Эррор уже и не помнил, как давно он последний раз видел яркие, приятные сны, которые дарили самое что ни на есть настоящее чувство расслабленности и покоя и действительно становились отдыхом. Обычно ему либо не снилось ничего, либо обрывки неприятных воспоминаний или серая, мрачная пустота с удушающим чувством беззащитности и одиночества, а в последние дни появилось ещё и новое развлечение в виде яблочных братьев. Своим присутствием они, конечно, превосходно умели скрашивать сны и дарить особые ощущения, но это было вовсе не то, чего Эррор хотел — расслабиться и отдохнуть в их компании никоим образом не получалось, постоянно мешали чёртовы мысли о договоре и напряжение из-за них. Поэтому сейчас, впервые за продолжительное время проснувшись как следует отдохнувшим, Эррор чувствовал себя по-настоящему хорошо и счастливо, и даже факт того, что проснулся он заключённым в чужие крепкие объятия, не смог испортить настроение.
Даже когда пришло полное осознание своего положения, ситуация не сильно изменилась. Эррор только вздохнул, припоминая вчерашние события. Без особой надежды сделал пару попыток отстраниться или выползти из захвата, но они ожидаемо провалились. Может, повезло бы больше, если бы сильные, тяжелые щупальца не участвовали в объятиях.
Предотвратить появление глюков на теле не вышло, но их, на удивление, было особенно мало. Как и вчерашним утром, боль и страх ушли куда-то на задний план — даже будучи спящим, кошмарный принц умудрялся поддерживать особое действие своей ауры и держать ситуацию под контролем. Или, может, дело было не только в нём?
Что ж. Пока приходилось ждать пробуждения Кошмара, можно было покопаться в себе и поразмышлять над ситуацией.
Первыми в голову закрались мысли о вчерашнем вечере, заставив Эррора залиться ярким румянцем. Всё произошедшее было как-то слишком резко, внезапно и сумбурно, он никак не был готов к такому развитию событий, особенно к близости, но, черт… Глючный всё же соврал бы, если бы сказал, что ему не понравилось. Найтмер был другим, совершенно не таким, каким разрушитель привык его видеть. Воспоминания о том, как он смотрел на Эррора, что говорил, как нежно и бережно обращался и с каким вниманием относился к его реакциям и ощущениям, заставляли что-то внутри сладко сжиматься. Такое отношение будило внутри гамму непередаваемых эмоций. В мысли проскочил Дрим, и Эррор чуть поморщился. Вот ведь одного поля ягоды… Глюку «повезло» узнать обоих с другой стороны, совершенно не похожей на ту, которую знал раньше. Их личности, казалось, перепутали местами — ну никак не вязался в голове жестокий Дрим и нежный Найтмер. Диссонанс, к этому ещё придётся привыкнуть.
Не желая вспоминать горе-сваху, Эррор вновь прошёлся по событиям вчерашнего дня и нервно закусил губу, представив последствия. Своё состояние в нынешний момент отошло на задний план, отдав все внимание более беспокоящим вещам. Всё зашло куда-то слишком далеко и обещало обернуться чем-то очень и очень плохим, когда правда вскроется; можно было практически ощущать приближение кошмарного времени. Эррор проклинал сложившуюся ситуацию. То, как Дрим решил поступить — очень грязно и некрасиво по отношению не столько к глюку, сколько, в первую очередь, к Найтмеру, и ошибочный испытывал искреннюю вину перед обнимающим его монстром. Сам Эррор на такую подлянку ни за что бы не пошёл, что бы на кону ни стояло — он предпочитал честность и прямолинейность в любых условиях, а от обмана, тем более такого, который учудил Дрим, его воротило. Ситуация была отвратительной, с какой стороны ни взгляни, и это удручало. Можно было только представить, что испытает Кошмар, когда узнает обо всем. Будь Эррор на его месте, живым бы не отпустил ни одного из причастных и мстил бы со всей своей ненавистью и жестокостью; хранитель негатива же наверняка сумеет придумать нечто гораздо более изощренное. Морально глюк уже начинал готовиться к этому.
Промелькнула мысль о том, что, когда Найтмер придёт к нему разбираться, Эррор, наверное, даже не будет сопротивляться. Самому от себя было противно из-за вынужденной роли в спектакле, и поддаться Кошмару — единственное, как разрушитель мог хоть немного искупить свою вину перед ним.
Возможно, ещё было не слишком поздно, и ситуацию можно было спасти. Нужно только было как-то дать Найтмеру понять — намекнуть, или, может, сделать что-нибудь… говорящее. Если нельзя пользоваться словами, может, они и не нужны вовсе? Действия ведь порой говорят громче слов. Только вот как воплощать задуманное?
Нити на душе резко и сильно сжались, ненавязчиво намекнув: «Никак» и напомнив, что они и за действиями следят. Даже подумать спокойно нельзя, что за жизнь? Эррор ведь пока только прикидывал, он ещё не собирался ничего предпринимать! Скелет легко взвёлся и, упёртый, продолжал думать в этом направлении неизвестно кому назло. Нити тоже не уступали и продолжали сжиматься и причинять боль, растущую с каждой секундой. Так и лежали — Эррор, не в состоянии трезво мыслить из-за боли, но упорно и безрезультатно противостоящий магической силе, и нити, которым, вообще-то, было всё равно на потуги разрушителя и которые просто бездумно выполняли свою задачу.
Проснулся Найтмер — видимо, сыграло роль жутко испортившееся настроение глюка — чуть отстранился, чтобы не разрывать объятия, но иметь возможность поддерживать с Эррором зрительный контакт, и нахмурился, смотря на него.
— Тебе опять плохо?
Эррор подорвался раскрыть повелителю кошмаров все карты, наплевав на всё, включая своё самочувствие, но когда он открыл рот, вместо слов вырвался только рваный болезненный стон, и боль в теле мгновенно стала просто дикой.
Пытка продлилась буквально одно мгновение, хоть разрушителю казалось, будто успела пройти целая вечность. Узы расслабили хватку, чтобы в следующую секунду сжать с новой силой — но уже не с намерением помешать говорить, а припугнуть и не позволить своевольничать. Неистово матерясь в мыслях, Эррор судорожно начал придумывать ответ.
— Нет, уже нет. Не беспокойся.
И всё. Больше добавить было нечего.
Прозвучало максимально неубедительно, особенно учитывая этот буквально только что вырвавшийся болезненный стон, и Найтмер, очевидно, не спешил верить. Прежде, чем он успел что-либо ответить и усугубить ситуацию, Эррор решился на отчаянный шаг — сам прильнул и отвлёк негативного поцелуем, воспользовавшись вчерашними событиями и тем, что они, похоже, теперь состоят в отношениях.
Они оба удивились, когда Эррор резко прильнул к чужим губам и приобнял за шею. Ошибочный не стал задерживаться надолго или углублять поцелуй, просто легко коснулся в успокаивающем жесте и отступил.
— Всё в порядке. — чуть с нажимом проговорил Эррор, смотря Кошмару в глаза и стараясь выглядеть убедительным.
Хранитель негатива смотрел в ответ беспокойно, с тревогой, но продолжать разговор не стал — поцелуй оправдал себя и не оказался бесполезен, чем заставил разрушителя порадоваться. Кошмар вздохнул, закрыл глаза, опять прижался и начал поглаживать по спине и черепу. Объятия были такими крепкими, что Эррору на секунду даже померещилось, что его пытаются задушить, но нет, Найтмер всё же не перебарщивал. Он словно пытался убедиться в реальности происходящего за счет касаний, будто боялся, что если отпустит, то обнаружит себя в одиночестве, откроет глаза — и всё произошедшее окажется не более, чем фантазией. Эррор, казалось, ощущал этот настрой и чувствовал себя донельзя паршиво.
— Хорошо, я услышал, — разрушитель ощутил мягкий поцелуй в макушку. — Но, может, тебе лучше полежать и отдохнуть сегодня? Сон лечит, хочешь, усыплю? Выспишься как следует, и, может, завтра станет лучше.
Эррор покачал головой. Визит Дрима предугадать было невозможно, он мог произойти в любой момент, а сон с его участием стал бы чем угодно, но только не отдыхом. Подобных встреч хотелось по-максимуму избегать.
— Я не хочу спать.
— Как скажешь.
Узы наконец расслабились. Найтмер же, в свою очередь, достаточно долго не хотел отпускать глючного и наслаждался близостью, тем, что его принимают и не пытаются оттолкнуть. Руки Эррора так и остались обвиты вокруг шеи кошмарного, сам он лежал более безучастно, а голова его была забита различными мрачными мыслями о будущем. Весь день, к сожалению, провести в таком положении было нельзя, да и начали доноситься раздражающие оры плохишей, поэтому вскоре, нехотя, Найтмер всё же отпустил. Щупальцем притянул одежду Эррора и вернул её хозяину, начал одеваться сам.
— Ты будешь в порядке, если я не пойду с тобой? Лучше сразу сяду за работу, не хочется затягивать, — обратился к глюку на выходе из комнаты. Векторами подцепил какую-то часть книг про магию с тумбочки, давая понять, какой именно работой он собирался заняться. Эррор бы попробовал отговорить его от гиблой затеи, но Найтмер не выглядел так, будто собирался слушать, так что глюк решил даже не пытаться. А если бы вдруг получилось переубедить, наверняка пришлось бы проводить время с ним, и не то чтобы Эррор был очень против, но сейчас ему хотелось абстрагироваться от всего и переварить навалившееся. — Если дебилы будут приставать — позови, поставлю их на место. И, Эррор, если станет хуже, пожалуйста, не молчи. Скажи. Это серьёзно. Ладно?
Эррор страдальчески вздохнул, запустил руки в карманы пальто и вяло кивнул. Конечно, он не собирался ни звать Найтмера, если сборище ошибок обнаглеет, ни докладывать кому-либо о своём самочувствии, но согласиться нужно было для галочки. Кошмар, наверное, предполагал позицию Ошибки, но давить и просить относиться серьезнее не стал.
Они разошлись. Найтмер, с книгами в щупальцах, направился в кабинет, а Эррор — на кухню, в которой, судя по крикам, ругани и звукам ударов, кого-то разделывали. Когда он вошёл, все резко замолчали, замерли, все более-менее целые, каждый на своем месте, и вместо приветствия ожидаемо одарили ехидными взглядами новое лицо.
— Доброе утро, соня. Поздновато ты. Ночка весёлой была, да? — сразу же подал голос Кросс, у которого, похоже, напрочь отбило чувство самосохранения. — А чего один? Только не говори, что голубки повздорили с утра пораньше.
В Эрроре проснулось дикое желание убивать. В какой-то степени он понимал, что сам виноват — нужно было лучше сдерживаться и не забывать, как близко к его комнате располагалась комната монохромного — но Кросс ведь мог и тактично промолчать, оставив Эррора в более-менее нормальном расположении духа, а себя — в целости и сохранности.
Глючный и так был не в особо приподнятом настроении. Не получалось избавиться от мыслей о том, как же плохо всё складывалось, как далеко зашло, как нужно будет это разгребать и каких последствий стоило ждать. Было не до шуток — ситуация, мать его, серьёзная — и Кросс только выводил из себя. Эррор почувствовал, как из-за наплыва эмоций начал покрываться глюками, и, чтобы не спровоцировать перезагрузку, решил ответить так сдержанно, как позволяла ситуация.
— Не успели ещё повздорить, не переживай, но, чувствую, это вот-вот случится, потому что он вряд ли одобрит твоё убийство, а у меня нет желания тебя терпеть.
Нет, задерживаться в их компании и выслушивать дебильные шуточки в данный момент не хотелось никоим образом. Эррор только собирался взять что-нибудь пожевать и…
— У-у-у, да там всё серьёзно. Личное — не публичное, так ведь? — Киллер состроил понимающее выражение лица и закивал, а-ля «с этого момента всё в моих руках, Эррор, я всё понял, разберусь, не волнуйся». — Слышал, Кросс? Не лезь, фу! — в привычной театральной манере пригрозил монохромному пальцем, а затем перевёл заискивающий взгляд на разрушителя. — Вы только это, ну, на свадьбу хотя бы пригласите, серьезно. Это же так круто. И мы отстанем. Честно.
— О, банкет, наверное, будет? — сразу подключился Хоррор. — Да, пригласите, и клянемся, что не будем на эту тему шутить, честно-честно.
— И ты не подумай ничего такого, мы не осуждаем! Совсем! Правда, мы на самом деле рады, а шутки — это просто шутки, ничего серьёзного. Извини, если обижает, — заверил Даст, после чего торжественно поднял стакан с водой, как в качестве тоста, и отпил, договорив. — Совет вам да любовь.
Эту кучу безнадёжных отбитых идиотов жизнь не научила ничему.
По сути, они, конечно, были правы, и ничего такого в их словах не было — Эррор не был до конца уверен, но, похоже, они с Найтмером теперь встречались, и, будь он на месте парней, тоже, наверное, беззлобно подкалывал бы, но его гордость и так переживала далеко не самые приятные времена, и сейчас, оскорблённая, разгневанно вопила, наотрез отказывалась отмалчиваться в этой ситуации.
Да и вообще всё так навалилось, что эмоции, как бы Эррор ни держался, так и норовили вылиться наружу. Дрим вплёл разрушителя в семейную драму без возможности отбрыкаться, заставил изменять своим ценностям и оперативно менять образ жизни, вынудил многократно унижаться и загнал в какую-то безвылазную яму из грязи, обречённости и обмана. Чем дольше Эррор находился в этом замке, в компании Найтмера и его прихвостней, тем явственнее ощущал, как рассеиваются его шансы выпутаться из ситуации и как он сильнее закрепляется в этой роли в этом месте. Вдруг ярким огнём запылало желание пойти и продолжить поиски информации про договоры, избавиться от связи любой ценой, но оно тут же погасло, затушенное сжавшимися с особой силой нитями, и сменилось горьким чувством безысходности. Глюки распространялись по телу с бешеной скоростью, кололи и резали, идеально сработавшись с узами, а Эррор стоял, терпел, до конца сдерживал эмоции и решал, что делать дальше.
Он был зол и расстроен, а всё, чего хотел — побыть немного в полном одиночестве и спокойствии. Закрыться от всего мира и привести себя в норму. Хотел в Анти-Пустоту, к шоколадным залежам, компании марионеток, тишине и порядку, остаться в безопасности наедине только с собой.
— Не будет, блять, никакой свадьбы, будут ваши похороны, если не отъебетесь раз и навсегда! Как же… звезды, как же вы заебали. Я сваливаю.
Эррор сделал движение рукой, собираясь открыть портал к себе в пустоту, но попытку сбежать пресекли узы — резко с особой силой сжали душу, выбивая весь воздух из груди, отдаваясь дикой слабостью во всем теле и оседая болью в голове. Глюк едва не упал, но успел опереться о стену, и теперь пытался как можно скорее прийти в себя.
— Хотя знаете, нет, — вырвалось хриплая попытка оправдать такое развитие событий. — Побуду тут еще немного, так уж и быть, потерплю вас… Что с идиотов взять…
Даст с откровенным ужасом на лице смотрел на разрушителя, Киллер и Хоррор смотрели удивлённо и с напряжением, Кросс, казалось, не до конца осознал, что произошло, и теперь просто пытался это переварить.
— Тебе плохо? — осторожно подал голос пыльный.
— Нет! Какая вообще, к черту, разница? Отвали! — и, как только смог более-менее укрепиться на ногах и убедился, что не упадёт, если сделает шаг, направился в свою комнату.
Несомненно, в произошедшем был плюс — дебилы наконец угомонились, и в замке воцарилась тишина.
Эррор с досадой подумал, что Найтмер, если не заинтересуется внезапной пропажей шума, то точно не оставит без внимания резкий всплеск не самых ярких эмоций — вряд ли он его не заметил. Придёт, обязательно что-то скажет по этому поводу, наверняка спровоцирует ещё один приступ, и там все пойдет дальше по наклонной вниз.
Эррору было душно и дико хотелось отдохнуть от этого места. Если не в Анти-Пустоте, то, может, в какой-нибудь тихой АВ. Сбежал бы прямо сейчас, если бы не уверенность в том, что стоит ему открыть портал — на этот раз узы уже убьют. Ну, или оставят лежать здесь на полу в агонии, лишенного вообще каких-либо сил. Вот и гадай, что хуже.
А что, если убраться отсюда с Найтмером? Это же не будет считаться побегом, да? Хоть и хотелось побыть в полном одиночестве, компанию кальмара можно было бы как-нибудь потерпеть. Особенно, если попросить молчать и не действовать на нервы. Плюс, если сейчас пойти к нему с этой просьбой, удастся отвлечь его от книг, да и это будет значить, что, как Кошмар и просил, глюк даст ему знать об «ухудшившимся самочувствии», и все в итоге останутся довольны.
Эррор кивнул сам себе и повернул в сторону кабинета хранителя негатива.
***
Глючный решил не утруждать себя стуком, в случае чего был готов использовать плохое самочувствие в качестве аргумента в свою пользу. Всё ещё ощущалось небольшое недомогание от особого усердия нитей, и, завалившись в комнату, Эррор сразу опёрся спиной о дверь, чтобы отдышаться и гарантированно вдруг не упасть. Найтмер сидел, положив голову на руку, перед ним лежало несколько раскрытых книг с какими-то пометками на страницах. Кошмар быстро оценил взглядом состояние визитёра и первый заговорил.
— Приставали?
— Это такой бред! — не сдержавшись, зашипел Эррор. — Они невыносимы! Почему так сложно держать язык за зубами?!
— Некоторым просто недостаёт ума, чтобы вести себя адекватно, — со вздохом отозвался повелитель кошмаров. — Увы, этого не исправить. Но я проведу воспитательную беседу.
— Ага, будь так добр, — Эррор скрестил руки на груди. — Тебе самому нормально сидеть целыми днями в этом детсаду? С этим неконтролируемым сборищем идиотов?
— Со временем привыкаешь и становится проще игнорировать. А ещё есть ты. Вряд ли ты представляешь, как сильно твоё присутствие помогает. Одна из многочисленных причин, почему меня радует, когда ты приходишь и остаёшься здесь.
Эррор поджал губы и отвёл взгляд. Смешанные чувства.
— Так, эм… раз уж мы сошлись во мнении, что терпеть присутствие этих дебилов невыносимо, ты не хочешь отдохнуть? От них, да и вообще от всего. Лично мне дико нужно проветриться, и я знаю одно хорошее место.
Найтмер выглядел удивлённым, но и обрадованным внезапным предложением.
— Сейчас? Вместе? — уточнил неверящим тоном.
— А какие ещё варианты? — Эррор склонил голову вбок и посмотрел со скептицизмом. Прозвучало несколько обречённо, как будто по-другому быть и не могло, и Найтмер не смог это проигнорировать.
— Такое ощущение, будто ты отпрашиваешься. Как будто я тебя насильно здесь удерживаю. Но это ведь не так.
«Вообще-то так, просто ты сам не в курсе» — грустно усмехнулся Эррор в голове, но вслух пришлось говорить другое.
— С чего бы мне отпрашиваться? Если бы я хотел, я бы ушёл. Но приглашаю тебя с собой. А твоя реакция — это «нет, не хочу, иди сам»? — глюк понадеялся, что это так, ведь тогда он фактически получит прямое разрешение на выход в одиночку, и узы не смогут взъесться из-за этого.
— Это «да, хочу, пойду с тобой», просто удивлённое, — вернул Кошмар Эррора с небес на землю. — Не ожидал такого.
Найтмер сразу отложил книги, встал из-за стола и подошёл к разрушителю.
Эррор, не до конца уверенный, что открытие портала не обернётся чем-то неприятным, чуть помялся, но всё же решился, и, когда показалось звёздное небо Outertale и ничего плохого не произошло, облегченно вздохнул. Скелеты вошли в разрыв, и он закрылся за их спинами.
Вся злость и раздражение Эррора почти сразу начали испаряться, на душе стало хорошо и спокойно, и он предпочитал думать, что это воздействие АВ, а не ауры хранителя негатива.
Вокруг было тихо, совершенно никаких раздражающих звуков да и в принципе каких-либо признаков жизни, а значит, можно было расслабиться, нырнуть в поток своих мыслей, отрешиться от всего мира и при этом не переживать за свою безопасность. Дул лёгкий ветер, колыхалась трава, где-то вдалеке приглушённо журчал поток воды. Особенно ярко мерцали звёзды над головой, время от времени проносились красочные небесные тела, очаровывая и восхищая своей красотой. В этом месте всегда царила атмосфера удивительного спокойствия и гармонии, сейчас это чувствовалось особо ясно.
В паре метров от обрыва стояло старое широкое дерево, у основания которого можно было уютно устроиться, что скелеты и сделали. Они сели весьма близко, но оставили пару миллиметров, чтобы не касаться друг друга. Найтмер, прислонившись к дереву, сел по-турецки, Эррор притянул ноги поближе к груди и, фактически улегшись на ствол позади себя, принялся всматриваться в созвездия. Для полной идиллии не хватало только комфортного пледа и горячего шоколада в руках, но и без этого было хорошо.
— Я всегда прихожу сюда, когда плохо или просто хочется отдохнуть от всего, — полушепотом проговорил Эррор спустя несколько минут молчаливого наслаждения пейзажем. — Тут так… Не знаю, как и выразить, на самом деле. Так хорошо и спокойно. Легко думается. Все проблемы уходят на задний план. Можно часами сидеть здесь, разглядывать небо, и ничего больше не надо. Маленький рай. Лучшее лекарство от всех проблем.
— Тут и вправду очень красиво, — поддержал Кошмар. — Но, честно, не задумывался, что нечто подобное может тебе так нравиться. Знаешь, раньше я думал, что ты — ходячий концентрат хаоса, — чуть усмехнулся. — Как ураган. Сносишь всё на своём пути, не видишь преград, ни о чем не задумываешься… непредсказуемый, опасный и неудержимый. Нет, так ведь и есть на самом деле, верно?
Эррор в ответ только ухмыльнулся.
— Такой контраст. Ты, такой хаотичный, и это место, удивительно тихое и спокойное.
— Это плохо? Не оправдываю ожиданий?
— Нет, наоборот. Это прекрасно, — Найтмер улыбнулся так тепло, а у Эррора защемило в груди. — Я очень рад, что ты привёл меня сюда и поделился этим. Спасибо.
Они молчали ещё какое-то время, пока Эррор не заговорил.
— Ты первый, кого я привёл сюда и с кем решил пооткровенничать, — признался вдруг разрушитель. — А у тебя как дела обстоят с изливанием души?
— Так же, как у тебя, — честно отозвался Кошмар. — Никогда и никому. Не было никого, кому я бы доверял настолько, чтобы просто взять и выговориться. Даже Дриму в прошлом. Сложно объяснить, почему. Всё всегда было сложно. Да и никто, на самом-то деле, не интересовался по-настоящему. Включая Дрима, да… Иначе, наверное, не произошло бы то, что произошло.
Найтмер замолчал на пару мгновений, смотрел в небо с грустной усмешкой на лице, пока перед глазами проносились воспоминания.
— Меня спасали книги. В них всегда можно погрузиться с головой, забыть обо всём на свете, прожить чью-то другую, счастливую жизнь. Погрузиться в сказку. Фантасмагория. Жаль, что нельзя навечно закрепиться в этом обмане, забыть реальность и не расставаться с ощущением фальшивого счастья.
— А я не люблю сказки, — посчитал Эррор нужным выразить своё мнение. — Мне кажется, они скучные. И навечно в них закрепляться тоже не хотелось бы. Разве будет считаться красочной жизнь, состоящая только из ярких красок? Она же монотонная. Унылая. Бессмыслица какая-то получается.
— Сказки бывают разными, в том числе и жестокими, и несчастливыми. Далеко не всегда монотонными. Мне тоже не нравятся чересчур радостные, но не спеши совать всех под одну гребёнку. Ты, наверное, просто не встречал нормальных. Если хочешь, позже подберу парочку стоящих экземпляров, думаю, тебе придётся по вкусу. Но сейчас о другом. Суть в том, что сказки — да и не только они, на самом деле — всегда страдают счастливым концом. Не обязательно, конечно, явным, но тем не менее. Тех, что заканчиваются плохо — по-настоящему плохо — единицы. Ты не задумывался, почему так? Потому что людям нравится обманывать себя. Кому нужна сказка, в которой всё плохо? В жизни и так хватает горечи, зачем усугублять? Пусть хоть где-то, в вымышленной реальности, всё у всех будет хорошо.
Эррор хоть и был отчасти согласен, но выражать это не спешил. Какое-то время скелеты в тишине рассматривали космос, и Найтмер опять заговорил.
— Иногда я тоже обращался к звёздам. Волшебное ощущение — лежать под открытым небом, вглядываться в даль… Когда видишь и осознаёшь весь этот масштаб, все проблемы начинают казаться такими ничтожными, и становится так легко.
Эррор заулыбался и кивнул. Да, принц кошмаров четко и прекрасно передал это чувство. Осознание того, что его понимают, приятным теплом разлилось в груди.
— Может, мы с тобой не такие уж и разные… — задумчиво проговорил разрушитель. Найтмер улыбнулся в ответ.
Эррор почувствовал робкое прикосновение вектора к своему плечу. Не стал отстраняться или отталкивать, лишь взглянул на него краем глаза и перевёл взгляд обратно на небо, и тогда, уже более уверенно, щупальце приобняло его, и сам Найтмер придвинулся ближе, чтобы соприкоснуться рукавами. Они молча сидели так какое-то время, и Эррор решил улечься на чужое плечо — так всё же комфортнее, чем на твёрдом холодном стволе. Хранитель негатива прижался ещё ближе и взял глючного за руку.
В таком положении скелеты остались надолго. Они наблюдали за пролетающими мимо кометами и светящимися вдалеке звёздами, изредка перекидывались парой фраз, чтобы поделиться небольшими историями из жизни и взглядами на те или иные вещи, которые в большинстве случаев сходились, и каждый думал о чем-то своём. Совсем скоро Эррор, расслабленный и убаюканный мягкими объятиями, провалился в сон.
***
Перед глазами возник тот самый Outertale, и глючный даже не сразу понял, что спит. Осознание пришло только тогда, когда показался Дрим. Мгновенно весь спокойный настрой Эррора как рукой сняло.
Дрим выглядел запыхавшимся, взволнованным и возбуждённым. Как обычно, он решил обойтись без приветствия и сразу перейти к делу.
— Ну что, как успехи? Что с прикосновениями?
Эррор замялся. Рассказывать мечтателю про то, насколько далеко прикосновения зашли, никак не хотелось. Но с другой стороны, может, это заставит его сбавить обороты?..
— Эм, ну, как сказать… — мысль никак не хотела формулироваться. — Их… было куда больше, чем планировалось…
Дрим застыл в ступоре, очевидно, не поняв. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он поднял на разрушителя неуверенный взгляд и заговорил.
— «Прикосновений было куда больше, чем планировалось», — повторил он и склонил голову набок. — В смысле, вы переспали?
Эррор почувствовал, как заливается румянцем. Отвечать было обязательно? Неужели так не ясно?
— …Да? — всё же выдал черный скелет после заминки.
Солнечный выглядел восхищенным, и, казалось, вот-вот начнёт светиться от переполнявшего его энтузиазма.
— Не ожидал, что это произойдёт так быстро, — затараторил он с радостной улыбкой на лице. — Но ты молодец, я рад! Это всё очень упростит и ускорит! Умница, Эррор!
Эррор скривился. Кажется, его начинало тошнить от мечтателя, его отношения и манеры говорить.
— Погоди радоваться, придурок. Представляешь, никакого чуда не произошло. Знаешь, что в нём поменялось? Целое ничего. Полный ноль. По-моему, очередное доказательство того, насколько твой план тупой, и что он обречён на провал. Ты облажался.
Дрим нахмурился, и вся его радость мгновенно сменилась холодом.
— Да? А мне кажется, дело в тебе. Это значит, что ты проявляешь недостаточно инициативы. Даёшь недостаточно любви. Если тебе так сильно хочется выпутаться из этой истории, может, приложишь чуть больше усилий? Звёзды, просто верни мне брата, и пойдёшь себе свободно на все четыре стороны.
— Дебил, да если бы ты в прошлом не был куском дерьма и сам проявлял чертову любовь и внимание, всей этой херни не понадобилось бы, и все были бы счастливы! Ты, идиот, сам виноват, что всё так случилось, не смей сваливать свою вину на меня!
Дрим отшатнулся. Эррор был прав, мечтатель это прекрасно понимал, и от этого осознания было больнее всего. Резкие слова разрушителя очень задели хранителя позитивных эмоций, он разозлился, но и поник. Пытался что-то сказать, но не мог выдавить из себя и слова. Эррор, наблюдая за этой жалкой картиной, только закатил глаза.
— Что ты собираешься делать, если ничего так и не изменится? — глюк скрестил руки на груди и со скептицизмом уставился на Дрима. Тот какое-то время неуверенно молчал, но затем криво усмехнулся и ответил.
— Если ничего так и не изменится, боюсь, ты будешь обречён быть с ним всю свою оставшуюся жизнь. Пусть хоть кто-то из нас останется счастлив в итоге. Это будет моим последним и лучшим подарком для него.
Эррора передёрнуло. Сначала ему показалось, что Дрим решил так жестоко пошутить в отместку за грубые слова разрушителя, но нет, мечтатель смотрел на него с ледяной уверенностью и толикой грусти во взгляде. Он был серьёзен.
Глючному стало невыносимо мерзко. Дрим и вся эта ситуация, необходимость так грязно обманывать Найтмера… как же всё было чертовски отвратительно.
Это был наихудший расчёт из всех, что Эррор представлял. Глюк почувствовал себя куклой, какой-то жалкой игрушкой в руках у отбитого психопата. Внутри сжался комок тревожности, и сам Эррор нервно хихикнул, рассчитав, что такой исход более чем возможен. О Создатели, что такого ужасного успел совершить разрушитель, чтобы заслужить такую судьбу?
— Этого можно избежать, Эррор, — подал голос Дрим, чем немного привел глючного в чувства. — Нас обоих не устраивает такой расклад, но пойми же, всё зависит только от тебя. Хочешь этого избежать — приложи больше усилий! Эррор, действуй активнее. Проявляй чертову инициативу. Сближайся. Вот тебе новый совет: Найтмер наверняка не уверен в тебе и твоей искренности, и лучший способ убедить его — показать свои чувства на публике. Чем больше и разнообразнее публика — тем лучше, но не принципиально. Сделай или скажи что-нибудь романтичное, прояви особый интерес или внимание так, чтобы все это заметили. Это будет очень сильный и действенный шаг, и он точно заставит его поверить в твою искренность и серьезность. Чем больше будет зрителей — тем больше он будет уверен в тебе, а значит, и процесс пойдёт легче и быстрее.
Эррор слышал Дрима, но никак не отвечал ему, всё ещё пребывая под впечатлением от возможного развития будущего. Дрим это заметил и решил под конец надавить.
— Не забывай о том, что стоит на кону, Эррор. Ты ведь не хочешь, чтобы всё сложилось так, правда? Так действуй, черт возьми. Постарайся как следует. Я верю, у тебя — у нас! — всё получится. Удачи, Эррор.
Он ушел так же резко, как и пришёл, и Эррор остался один с всё никак не проходящим шоком и, откровенно говоря, ужасом.
Каким бы Найтмер ни оказался приятным на самом деле, перспектива быть связанным с ним всю жизнь была непередаваемо отвратительной.
Казалось, хуже уже некуда, но нет, Дрим нашёл способ всё усугубить. И так премерзкая ситуация становилась всё более и более мерзкой с каждым чертовым разом. Эррор увяз в этом грязном, лживом болоте и стремительно шёл на дно. Как скоро будет пройдена точка невозврата, когда выплыть отсюда уже будет невозможно? И не успел ли глючный уже её миновать?
В голове металась куча мыслей, и ни одна из них не была позитивной. Надежды выпутаться из этого спектакля таяли на глазах.
Эррору понадобилось много времени, чтобы навести в голове какое-то подобие порядка, и, когда это наконец удалось, он, изо всех сил стараясь не поддаваться отчаянию, погрузился в размышления о том, как ему поступать и воплощать новый совет Дрима.
