Друг из колбы

Зимний не представлял, куда идти и как добраться хоть докуда-нибудь. Они были слишком приметной парочкой, все в крови, в грязи, но раны были не их, и это радовало. Как оказалось, у Головы был недалеко припрятан неприметный автомобиль, какой-то старый пикапчик, в кузове которого лежала сумка с одеждой, но переодеваться сейчас было некогда. — Гони, Зимний, — приказал Голова, назвав адрес и вручив Зимнему ключи. Сам Зимний опасался, что сейчас хрен они куда-то так просто доберутся, особенно до почти противоположной окраины города, но все силы спасателей и полиции были направлены на бывшее здание Трискелиона, и они беспрепятственно проехали до нужного адреса. Это оказался какой-то совсем уж нежилой район, и они, прихватив сумку, беспрепятственно и никем не замеченные, вошли в дом, в котором ожидаемо не было почти ничего. Было пыльно, пахло затхлостью и плесенью. Сгрузив Голову на продавленный диван, Зимний шлёпнулся рядом, выдыхая. — Вода тут есть, вчера проверял, — глухо сказал Голова, держась за живот. — Что с тобой? — спросил Зимний. — Ничего, пройдёт сейчас, — отмахнулся Голова, дотянулся и погладил Зимнего по живой ладони. — Вот и выбрались. Больше никаких обнулений, никакого крио. Только ты и я. — План? — спросил Зимний. — Да, план у меня есть, — ответил Голова. — У нас двенадцать часов. Мыться, переодеваться и спать. Давай, ты первый. — Документы? — спросил Зимний. — Всё у меня есть, и для тебя тоже, — заверил Голова. — Давай, Зимний, иди, смой с себя этот день. — Я его помню, — снова потеряно сказал Зимний. — Того блондина. Помню, что знал его. — Его зовут Стив Роджерс. Капитан Америка, — ответил Голова. — Тебе имя что-нибудь говорит? — Нет, — Зимний нахмурился. — Я хочу вспомнить хоть что-нибудь. — Вспомнишь, — похлопал Голова Зимнего по живому плечу. — Обязательно вспомнишь. Дуй в душ. Зимний взял одежду, заботливо приготовленную для него Головой, и пошёл мыться в явно раздолбанный душ, ничего, вода есть, это уже хорошо. Он мылся, смывая с себя вместе с бетонной пылью и копотью тяжесть сегодняшней миссии. Смывал слова, сказанные им блондину, и сказанное блондином. Смывал всё, кроме тепла ладони Головы, ощущения пальцев в волосах, касания губ. Чёрный лонгслив, штаны-карго и армейские ботинки. Ничего лишнего. Но это была мягкая, удобная одежда. В кармане штанов Зимний нашёл резинку для волос, очень удивившись этому факту, и просто натянул её на руку. Когда он вернулся, Голова сидел уже живой и, наверное, здоровый, по крайней мере он больше не держался за живот и дышал нормально. — Иди сюда, — похлопал он по дивану, на котором и сидеть-то было невозможно, не то что спать. Но Зимний видел в соседней комнате кровать с почти новым матрасом и пледом, явно появившиеся здесь совсем недавно. Сев рядом, Зимний хотел спросить, чего Голова от него хочет, но тот стянул с его запястья резинку и, развернув его, собрал влажные волосы в хвост. — Прости, расчёску я забыл, — вздохнул он. — Ладно, Зимний, иди, ложись, я тоже искупаюсь и приду к тебе. Шесть часов на сон, потом разберёмся, что будем делать. Зимний почувствовал, что смертельно устал. Этот день, безумно длинный, вымотал его, хотя обычно он мог сутками не спать и выполнять возложенные на него обязанности. Но сейчас в нём что-то сломалось, и он устроился на половине матраса, не тронув плед, небрежно брошенный на угол. Он закрыл глаза, вслушиваясь в то, что происходит в доме, но слышал только, как льётся вода в душе, как одевается Голова. Когда тот пришёл, Зимний открыл один глаз, чтобы глянуть на него. Голова оказался одет в такой же лонгслив, только серый, и серые же штаны, как у Зимнего. На ногах были незашнурованные ботинки. Голова лёг рядом, встряхнул расправляя, плед, и укрыл их обоих. Пододвинувшись поближе, он обнял Зимнего со спины, аккуратно, чтобы тот не принял это за нападение, и уткнулся носом в его волосы. — Спи, Зимний, тут нам нечего бояться, — сказал он. Зимний лежал, чувствуя тёплую руку у себя на груди, жар тела, прижавшегося к нему, дыхание, ровное, глубокое, и выдохи ему в затылок, и всё это было таким приятным и успокаивающим, что Зимний и не почувствовал, как заснул, натянув на себя краешек мягкого, пушистого пледа. Ему снился какой-то очень сумбурный сон. Снился блондин — Стив — он кричал ему что-то, звал, но Зимний чувствовал, что падает, но не было страха, только вьюжная белоснежная круговерть. И лицо Стива, перекошенное ужасом. И потом — избитое, с заплывшим глазом, там, на хеликерриере, и губы, шепчущие, что он — его друг. Но у Зимнего не было друзей, кроме Головы. Проснувшись ровно через шесть объявленных Головой часов, Зимний хотел было сразу встать, но тёплая, тяжёлая рука, обнимающая поперёк груди, удержала его. Он лежал, пропуская через себя эти новые ощущения кого-то рядом, пока не понимая, нравится ему или нет, но Голова был такой жаркий, такой… мягкий рядом с ним, дышал размеренно, будучи ещё спящим, что Зимний решил не двигаться. Это было очень странное ощущение кого-то рядом, кто не вызывал в нём чувства опасности. Лежащая на нём рука похлопала его по груди, хотя рисунок дыхания не изменился. — Подъём, Зимний. Нас ждут великие дела, — чуть хрипловато со сна сказал Голова. — Какие именно? — не понял Зимний. — Надо убираться из города, — Голова так и не убрал руку с Зимнего, но она не доставлял никакого дискомфорта. — Пока в Мексику или Канаду. Ты куда хочешь? Хочешь. Нет, в лексиконе Зимнего было много слов, и “хочешь” туда тоже входило, но у него давно не спрашивали, хочет ли он чего-либо вообще. И тем более, куда. До Канады было ближе, глухих, необжитых мест больше. Но в Мексике можно было потеряться в какой-нибудь деревне, да и теплее там было. Но всё это Зимний учитывал так, мимоходом. Он не мог понять, почему Голова спрашивает у него, куда они поедут, ведь он готовил пути отхода. Ещё больше его занимала мысль, зачем Голова вообще взял его с собой, ведь уходить в одиночку проще. — Давай, Зимний, надо пожрать и подумать, куда нам лучше рвануть, потому что план отхода у меня есть в оба конца, — заговорил Голова, вставая, и Зимний почувствовал, как спине стало холодно. И понял, что в Канаду не хочет. Просто не хочет. — Мексика, — тоже поднялся он, — а потом ещё куда-нибудь подальше. — Отличное решение, — заявил Голова, доставая из раздолбанного шкафа в кухне консервы. — Прости, подогреть не на чем. Так что едим так. — План? — потребовал Зимний, беря в руки банку с тушёнкой и ложку. — Давай поедим, — попросил Голова, копаясь в ноуте, что-то там выискивая, но отреагировал на вопросительный взгляд Зимнего. — Смотрю новости и списки погибших. Ничего интересного. Про нас ни слова, и это хорошо. — Кого-то ищут? — спросил Зимний, треская холодную, но очень хорошую тушёнку. — В новостях нет ничего, — Голова продолжал искать, но, похоже, не нашёл ничего нужного. — Пишут, что Пирс убит, мои ребята уже растворились, те, кто выжил. У меня есть документы на Брока Рамлоу для меня и Джеймса Барнса для тебя. Абсолютно легальные, заметь. — Как достал? — оторвался от еды Зимний. — ЩИТ и Гидра — великие организации. Были, наверное, — пожал плечами Голова. — Нас таких никто не ищет. Но у меня есть еще пара комплектов, на случай, если нас будут искать. — Сколько? — спросил Зимний. — Достаточно, чтобы затеряться, — успокоил Голова. — После Мексики, опять же, можем рвануть в Южную Америку или Европу, куда хочешь? — Почему ты спрашиваешь, куда я хочу, если у тебя есть план? — озадачился Зимний, снова отрываясь от еды. — Потому что у тебя тоже может быть план, — сказал Голова. — Но вообще, потому что планов у меня много. За два года я придумал много планов. — Причём тут я? — спросил Зимний. — Я рассчитывал на двоих, — Зимний вскинул бровь, и Голова пояснил: — Тебя и меня, дорогуша. Так что выбирай, куда ты хочешь поехать. “Хочешь”... Он так давно не слышал этого слова в своё адрес, что не знал, как быть дальше. Зимний посмотрел на Голову, задумчиво. Ему давали выбор, значит не должны подставить. Если только это реально был выбор, а не его иллюзия. — Хорошо, — принял Зимний правила игры. — Сначала в Мексику, а потом через Панамский пролив уйти в Южную Америку, там на время можно затеряться в джунглях Амазонии или в горах Чили. — Отличный план, — согласился Голова. — Сколько, думаешь, нам надо времени, чтобы вернуться в цивилизацию? — Не меньше полугода, — тут же ответил Зимний. — Но с другими документами. Жаль, ты не говоришь по-русски. Можно было бы отсидеться в русской тайге. Стать лесниками на какой-нибудь заимке. — Ты хочешь в Россию? — уточнил Голова. — Нет, я говорю, что там тоже можно затеряться. Но это очень сложный и длинный путь. Поэтому сначала Южная Америка. Когда выступаем и как едем? — перешёл к главному Зимний. — Обожаю тебя такого, — с восхищением выдохнул Голова. — Мексика ждёт нас. Они забрали с собой всё, что привезли, кроме матраса, который они просто сожгли за домом и затушили, залив водой. Всё, своих следов они не оставили, можно было спокойно ехать. Зимний сидел на пассажирском сиденье, открыв окно. Его волосы трепал ветер, то развевая их, то кидая в лицо, но Зимнему всё равно нравилось. — Свобода, да? — улыбнулся Голова. — Свобода? — не понял Зимний. — Всё, Зимний, нет у нас больше никаких хозяев, вышли все, — Голова улыбался, и Зимний тоже попытался улыбнуться. Свобода. Он даже никогда не думал об этом слове, об этом состоянии, не знал, что такое бывает, и пока, кажется, до конца не понимал, что с ним произошло, какие изменения. Он пока ничего не понял, кроме того, что больше не будет обнулений, но вспоминать что-то не хотел, воспоминания приносили боль. Единственный, кто был с ним действительно близок, это Голова, который вот взял его с собой в бега. Но Зимний решил прикинуть варианты смыться и от него, если понадобится. Убивать Голову он не хотел, с ним рядом было спокойно, даже хорошо, хотя и это слово тоже только-только входило в его лексикон. Они ехали, Зимний наблюдал закат, а потом что-то ему не понравилось, он словно почувствовал, опасность. — Притормози, — попросил Зимний. — Нужно поменять машину. — Но на эту у меня документы есть, — возразил Голова. — На оружие у тебя тоже документы есть? — скривил губы в подобие улыбки Зимний, намекая на то, что это шутка. — Нда, в этом деле ты лучше меня понимаешь, — согласился Голова. — Давай тормознём, заодно и пожрём. — Нам нельзя светиться вместе, — задумчиво сказал Зимний. — Нас точно не ищут? — В сводках нас нет, Гидра и ЩИТ обезглавлены, нас просто некому искать, — уверенно сказал Голова. — О тебе вообще никто не знает, а меня… меня искать просто незачем. Я рядовой сотрудник. — Хорошо. Я перейду границу в одном месте, а ты меня потом подхватишь, как раз оружие заберу, — сказал Зимний. — Пусть будет по-твоему, — согласился Голова, — но штамп в паспорт я тебе брякну, у меня там свой человек есть, всё сделает. Так что, жрать будешь? — Да, — кивнул Зимний. Они остановились у какой-то фастфудной забегаловки, взяв еду навынос, и поехали дальше, решив есть по дороге, чтобы не отсвечивать лишний раз на стоянках. Зимний ел и думал, потому что подумать было о чём. Он пытался понять, что движет Головой, зачем ему Зимний, если затеряться одному проще, зачем вообще всё это, почему придумывал план на двоих, если Зимний спал, и его могли не разбудить даже лет десять. Но Голова ждал, похоже, именно такого момента, чтобы увести Зимнего за собой, но что они дальше будут делать? — Мы заляжем на дно, — словно прочитав его мысли, сказал Голова. — И будем отдыхать. Просто отдыхать, Зимний. — А деньги? — логично спросил Зимний, потому что понимал, что без денег они далеко не уедут и жить им будет просто негде. — У меня достаточно денег на нас двоих, чтобы с годик просто отдохнуть, — ответил Голова. — Не с шиком, конечно, но и не бедствуя. Джей, теперь я буду звать тебя так, — добавил Голова. — А ты зови меня Броком. Должны же у нас быть человеческие имена. — Хорошо… Брок, — Зимний попробовал имя на вкус, желая привыкнуть. Он быстро привыкал к изменяющимся обстоятельствам, а имя… Да какая разница, хочет Голова, чтобы он его так называл, Зимнему несложно. А вон он сам… Джей… Нет, так его точно никто никогда не называл, даже если и было у него имя. Он — Солдат. Его всегда называли так, но пусть будет Джей. — Вот и ладушки, Джей, — Голова улыбнулся и сжал колено Зимнего. Зимний вообще заметил, что Голова очень сильно изменился, пробыв среди людей два года. Стал ещё разговорчивее, чем был, когда его только сделали живым, улыбался, но Зимнему казалось, что улыбается он только ему, потому что не замечал до этого, чтобы Голова ещё кому-то улыбался. Они успели достаточно поработать вместе, чтобы Зимний это заметил. А ещё он часто касался Зимнего просто так, и эти объятия, когда они спали. Зимний обескуражено понял, что ему было приятно, хотя и странно. Зимний знал, что он — оружие. И очень хорошее оружие. И Голова был оружием, ничуть не хуже, чем сам Зимний, но он никак не мог понять, почему у Головы не было ни обнулений, ни крио, или были, и он просто об этом не знал. — Ты сказал, прошло два года и три месяца, — заговорил Зимний, принимаясь анализировать факты. — Ты не спал в крио? Тебя не обнуляли? — Нет… Джей, — качнул головой Голова, а Зимний уловил заминку, — я работал, защищал Капитана Америку, попутно следя за его деятельностью. И ждал, когда разбудят тебя. Я приходил, разговаривал с тобой, пока ты спал, и когда у меня было время. — Значит, приходил… — задумчиво сказал Зимний. — Зачем, если я спал? — Я тебе потом расскажу, — ответил Голова. — Когда ты начнёшь понимать такие вещи. — Какие вещи? — насторожился Зимний. Он много всего понимал, и откуда Голова знает, что он сейчас не поймёт. — Такие, — рассмеялся Голова. — Я тебе обязательно всё расскажу, обещаю, но только когда доберёмся до места. Договорились? — Эти вещи имеют отношение к нашему маршруту? — прищурившись, спросил Зимний, пытаясь понять, о чём не хочет говорить Голова. — Нет, успокойся, — Голова посерьезнел, чуть сбавил скорость и повернул голову к Зимнему, глянул на него внимательно. — Я тебя не предам. Я никому не позволю причинить тебе вред. Я буду с тобой столько, сколько ты сам захочешь, и расскажу тебе обо всём, о чём ты захочешь узнать. Но сначала мы доберёмся до Монтевидео. Там у меня есть квартирка, нам с тобой как раз хватит. И там я тебе всё расскажу. Договорились? — Если я не хочу в Монтевидео? — спросил Зимний. Он пытался понять, почему Голова хочет оставаться с ним, почему готов возиться, как со слепым котёнком, коим Зимний ну никак не являлся, почему… Было много почему, но Зимний только вздохнул. Сначала нужно было решить с пунктом назначения, где они останутся на дольше, чем пару ночей. — Не хочешь? — удивился Голова. — Тогда говори, куда хочешь. Будет сложнее, конечно, придётся что-то прикупить, если я об этом месте не думал. — Почему Монтевидео? — задал свой вопрос Зимний. — Безвизовый режим со Штатами. Туда можно добраться морем из Мексики, — начал перечислять Голова. — Там тёплый залив Ла Плата, через который Байрос и вообще Аргентина, если что, мы этот залив можем вплавь преодолеть или на лодке. Также морем можем уйти в другие страны. Да и просто я там был всего один раз и мне понравилось. Хочу показать тебе. А ещё у меня есть уругвайские паспорта. — Нужно было начать с последнего, — сказал Зимний. — Хорошо, пусть будет Монтевидео. Для начала. Зимний чувствовал, что зависит от Головы, хотя и мог бы сейчас сорваться и исчезнуть. Позже купить документы, хотя он спал почти два с половиной года и подрастерял нужные контакты, но всё это было возможно. Только вот иррационально хотелось остаться с Головой рядом. Зимний слишком прикипел к нему, хотя не мог понять, почему. Не мог объяснить самому себе, почему хочет верить Голове, хочет быть рядом, словно поодиночке они справиться были не в состоянии. — Ты знаешь испанский? — спросил Зимний. — Знаю, — ответил Голова. — А ты? — Испанский, французский, русский, фарси, хинди, китайский, — стал перечислять Зимний, назвав в итоге чуть больше двадцати языков, и закончил латынью. — А латынь-то тебе на кой чёрт? — рассмеялся Голова. — Не знаю, сказали выучить — я выучил, — пожал плечами Зимний. — Было задание в Ватикане. — О, представляю тебя в кардинальской красной сутане, — рассмеялся Голова. — Грозный Зимний Солдат и с чётками. — Я не носил сутану, — как-то даже обиженно сказал Зимний. — Нужны были документы из ватиканского архива. Я их достал. — Ты молодец, — Голова снова погладил его по колену, и Зимний почувствовал странное от этого прикосновения. Оно оказалось тёплым, но не в плане ладони, а где-то внутри стало тепло и даже радостно от того, что Голова снова его коснулся. Что Голова в принципе рядом, не оставил его одного. — Давай я сяду за руль, — Зимний решил для себя, что если Голова не пустит его за руль, то это может быть знаком, что и после границы им не стоит быть вместе. И странное желание не расставаться с Головой было этому не помеха. Зимний знал, что способен выжить один, найти и деньги, и документы, и нужные контакты, просто для этого ему потребуется какое-то время. Но лучше одному и точно знать, что спину тебе не прикроют, чем положиться на напарника, который может подставить. — Не доверяешь, — улыбнулся Голова, словно это недоверие целительным бальзамом пролилось на его израненную душу. — Сейчас “карман” будет — поменяемся. Через десяток километров нашёлся пустой “карман”, где Зимний с Головой поменялись местами. — Если что — буди, — сказал Голова, немного откинул спинку сиденья и закрыл глаза, примостив голову на ремень безопасности, чтобы не мотало из стороны в сторону. Зимний только хмыкнул на это и поехал дальше, размышляя о каком-то странном слепом доверии Головы к нему. Зимний доверять просто не умел, не мог он полностью положиться на Голову, но не страх был тому виной, нет, Зимний не боялся, но здраво опасался, что его могут предать. И в то же время в голове были и другие мысли. Мысли о том, что Голова его не бросил, забрал с собой, показал ему убежище, где были еда, кровать, даже душ, и где можно было отдохнуть. И взял с собой. Даже показывал документы на имя Джеймса Барнса с фоткой Зимнего, угрюмого, но вполне себе похожего на человека. Уже давно стемнело, когда проснулся Голова, потёр глаза, разглядывая обстановку. Зимний гнал на пределе скорости, радуясь такой простой и незатейливой штуке, как круиз-контроль. — Где едем? — спросил он, потягиваясь всем телом и приводя спинку сиденья в вертикальное положение. — Полпути проехали, — ответил Зимний. За время дороги он ни о чём не думал, вернее, очень хотел не думать, то мысли, странные, тяжёлые, крутились в голове, не давая покоя. И из этих мыслей никак не уходил тот блондин, который отказался с ним драться, утверждая что он — его друг. И эти мысли были настолько тяжёлые, что хотелось разбудить Голову, поговорить с ним, или чтобы он говорил, просто чтобы не слышать этой оглушающей тишины, в которой рождались демоны, а Зимний, как оказалось, боялся этих демонов. — Нам надо пожрать, Джей, — уже без запинки сказал Голова. — Давай, ищи придорожное кафе, любое, пожрём и поедем дальше. Я за рулём. Идёт? — Идёт, — кивнул Зимний, присматриваясь к указателям, но, как назло, трасса была совершенно пуста, ни мотелей, ни придорожных закусочных, ничего. Только миль через десять он увидел искомую вывеску. — Ты не спросил, как мы доберёмся до Монтевидео, — заметил Голова, когда они снова вернулись на трассу. — Морем, — спокойно ответил Зимний. — По суше слишком далеко. У тебя был другой план? — Нет, другого не было, — ответил Голова. — Пересечём границу с Мексикой, я позвоню человеку, который найдёт нам лодку. Но сначала мы тормознёмся и немного передохнём. — Лучше выдохнуть на месте, — возразил Зимний. — Я почти не устаю, ты тоже, незачем останавливаться лишний раз просто потому, что кто-то из нас захотел поспать. — Твоя правда, — улыбнулся Голова.