителями кофейни, и оттого в висках неприятно пульсировало. Радовало только то, что их заведение ненадолго закрылось на обеденный перерыв. Для Гильды это означало, что она наконец-то могла отдохнуть, просто спокойно посидеть в тишине и попить кофе. Когда она думала об этом, то на её губах сама собой расплывалась лёгкая улыбка. Но радовалась обеденному перерыву она не только поэтому. Была ещё одна не менее важная и приятная причина. И эта самая причина сейчас, судя по звукам, направлялась к ней. — А вот и я, — громко объявила Эмма, когда наконец подошла к их столику, и поставила на него поднос с их скромным обедом. Гильда чуть приоткрыла глаза и теперь увидела, что она широко улыбалась. На душе оттого стало по-особенному тепло. — Ну наконец-то, — она снова слегка улыбнулась, а после опустила взгляд на поднос. Там стояли две чашки с кофе и две тарелочки: одна — с клубничным пирожным, другая — с кусочком яблочного пирога. Того самого, который Гильда обожала ещё с детства. В её глазах засиял огонёк радости, в животе будто запорхали бабочки. Эмма, заметив такую перемену в её лице, по-доброму усмехнулась. — Я взяла его специально для тебя, — сказала она, садясь на стул напротив неё. — П-правда? — услышав её слова, Гильда вздрогнула и недоумённо посмотрела на неё. Получив в ответ положительный кивок, она несколько смутилась и уже в который раз растянула губы в улыбке, правда, уже более глупой. Сердце забилось быстрее от осознания того, что она до сих пор помнила даже о таких несущественных мелочах. — Спасибо, Эмма… Эмма снова кивнула, всё так же не переставая широко и лучезарно улыбаться, и принялась расставлять посуду на столике. Когда она закончила, они наконец приступили к трапезе. Всё то время, что они обедали, Гильда старалась смотреть только в свою тарелку. Её сердце бешено стучало, ударяясь о рёбра, и она совсем никак не могла его унять. К щекам предательски приливала кровь, и ей с огромным трудом удавалось это скрывать. Она не хотела, чтобы Эмма увидела. Не хотела, чтобы она всё поняла. Потому что тогда, как считала сама Гильда, их отношениям придёт конец. Возможно, Эмма в ней разочаруется, возможно, посчитает её странной, ненормальной, грязной. А этого Гильде хотелось меньше всего, именно поэтому она усиленно скрывала от неё свои чувства. Вот и сейчас тоже. Правда, получалось у неё, откровенно говоря, не очень. Щёки всё время пылали алым, пальцы постоянно нервно подрагивали, так и норовя выпустить маленькую ложечку. Ещё хуже стало, когда Эмма, видимо, заметив её напряжение, накрыла её ладонь своей. Тогда Гильда вздрогнула, закусила губу, затаила дыхание. Она подумала, что её раскусили, и оттого ей сделалось страшно. В голове уже начали прокручиваться не самые приятные сценарии их разговора, однако все они перестали иметь значение, когда Эмма наконец заговорила. — Гильда, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросила она, заглянув ей прямо в лицо. — Ты выглядишь неважно. — Д-да, — стараясь звучать как можно убедительнее, ответила ей Гильда. Для уверенности она даже кивнула и попыталась улыбнуться. — Я просто… Просто немного волнуюсь на новом месте, вот. Тебе не о чем переживать, — помолчав немного, добавила она. Она не любила лгать, особенно близким и лучшим друзьям, но понимала, что в сложившейся ситуации другого выхода у неё попросту нет. В конце концов, не могла же она сказать ей правду. — Ах, вот как… — Эмма с облегчением выдохнула. Кажется, она ей поверила, потому как заметно расслабилась. Мысленно Гильда этому порадовалась: значит, всё сработало. — Ну, это ничего. Со временем ты привыкнешь и адаптируешься, я в этом уверена. Я тоже поначалу чувствовала себя немного неуютно и не в своей тарелке, но потом приноровилась, — Скайлер хихикнула, и её антенна забавно дёрнулась. — Серьёзно? — Андерсон в удивлении приподняла брови. Слова Эммы поразили и одновременно заинтересовали её, и она даже придвинулась поближе. Волнение постепенно начало отступать, уступая место любопытству. — Никогда бы не подумала, что тебе сложно адаптироваться на новом месте… — Ага, я сама от себя такого не ожидала. Мне было очень неловко работать в таком заведении. Особенно учитывая, сколько народу в день приходилось обслуживать. Представляешь, в первый день я даже облажалась. Не поверишь, что я сделала. Я… Весь остаток обеденного перерыва они просто болтали. Точнее, Эмма увлечённо что-то рассказывала, а Гильда внимательно слушала её, ловила каждое слово. Всё это время она неотрывно смотрела на неё, следила за её жестами и мимикой. Волнение окончательно отпустило её, отошло на второй план, и на его место пришло умиротворение, тёплое, мягкое, обволакивающее. Так всегда было, когда она находилась рядом с Эммой. Гильда и сама не могла объяснить, почему, но она ещё с детства так на неё влияла. С ней ей было хорошо, с ней ей было весело. Эмма всегда знала, как поддержать, как развеселить, как позаботиться. Наверное, именно поэтому Гильда так её и любила. И сейчас, слушая её мелодичный голос и наблюдая за энергичной жестикуляцией, она влюблялась в неё всё больше. Только вот Эмме по-прежнему было не суждено об этом узнать.