Друг из колбы

Зимний проснулся. В очередной раз он не представлял даже, какой сейчас год, но чувствовал, что времени прошло немало. Как он это чувствовал, он не представлял, но, видя техников, понимал, что среди них были и новые, а Клаус явно постарел. Нет, не совсем стал старым, однако годы взяли своё. — Двадцать четыре часа, — сказал ему Клаус. — Как обычно, Зимний, если дурить не будешь. Хотелось спросить про Голову, но Зимний понимал, что нельзя, ни в коем случае нельзя, ведь тогда они всё поймут и убьют или его, или Голову. Почему-то за жизнь Головы было страшно. Зимний хотел проснуться и увидеть его, обменяться взглядами в коридоре, идя в разные стороны, сказать пару никому не слышных фраз одними губами, чтобы поняли только они. Зимний понял, что привязался к Голове, но жив ли он, встретятся ли они, представления не имел. Проходили обычные процедуры. Зимний спокойно переносил их, просто привыкнув к манипуляциям, к безвкусным коктейлям, ко всему этому. Зимний не знал другой жизни, даже воспоминания, иной раз всплывающие в голове, не показывали ему другую жизнь, только других людей, людей, которых он не знал. — Эй, Зимний, — услышал он до боли, до каждого обертона знакомый голос, — готов поработать? — Голова, — обрадовался Зимний, но виду не подал. — Теперь я Брок Рамлоу, — представился Голова, широко улыбаясь, и эта улыбка пробрала Зимнего до печёнок, прошила от корней волос до пяток ощущением жизни, того, что Зимнему было недоступно. И он захотел улыбаться так же своему Голове, как улыбался ему сейчас тот. — Я и отряд Страйк — твоя подтанцовка. — Двенадцать часов на подготовку, — сухо сказал Зимний, чтобы не выдать своих чувств, которые, оказывается, у него были. — За мной. — Есть! — залихватски козырнул Голова и пошёл за Зимним в зал, где они обычно готовились к миссиям. — Число? — коротко спросил Зимний, несколько обескураженный тем, как Голова изменился, но это были приятные изменения. Голова стал живым, настоящим человеком, чего ему, Зимнему, наверное и не светило. Но он не роптал, его жизнь была… У него была жизнь, и одно это уже было хорошо. — Ты проспал два года, — просто ответил Голова. — Два года и три месяца, если быть точным. Я заходил к тебе, когда ты спал. Итак, план. — Почему днём? — спросил Зимний, когда увидел бумаги и информацию в ноуте. — Не знаю, Пирс настоял, — ответил Голова. — Поэтому и днём. И только сегодня. Так что у нас мало времени и другого может не быть. — Понял, — Зимний стал изучать документацию, а Голова просто сел рядом. Зимний кожей чувствовал, что тот хотел ему что-то сказать, что-то ещё, важное, но молчал, только вставлял комментарии к плану Зимнего. А план Зимнему не нравился. Посреди города белым днём нападать на движущуюся цель. Это было очень рискованно. Да ещё и бронированная машина. Совсем никуда не годится, но спорить с изначальным планом куратора Зимний не стал, просто прикидывал в голове всякие допущения. Он понимал, что будет много жертв, если цель окажется зубастой, а что цель именно такая, было очевидно. Когда план в голове Зимнего сложился, он стал обсуждать его с Головой, тот что-то добавлял, Зимний это тут же учитывал, и они были готовы выступать уже через три часа, но было рано. — Разомнёмся? — предложил Голова. — Тебе бы не помешало. — Да, — коротко ответил Зимний. Ещё пару часов они с Головой катали друг друга по жёсткому бетонному полу. Зимний отмечал, что Голова стал хорош, откровенно хорош в бою, и это будоражило, пробуждало в Зимнем что-то, чего раньше в нём не было. И чувство это ему нравилось. Голова стал просто прекрасен, и сейчас Зимний уже хотел, жаждал этой продуманной операции, чтобы снова идти вместе с Головой в бой. Но он испугался, наверное, впервые в своей странной жизни испугался, что его посадят в кресло и снова шарахнут током, стирая это чувство. А Зимний очень хотел это чувствовать это почти единение, слаженные движения, которые идеально дополняли друг друга, и когда только Голова всему этому научился? Но это было не важно, важно было то, что они были созданы друг для друга. Он и Голова. Созданы для того, чтобы идти вместе в бой. Они словно разговаривали друг с другом в этом тренировочном бою, в котором Голова если и уступал Зимнему, то очень ненамного. Давно у него не было такого противника. Когда объявили часовую готовность, они расцепились и пошли готовиться. Выбирать оружие, что Зимнему очень нравилось, как, наверное, нравится девушкам перебирать свои украшения и подбирать к выходу, было делом небыстрым, но и затягивать Зимний не стал. В дороге были только Голова и его люди, но поговорить они опять не могли, хотя Зимнему было интересно, где он собрал себе такой отряд даже на вид очень профессиональных людей, но, как Голова сказал, у него было два года и три месяца. За два года можно многое сделать. И, похоже, Голова сделал очень много. Или как там сейчас его зовут? Брок Рамлоу. Но это выдуманное имя, для Зимнего он оставался именно Голова. А дальше всё было просто. Оказалось, у Головы очень длинные руки, и нужную дорогу просто перекрыли, а дальше началось светопреставление, в котором Зимний исполнял главную роль. Но цель, здоровенный негр, всё равно ушла. Это было неслыханно, немыслимо, но цель слилась в канализацию, а им надо было спешно покидать оцепленный периметр. Зимний было хотел сигануть за целью, но Голова его остановил. — Найдёшь после, — приказал он, и Зимний повиновался, хотя он тут правил бал. — Ночью. — Найду, — кивнул Зимний, и они испарились, словно их тут и не было, только оставили после себя груду оружия и стреляных гильз. Голова отпустил отряд, сказав, что отвезёт Зимнего на какую-то квартиру на окраине города. — Останешься? — спросил Зимний, когда они ввалились в квартиру. Сейчас они могли поговорить, хотя бы попробовать, потому что раньше они разговорами не увлекались. Зимний был в раздрае, он провалил вроде бы простую миссию, но он изначально знал, что есть шанс провала, даже объявил об этом, потому что такие операции не готовятся на коленке и не исполняются днём, но Пирсу было виднее, и Зимний просто исполнил его пожелания. Исполнил плохо, из рук вон плохо, засветился, но сейчас это было не важно, нужно было найти цель, пока она не ушла в глубокое подполье, а что такое возможно, тут к гадалке не ходи. — На пару часов, — ответил Голова и вынул из уха наушник, Зимний сделал то же самое, вырубив его. Первый раз они остались действительно вдвоём, и Зимнему показалось, что Голова хотел что-то сделать, коснуться его, но не для боя или чего-то нужного, а просто так. И Зимнему захотелось этого касания, но сам он не попытался провернуть подобный финт. И они так и стояли в комнате, глядя друг на друга, пока Голова не отмер. — У нас есть немного времени, — сказал он, больше не улыбаясь, а Зимнему так понравилась его улыбка, эта какая-то залихватская манера поведения, которую он выдал при встрече с ним сегодня, когда Зимний проснулся, но сейчас перед ним сидел профессионал, которому надо было решить проблему. Голова достал ноут, из тех, которые не убьешь, только если прострелить, да и то не всякий калибр возьмёт, и раскрыл его. — Думаю, есть вариант вычислить его телефон, если он его не слил, — задумчиво сказал Голова. — Сможешь? — Думаю, да, — Зимний взял ноут, просмотрел программы и нашёл нужную. — Сделаю. — Намечается что-то, — сказал Голова. — Гидра подняла головы и собирается брать дело в свои руки. У меня пока нет конкретного задания, я сейчас на полставки в ЩИТе, присматриваю за одним парнем, таким же модификантом, как мы. — Присматриваешь? — не понял Зимний, а ещё в нём поднялось какое-то странное чувство. Ему очень не понравилось, что его Голова за кем-то там присматривал. То, что Голова не был его, а был… Зимний не знал, чей Голова был, но точно не его, Зимнего не смутило. Здесь и сейчас Голова был его. Его… другом? Эти мысли были странными, но он столько лет молча общался с ним, что представить Голову с кем-то другим было сложно и неприятно. — Я его подтанцовка, — объяснил Голова, похоже, почувствовав негодование Зимнего. — Не волнуйся, это ненадолго. А потом я буду весь твой. Обещаю. — Как? — спросил Зимний, потому что он сам-то себе не принадлежал, живя от приказа до приказа, и как Голова собирался стать его, вообще не представлял. — Пока не могу рассказать, — тяжело вздохнул Голова. — Пока не знаю, как всё обернётся. Но ты же пойдёшь со мной? — Куда? — не понял Зимний. — Далеко отсюда, чтобы стать самим собой и больше не ложиться в крио, — с чувством сказал Голова, словно ему совершенно не нравилось, что Зимнего кладут в крио. Мысль была странной, даже предательской, ведь они солдаты Гидры, но Зимний, глядя на Голову, хотел согласиться на всё, что угодно, лишь бы с ним. Чтобы больше не было обнулений и крио. Он пока не знал, как будет жить без всего этого, но чувствовал, что Голова знает. — С чего ты взял, что я сам не свой? — спросил Зимний, чувствуя, что Голова что-то знает. Знает что-то такое о Зимнем, что самому Зимнему недоступно. — Неважно, — отмахнулся Голова. — Пеленгуй цель, ты знаешь, что делать, а я немного отдохну и поеду к своим ребятам. Голова завалился на единственный диван, на котором сидел и Зимний, держа на коленях ноут, неудобно свернулся, положив голову на руку, и закрыл глаза. Но Зимний чувствовал, что тот всё слышит, чувствует не шестым даже, а седьмым чувством, и принялся за дело, стуча клавишами. Пеленг не удавался, похоже, телефон был выключен, но у Зимнего было поистине слоновье терпение и достаточно времени на эти действия. Через полтора часа Голова открыл глаза, глянул на Зимнего, занятого пеленгом, поднялся, погремел стаканом на кухне, шумела вода, но Зимний не отвлекался, хотя давно зарядил программу на круг, и она должна была пискнуть, когда цель появится в сети. — Закрой за мной, — позвал Голова, собираясь уходить, и Зимний вышел в прихожую. Голова стоял и чего-то ждал. Зимний подошёл ближе, и тот ухватил его за затылок, забрался пальцами в волосы и, чуть приподнявшись, коснулся его губ своими. Зимний ничего не понял, кроме того, что это не атака, а Голова уже отступил на шаг и вложил ключ от машины в живую руку, тронув её своей. — Закрой за мной, — снова повторил он и глянул странно. Зимний отчётливо чувствовал, что Голова не хочет уходить, но ему нужно. У них обоих было своё задание. — Мы увидимся? — вдруг спросил Зимний, ещё ощущая прикосновения Головы, и этих прикосновений хотелось ещё. Больше. Живых. — Обязательно, Зимний, — сказал он, закрывая за собой дверь. — Обязательно. Оставшись наедине с самим собой, Зимний совершенно забыл про работающую программу пеленга телефона цели, он весь окунулся в эти прикосновения, вспоминая их мельчайшие оттенки. Как пальцы забрались в волосы, успев нежно погладить, как губы коснулись губ в сухом прикосновении, живое тепло в ладони. И понял, что хочет ещё. Чтобы Голова ещё раз взял его за руку, чтобы ещё раз погладил по голове, ещё раз прикоснулся к губам… А ещё лучше всё это после хорошей схватки, когда они не поддаются, но чувствуют каждое движение друг друга, если и не предугадывая, то очень точно ловя. Диван был неудобным, но у Зимнего и такого не было в бункере, поэтому он решил отдохнуть, потому что мысли в голове были очень странные, но теперь он точно хотел уйти с Головой, потому что хотел его ещё, хотел его себе, только себе, как когда-то, когда он был реально только головой в колбе. Это было похоже на любовь, но Зимний не помнил этого слова, не помнил, что оно означает, а если бы ему сказали, то отмахнулся бы. Оружие не может любить. Но оружию нужна хорошая рука и меткий глаз, чтобы радовать хозяина. Чтобы это оружие не забывали ласкать чисткой и поить смазкой, и тогда оно прослужит долгое, продуктивное время. Зимний хотел быть оружием Головы, потому что чувствовал, что тот больше ему хозяин, чем все другие. Странные мысли витали в его голове, пока он прикрыл глаза, вслушиваясь в тишину, которая на самом деле таковой не была, полная разных звуков, от шума кулеров до криков каких-то детей на улице. Но Зимний ждал одного конкретного звука — оповещения, что цель найдена. Уже стемнело, когда ноут пискнул, выдавая местонахождение цели, и Зимний вскинулся, сразу стал смотреть снимки со спутника, что это за место. Пять минут, и Зимний знал всё, что ему нужно. Дырявя стену чьей-то квартиры, Зимний думал только об уничтожении цели, но возможностей подтвердить уничтожение у него не было, слишком громко он всё это затеял, но другого способа не было, и чего он точно не ожидал, так это того, что кто-то за ним не просто погонится, а ещё и почти догонит. Это был какой-то блондин со щитом. Зимний успел подумать, что это очень странное оружие, когда поймал его легко и непринуждённо. И в этот момент он встретился взглядом с этим блондином. Что-то промелькнуло в его голове, что-то, но он упустил воспоминание, просто не смог копаться у себя в памяти и уходить от погони одновременно. Уже на базе, сидя в кресле для планового осмотра, Зимний узнал, что цель уничтожена, это подтвердил Голова из первых рук, будучи в больнице. Зимний прошёл плановую проверку после миссии, но укладывать его в крио не торопились, и у него было время попытаться вытащить то странное нечто, что всплыло в его голове, когда он увидел блондина, но нет, момент был упущен, и ничего не получилось. У него по плану были еда, отдых и пока больше ничего, но Зимний чувствовал, что не просто так его не кладут спать, и радовался этому, надеясь на новую встречу с Головой. Ему нужна была эта встреча, чтобы попытаться понять, что Голова имел ввиду, когда касался его. Ему хотелось ещё этих касаний, этого мимолётного тепла, особенно перед ледяным сном. — До ночи ждать некогда, — разбудил его сам Пирс, — собирайся и делай свою работу. Твою Голову я тебе пришлю в помощь. Зимний моментально вышел из полуспящего состояния и пошёл готовиться к очередному безрассудству днём, уже догадываясь, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но он не может облажаться, не имеет права. Им не повезло встретиться с Головой в одиночестве, везде были люди, связь, но Голова улучил момент и сжал живую ладонь Зимнего, делясь таким, как оказалось, нужным, теплом. А дальше опять светопреставление, Зимний во всей своей красе и мощи, но противник был не из лёгких, тот же блондин-модификант, вот о ком говорил Голова. Драка была прекрасна. Зимний дышал, а тело пело, наслаждаясь настоящим, невероятным, прекрасным боем. Они не уступали друг другу, каждый танцуя свой танец, который складывался в идеальную мизансцену, но вот блондин замер, когда маска упала с лица Зимнего. — Баки? — расширились его глаза. — Какой, к чёрту, Баки? — не понял Зимний и продолжил свою атаку. А потом люди Головы всех скрутили и куда-то повезли. Зимнему до этого дела не было, ему нужно было на базу, но в его голове поселилась странная уверенность, что Зимний знал этого блондина. Когда-то давно, несколько жизней назад, но знал, это точно. Что было дальше, Зимний не представлял, он был весь в своих думах, и когда сидел в кресле, а перед ним стояли сам Пирс и Голова, и его бойцы, Зимний вдруг сказал, не обращаясь ни к кому конкретно: — Я знал его… — и получил звонкую оплеуху от Пирса, но продолжал растерянно смотреть, больше на Голову, словно тот мог его защитить. — Обнулить, — упало безразличное, и Зимниму показалось, что сейчас Голова остановит это, но нет, тот так же безразлично отвернулся, как и Пирс, а потом была боль и забытьё. И новая миссия. Чистый и безразличный ко всему Зимний больше не виделся с Головой. Теперь в его ухе командовал Пирс, но и на это ему было совершенно плевать. Только встретившись с блондином на хеликерриере, он упорно гнал от себя все мысли, которые были в его голове. Он не смог убить там, так что должен убить его сейчас, просто обязан. — Ты — моё задание! — рявкнул он, избивая блондина, а тот не сопротивлялся, позволяя уродовать себя, и Зимний бил и бил, словно хотел выбить его из своей головы, а потом они упали в Потомак. Зимнему казалось, что он падает целую вечность, за которую он всё равно ничего не успел подумать, влетев в холодную воду сразу за блондином, который стремительно шёл ко дну. Он — его задание. Зимний понимал, что вот сейчас блондин утонет, и он выполнит свою миссию, но нет, что-то внутри, что-то глубинное, непознанное Зимним, заставило его нырнуть за блондином и вытащить его на берег и оставить. Где-то за спиной рушилось здание, падали хеликерриеры, осыпаясь обломками в быстрые воды, но ему было всё равно, он уходил, чтобы больше всего этого не видеть и не слышать. Уходил один, хотя это Голова звал его с собой. Откуда он это помнил, Зимний не знал, ведь обнуление должно было стереть всё, но он очень живо чувствовал прикосновения, тёплые, такие нужные сейчас, но некому было больше взять его за руку, забраться ладонью в волосы хоть на короткое мгновение. Он уходил… — Зимний, — услышал он голос в очень удачно не выпавшем наушнике. Как тот ещё работал, Зимний даже знать не хотел. — Ты где, Зимний? — Голова? — Зимний боялся ошибиться, хотя знал, что не ошибся, несмотря на помехи, но это был он, его… друг? Сейчас это было неважно, это был Голова, он был жив, и он связался. — Да. Можешь вытащить меня? — голос был хриплый, дыхание тяжёлое. — Где ты? — и тут Зимний понял, что проявил совершенно несвойственное для себя чувство — беспокойство. — Я сейчас. — Восточная стена, — прохрипел Голова. — Здание падает в другую сторону, мне повезло. — Жди, — коротко ответил Зимний, не представляя, как будет искать Голову, но знал, что найдёт. Обязан найти, чтобы уйти вместе, как тот и хотел. У восточной стены Зимний тратил драгоценные минуты, ища Голову, понимая, что за грохотом рушащихся обломков кричать и звать будет просто бесполезно, и уже отчаялся, когда увидел его, заваленного по пояс обломками. — Зимний, — выдохнул Голова, весь в бетонной пыли и крови. — Я не могу поднять плиту, но ноги чувствую. Идти смогу. — Сейчас, — Зимний напряг все свои силы, и плита поддалась, Голова неимоверными усилиями выполз из-под обломков и длинно выдохнул. — Надо уходить. — Да, Зимний, — с помощью Зимнего Голова поднялся, тяжело дыша, — пойдём отсюда. Я знаю, куда. — Пирс? — спросил Зимний, чтобы иметь хоть какие-то представления о происходящем. — Я не знаю, — тяжело вздохнул Голова, — но, думаю, убит. — Наше задание? — уточнил Зимний. — Выжить, — сказал Голова. — Мы теперь сами по себе. Идём.