Путеводная звезда

С рассветом в Хвосте Фей началась такая возня, что казалось, даже в момент нападения дикарей такого кипиша не было. Фернандесы подогнали технику и отряды, а это свыше сорока бронетранспортёров, битком забитые амуницией, оружием и прочими приблудами первой необходимости. Надо признать, отряд собрали колоссальный. В числе двухсот профессиональных разведчиков, «Сливки» Райской Твердыни и Магнолии, вооружённые до зубов, и это не считая порядка сотни Драконов, которую собрал и выдал уже Игнил. Но, не смотря на всю опасность и серьёзность мероприятия, лучших из лучших он захотел всё же оставить дома. - Папа! – бесновался Драгнил младший, глядя, как загонщики уводят любимого котика. – Ну, какого хрена!? - Вы с Гажилом остаётесь дома! – сказал, как отрезал, пока серые глаза буравили дырку в ненаглядном чаде. – И я даже слышать ничего не собираюсь! А теперь, марш в свою комнату! - Почему нас не пускают!? - Потому что я хочу, чтобы ты ВЫЖИЛ!!! – не своим голосом закричал Игнил и со всей дури отвесил пощёчину сыну. – Эти мрази сожрут тебя, Нацу и это не метафора! Вы с Гажилом остаётесь дома, и это без вопросов! Слова отца – закон, даже для Нацу… Особенно для Нацу, а потому он лишь пристыжено опустил голову, слегка потирая алую щёку. Долбанул от души, тут не поспоришь, но незадачливого папочку можно было понять. Родной и единственный сын, не считая Гажила. Нет, он любил их обоих одинаково, а потому пресёк все разговоры и обоим велел сидеть дома. - Ну, блин! – топнул Нацу, которого безбожно заперли в одной из комнат, и не только его. – Ну и какого хрена, Гаж!? Брюнет ничего не ответил, а лишь как-то задумчиво смотрел в окно на то, как собирали караван, почти полк, и это заставляло молодого парня напрягаться всё больше и больше. Это не вооружённый караван, они идут не просто мозги вправить, в этом Гажил не сомневался, но больше всего его интересовали машины. Больше сорока, бронированных машин на триста человек, может чуть больше. Один транспорт запросто впихнёт в себя голов тридцать, но для транспортировки такой армии понадобится всего десять машин. Что они везут? Полностью игнорируя недовольства сводного братца, Гажил поднялся со своего места и начал рьяно что-то копать по полкам. Вытащив всё оружие, которое только было, парень стремительно завязал волосы в высокий хвост, и начал вооружаться. - Ну и куда ты собрался? – обречённо выдал Драгнил, на рефлексе теребя длинную косу. – Папа сказал сидеть на месте. - Вот и сиди. – безразлично буркнул брюнет, начищая уже затёртый свисток. – Я тебя с собой не звал. - Ну, спасибо! - Не за что. На этом брюнет вернулся к сборам, а Нацу лишь обречённо рухнул на диван и горько завыл: - Ну почему нам нельзя пойти с ними!? - Потому что папа тебя любит. - Тебя он тоже любит! - Как можно разъебать Крокус? - Чего? – тут Нацу резко вскинул голову. – В смысле? - В прямом. – Гажил очень недобро глянул на сводного братца. – Как можно разъебать Крокус? Он огромен, самый огромный бункер на земле. Вот ты знаешь, как это сделать? - Конечно, нет! - А Акнология знает. – брюнет резко перекинул автомат через плечо. – И для этого ему надо всего триста человек и свыше сорока БТРов. Я видел эти машины, они огромные, бронированные грузовики, придуманные для транспортировки и эвакуации целых населённых пунктов и доставки огромных отрядов. Я не верю, что они тащат эту технику просто так, там только сидящих мест – тридцать штук, а значит, есть другой груз. - Папа сказал сидеть на попе ровно. - Вот и сиди, это твой папа. - Гаж. Даже не столько эти слова, сколько слышимые в ней обида и какое-то непонимание, заставили брюнета пристыжено опустить алые глаза. Как он такое ляпнуть смог в адрес Игнила, который вырастил его, как родного сына? Да, он на взводе больше, чем думал, но, тем не менее, отступать даже не собирался. - Я должен пойти с ними. – буквально выдохнул парень. - Зачем? – на удивление, Нацу не пытался как-то остановить или подколоть брата, сохраняя холодное спокойствие. – Из-за Металликаны? - … - брюнет с пару секунд буравил взглядом стену, резко повернулся к сводному брату, а в алых глазах мелькнула готовность пилить до Крокуса пешком. – Я не знаю Металликану, я видел её один раз в жизни и ничего про неё прежде не слышал. А ещё я не знаю, кто такой Арго, про которого слышал каждый божий день, но не видели ни разу. Я не знаю этих людей, их не было у меня никогда, но были другие: Игнил, ты, Хвост Фей и Райская Твердыня. У меня не было родителей, но зато были горные львы, автомат, собранный из говна и палок, багги… и сахарок. - Какой ещё сахарок!? - Синтетический кусковой в бумажном фантике. Ничего особенного, сахар, как сахар, я понятия не имею, нахрена он его таскает с собой, но карманы у него битком. – тут Гажил вскинул автомат и вытянул шею, глядя куда-то в окно. – Я не знал, зачем он приходил, что ему от меня надо было, и почему его так сильно не любил Игнил. Но он приходил. Нечасто, но регулярно, а ещё вытащил меня из Магнолии, когда меня собирались отправить на эфтаназию… Он просто БЫЛ, Нацу. Приходил, давал сахарок, глядел и уходил, ничего не прося взамен. Я ему должен. С этими словами Гажил начал собирать сумку и явно готовился к побегу, в то время как Нацу лишь лениво развалился на диване и уставился в потолок. Конечно, батя не оценит побег пасынка, но что уж тут поделаешь. Не на цепь же его сажать. Караван собрали в рекордное время и сразу же направились на Запад. Эти железные монстры на колёсах могли проехать даже по болотам, не боясь увязнуть. Они могли всё, и это было самым затратным проектом, который когда-либо обходился Комитету Безопасности, но сейчас было не до экономии. Главы Комитета Безопасности и Исследовательского Центра, на пару со своими приближёнными ехали в одной машине, а это целый скоп бешеных ребят, но в салоне стояла гробовая тишина. Металликана монотонно вбивала что-то в планшет, пока Акнология сидел рядом и смотрел в сторону Запада, отчаянно думая, а не стоит ли уколоться. Люси и Леви сидели в общем кузове с остальными солдатами, тоже что-то ища в планшетах, но рабочий процесс не шёл совсем. Как можно работать, когда тебя везут в одну сторону, и ещё не факт, что они вернутся. - Две тысячи тридцать восемь километров. – холодный голос Металликаны разорвал тишину, а алые глаза глянули на напряжённого главу Комитета. – Если никаких эксцессов не наметится, то к утру четвёртых суток доедем. Первые сутки проедем насквозь, но после нам нужен будет технический привал на проверку всего оборудования, лучше всего вблизи Крокуса. - На Границе. – холодно ответил Акнология, судорожно вглядываясь в горизонт. - Граница – не лучшее место, слишком далеко от… - Я сказал: «На Границе». – даже не слушая бывшую напарницу рыкнул мужчина. – Это будет последний длинный привал на проверку техники, оружия, поспать, «пи-пи/ка-ка» и так далее. Следующий привал только на боевую готовность перед входом в город. Металликана хотела что-то возразить, но решила не спорить, так как была уверена, что ни к какому компромиссу они не придут. В таком напряжении Акнология был разве что в день, когда погиб Арго, однако напряжение было не только на передних сидениях. - Граница? – тихо повторила Леви и глянула на не менее озадаченную блондинку. – Что такое «Граница»? - Река. – послышалось со стороны, и только сейчас подруги заметили, что перед ними сидела Скарлетт. Она была в шлеме и девушки узнали её лишь по голосу. – «Границей» называют последнюю реку в восьмистах километрах от Райской Твердыни. Там же заканчиваются горы, и это последний источник пресной воды, а за ним пустыня. Она огромная, но там есть всего одна дорога, которая ведёт непосредственно в Крокус. Разбитая в хламину, так как этот асфальт укладывался ещё до начала глобальной эвакуации, ехать по нему нереально, но он служит ориентиром. - Вы что, хотите сказать, что… - Леви с ужасом смотрела на Эльзу, прижимая планшет. – Что мы непрерывно будем ехать тысячу двести километров!? - Я надеюсь у вас нет проблем с недержанием. – стекло шлема было тонированным, но даже по голосу они поняли, как эта девка оскалилась. С недержанием проблем у них не было, а вот с «выдержкой». - А почему мы не можем сделать несколько привалов!? - Потому что чем ближе мы будем подходить к Крокусу, тем больше этих мразей будет попадаться. Так что затяните пояса, девочки, и советую пить поменьше воды. Они не понимали, что происходит, а Акнологию с Металликаной две миловидные мордашки волновали в последнюю очередь. Сейчас эти двое должны были рассчитать всё с настолько филигранной точностью, что ошибка хотя бы в один час могла привезти к фатальным последствиям. Что такое восемьсот километров? Это восемь часов при скорости сто километров в час, но понятное дело, что никто с такой скоростью не едет, а потому шестнадцать часов, проведённые в кузове морально разбили двух биологов так, что, когда они остановились, им показалось, что для счастья нужен только свежий воздух и вытянутые ноги. Разбитые, уставшие, они хотели спать, есть, писать, подышать, покурить. Они никогда не курили, но сейчас они хотели курить даже самый поганый табак из имеющихся! - Привал на сутки. – скомандовала Металликана, бодрячком глядя на уставших и замученных солдат. – Разбить лагерь и хорошенько выспаться! Это приказ! До Крокуса поедем без длительных остановок. Каждая минута будет на счету, действовать мобильно и собранно! Если кому охота выяснить отношения, сделать это здесь и сейчас, потому что всю оставшуюся дорогу вам придётся находиться в замкнутом пространстве до самого места прибытия. Всем вольно! На этом отряд тут же разбежался и начал готовиться на боковую. Шестнадцать часов – это жопа, но им предстоит ещё двое суток беспрерывной езды, а потому, не теряя ни секунды, девушки наскоро расстелили палатку и вырубились за несколько минут. Что там будет дальше, их волновало в последнюю очередь, чего не сказать о других обитателях лагеря. Неширокая, но довольно быстрая речушка лежала на пути вереницы техники, но это совсем не то, чего стоило бояться. Это и речушкой назвать было трудно, так как она была всего семь метров в ширину, а пройти можно было вброд, так как глубина не превышала полутора метров. На юге виднелся ушедший на юг хребет, откуда и брало начало русло, а за самой рекой начиналась бескрайняя и бесконечная пустыня. Когда-то тут где-то был мост, но за пятьсот лет русло подвинулось, а вот дорога осталась… Но Акнология всё равно стоял на песке, глядя на горящие звёзды. Они выехали с рассветом и ехали шестнадцать часов, но сна не было ни в одном глазу… Был только страх. Неяркий месяц глядел на главу Комитета, тускло освещая теряющуюся в песке и мраке разбитую в хлам временем и климатом асфальтированную дорогу, и словно намекал, что ещё не поздно повернуть назад. Ветер перекатывал песчаные дюны, а шум воды умиротворял кого угодно в этом лагере, в то время как Акнология думал о том, что лучше: выстрелить в себя Парализатором или двенадцатым калибром? - Укольчик? – голос брюнетки заставил мужчину вздрогнуть и уставиться в уставшие алые глаза. – Ты боишься? - … - Акнология с пару секунд молчал, в голубых глазах мелькнуло отчаяние, а голос предательски дрогнул. – Да. Сколько бы времени не прошло, а не изменилось абсолютно ничего. Ей не нужно было задавать вопрос, чтобы знать на него ответ, а ему не нужно было что-то говорить, чтобы она знала о том, что он давит приступ уже шестнадцать часов. - Мне страшно, Мета. – даже в этом шёпоте брюнетке показалось, она услышала крохотный отголосок слёз. – Мне с двенадцати лет не было так страшно. - Хм. – она лишь по-доброму и очень иронично усмехнулась. – Ну что ж… Этого беса ты должен побороть сам. - Сучка. – нервно хихикнул мужчина, пока по телу прошлась волна неприятных мурашек. Ещё бы, его же цитирует, но это не важно. Медленно и шаткой походкой, Металликана прошла к бывшему напарнику, тяжело вздохнула и крепко обняла. На этом ублюдке держался весь Комитет Безопасности, Райская Твердыня, тысячи солдат, сохранность Магнолии… Но ему не за кого было держаться. Он ничего не боялся прежде, всегда шёл напролом, и все поверили, что этот человек бесстрашен. Так и было. Он не боялся ничего на свете, потому что всё, что он видел после прихода в Райскую Твердыню – лишь жалкая тень того ужаса, что преследовал его в ночных кошмарах в образе Нефритового Дракона. Его трясло, и он ничего не мог с этим сделать, как и Металликана, что всё крепче сжимала мужчину, не обращая внимания на капающую на куртку кровавую пену. - Ты должен лечь спать. – мягким, но нетерпящим неповиновения тоном выдала брюнетка. - Я не могу спать… Я не могу. - Тогда я вколю тебе снотворное. Да, наверное, это была хорошая идея, которую Металликана беспрепятственно смогла осуществить уже через пятнадцать минут. Они должны выспаться, а завтра их ждёт тяжёлый день подготовки. Рассвет встретили бодрячком, и пусть сие мероприятие больше напоминало подготовку к нападению, а всё же позитива тут было больше, чем прочих проблем. Речка была довольно холодной, но это не помешало разгорячённым работой и прочими страстями солдатам освежиться после изнурительной дороги и перед сложнейшей из миссий. До обеда все проверяли оборудование и готовились к завтрашней отправке, а потому солнышко село быстро, но как-то позже, сказывалась разница в часовых поясах. В пустыне ночью очень холодно и тихо, и если бы не нарушаемая журчанием ручейка тишина, Акнология бы точно рехнулся. Звёздное небо сияло россыпью тысяч и тысяч огоньков, клубы пара выходили изо рта, и всё же к холоду он привык, чего не сказать о других обитателях лагеря. - Девочки. – по-философски нахмурился Акнология, глядя куда-то в небеса. – Скажите мне, пожалуйста, какие у вас были отношения с вашими отцами? - У меня его не было. – грустно выдала МакГарден. - Хм… А почему? - Папа бросил маму ещё, когда она была беременна. Я его никогда в жизни не видела и даже не знала. - Вот как. Грустно. А у тебя, Хартфелия? - Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой, а папа был крупным бизнесменом. Он всё время пропадал на работе, а когда мне было четырнадцать – умер от сердечного приступа. - М-да. - А почему вы спросили? - Почему спросил? – всё так же напряжённо глядя в звёзды, выдал глава Комитета Безопасности. – Да просто понимаете, тут такое дело, мне как-то показалось, что вам в детстве отцовского внимания не хватило. - С чего вы это взяли? Надо признать, этот вопрос поставил мужчину в тупик, из-за чего он пару секунд, молча, таращился в вверх, а потом опустил взгляд на две пары карих глазёнок, что таращились на него из-за пазух. Вообще не стесняясь и забыв само понятие слова: «субординация», молодые биологи без зазрения совести залезли под куртку главы Комитета, и тихонечко грели холодные пальчики о его спину. Самое эпичное во всей этой картине было то, что девушки задали этот вопрос совершенно серьёзно, словно они не сидели у него под подмышками и не ставили целью поместиться в карманах его брюк. - Я очень тонкая натура и чувствую людей. – уверенно выдал Акнология и немного криво улыбнулся. – Так, девочки, вы согрелись? Но не успел он начать возмущаться о личном пространстве, как к ним подошла Эльза. Оружейник с пару секунд глядела на сие мероприятие и уверенно глянула в голубые глаза, а Акнологию пробил озноб и ужас. - Эльза, пожалуйста. – почти взмолился глава Комитета, явно прослеживая в карих глазах под алой чёлкой логическую цепочку и выводы. – У тебя есть целых два «Одинаковых Дебила»! - Они работают. – почти с наездом, словно это был он виноват в случившемся… Хотя, почему «словно»!? – Что эти две вообще делают!? - Греются. Зачем он это сказал? От этих слов девушка с алыми волосами как-то по-детски насупилась, обиженно обошла главу Комитета, ловко подцепила край куртки и юркнула под одежду со спины. - Ну, заебись. – констатировал Акнология, обречённо опустив голову. – Так, девочки, я крутой брутальный мужик, а вы мне портите «имидж»! - Нам холодно! – почти плача проскулила Люси. - А вам не кажется, что вас должен «греть» кто-то моложе!? Эльза, какого хрена!? Иди к своим дебилам! - Они работают. – прозвучало откуда-то со стороны лопаток. - А потом они приходят и спрашивают: «откуда берутся любовники»? Я говорю, всё это из детства: не до любили, не дочесали, не до ласкали, а потом они приходят ко мне и начинается! Долюби, дочеши, доласкай, и ладно бы малолетки приходили, а ко мне так Металликана приходит! А после… Но не успел Акнология договорить, как к «общественной куртке» подошли два идентичных Дракона с татухами на лице и выжидающе глядели на мужчину. Акнологии на миг показалось, сейчас он начнёт рвать и метать, но вместо этого лишь тяжело выдохнул: - Так, у Папы кончились карманы, уже троих рассадил. Пиздуйте к Маме под юбку. Два Фернандеса немного лениво переглянулись, синхронно вздохнули и развернулись, видимо в поиске Металликаны. - Ну и где они работают!? – возмутился глава Комитета, пытаясь лопатками нащупать наглую алую макушку. – Вон, ушли на поиски «тёплой юбки»! - А я «тёплую куртку» уже нашла. – безразлично бросила Скарлетт откуда-то из закромов одежды. - Не понял!? - Когда мне нужны были дебилы – они работали, а теперь я всё, что мне надо было, нашла! - Нет, ну заебись вообще! А меня кто-то спросил!? - Зачем? – неподдельно удивился голос в куртке. С таким разрывом шаблона, сопряжённым с когнитивным диссонансом, Акнология столкнулся впервые, из-за чего мозг главы Комитета Безопасности несколько минут пытался склеить в голове сказанное, чем нагло пользовалась коварная женская половина. В наглую воспользовавшись беспомощным состояние халявного «калорифера», два биолога и оружейница прижались покрепче, пытаясь, лишний раз не шевелиться, дабы не отвлекать мужчину от экзистенционального кризиса. - Не, ну вообще омурели. – спустя пару минут выдал Акнология. - Ты сиди, Папочка, сиди. – почти с любовью выдала Скарлетт. – Выезжаем только завтра. - Бабы созданы, чтобы использовать мужиков. – интонацией великого философа прорицателя выдал глава Комитета. – Если она не пользует мужика, то она его просто родила. - Шеф! – тут к главе резво подбежал кто-то из технарей, и, не глядя на девушек под курткой начал что-то тараторить. – У нас утечка топлива! - Вы охуели!? – Акнология буквально подорвался на месте, из-за чего наглый «девичник» лишился «куртки». – Да что за идиоты там работают!? Он ещё что-то кричал, бранился, даже не глядя на незадачливого технаря, а вот сам паренёк, встретив три пары карих глаз: двух биологов и одной оружейницы, явно вдруг осознал, что ближайшие сутки ему лучше не делать инъекции… И не спать… Желательно неделю. У «курятника» так безжалостно был отобран глава семейства, который в свою очередь, не без ехидной ухмылки топал в сторону неисправной техники. Нечего им расслабляться, пусть идут и греются о других членов Комитета Безопасности, а то он уже не молод. Нет, его на всех хватит, но он предпочитал, чтобы у вечера было продолжение, а не вот это вот всё. Вопрос, кто ждал завтрашнего рассвета с более громким скрежетом зубов, был скорее риторическим, чем философским, но пока Акнология лидировал. Разобрался со всем дерьмом он ближе к полуночи, и, наверное, ему стоило попросить у Металликаны снотворное, но он так и не понял, чего ему не хватило: Духу или же он был в избытке? Он даже не пытался заглушить приступ, и почему-то сидя в собственной палатке, в гордом одиночестве попивая успокоительный чай, глотая его на пару с кровавой пеной, руки невольно потянулись к ноутбуку. Всего одно слово: «Крокус», и сеть выдала райское место, где не было боли, страха, Вируса и ещё не весть, что. Очередная трансляция, люди смеются, открыли новый корпус, а Акнология смотрел на это всё так, словно не видел ничего прекраснее. «Ты обманул всех. Но я всё помню»: пронеслись слова ребёнка в голове, от чего мужчина лишь болезненно сморщился. Болезнь лжецов заключается именно в размытии «Правды» и «Лжи». Мозг - штука странная. Он блокирует неприятные воспоминания, стирая их, искажая, а зачастую, заменяя на нечто новое. Если психике сто раз сказать, что молоко – это зло, может начаться тошнота от одного запаха, причём молоко невиновато. Мозг верит тому, что слышит, что обрабатывает, чему хочет верить… И в один момент он начал верить тому, что сам придумал. Тому, что хотел видеть, что видел, постепенно вытесняя тот ужас, что ему пришлось пережить. В этом нет его вины, это природа сознания и оно очень ловко ухватилось за утопию, дабы спасти себя, как это сделала Металликана… Но Ложь – лишь жалкая попытка сделать вдох, когда стукнулся мизинчиком. Там, где ты истекаешь кровью, есть только Правда. Эта мразь шла за ним попятам по разбитому асфальту и раскалённому песку целых две тысячи километров, и вот уже с одиннадцати лет не может оставить его в покое. Помнить – его главное преимущество и страшнейшее из испытаний. Он пытался поверить в картинку, которую видел на экране. Он хотел верить в эти улыбающиеся лица, в эти красивые речи, в это дивное чтиво, что присылает величайший бункер на земле. Он хотел верить в это так же, как верят все, но не мог… Потому что Помнил. Спать. Надо ложиться спать и не думать о том, что будет дальше, а иначе он точно не уснёт, но если у него шансы ещё были, то у МакГарден их не было вообще. Рьяно ища что-то в ноутбуке, она уже околела от холода. Оно и понятно, её «калорифер» ушёл спасать мир в очередной раз, а Люси и Эльза сами мерзлячки. Пришлось мёрзнуть в гордом одиночестве под покровом ночи, безжалостно используя аккумулятор одной из машин, как и доступ к связи. Какой интернет может быть в пустыне? Да никакой. Спутников давно нет и быть не может, но есть расставленные усилители, последний из которых стоит относительно недалеко. Скорость, конечно, оставляет желать лучшего, да и для банальных видео файлов не очень подходит, и всё же сеть ловит, а значит, по крайней мере, пока они не пересекут реку, она сможет окунуться в запретные файлы. В том, что ей это аукнется – она не сомневалась, но ни крики, ни вопли, ни угрозы, ни двенадцатый калибр или топор главы Комитета не могли выбить из неё природное любопытство. Она тоже не могла спать, но в данном случае от неведения. Они едут в Крокус, и, как лучшие из лучших в области исследований, Люси и Леви отказаться не могли. Данный поход способен очень многое открыть, так как настолько далеко они ещё не заходили, но что-то Леви не давало спать. В том, что едут они в Крокус не с добрыми намерениями она была уверена, как в себе самой, но её не оставляло в покое чувство бессмысленности происходящего. Хорошо, их триста человек, они на крутых машинах и с кучей крутого оружия… Но что они смогут сопоставить? Крокус – это огромный, почти монополист, средь других куполов, где ведутся нескончаемые разработки, причём не только Вакцины, но и оружия. Да они даже постучать по внешней обшивке не успеют, их уже сотрут в порошок. Акнология дурак? Да об этом даже думать было довольно опасно, так как глава Комитета Безопасности умел читать мысли, и в этом никто не сомневался. Нет, тут что-то другое, куда глубже и совсем иначе. В очередной раз она открыла сеть, что с явным нежеланием перещёлкивала запросы, а после усталые карие глаза буравили вывески. Ей не нравилась эта «утопическая» сводка новостей, так как от всего этого позитива казалось, что сзади всех этих улыбок стоит огромный автомат, приставленный к затылкам и профессионально замазанный на фотошопе… А может так и есть? Не сказать, что эта мысль колом вбилась в рассудок, но что-то внутри подсказывало, что она не безосновательна. Уже давно Леви подозревала нечто подобное, но это лишь усугубляет ситуацию с караваном. Хорошо, допустим, что в Крокусе тоталитарный режим, но Акнология не знал, что такое Вакцина. Разделение? Классовое неравенство? Касты? Паразитирующая «Элита», высасывающая все соки из «Угнетённых»? Картинка начала помалу обретать конструкцию, но что-то внутри Леви сомневалось. Она была учёным, выдающимся биологом, лучшим из лучших, а потому она не верила никому и ничему, ставя под сомнение всё, и, в первую очередь, своё мнение. Странно, почему об этом не упоминают другие бункера, ведь их десятки, разбросанные по всему миру… Хотя, если подумать, информацию о них, Магнолия получает из Крокуса, так как нет возможности, да и технологий, дабы связаться с более далёкими. Может они её обрабатывают, она подлежит цензуре или ещё чему-то? А может… Она не там ищет? Сжав окоченевшие кулаки, Леви с пару минут просто таращилась в экран, покуда по виску побежала капелька холодного пота. В каждом живом существе заложено стремление жить, и сейчас оно матом кричало о том, что, мало того, что в этих кузовах есть оружие пострашнее, чем топор, так ещё и местность открытая и прятаться негде. Но к великому сожалению старика Дарвина, она была учёным. Закрыв все имеющиеся вкладки, Леви рвано выдохнула и попыталась войти в систему Комитета Безопасности. Она даже не знала, где начать искать, но тот, кто может разобрать инфузорию туфельку на части двумя иголками, однозначно осилит несколько часов в сети. Сидела долго, перебирая одно/второе/пятое, пока спустя несколько часов не заплыла в какой-то вообще неопределённый участок системы архивов. Ей понадобилось свыше пятнадцати минут, чтобы понять саму суть этих файлов. Тут не было никаких обозначений, просто кодовые ярлыки, с какими-то пометками, но стоило Леви нажать на одну из десятков папок, как её тут же запросили «пароль от пароля», и если он не будет введён в течение тридцати секунд, к ней вызовут группу захвата, съедят, изнасилуют, короче, всё по протоколу. Жирные цифры угрожающе отсчитывали пресловутые тридцать секунд, выйти из системы не удавалось, она требовала пароль или будет больно, и Леви не придумала ничего умнее, чем ввести собственные кодовые ключи. Как член Комитета Безопасности, она имела доступ к архивам поменьше, но оказалось, к этим архивам она тоже допускается. Страшные цифры убежали и открыли архив, и только сейчас Леви обратила внимание на названия. «МЯ»: именно с этих двух букв начинались все файлы конкретно в этом архиве, а формат показывал, что это видео. Две буквы, тире и даты. Их были, даже не тысячи, они уходили на один день назад, и, казалось, не имели конца даже в теории. Всё равно, что считать свой возраст, отнимая один день, но если МакГарден был всего двадцать один, то пресловутой «МЯ», казалось, были сотни лет. Она забыла про голод и сон, про завтрашнюю поездку и то, что им тут ещё мариноваться и мариноваться в этих гробах на колёсах. Каждый «клик» требовал свой пароль, и Леви сильно жалела, что не могла просто скопировать и вставить, а потому пришлось долго мурыжиться, и вот, случилось страшное - Файл открылся. Сигнал почти не ловит, скорость интернета близка к «абсолютному нулю», поэтому файл лишь заработал только спустя десять минут, после получения доступа. За это время она успела разглядеть всё на экране, силясь не отъехать кукухой в ожидании, и сто раз посмотреть на дату. Да, она не просто так выбрала именно её, так как именно в этот день они с Люси официально «Погибли», но какого же было удивление Леви, когда видео заработало. Банальнейший из банальнейших выпусков новостей, которые крутили в Магнолии каждый день. Вот монотонный голос диктора, обычная студия, залаченые до блеска и «идеала» шевелюры обоих, а также листовки и задний экран. Они крутили сводку актуальных событий, плюс-минус, повседневных. Вот сказали о новой разработке Исследовательского Центра, а также о ЧП, в котором «погибли» двое молодых докторов. От этих слов девушка досадно закусила губу, но всё же непонимание было сильнее скорби. Дослушав до конца ничем непримечательный список новостей, Леви закрыла окно и посмотрела на остальные файлы. В том, что их не было смысла открывать, она даже не сомневалась, так как это всего лишь были ежедневные новости… Но почему совершенно официальная информация, которую можно найти на любом информационном портале, запечатана под сотни паролей, с риском потери печени при вводе неправильного символа!? Это было нелогичным и даже, в какой-то степени, затратным, но чутьё не давало Леви просто так закрыть ноутбук. Выйдя из папки под кодовым обозначением «МЯ», МакГарден направилась к папке, с не менее, кодовым обозначением «КР». Та же самая ситуация: название папки и даты по одному дню, но Леви всё же стало любопытно, и она решила собрать всю волю в кулак, уповая на скорость интернета. Ждать пришлось ещё дольше, и вот, когда зубы уже начали скрипеть, девушка вдруг увидела то, чего совсем не ожидала увидеть. Совершенно другой диктор, которого она никогда не видела, другая униформа, студия, и даже как-то странный акцент, явно сказывалась удалённость и замкнутость. За спиной улыбчивого мужчины располагался экран, который во всю мощь транслировал поляны, усыпанные клевером. - Доброе утро всем гражданам Клевера! – слова молодого парня с ноутбука заставили биолога полностью обратиться в слух, до рези вглядываясь в экран. – Погода сегодня не радует, но как мы все знаем, под куполом всегда сухо! А дальше сообщения ничем не отличались от сводки новостей Магнолии, но Леви зацепило не это. Биолог дослушала ничем непримечательный рассказ о том, как имеющуюся под куполом плантацию клевера смогли частично приватизировать, что пошло на пользу экономике, и теперь у них есть частные магазины, где можно приобрести «натур-продукцию». А вообще, эти психи гнали из клевера всё, что складывалось ощущение, будто у них других овощей нет! Осторожно выйдя из папки под названием «КР», Леви вновь вернулась к непонятным аббревиатурам, начиная складывать их в голове. МЯ – Магнолия, КР – Клевер, и тут до МакГарден, наконец, дошло. Первая и последняя буква названия бункера! А увидев целую тучу таких названий, девушка поняла, что на этом ресурсе собрана целая «История Человечества», которую она просто не могла не вскрыть. Даже не столько отсутствие времени к просмотру, сколько терпение, не позволяли молодому доктору ждать по десять минут открытия файлов, но всё же она начала скакать по папкам, сама не зная зачем, как вдруг заметила странную вещь. Она не обратила внимание в сводке новостей про Клевер, но в отличие от Магнолии, где каждый день – это новый файл, в остальных бункерах новости приходили в среднем раз в неделю, и чем меньше и незначительнее был бункер, тем меньше информации о нём было. На самом деле, заговора тут никакого не было, да и было, в принципе, очень логично. Такой бункер, как Магнолия – это один из «Колоссов» мира куполов, и для него мелкие бункера могли не представлять никакого информационного интереса, а потому сводки оттуда были лишь мелочными и незначительными, так сказать: «Для галочки» … Кстати, о «Колоссах». «КС»: это название стояло в общей куче, особо не выделялось, но Леви не сомневалась, что это Крокус. Честно, она даже не видела смысла кликать на эти одинокие буковки, так как прекрасно прошерстила всю информацию ещё, будучи в Магнолии, а про Райскую Твердыню можно даже не заикаться. Не было у неё интереса, но что-то чёрт её дёрнул. Как и ожидалось, этот архив ничем не отличался от предыдущего, и Леви уже собралась его закрыть, как друг глаз зацепился за какие-то неправильные даты. Как и в случае с Магнолией, сводка новостей была ежедневной, и каждый день прибавлялся новый выпуск, однако тут даты были сбиты колоссально, но стоило Леви оторваться от месяца и посмотреть на год… - Что за хрень? – совсем не по-детски выругалась Леви и начала рьяно вглядываться в монитор. – Это что, прикол такой!? Совершенно обычные файлы сводки новостей, имеющие чёткое распределение во времени… На пять лет вперёд. Леви не испугалась, не растерялась, она просто выпала из реальности и с десять минут таращилась на сводку новостей, которая ещё не наступила! Это не сериал, не слитый материал съёмок к фильму, даже не пиратская копия! Это – НОВОСТИ!!! ЕЖЕДНЕВНЫЙ ВЫПУСК!!! Леви медленно убрала ноутбук, потёрла глаза, подождала, пока они немного отдохнут, и снова посмотрела в экран. Наваждение не прошло, новости, как датировались датами из пятилетнего будущего, так и продолжили, пока Леви пыталась осознать, кто изобрёл «машину времени»: Крокус или Комитет Безопасности? Пространственно-временная аномалия никуда не исчезла и через двадцать минут гляделок в экран, а потому, опасливо поглядев по сторонам, Леви нажала на выпуск новостей «пятилетнего будущего», и, молча дожидалась, пока видео загрузится. Мысли бились о черепную коробку так, словно грозились раскрошить её изнутри, но девица всё так же терпеливо ждала, чтобы узнать новости, которые ещё не наступили. Уже знакомая студия, даже диктор, правда, малость, постаревший, выдавал сводку событий величайшего бункера на земле. На удивление, нехорошие известия: признанная примадонна сцены борется с раком четвёртой стадии. Врачи ничего не могут сделать, хоть и борются за её жизнь уже несколько лет, но актриса не унывает. У неё есть любящий муж и двое детей, которые любят её и останутся с ней до последнего, как и фанаты… А Леви невольно потянулась в карман за инъекцией, дабы предотвратить приступ до того, как понадобится Парализатор. Какой рак? Какие дети? Какие годы!? Эта девка месяц назад плясала в пьесе, и была восходящей звездой! Люси звала её посмотреть, но она заканчивала анализы МРТ и ЭЭГ Акнологии, а сейчас актриса подыхает от рака, так ещё и за месяц двоих детей наклепать успела!? Нет, она знала, что Крокус живёт на несколько лет вперёд, впереди планеты всей, но не в прямом же смысле!!! Ещё с пару минут наблюдая за тем, как Крокус хвастается стремительными достижениями в области Вакцины, Леви думала, что ещё пара минут, и они покажут человека, который вышел из бункера без скафандра и страха заразиться, но показали они Нефритового Дракона. Главную достопримечательность решили реставрировать несколько месяцев назад, и вот, наконец, это свершилось. Великий Дракон вновь стоит на своём пьедестале, гордо взирая свысока на жалких смертных. Каменная поверхность сияла так, что в ней можно было увидеть своё отражение, но ничего кроме ужаса Леви не ощущала… Что происходит? МакГарден вдруг ощутила себя какой-то «Алисой в зазеркалье». Не бункер, а «страна чудес»! Инновации из прошлого, новости из будущего… Голодные каннибалы из настоящего. Почему-то она не могла отделать от мысли, что Крокус – это какой-то мираж, которым надо любоваться издалека, потому что чем ближе ты к нему подходишь, тем сильнее размывается картинка. Не дожидаясь, пока Крокус научится не только дышать здешним воздухом, но и перемещаться по нему, Леви быстро покинула архивы и захлопнула ноутбук. Её колотило, она ничего не понимала, ей было реально страшно, так как тень неведения пугала хуже любых кошмаров. Она была точно уверена, что Крокус совсем не то, что им пытаются навязать СМИ, но что-то внутри отчаянно пищало, что правда окажется куда круче любых догадок. *** Огромный чёрный горный лев устало шёл по дороге, явно желая как можно скорее завалиться на бок и поспать. Эти твари привыкли проходить сотни километров по горной местности, да и зачастую стада приходилось гнать несколько дней, но всё же под конец Лили выдохся окончательно. - Почти пришли, малыш. – ласково погладил по загривку, сидящий верхом брюнет, и глянул на уже виднеющиеся огни в рассветных сумерках. – Ну вот, догнали. Ещё чуть-чуть осталось. Лилейному от этого легче не стало, он устал, хотел пить, спать, кушать, и вообще, ему надоело настолько, что он даже игнорировал шаткую поступь своего собрата где-то позади. Судя по тому, как Хеппи переставлял лапы, он задрался не меньше Лилейного. - Тебя батька разорвёт на части. – как-то виновато выдохнул Гажил. – Ещё не поздно повернуть назад. - Он разорвёт меня в обоих случаях, поверну я или нет. – жалобно выдохнул младший Драгнил. – О боги, да сколько нам ещё пилить!? - Вон, видишь огоньки? Это наши. Давай, надо поднажать, а не то ещё свалят, тогда точно не догоним. На этом брюнет не без досады стегнул и без того замученного льва, отчего Лилейный из последних сил прибавил шагу и понёсся скорее к водопою, нежели к лагерю. Хеппи проявил куда меньше инициативы, однако Нацу всё же смог уговорить своего кота идти дальше медленными и неуверенными шажками. Конечно, как и следовало ожидать, смотрители подняли шум, который быстро разнёсся по лагерю, однако, заприметив уже знакомого кота и наездника, толпа поутихла. Надо признать, такая встряска дала ребятам возможность взбодриться, а потому сборы начали сразу, но не все были так счастливы. - Почему они тут? – почти плакала блондинка, завидев косящегося в её сторону Драгнила. – Они же должны были сидеть дома! - Лишние руки и два горных льва однозначно лишними не будут, но Игнил нас разорвёт по приезду. – совершенно холодно выдала Металликана. Сейчас даже наличие собственного чада на фронте не могло отвлечь её от мыслей. – Надо собираться. Где Акнология!? Все были напряжены, это последний длительный привал, а дальше двое суток на колёсах, спать по очереди, а писать в бутылочку, и ладно пацаны, а вот у девушек «прицел сбит». Обильно отпившись водой и пополнив все запасы, солдаты готовились к отправке и ждали команду командира, которого, как ни странно, первым нашёл Гажил. - Я не стану спрашивать, что ты и твой брат тут делаете. – в нескрываемым недовольством выдал Акнология, глядя в не менее недовольные алые глаза. – Ты мне лучше скажи, вам котов не жалко? Восемьсот километров. - А тебе это важно? – в той же манере ответил Гажил. - Зачем ты здесь? - Я уже перерос тот возраст, когда должен отчитываться о своём местонахождении. Крокус – та ещё параша, и тут на счету каждый солдат. - Я хочу, чтобы вы с братом вернулись домой. – даже как-то виновато выдал глава Комитета. – Не пойми меня превратно, но это не лучшая «компания» для похода, Гажил. Мне нужен трезвый рассудок, без эмоций, а когда дело касается семьи, особенно отношений «родители\дети», это никогда не обходится без эмоций. - Считаешь, брошусь на шею ново обретённой мамочки? – почти с наездом выдал брюнет. - Знаешь, Гажил, если ТЫ бросишься – это будет при очень хорошем раскладе. – Акнология был непоколебим. – От неё слишком много зависит, мальчик мой, и если этот «столп» дрогнет, я не справлюсь. - Не дрогнет. – тихий низкий женский голос заставил мужчину повернуться, а к паре подошла статная брюнетка и Люси. – Здравствуй, Гажил. Она была спокойна, как удав, не выказывая никаких эмоций. Холодные алые глаза смотрели на молодого Дракона, словно это был один из сотен других солдат, и было видно, что сейчас её волновало малость другое. - Наши собрались и готовы к отправке. Ждут только тебя. - … - Акнология с пару секунд смотрел на непробиваемую напарницу, и едва заметно выдохнул. – Готовность: тридцать минут. Котов – в оружейный отсек, туда же и Загонщиков. Искренне надеюсь, что их не укачивает, потому что убирать с Нацу будете сами. Что с пайком для львов? - Мы не идиоты. – обиженно буркнул парень. – У нас с собой по пол тушки, хотя часть уже съели. На пару дней точно хватит, если кормить только львов, а учитывая, что они будут большую часть времени сидеть неподвижно, то тут на всю неделю. - Это хорошо. – Акнология резко развернулся и направился прочь. – Собрать отряды, рассесться по местам и готовиться к отправке. Всем пописать и покакать, иначе гадить будете в салоне и сами же в этом сидеть. Приступать. На этом глава Комитета Безопасности удалился, оставив тройку людей. Повисла неловкая тишина, но стоило Гажилу уже сделать шаг в сторону своего кота, как вдруг изящная, но весьма крепкая для своей комплекции ручка главы Исследовательского Центра мягко легла на плечо. Честно, он не знал, как на это реагировать, что сказать, да и вообще не решался полностью повернуться в сторону женщины, от чего Металликана лишь тихо вздохнула: - Я не жду от тебя ни объяснений, ни понимания, и ты можешь думать обо мне всё, что хочешь. Я не жду даже того, что ты попытаешься хотя бы представить себя на моём месте, и именно поэтому я не могу заставить тебя повернуть назад, как бы мне не хотелось… Я не требую пообещать мне, что ты будешь осторожен… Но попрошу не лезть по возможности на рожон. Эти слова почему-то эхом отозвались от каждой извилины, ему вдруг столько захотелось сказать, но стоило глянуть в эти глаза, как горло спёрло. Глаза, они достались ему от матери, в этом он теперь не сомневался, и всё же родительница была из другого теста. Она ничего не сказала, а лишь, молча, развернулась, не дожидаясь ответа, и спокойной вальяжной походкой от бедра, направилась в одном лишь ей известном направлении. Жалеет она, не жалеет – это всё лирика, потому что сейчас никто не пожалеет ни её, ни кого бы то ни было другого. Она должна с точностью до минуты рассчитать маршрут и время прибытия, а то Акнология и так дёрганный, и заниматься этим точно не сможет… Когда-то этот ублюдок выстрелил в паре миллиметров от башки её матери, когда ей на то не хватило духу, ну что ж… Теперь её очередь. Собрались действительно быстро, опережая график, львы очень неохотно лезли в кузов, но ещё неохотнее туда лез Нацу, которого, чего греха таить, укачивало страшно, поэтому он, собственно, на котах и передвигался. Гажил был настроен больше на сохранение живности, а не содержимого желудка, да и не мучили его проблемы братца. Солдаты расселись, кузов закрылся, и огромные машины направились в сторону Запада. Сказать честно, Люси даже представить не могла, какой ужас их ждёт в дороге. Они за шестнадцать часов чуть не рехнулись в замкнутом пространстве, а тут двое суток, ещё и без длительных привалов. Хоть стой, хоть падай, хотелось выть, плакать и работать на публику, но «публика» была занята своими делами, а потому блондинка искала утешения в лучшей подруге. И вот, Люси уже хотела начать жаловаться, как вдруг заметила странное состояние Леви. Она сидела тихо, молча пялясь в одну точку, под глазами были мешки и синяки, было видно, что она очень хотела спать, но не могла сомкнуть глаз. Надо признать, Люси очень испугалась и резко придвинулась к девушке. - Леви. – Хартфилия осторожно потрясла коллегу за плечо. – Ты себя хорошо чувствуешь? - Да. – как-то потерянно и механически выдала Леви, словно даже не вникала в суть сказанного. - Нет, Леви, ты выглядишь просто ужасно! Тебе плохо!? - Нет. – всё так же выдохнула биолог. - Леви, что случилось!? - Ничего. – девушка с голубыми волосами до побелевших костяшек вцепилась в ремни и стиснула зубы. – Ничего не случилось, ничего не произошло. Я ничего не видела, не слышала, и меня там вообще не было. - Где!? - Нигде. – буквально выдохнула в лицо звереющая на глазах МакГарден. – Я нигде не была и ничего не видела. Это было не оправдание, а самая настоящая угроза, которая прямым текстом говорила, что лучше закрыть эту тему прямо сейчас. Люси отпрянула, а Леви лишь вновь повернулась в сторону и залипла в пол. Ей было до лампочки состояние лучшей подруги, потому что сейчас её больше волновало состояние дел, в общем. Она ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знала… Ничего не понимала. Не понимала настолько, что не верила даже самой себе. Она больше не верила СМИ, не верила Комитету Безопасности, не верила Акнологии и Металликане. Она больше не верила в Крокус… И понятия не имела, куда они, мать твою, вообще едут.