Укус. Вероника.

Я уже неделю пила понемногу кровь и мне становилось все лучше и лучше. Однажды, позвонил Нико и позвал меня в лабораторию. Заинтригованная, потому что обычно меня приглашал Федя или не приглашали вовсе, я прибежала туда вместе с Мэрилин. У Нико был частный дом с отдельным входом в лабораторию. На миг задержавшись у двери, чтобы поправить размохрившийся хвостик, я услышала доносившиеся громкие голоса ученых, и, повинуясь своему любопытству, прислушалась. Застала я вот какой разговор: - Мы не можем вот так взять и провести с ней эксперимент. Это может плохо кончиться и для нее и для нас, - кричала Европа, хотя обычно ее сомнения выражались если не мягче, то явно тише. Подслушивать я терпеть не могла, но ничего не могла с собой поделать. Я была почти уверена, что говорят обо мне. - Да все будет хорошо, Европа. Ну, подумаешь, проведем эксперимент. Без экспериментов нам и не о чем будет писать в диссертации. И это поможет всесторонне изучить объект. Не могут же они говорить обо мне просто как об объекте. Ученые… Ведь они мои друзья. Так думала я, а тем временем Нико продолжал: - Федя сказал, что она отзывается, когда ее зовешь. Вот он ее и позовет. Да и, в конце концов, что мы вшестером с ней не справимся? Я один чего стою, - заверял Нико. Сомнения рассеялись. Они говорили обо мне. И о чем я думала? Я ведь им никто, едва знакома. Я тихо подошла к открытому окну, к счастью, собака меня не выдавала, а ученые стояли спиной или полубоком, не обращая ни на что внимания. - Я тоже сомневаюсь, но если это ей поможет… - неуверенно сказал Федя и невольно потеребил забинтованную руку. У меня сжалось сердце. Это при мне он вида не показывает, а я как-никак руки ему переломала. И теперь он тоже в этом участвует. Подслушивать свою судьбу стало невыносимо, поэтому я громко постучала. Дверь открыл Нико с оживленными блестящими глазами. В эту минуту он уже не напоминал бодибилдера, скорее безумного ученого. - Привет, Вера, - сразу начал парень, - мы решили, что тебе не нужно больше давать кровь. Ее очень сложно добывать, а Федя ведь болен. Я недоуменно уставилась на ученых. Нико взял прозрачную бутылку с кровью, открыл и уже начал выливать в раковину. Я негодовала. И снова шлепнулась в воду. И снова барахталась и выплыла только на голос Федора. Вздохнув воздуха и открыв глаза, я увидела очень странную картину. Опустошенная бутылка валялась на полу, но самое интересное, я держала Нико за футболку на протянутой руке. От неожиданности я сразу разжала пальцы, и он шмякнулся на пол. Мне снова стало стыдно и страшно. - Да ты мощь! - восхитился Нико. Казалось, ему была забавна опасность и игра с огнем. - Что произошло? Что я тут наделала? – диким голосом спросила я. - Ты отобрала у Нико бутылку и выпила. Затем ты его подняла и сказала: <i> «Трудно искать кровь? Выпью твою». <i/> Мы все звали тебя по имени, и ты, наконец, очнулась. Вот и все, - рассказал Федя, стараясь, чтобы голос не дрогнул, - не расстраивайся. Мы скоро найдем причину твоих нападений и устраним ее. Ясно одно. Кровь тебе нужна, и поэтому ты просто защищалась. - И была сногсшибательна – вставил Нико. Европа фыркнула. – Милая, тебя я тоже люблю, - как ни в чем небывало добавил Нико Европе. Тут во мне вскипела ярость. Это ученые-недоростки ставят надо мной опыты, и отшучиваются тут, как ни в чем не бывало! - С Никой решил познакомиться? Заняться больше нечем, как эксперименты надо мной ставить? Европу надо чаще слушать! – накинулась я на Нико, и тот стушевался. Я «спалилась», что я подслушивала, но мне было все равно. - Ну а ты? – я повернулась к Феде, - друг называется! Оставьте меня в покое! Ученые смотрели на меня с все тем же научным интересом. Все, кроме Федора. Казалось, он был пристыжен. И вот тут стыдно стало мне. Я задержала взгляд на забинтованной руке, и к горлу подошел комок. Еще немного и брызнут слезы. - Прости, Федя. – Тихо сказала я и вышла. Я снова расстроенная побрела домой. В голове начал прокручиваться «эксперимент». Во мне жил какой-то монстр, пьющий кровь и бросающийся на мальчиков. Не смотря на ужас, я улыбнулась этой мысли. Ночью я лежала, смотрела в потолок и не могла заснуть. На меня вновь нахлынули рассуждения, надо сказать, не очень-то серьезные. Ну и сильная же я стала! Нико такой крупный, и то не справился. Конечно, взять и легким движением руки превратить камень в крошку я не могу. Но я теперь как какой-то силач. Могу гнуть трубы, ломать доски, поднимать тяжелые грузы. Иногда это мне даже помогает. Как-то я помогла внести тяжелую коляску на пятый этаж, на вечеринке голыми руками открыла стеклянную бутылку из-под пива, тогда Нико сказал, что я просто идеальная девушка. Были вещи и посерьезней. Одной бабушке стало плохо, но она не могла открыть дверь врачу. Я разогналась и выломала дверь. Бабушку спасли, но дверь на место не встала. Ничего, здоровье дороже. Чем дальше, тем я сильнее. Мне это нравилось, но и тут были свои минусы. Становясь сильнее физически, я не становилась сильнее сознанием. Даже наоборот, я все чаще теряла себя. Когда Ника выбиралась наружу, она делала плохие вещи. Я все время думала об этих двух случаях, и пыталась защитить себя от них. Увы, я не последний раз потеряла себя.