Одна мечта на двоих

Моя неопределённость мешает мне жить, Я не знаю, где нырнуть, не знаю, где всплыть, Я не знаю, где выход, не знаю, где вход, Я не знаю, где затон, не знаю, где брод, Мне трудно быть рядом, я всегда вдалеке, Я как сотня линий на одной руке, Я как местоимение, не имею лица, Я ушёл от начала, но не вижу конца.*

Мне снова снится мама. Глаза её полны печали, хотя на лице играет ласковая улыбка. Я читаю её воспоминания, прикасаюсь к чужой жизни ещё неуверенными детскими попытками читать мысли. Словно воришка, ухватываю обрывки лиц и фраз: вот мой брат, ещё младенец, смеётся, когда она наклоняется к нему и щекочет своими волосами. Вот он же начинает делать первые шаги, падает, но не плачет, никогда не плачет… А вот он подросток, ему одиноко, он весь в синяках и ссадинах вернулся с тренировочного поля. В следующий раз он уже не один. С ним два подростка иллирианца, такие же потрепанные и избитые, но смеющиеся. Видимо, их противникам досталось не меньше. Я вижу свою младшую сестру. Она такая крохотная, меньше нашей с мамой… приемной мамой… кошки. Сестренка посапывает на хлопковых перинах рядом с моей настоящей мамой, а над ними склонились мой отец и брат. Меня охватывает безмерная, беспросвестная тоска. Почему ей можно было остаться, а мне нет? Я не понимаю. Вернее, не понимала. Теперь-то я знаю ответ. Близнецы опасны, потому что их сила удваивается. Отец бы никогда не рискнул оставить двоих, боясь быть свергнутым. Он бы не оставил меня в живых, как сильно бы не любил. Ему достаточно было Ризанда как наследника. Но он так и не узнал. Мой отец так никогда и не узнал, что у него есть ещё одна дочь, которая несмотря ни на что и вопреки всему готова была на все ради него. Мне всего четырнадцать и я просыпаюсь от крика. Все тело ломит от жестких и беспощадных тренировок и тумаков учителей, которым, кажется, доставляет удовольствие оставлять на мне синяки за каждую ошибку или неверный расчет. Моя приемная мама сидит возле меня и гладит по голове. — Это просто сон, милая, — шепчет она, ласково улыбаясь. — Мама, — захлебываюсь я от слез, — мама. — Все хорошо. Завтра уже первый день зимы, — тихо успокаивает она меня, и я, перестав плакать, чуть улыбаюсь. Первый день зимы. Это значит, что утром мои ноги утонут в белоснежном хлопке, всю нашу скромную мебель укроют мягкие сугробы — мама накроет их простынями, словно снегом. И пусть они не тают и не морозят кожу, как рассказывала мне мама, мне этого достачно. Я не жадная. На улице по прежнему будет вечная весна, но внутри нашего скромного дома мы с приемной мамой создадим зиму. На один день. Как дань памяти, откуда мы родом. — Мама, — я серьезно посмотрела в глаза иллирианке, — Что, если я сделала неверный выбор, когда заключила договор с владыкой Двора Весны? — Ты спасла наши жизни, дитя, — вздохнула иллирианка. — Но теперь мы никогда не сможем вернуться домой, — мои губы предательски задрожали, — Я чувствую, что падаю в пустоту… — Вел, — покачала головой мама и сжала обе мои ладони, — Иногда мы все падаем. Мало, кто потом поднимается. Но я знаю, что ты сможешь. Я просыпаюсь от стука в дверь и приоткрываю глаза. Ещё не рассвело, и комнату освещает лишь блеклый свет луны. На пороге стоит Азриель со свертком в одной руке и нагрудником от доспехов в другой. Его лицо теряется в полумраке, но я успеваю заметить, как его взгляд сперва падает на кровать, не находит меня и только потом опускается на пол, где сплю я. — Ризанд сказал, что теперь ты тренер женской армии, — проговорил он, пряча удивление, а может его давно уже перестало удивлять что-либо. Он вошел и сгрузил вещи на кровать, — Кассиан ждет снаружи. На рассвете отправляетесь в горы. Так что будь готова. Он останавливает взгляд на моем недоуменном лице. Когда это я соглашалась на такое? Вчера, когда Ризанд сообщил мне эту новость, я хотела было дать ему понять, что с меня хватит войн и тренировок. Я устала от насилия и крови. Я больше не хочу быть тем, кем меня воспитали. Но он был так воодушевлен и счастлив от этой идеи, что я просто наблюдала за ним, запоминая, как радость преображает его. — Тебе же надо чем-то заняться, — проговорил Азриель, видя мой недовольный вид, — Твои навыки и умения были бы кстати. Я немая! Немая! Говорить не могу, только мычать, что ниже моего достоинства. Так что, это не вариант. И как прикажешь мне командовать? Я показала ему на свой рот и развела руки в вопросительном жесте. — Ты будешь не одна, — спокойный голос иллирианца нисколечко меня не успокоил, — К тому же, тебе поможет это, — в руках Азриеля появился небольшой длинный предмет на цепочке, — это свисток, — пояснил он и, поднеся конец цилиндра ко рту, дунул. Комнату пронзил жуткий звенящий звук, от которого свело челюсть и навернулись слезы. Я зажала уши и зло посмотрела на иллирианца. Гад! — Ну, так ты собираешься или тебя ещё будить надо? — Азриель снова поднес к губам свисток, намереваясь повторить экзекуцию. Не дослушав его, я вскочила, подхватила сверток и унеслсь в ванную комнату. Может я и не горю желанием становится тренером, но какой, по сути, у меня выбор? Не креветки же на рыбной ферме мне разделывать? *** Доспехи я не надела, только иллирианскую форму, на которую сейчас со злобой пялился иллирианский военачальник, показавшийся мне смутно знакомым. Хотя все иллирианцы похожи: мощные, высокие, темноволосы и крылатые. — Нет! — проскрежетал он, с силой сжимая эфес меча. За его спиной в низине уже вовсю тренировались иллирианские подростки и дети. Я посмотрела на Кассиана и даже уже готова была развернуться и топать обратно. Причем с радостью. Раз уж господин военачальник против, я тоже не горю желанием и даже готова это продемонстрировать, улепетывая с поля со всей возможной скоростью.  — Это не вопрос, Девлон, а приказ, — спокойно проговорил Кассиан, заставляя меня замереть на месте. За его спокойствием отчетливо чувствовалось напряжение. На меня он особо внимания не обратил. — Женщинам будет легче, если руководить ими будет женщина. А она, — он указал на меня, — лучший, если не единственный вариант. — Да что женщина может понимать в бое и стратегии? — сплюнул Девлон. Я хмыкнула. Оказывается меня тут не ждали и даже готовы пинками выгонять. А я то думала, что все уже решено. Может быть, меня всё-таки оставят в покое? — Она может показать, на что способна. Думаю, и парни могли бы у неё кое-чему поучиться, — парировал Кассиан, а я вылупила на него глаза. Чего это он за меня решает? Хочет, чтобы меня на лоскутки порвали? Иллирианцам только дай повод! Я-то знаю. — Не глупи, — прорычал Девлон, — Я не собираюсь позориться и драться с бабой. Да и никто из моих парней не опуститься до подобного. — Это могу сделать я, — невозмутиво ответил Кассиан, — демонстративный бой. Сейчас. — Ты здесь главнокомандующий. Тебе решать, — Девлон так сильно сжал челюсть, что я точно услышала скрежет зубов. Я тяжело вздохнула и повернулась к Кассиану. Этому иллирианскому мальчишке при рождении в зад иголки повтыкали, что ли? Лишь бы подраться. А меня спросить? Я злобно уставилась на него, но он снова проигнорировал мои попытки уничтожить его силой мысли. — Что? — недоуменно спросил он, пожав плечами, — Они же не знают, на что ты способна. Им нужен показательный бой, чтобы они поняли, насколько ты крута. Пошли на площадку. Покажем им, как дерутся настоящие крутые парни… и дамы… Короче, зададим жару. Я зажмурилась на какое-то мгновение, чтобы не размозжить голову одним точным ударом этому самодовольному главнокомандующему, а потом поплелась за ним и Девлоном вниз по склону. Девлон демонстративно расправил крылья и спланировал вниз, а Кассиан продолжал спускаться пешим ходом. Видимо, из-за меня. Значит, Ризанд не рассказал мой секрет. Вот и славно. Потому что вести бой в воздухе — не мой конек. Практики мало. А вот на земле этому неугомонному иллирианцу я задам перцу по самое негорюй, потому что настроение мое в конец испортилось. Мы спустились со склона в низину. Девлон поднял руку и тренировочные бои тут же прекратились, а парни выстроились в ровные ряды полукругом. В самом конце на достаточно приличном расстоянии, почти у кромки поля, стояли молодые девушки. Их было совсем немного — шесть иллирианок. Голые кульи, оставшиеся после обрезания крыльев, вызвали во мне бурю эмоций, которую я постаралась заглушить. Мне вспомнилась моя приемная мама и её воспоминания о том дне, когда ей обрезали крылья. — Наш главнокомандующий решил устроить показательный бой с этой… женщиной, — последнее слово Девлон прорычал с особым презрением. — Вел, Девлон. Её зовут Вел, — Кассиан еле заметно усмехнулся, видя, как свирепеет военачальник. — Будешь лясы точить или начнете уже? — прошипел Девлон, — Парням тренироваться нужно… — К оружию, Вел, — Кассиан развернулся ко мне, вынимая меч и чуть склоняя голову в поклоне. Интуитивно я тут же выхватила своё оружие и нанесла удар, сама удивляясь своей злобе, зародившейся в груди. Кассиан расплылся в улыбке, и мы начали бой. Сперва он только отражал удары. Кассиан действовал инстинктивно, отточенным движениями он выставлял свой клинок, подсекал мои удары и еле удерживался от того, чтобы ринуться в нападение. Я видела это по его сверкающим нетерпением глазам и напряженным движениям. Ну давай же, напади на меня! Я подстрекала Кассиана, игралась с ним, и он чувствовал это, и от того веселился ещё больше. Я улыбнулась, когда мне удалось пробить его защиту и разрезать ремешок на штанине. Тут-то он и не выдержал. Его удары были быстрыми и тяжелыми. Но у меня тоже были лучшие учителя и годы практики. Я наконец-то встретила достойного противника и упивалась боем, словно танцем. В темнице у меня было преимущество: меня тренировали биться в замкнутом пространстве, если вдруг меня, как шпиона, смогут взять в плен. На открытом же пространстве я в полную меру ощутила превосходство своего противника. Он был быстр, ловок и силен. Я поняла, что с трудом удерживаю его натиск. Мои волосы растрепались и облепили мокрые лоб и шею. Кассиан мог бы использовать свои крылья как преимущество, но он этого не делал. Хотя не раз я замечала, как его крылья вздрагивали, намереваясь раскрыться. Поднимись он в воздух, у меня бы не осталось шансов. Кассиан был лучшим из всех, с кем мне доводилось сражаться. Но и я была не из посредственных воинов. Но, несмотря на то, что я могла прочитать его мысли и предугадать следующие ходы и хитрости, мне не удавалось его одолеть. Мы уже час не давали друг другу шанса прекратить бой. В какой-то миг ему удалось срезать ленту, удерживающую мою косу. Волосы тут же растрепались. Мы сражались в полной тишине, что не удивительно, судя по публике. Для иллирианцев даже смотреть бой с женщиной было унизительным, не говоря уже о том, чтобы выказать свои эмоции. И в этой тишине полушепот-полурык Девлона прогремел оглушающе: — Женщина, — процедил Девлон сквозь зубы, а меня пронзило чувство дежавю. Это он! Тот самый иллирианец, что пришел ко мне на помощь во время битвы с Сонным королевством и окатил меня своим презрением прямо во время битвы. Это точно он. Его напряженные глаза, плотно сжатые губы, резкие движения. Крутой парень, для которого женщина — пустое место. Я увернулась от очередного удара Кассиана и подскочила к Девлону, приставляя меч к его горлу. Иллирианец со злобой отпихнул меч. — Я увидел достаточно, — рявкнул он, игнорируя меня и глядя исключительно на Кассиана, — Ты соображаешь, кого притащил в лагерь? Да она служит Хелиону! — Вел, ты служишь Хелиону? — обратился ко мне Кассиан и, получив отрицательный ответ, снова обернулся к Девлону, — Видишь, она отрицает это. — Я видел её собственными глазами в форме Двора Дня во время битвы с Сонным Королевством! — не унимался Девлон. — Ты сражалась тогда? — спросил Кассиан у меня, и я кивнула, — В армии Хелиона? — снова кивок, — Наемница? — кивок, — Вот и разобрались, — кивнул Кассиан военачальнику, — Она воин, что и требовалось доказать. — Нельзя доверять наемникам! — огрызнулся тот. — Теперь она поданная Двора Ночи, — Кассиан перехватил мою руку и чуть ли не ткнул ею в нос Девлону, — Видишь печать? — Это не помешает ей шпионить, — не унимался Девлон! — Ризанд доверяет ей, — бросил свой козырь Кассиан. — А я нет! Она не из наших и она не будет тренировать иллирианских девушек! — зарычал Девлон так, что стоящие неподалеку парни сделали пару шагов назад. — Ей необязательно быть иллирианкой, — не менее грозно ответил Кассиан, — К тому же ни одна из них в жизни не держала меча! И я не заметил, что ты особо напрягаешься с их тренировками… — Это не мой каприз, пустить юбки в лагерь, — прошипел Девлон, обнажая клыки, — И я не допущу ещё и чужака на своей територри! Ищи другой лагерь! — Ослушаешься приказа, военачальник? — Кассиан до хруста костящек сжал эфес меча, а его сифоны ярко вспыхнули, отчего иллирианские парни попятились ещё дальше. — Вызовешь меня на бой? — опустив голову и смотря исподлобья, спросил Девлон, словно собирался тут же броситься на Кассиана, — Я сказал, что чужаков в свой лагерь не пущу и я не отступлю! Кассиан, сжав челюсти, сверлил Девлона взглядом, не желая отступать и проявлять слабость. Девлон тоже решил стоять на своем. Два идиота. Я вздохнула и заставила свои крылья появиться. Оба иллирианца тут же обернулись в мою сторону с широко раскрытыми глазами и ртами. — Котел меня побрал, Вел! — выдохнул Кассиан, — А Ризанд знает? А, ну точно. Ласэн же что-то говорил… — Всё равно она же немая! — уже тише сказал ошеломленный Девлон, — Как она будет контролировать тренировку? Тут уж я не выдержала и свистнула в свисток, приблизившись к иллирианскому военачальнику как можно ближе. Нет, он не подскачил, как подстрелянный заяц, как мне бы хотелось, но его лицо побагровело, а глаза налились кровью. Кассиан еле сдерживался, чтобы не заржать, что давалось ему с превеликим трудом. — Думаю,… кхм… вопрос решен, — сказал он как можно более серьезно, подмигивая мне, — Покажи ей тут всё и познакомь с иллирианками. Через два часа вернусь и проверю. — Резкиль, выйти из строя! — отдал команду Девлон, уже не обращая внимания на Кассиана, — Покажи новому тренеру лагерь и помоги с тренировкой женщин! — Есть! — без особого энтузиазма ответил Резкиль и кивнул мне следовать за ним, что я и сделала под тяжелым взглядом Девлона. *** Ноги шире! Я ударила ножнами по ногам юной иллирианки, заставляя её встать правильно. Нагнись вперед! Удар пришелся по лопаткам другой девушки. Смотри в глаза противнику! Кончик ножен приподнял подбородок третьей. Как оказалось, тренировать я могла вполне успешно и не имея голоса. Я не давала девушка расслабляться, заставляя их выполнять силовые упражнения, выправляя их стойку и удары. Не то, чтобы мне очень нравилась моя новая работа, просто мне до скрежета зубов хотелось позлить Девлона, который демонстративно не обращал на тренировки женщин внимания, хотя я была уверена, что он видел и слышал всё. Через неделю мои девочки уже учились стрелять из луков, которые пришлось изготавливать специально, потому что Девлон запретил прикасаться к оружию мужчин. У нас даже с ним вышла довольно крупная перепалка по этому поводу. Он рычал на меня, а я свистела ему в лицо до одурения, пока он не перехватил цепочку со свистком и не намотал на кулак, наровя перерезать мне шею. Наши лица тогда оказались в опасной близости и я могла бы откусить ему нос, если бы захотела, но он отпустил меня раньше, чем я успела захотеть. — Через неделю, — рявкнул он, — Будут тебе луки и стрелы! Слово своё он сдержал. Через неделю у девочек были новехенькие крепкие луки. Легче обычных, но не менее качественные. В знак благодарности я послала в Девлона стрелу, которая со свистом воткнулась в столб для тренировок возле его головы. Надо же было проверить качество. По виду военачальника было понятно, что он еле сдерживается, чтобы не наброситься на меня. Я мило ему улыбнулась и начала обучать девушек держать лук так, чтобы он не дрожал у них в руках. Мне было наплевать, как девушки ко мне относятся. Они не привыкли выражать свои эмоции, как и все иллирианцы. Они вели себя сдержано и насторожено, но было заметно, что со мной они чувствовали себя куда свободнее, нежели с тренерами-мужчинами, которые особо не горели желанием обучать их. Никто пока со мной не заговорил. Они молча выполняли то, что я показывала, и стиснув зубы сносили мои тычки и пинки. А я в свою очередь их не жалела, потому что на своей шкуре знала, что жалость равносильна смерти. Если уж они выбрали для себя такое будущее, то должны понимать, что сражения беспощадны, а враги хитры и жестоки. Иногда за тренировками следил Ризанд. Часто прилетал Кассиан. Как-никак, а он был главнокомандующим войсками. Но я уже поняла, что его не очень-то жалуют. Видимо, на то была причина. Тем не менее его слушались. А для него этого было достаточно. Азриель не появился ни разу. И несмотря на то, что я гнала от себя мысли о нем, но то и дело ловила себя на желании видеть его. Мы встречались в доме на берегу, куда он заглядывал раз в пару дней узнать, не нужно ли мне чего. Держался он на расстоянии, не позволяя подходить себе слишком близко. Да и я сторонилась его, потому что, чем ближе мы сходились, тем сильнее натягивалась связующая нить, воспламеняя желание обладать друг другом, чего ни я, ни Азриель не хотели. Фейру, Мор и остальных я не видела с того самого дня, когда принесла в дом Фейры черешню. Я понимала, что меня в какой-то степени изолировали и загрузили работой в сердце иллирианских легионов, чтобы держать подальше и в то же время присматривать за мной, не давая разрастись конфликту. А судя по тому, как Фейра и Мор ко мне относились, конфликты были неизбежны при каждой встрече. Всё это тяготило меня. Время тянулось сиропом, а я барахталась в нем, не видя ни единого просвета и задыхаясь. Я уже почти потеряла надежду на то, что Амрена найдет выход, когда наконец-то та объявилась… *** — Как ты мог бросить девочку на растерзание невежественным мужланам? — рычала Амрена на Ризанда, который удобно расположился на кресле в домике на берегу. Я сидела за столиком у окна и не без интереса наблюдала за сценой. Прошло уже три месяца, как я тренировала девушек в лагере иллирианцев, и всё это время Амрена не вылезала из библиотек. — Я никого не неволю, — невозмутимо ответил Ризанд, — Вел вполне могла и может отказаться. — Ты мне зубы не заговаривай, — прищурилась Амрена, — Все мы прекрасно знаем, что ты с ног сбился, ища тренера для иллирианок. И вот под руку попалась Вел, которая в силу обстоятельств и слова против сказать не может… — Ты преувеличиваешь… — Я преуменьшаю, Риз, — взвилась Амрена, — Ты хоть можешь представить, какого ей каждый день терпеть нахальство и невоспитанность твоих подчиненных. А все знают, как иллирианские мужчины реагируют на сильных женщин! Да они лучше яйца свои отрежут, нежели позволят женщине драться с ними наравне! — Это их личный выбор, — спокойно ответил Ризанд, — Что насчет проклятия? Нашла что-нибудь? — Нашла бы, сказала бы, — огрызнулась Амрена, — Хотя… нет, ничего. — Договаривай, — выпрямился Ризанд, а находящиеся в комнате Фейра, Мор и Азриель, приблизились к Амрене. — Тебе это не понравится, — покачала головой та, отчего золотые украшения на ней гулко звякнули. — Это и не должно нравиться, это должно сработать, — ответила за Ризанда Фейра. Амрена посмотрела на Фейру, потом оглянулась на меня и Азриеля и, облизав кончиком языка губы, снова обратилась к Ризанду. — Помнишь Собирателя? — серьёзно спросила она, а я увидела, как помрачнел Ризанд и как вспыхнули сифоны Азриеля. — Кто это? — спросила Фейра, дотронувшись до плеча Ризанда. — Нет, Амрена, поищи ещё, — качнул головой Ризанд, пропустив вопрос Фейры мимо ушей, — Должно же быть другое решение. — Кто это? — громче и нетерпеливее спросила Фейра. — Очень опасное существо, — слишком резко ответил Ризанд и поднялся на ноги, — Должно быть другое решение, Амрена, — повторил он. — Если оно есть, то не в книгах, — вздохнула Амрена, — Я нашла похожие проклятия, но они отличаются от того, что наложила на Вел Амаранта. Мы не можем рисковать, пробуя обезвредить их, Риз. У нас будет только одна попытка. И она должна быть удачной… — Поищи ещё, — тоном, не терпящим возражений, рявкнул Ризанд и чуть ли не бегом направился к выходу, — Я попрошу Хелиона… — Я уже была в его библиотеках, — перебила Амрена, — Там тоже ничего. — Надо искать лучше! Я подумаю, где ещё могут быть ответы. Азриель, ты мне понадобишься, — сказав это, он быстро вышел, а Азриель, бросив на меня быстрый взгляд, последовал за ним. — Амрена?! — чуть ли не истерично воскликнула Фейра в один голос с Мор, видя, что и Амрена засобиралась уходить. — Я не вижу другого выхода, — вздохнула Амрена. — Кто такой Собиратель? — мне показалось, что Фейра готова была наброситься на фейку с кулаками, если та не ответит прямо. — Это существо, которое способно снять любое проклятие, — невозмутимо ответила Амрена, задумчиво поигрывая ожерельем на своей шее. — Так почему мы сразу к нему не обратились? — удивленно воскликлнула Мор. — Во-первых, он очень опасен, — начала объяснять Амрена, — Во-вторых, он сидит в темнице уже не одну сотню лет и очень озлобился, я полагаю. Так что, вряд ли будет помогать. Ну и в-третьих, он берет слишком дорогую плату за свою работу. — Сколько? Сколько он запросит? Неужели во Дворе Ночи мало богатств? — спросила Фейра. — Драгоценности и золото его мало интересуют, — улыбнулась Амрена, покачав головой, — Он не даром зовется Собирателем. Он коллекционер и коллекция его довольно специфична, я бы сказала. Он может попросить достать для него нечто такое, чего мы просто не сможем сделать. Или же сможем, но это будет стоить… чьей-то жизни. Фейра прикрыла рот рукой и широко раскрытыми глазами смотрела на Амрену. Я тоже начала догадываться о коллекции Собирателя и меня начало подташнивать. — Я готова попробовать, — прошептала Фейра, — Я не боюсь. Я сделаю для Ризанда, что угодно. — Это не тебе решать, — Амрена обернулась в мою сторону, — Не в этот раз. Ризанд может отказаться от такого дара и не простить. Ты же не знаешь, что потребует Собиратель. А он может быть очень изобретателен. К тому же он проницателен. Ему доставит огромное удовольствие сделать как можно невыносимее и больнее. Решать Вел. Это на ней печать проклятия и ей добывать плату. Я слушала Амрену, затаив дыхание, боясь пропустить даже слово. Почему она ждала так долго? Почему сразу не сказали про Собирателя? Не пришлось бы ждать, не пришлось бы мучаться догадками и тешить себя надеждами. — Вел, — почти шепотом сказала Амрена, — Возможно, тебе придется убить кого-то. Я хотела крикнуть ей, что мы никогда не узнаем, если не попробуем. Возможно, этот Собиратель попросит что-то такое, для чего не потребуется смерть. Возможно, нам удастастся достать то, что он хочет, не прибегая к насилию. А если так, то мы просто откажемся и будем искать ответы дальше пока не найдем! Фейра подошла и до боли сжала мою руку, пытаясь поймать мой взгляд. — Прошу тебя! — со слезами на глазах прохрипела она, не в силах, сдержаться, — Умоляю! Спаси Ризанда! За её словами мне показалась угроза. В её глазах я увидела, чего она хочет на самом деле. Она хотела знать правду и хотела, чтобы я исчезла. Навсегда. Исчезла из их с Ризандом жизни. Собиратель был последним моим шансом на жизнь. Если он не снимет проклятие, то Фейра была готова на всё. Даже на убийство… Я вырвалась из её цепких пальцев и подошла к Амрене, показывая на дверь. — Я не могу провести тебя в темницу, — покачала та головой, — А вот она, как королева Двора Ночи, может, — палец, увешанный перстнями, уткнулся в сторону Фейры. Какое-то время Фейра и я смотрели друг другу в глаза. Я знала, о чем она думает, а вот она могла только догадываться. И всё же она протянула мне руку, готовая сделать переброс. О, конечно. Она спешила. Я бы тоже спешила, будь я на её месте. Но моё место намного значительнее, Фейра. Ты даже не представляешь, насколько. И я протянула руку. — Будьте бдительны, — сказала напоследок Амрена, — Торгуйтесь. Он это любит.