Укус. Вероника.

- Кукареку! Послышалось приглушенное пение петухов. Действительно, к тому времени, когда мы подходили к птицеферме, уже начинало светлеть. Мы зашли в небольшое помещение с уходящей вниз лестницей. Спустившись, он открыл дверь. - После дамы. Нико сделал приглашающий жест и даже слегка поклонился, изображая галантность. Что-то подсказывало мне, что не стоит туда идти. Но Нику трудно было остановить. Мы вошли в коридор, который тут же осветился ярким светом. Что-то здесь напоминало больницу. Нет, не нужно думать об этом. Все будет хорошо. Когда же мы уже доберемся до места? Лестницы, коридоры. Все это вымучивало и без того воспаленный мозг. Но спросить я не решалась. Наконец ученый достал ключ и открыл еще одну дверь. Я успела прочесть надпись: «Экспериментальная бактериология». Внутри у нас с Никой все похолодело. Кабинет оказался просторным и ярко освещенным желтоватым светом. На столе и в шкафах стояло несколько микроскопов, компьютеры, клетки с животными. С другой стороны стояла комната с прозрачными стенами, что-то типа капсулы или камеры. В ней можно было увидеть стул, стол и кушетку. - Проходи туда. Завороженная всем этим, я вошла. Дверь за мной хлопнула. Резко повернувшись, я поняла, что заперта. - Не обижайся, - сказал он в устройство, наподобие того, что используют в кассах на вокзалах, - это лишь, чтобы ты не убежала. Скоро мы придем и все тебе объясним. Ника яростно застучала по стеклу. Куда там! Стекло толщиной было, как длина моей ладони! - Советую тебе отдохнуть, - добавил он со слегка виноватой улыбкой и проделал какие-то манипуляции за дверью, которая прозрачной не была. Из угла что-то подуло. Через некоторое время Ника начала слабеть и уснула. *** Проснулась я, оттого что меня грубо трясли за плечи, и, первым делом, увидела лицо Ники. Она выпрямилась и посмотрела на меня сверху вниз. Я поднялась и с горечью произнесла: - А я ему доверяла. Как и всем им. - Оставим сантименты. Нужно понять, что здесь происходит. Ника начала ходить по комнате и заламывать руки. - Судя по всему, мы в секретной лаборатории, Ника. - О, это я и без тебя поняла, мисс Мозг. Я удивленно вскинула на нее брови. Что ж, все мы сейчас нервничаем. - Они нам снотворное дали? – спросила я, не нуждаясь в ответе. Подбежав к окну, я поняла, что не смогу его открыть. Я беспомощно села на подоконник и обхватила руками колени. Молчали мы довольно-таки долго. Нужно было что-то придумать, что-то делать, но от такого предательства мой ошеломленный мозг отказывался думать. Зачем я только сюда приехала? А вправду! Я пристально посмотрела на продолжавшую расхаживать Нику. - Ты вспомнила что-нибудь? Ника села на пол, приняв мою позу, и стала нервно покачиваться. - Я помню это место, - медленно проговорила она, - здесь я появилась. Отсюда сбежала. - А, по-моему, отсюда невозможно сбежать, – возразила я, - забор из колючей проволоки, коридоры, двери. Не заметить змею, случайно проползающую между ногами? А потом спокойно вышеупомянутая рептилия проползает сквозь забор из колючей проволоки? Или делает подкоп? – не унималась я. Затем спросила уже мягче: - Ты уверена? Не успела она ответить, как вдруг окно щелкнуло. Она посмотрела на него как кошка, готовая броситься на добычу. Я резко обернулась, открыла окно и с визгом сиганула вниз. Упала я в море и долго пыталась выбраться. Наконец, вынырнула. *** Проснулась я, тяжело схватив воздух ртом, и закашлялась. Лежала я на полу. Сквозь стекло за мной наблюдали Европа и Жанслу. Я резко села, отчего перед глазами помутнело. Видя перебинтованную ученую, мне вдруг пришла в голову простая мысль: «Никто меня не предавал, просто изолировали такого неадеквата, чтобы уже никому не навредить». - Жанслу… - выдохнула я. - Пришло время рассказать, откуда взялась твоя болезнь, не так ли? Мы готовы рассказать. – Мягко сказала Жанслу. Глаза ее были слегка безумны. - Вы все выяснили! Какие вы молодцы! – на моем лице появилась умиленная улыбка. Жанслу, милая Жанслу, всегда думает о друзьях, всегда думает о науке. Девушки переглянулись. Жанслу начала свой рассказ. - Эта лаборатория законна, но скрыта от глаз любопытных. Здесь лучшие ученые борются с мировыми проблемами. Голод, эпидемии, военные разработки. Мы скрываемся, чтобы никто не перехватил наших открытий. А когда-нибудь о нас заговорят все. - И Федя с вами? - Нет. Он русский и в России у него много родственников. Не доверяют тем, кто может уехать. К тому же он хоть и смышлен, но еще мал. - Европа тоже русская, - пробурчала я. - Она еврейка. Но это здесь не важно. Она просто гениальная ученая. Такие не просто редкость – это эксклюзив. Нужно отметить, что Европа от таких слов ни капельки не смутилась, не выглядела польщенной. Она приняла это как само собой разумеющееся. - Европа ведь генной инженерией занимается, помнишь. Вместе, мы достигли невероятного. Вывели не просто новый штамм бактерий, а создали новый вид. Столько работы, сил, испытаний, исследований. Мы посвятили этому годы. Оставалось только испробовать на человеке. Но в этом нам отказали и велели закрыть наше детище и начать заниматься другим. Они не поняли всей важности. Уничтожить все то, чем мы жили! Маленькая ученая была страшна в этот момент. Глаза ее, казалось, бешено горели, голос срывался на визг. - Как бы не так! Спрятать все у себя не получилось бы. Да и к чему? Я просто выпустила животных в лес. Я уставилась на нее, будто увидела привидение. - Да, можно сказать, что это я заразила тебя. Все случилось даже лучше, чем я могла предположить. Заразилась подруга нашего знакомого, которая и не думала обращаться к врачам. Она сделала паузу. Я просто не могла вымолвить ни слова. Но тут ко мне подкатила злоба: - Да что ты говоришь? А как же ты собиралась отслеживать тех, кто бы к ним обратился? Ты вообще в своем уме? Забросить эту заразу в лес! Если так хотелось испробовать на человеке, заразила бы себя! - Нет, я еще нужна была моему детищу. Мы не могли так рисковать. – Резонно заметила Жанслу. Я просто задохнулась от возмущения. - А мною, значит, рисковать можно? А если бы заразился ребенок? - Цель оправдывает средства. - Какая еще цель? Нормальные ученые борются с болезнями, а не создают их! Неудивительно, что вашу разработку забраковали! Да что вообще хорошего ты нашла в этих бактериях? Они спокойно выслушали мою тираду. - Эти бактерии решали сразу несколько проблем. Ведь ты ничего не ешь! Проблема голода решена. - Решена? Я ПЬЮ КРОВЬ! - Подумаешь! – она сделала жест, будто отмахивается от надоедливой мухи, - ты пьешь не так много. - Кто добровольно согласится стать вампиром? Тут она посмотрела на меня так, будто я с луны свалилась, и улыбнулась. - В первую очередь молодые дурочки, влюбленные в вампиров. О, мировая культура настойчиво пропагандирует нам их. Все эти книжки и фильмы о вампирах. А эта непонятная истерия вокруг «Сумерек»? Теперь уже люди делятся не на тех, кому интересны вампиры, а кому нет, а на тех, кто за классических Энн Райс и Брэма Стокера, и кто за сентиментальную Стефании Майер! К тому же, ты стала сильной. Супергерои тоже на пике моды. Не так-то легко будет, например, сбить тебя машиной. Люди станут сильнее. Разве ты не заметила, что реализм уже никого не интересует? Людей захватили книжки о суперспособностях. Им не хочется быть людьми, им хочется быть выше этого! Уверена, по спросу наше открытие попадет в книгу рекордов Гиннеса. Это станет величайшим достижением, когда-либо сделанным человечеством! - Я-то думала, что величайшее достижение – письменность, или хотя бы добыча огня, - съязвила я. - Это величайшее открытие! Ты просто не понимаешь своего счастья! Ведь ты первая! - То-то я сама себе завидую сижу. А как же быть с раздвоением личностей? - Это непредвиденный факт. Точнее, опасения были, но проверять мы не могли, пока не преобразилось существо разумное. - То есть я. - Именно.